Новость дня на 5 Февраля 2020

В науке существует понятие границ применимости теории. Связано оно с тем, что любые научные модели описывают реальность локально, а значит, лишь отчасти и относительно. И работают лишь до тех пор, пока рассматривается та часть реальности, для описания которой они создавались. Саддукеи, предлагая Иисусу обычную для того времени раввинистическую задачу, экзаменуют Его, проверяют на знание существовавших тогда богословских моделей. А Он говорит им о том, что модели эти к Царству неприменимы. Для описания нашего, ещё не преображённого, мира они адекватны, для описания Царства — нет. Казалось бы, зачем Иисусу все эти сложности? Ведь Он мог просто дать традиционный ответ на поставленный вопрос, который Ему, несомненно, был известен. Но ведь Его цель — не оправдаться, не сдать экзамен, не доказать кому-то, что Он знает не меньше тех, кто задаёт Ему вопросы. Его цель — дать понять каждому, кто оказался рядом, что такое Царство. А для этого человека иногда совершенно необходимо вытолкнуть за пределы тех рамок мышления, внутри которых он пребывает и к которым привык. Иисус так и делает. Он говорит: в Царстве не рождаются и не умирают, как в нашем мире, и в брак не вступают так, как на земле. А как? На этот вопрос Спаситель не отвечает. Сейчас для Него главное выбить собеседников из привычной колеи, заставить задуматься, иначе посмотреть на, казалось бы, общеизвестное и хорошо им знакомое. Так прививается вкус к Царству. Вкус, который, быть может, заставит кого-то когда-нибудь начать искать Царства, и искать всерьёз.

Текст Писания о том, что Бог есть не Бог мёртвых, а Бог живых, Иисус приводит, как доказательство неизбежности всеобщего (а не только Своего собственного) воскресения. Если рассмотреть этот стих в его ближайшем значении, ничего такого мы в нём не найдём: он означает лишь, что Бог есть Бог жизни, а не Бог смерти, и что Он ведёт человека путём жизни, избавляя его от смерти.

Обычно это понималось в контексте земной жизни человека: предполагалось, что Бог может, к примеру, избавить праведника от грозящей ему смертельной опасности, в том числе и для того, чтобы продемонстрировать скептикам, что Он действительно готов вмешаться в события и поддержать Своего свидетеля.

При этом, однако, подразумевалось само собой, что все люди смертны, и даже праведник, на чью долю выпала счастливая и долгая жизнь, всё равно когда-нибудь умрёт. Такая смерть называлась и называется «естественной», и, хотя её на деле удостаиваются немногие, она в ветхозаветных книгах считалась эталоном, так сказать, «идеальной смертью»: человек проживал жизнь праведника и мирно уходил, оставляя наследство своим детям, которых он, само собой разумеется, уже успевал к тому времени воспитать такими же праведниками, каким был сам. Впоследствии праведников ждало воскресение, но это было событие, отдельное от их земной жизни.

Иисус же говорит о том, что смерть не бывает естественной по определению: ведь Бог — источник жизни и сама жизнь, Он не создавал смерти, она стала следствием грехопадения, исказившего творение. Воскресение на таком фоне — не нечто случайное, не обычное чудо Божие, которого, однако, могло бы и не быть; оно — часть того плана всеобщего спасения и преображения творения, кульминацией которого и стал приход Мессии.

В Царстве Бога смерти быть не может именно потому, что это Божье Царство, а жизнь, всякая земная жизнь, имеет основание в вечности этого Царства: ведь у жизни не может быть никаких естественных, природных источников, хотя может быть и действительно есть естественная, природная проекция. Сама же жизнь — процесс духовный, и то, что в нашем ограниченном пространством и временем мире воспринимается, как короткий временной отрезок, в вечности Царства пребывает, как раскрывшаяся в той или иной мере (в зависимости от духовного качества прожитой жизни) полнота конкретной личности, которая останется там навсегда.

Или не останется, если в жизни человека не было ничего от Царства и от того дыхания Божия, которым оно пронизано. Воскресение — не просто возвращение к жизни, а возвращение к жизни во всей её полноте, в полноте Царства. Потому оно и может оказаться для человека как радостью, так и страданием. И то, что будет ожидать его в вечности, зависит лишь от выбора самого человека, который ему придётся сделать здесь, в этой жизни.

Описанные в Евангелии от Марка саддукеи, сомневаясь в воскресении умерших, тем самым, как показывает в Своем ответе Иисус, сомневаются именно в «силе Божией», в Его Царстве. В ответ на чисто умозрительную форму вопроса саддукеев Иисус просто указывает, что вопрос неверно поставлен, что проекция на мир иной наших земных социальных установлений, связанных со смертью, — абсурдна. «Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых».