Книга Второзакония завершается благословением Моисея, после которого следует заключительная сцена-эпилог. Это благословение напоминает благословение народа Иосифом, которое мы находим в заключительной части Книги Бытия. Такие параллели не случайны.
Изначально Книга Иисуса Навина, судя по преобладающему сегодня среди библеистов мнению, составляла единое целое с Пятикнижием, являясь шестой книгой Торы, какой она была создана во время Вавилонского плена. Тора перестала быть Шестикнижием, превратившись в Пятикнижие, лишь после реформы Эзры в середине V в. до н.э. Книга Бытия была изначально своего рода прологом к Торе, а Книга Иисуса Навина — её эпилогом. Таким образом оказывается, что благословение народа — точнее, двенадцати племён, из которых он состоит — звучит в самом конце пролога Торы и перед самым её эпилогом.
В первом случае благословляет народ Иосиф — ведь именно он сделал возможным переселение народа в Египет и спасение его от голодной смерти, а во втором — Моисей, духовный вождь, организатор и вдохновитель Исхода, при котором народ Египет покинул. Однако в обоих случаях благословение всегда конкретно, оно связано с особенностями каждого племени и его родоначальника. Ничего удивительного тут нет: благословение ведь означает не что иное, как дарование Богом народу или отдельному человеку той силы, которая, в первую очередь, должна позволить человеку стать самим собой, тем, кем и чем его задумал Бог.
Речь идёт, разумеется, о себе настоящем, о подлинном качестве и о подлинном призвании человека, а не о том, что человек нередко о себе воображает, считая себя вовсе не тем, что он есть на самом деле, и придумывая себе «призвание» сообразно собственной воображаемой картине себя и своей жизни. Стать же тем, кто человек есть на самом деле, можно лишь с Божьим участием: ведь на самом деле человек всегда таков, каким его задумал Бог.
Благословение поэтому и предполагает раскрытие Богом в человеке его наиболее характерной черты, которая сама по себе почти всегда амбивалентна и может быть с равным успехом использована как на благо, так и во зло. Бог хочет, чтобы каждый с Его помощью раскрыл в себе себя настоящего и использовал то лучшее, что дано ему Им. Так строится жизнь человека, и так же строится жизнь народа — ведь для Бога народ не масса, он состоит из отдельных людей, из которых Бог видит и знает каждого. Это данный Богом народу потенциал — а как он будет задействован, зависит от самого народа и от конкретных людей.
33 The blessing of Moses. He pronounces them all blessed, in what God had done for them, already, Deu 33:1-5.
He pronounces a blessing upon each tribe, Deu 33:6-25.
He pronounces them all in general blessed, on account of what God would be to them, and do for them, if they were obedient, Deu 33:26-29.
33:1 Moses blessed Israel - He is said to bless them, by praying to God with faith for his blessing upon them; and by foretelling the blessings which God would confer upon them. And Moses calls himself here the man of God, that is, the servant or prophet of God, to acquaint them that the following prophecies were not his own inventions, but divine inspirations. The children of Israel - The several tribes: only Simeon is omitted, either in detestation of their parent Simeon's bloody carriage, for which Jacob gives that tribe a curse rather than a blessing, in Gen 49:5-7. Or, because that tribe had no distinct inheritance, but was to have its portion in the tribe of Judah, Jos 19:1.
33:2 The Lord came - Namely, to the Israelites, manifested himself graciously and gloriously among them. From Sinai - Beginning at Sinai, where the first appearance of God was, and so going on with them to Seir and Paran. And rose up - He appeared or shewed himself, as the sun doth when it riseth. From Seir - From the mountain or land of Edom, to which place the Israelites came, Num 20:14, etc and from thence God led them on towards the land of promise, and then gloriously appeared for them in subduing Sihon and Og before them. But because the land of Edom is sometimes taken more largely, and so reacheth even to the Red - sea, and therefore mount Sinai was near to it, and because Paran was also near Sinai, being the next station into which they came from the wilderness of Sinai: all this verse may belong to God's appearance in mount Sinai, where that glorious light which shone upon mount Sinai directly, did in all probability scatter its beams into adjacent parts, such as Seir and Paran were. And if so, this is only a poetical expression of the same thing in divers words, and God coming or rising or shining from or to or in Sinai and Seir and Paran note one and the same illustrious action of God appearing there with ten thousands of his saints or holy angels, and giving a fiery law to them. Paran - A place where God eminently manifested his presence and goodness both in giving the people flesh which they desired, and in appointing the seventy elders and pouring forth his spirit upon them. With ten thousands of saints - That is, with a great company of holy angels, Psa 68:17 Dan 7:10, which attended upon him in this great and glorious work of giving the law, as may be gathered from Act 7:53 Gal 3:19, .From his right hand - Which both wrote the law and gave it to men. An allusion to men who ordinarily write and give gifts with their right hand.A fiery law - The law is called fiery, because it is of a fiery nature purging and searching and inflaming, to signify that fiery wrath which it inflicteth upon sinners for the violation of it, and principally because it was delivered out of the midst of the fire.
33:3 The people - The tribes of Israel. The sense is, this law, though delivered with fire and smoke and thunder, which might seem to portend nothing but hatred and terror, yet in truth was given to Israel, in great love, as being the great mean of their temporal and eternal salvation. Yea, he, embraced the people, and laid them in his bosom! so the word signifies, which speaks not only the dearest love, but the most tender and careful protection. All God's saints or holy ones, that is, his people, were in thy hand, that is, under God's care to protect, direct and govern them. These words are spoken to God: the change of persons, his and thy, is most frequent in the Hebrew tongue. This clause may farther note God's kindness to Israel, in upholding them when the fiery law was delivered, which was done with so much terror that not only the people were ready to sink under it, but even Moses did exceedingly fear and quake. But God sustained both Moses and the people, in or by his hand, whereby he in a manner covered them that no harm might come to them. At thy feet - Like scholars to receive instructions. He alludes to the place where the people waited when the law was delivered, which was at the foot of the mount. Every one - Of the people will receive or submit to thy instructions and commands. This may respect either, the peoples promise when they heard the law, that they would hear and do all that was commanded. Or, their duty to do so.
33:4 Moses - He speaks this of himself in the third person, which is very usual in the Hebrew language. The law is called their inheritance, because the obligation of it was hereditary, passing from parents to their children, and because this was the best part of their inheritance, the greatest of all those gifts which God bestowed upon them.
33:5 He was king in Jeshurun - Moses was their king not in title, but in reality, being under God, their supreme governor, and law giver.Gathered together - When the princes and people met together for the management of public affairs, Moses was owned by them as their king and lawgiver.
33:6 Let Reuben live - Though Reuben deserve to be cut off or greatly diminished and obscured, according to Jacob's prediction, Gen 49:4, yet God will spare them and give them a name and portionamong the tribes of Israel, and bless them with increase of their numbers. All the ancient paraphrasts refer this to the other world, so far were they from expecting temporal blessings only. Let Reuben live in life eternal, says Onkelos, and not die the second death.Let Reuben live in this world, so Jonathan and the Jerusalem Targum, and not die that death which the wicked die in the world to come.
33:7 Hear, Lord - God will hear his prayer for the accomplishment of those great things promised to that tribe, Gen 49:8-12. This implies the delays and difficulties Judah would meet with, that would drive him to his prayers, which would be with success. Unto his people - When he shall go forth to battle against his enemies and shall fall fiercely upon them, as was foretold, Gen 49:8-9. Bring him back with honour and victory, to his people, to the rest of his tribe who were left at home when their brethren went to battle: and to his brethren the other tribes of Israel. Let his hands be sufficient for him - This tribe shall be so numerous and potent that it shall suffice to defend itself without any aid, either from foreign nations or from other tribes; as appeared when this tribe alone was able to grapple with nine or ten of the other tribes.From his enemies - Thou wilt preserve this tribe in a special manner, so that his enemies shall not be able to ruin it, as they will do other tribes, and that for the sake of the Messiah who shall spring out of it.
33:8 Let thy Urim - The Thummim and the Urim, which are thine, O Lord by special institution and consecration, (by which he understands the ephod in which they were put, and the high priesthood, to which they were appropriated, and withal the gifts and graces signified by the Urim and Thummim, and necessary for the discharge of that high - office) shall be with thy holy one, that is, with that priest, whom thou hast consecrated to thyself, and who is holy in a more peculiar manner than all the people were; that is, the priesthood shall be confined to and continued in Aaron's family. Whom thou didst prove - Altho' thou didst try him, and rebuke him, yet thou didst not take away the priesthood from him.At Massah - Not at that Massah mentioned Exo 17:7, which is also called Meribah, but at that other Meribah, Num 20:13.Thou didst strive - Whom thou didst reprove and chastise.
33:9 I have not seen him - That is, I have no respect unto them. The sense is, who followed God and his command fully, and executed the judgment enjoined by God without any respect of persons, Exo 32:26-27. They kept thy covenant - When the rest broke their covenant with God by that foul sin of idolatry with the calf, that tribe kept themselves pure from that infection, and adhered to God and his worship.
33:11 His substance - Because he hath no inheritance of his own and therefore wholly depends upon thy blessing. The work of his hands - All his holy administrations, which he fitly calls the work of his hands, because a great part of the service of the Levites and priests was done by the labour of their hand and body, whereas the service of evangelical ministers is more spiritual and heavenly. Smite - He pray's thus earnestly for them, because he foresaw they who were to teach and reprove, and chastise others would have many enemies, and because they were under God, the great preservers and upholders of religion, and their enemies were the enemies of religion itself.
33:12 Of Benjamin - Benjamin is put next to Levi, because the temple, where the work of the Levites lay, was upon the edge of the lot of this tribe. And 'tis put before Joseph, because of the dignity of Jerusalem, (part of which was in this lot) above Samaria, which was in the tribe of Ephraim: likewise because Benjamin adhered to the house of David and to the temple of God, when the rest of the tribes deserted both. The beloved of the Lord - So called in allusion to their father Benjamin who was the beloved of his father Jacob; and because of the kindness of God to this tribe which appeared both in this, that they dwelt in the best part of the land, as Josephus affirms, and in the following privilege. Shall dwell in safety by him - Shall have his lot nigh to God's temple, which was both a singular comfort and safeguard to him. Shall cover - Shall protect that tribe continually while they cleave to him. He - The Lord shall dwell, that is, his temple shall be placed, between his shoulders, that is, in his portion, or between his border's as the word shoulder is often used. And this was truly the situation of the temple, on both sides whereof was Benjamin's portion. And though mount Sion was in the tribe of Judah, yet mount Moriah, on which the temple was built, was in the tribe of Benjamin.
33:13 And of Joseph - Including both Ephraim and Manasseh.In Jacob's blessing that of Joseph's is the largest. And so it is here. His land - His portion shall be endowed with choice blessings from God. Of heaven - That is, the precious fruits of the earth brought forth by the influences of heaven, the warmth of the sun, and the rain which God will send from heaven. The deep - The springs of water bubbling out of the earth: perhaps it may likewise refer to the great deep, the abyss of waters, which is supposed to be contained in the earth.
33:14 By the sun - Which opens and warms the earth, cherishes and improves and in due time ripens the seeds and fruits of it.The moon - Which by its moisture refreshes and promotes them.Heb. Of the moons, or months, that is, which it bringeth forth in the several months or seasons of the year.
33:15 The chief things - That is, the excellent fruits, as grapes, olives, figs, etc which delight in mountains, growing upon, or the precious minerals contained in, their mountains and hills called ancient and lasting, that is, such as have been from the beginning of the world, and are likely to continue to the end of it, in opposition to those hills or mounts which have been cast up by man.
33:16 And for - And in general for all the choice fruits which the land produceth in all the parts of it, whither hills or valleys. Fulness thereof - That is, the plants and cattle and all creatures that grow, increase, and flourish in it. The good will - For all other effects of the good will and kindness of God who not long since did for a time dwell or appear in the bush to me in order to the relief of his people, Exo 3:2.Of Joseph - That is, of Joseph's posterity. Him that was separated from his brethren - His brethren separated him from them by making him a slave, and God distinguished him from them by making him a prince. The preceeding words might be rendered, My dweller in the bush.That was an appearance of the divine majesty to Moses only, in token of his particular favour. Many a time had God appeared to Moses; but now he is just dying, he seems to have the most pleasing remembrance, of the first time that he saw the visions of the Almighty. It was here God declared himself the God of Abraham, Isaac and Jacob, and so confirmed the promise made to the father, that promise which our Lord shews, reaches as far as the resurrection and eternal life.
33:17 His glory is like the firstling of his bullock - Or young bull, which is a stately creature, and was therefore formerly used as an emblem of royal majesty. This seems to note the kingdom which Ephraim should obtain in Jeroboam and his successors. His horns - His strength and power shall be very great. The people - All that shall oppose him, and particularly the Canaanites. The ten thousands - Of the land of Canaan. Though Manasseh be now more numerous, yet Ephraim shall shortly outstrip him, as was foretold Gen 48:17-19.
33:18 Rejoice - Thou shalt prosper and have cause of rejoicing.In thy going out -
33:19 They - Zebulun of whom Moses takes more special notice.And so having dispatched Issachar in two words, he returns to Zebulun. The people - the Gentiles, either those of Galilee, which was called Galilee of the Gentiles, who were their neighbours; or people of other nations, with whom they had commerce, which they endeavoured to improve in persuading them to worship the true God. The mountain - That is, to the temple, which Moses knew was to be seated upon a mountain. Sacrifices of righteousness - Such as God requires. Their trafficking abroad with Heathen nations shall not make them forget their duty at home, nor shall their distance from the place of sacrifice hinder them from coming to it to discharge that duty. Of the abundance of the sea - They shall grow rich by the traffick of the sea, and shall consecrate themselves and their riches to God.Hid in the sand - Such precious things as either
33:20 Enlargeth - That bringeth him out of his straits amid troubles, which he was often engaged in, because he was encompassed with potent enemies. As a lion - Safe and secure from his enemies, and terrible to them when they rouse and molest him. Teareth the arm - Utterly destroys his enemies, both the head, the seat of the crown, their dignity and principality, and the arm, the subject of strength and instrument of action; both chief princes, and their subjects.
33:21 The first part - The first fruits of the land of promise, the country of Sihon, which was first conquered, which he is said to provide for himself, because he desired and obtained it of Moses.Of the law - giver - Of Moses, whose portion this is called, either because this part of the land beyond Jordan was the only part of the land which Moses was permitted to enter upon: or because it was given him by Moses, whereas the portions beyond Jordan were given to the several tribes by Joshua according to the direction of the lot.Seated - Heb. hid or protected: for their wives and children were secured in their cities, while many of their men went over to the war in Canaan. He came - He went, or he will go, to the war in Canaan, with the princes, or captains, or rulers of the people of Israel, that is, under their command and conduct, as indeed they did; or with the first of the people; or, in the front of the people, as the Syriack renders it; for this tribe and their brethren whose lot fell beyond Jordan, were to march into Canaan before their brethren.He executed - The just judgment of God against the Canaanites, as the rest of the Israelites did.
33:22 A lion's whelp - Courageous, and generous, and strong, and successful against his enemies. Which leapeth - From Bashan, because there were many and fierce lions in those parts, whence they used to come forth and leap upon the prey. Or this may refer either to the particular victories obtained by Samson, who was of the tribe of Dan, or to a more general achievement of that tribe, when a party of them surprised Laish, which lay in the farthest part of the land of Canaan from them. And the mountain of Bashan lying not far from that city, from whence they probably made their descent upon it, thus leaping from Basham.
33:23 Satisfied with favour - With the favour of God. That only is the favour that satisfies the soul. They are happy indeed that have the favour of God; and they shall have it, that place their satisfaction in it.And full with the blessing of the Lord - Not Only with corn, wine and oil, the fruit of the blessing, but with the blessing itself, the grace of God, according to his promise and covenant. Possess thou the west and the south - Or, the sea and the south. This is not to be understood of the place, that his lot should fall there, for he was rather in the east and north of the land; but of the pleasures and commodities of the west or of the sea, which were conveyed to him from his neighbour Zebulun; and of the south, that is, from the southern tribes and parts of Canaan, which were brought to him down the river Jordan, and both sorts of commodities were given him in exchange for the fruitful rich soil which he had in great abundance.
33:24 Let Asher - Who carries blessedness in his very name, be blessed with children - He shall have numerous, strong and healthful children. Acceptable to his brethren - By his sweet disposition and winning carriage. In oil - He shall have such plenty of oil that he may not only wash his face, but his feet also in it.
33:25 Iron and brass - The mines of iron and copper, which were in their portion, whence Sidon their neighbor was famous among the Heathens for its plenty of brass, and Sarepta is thought to have its name from the brass and iron which were melted there in great quantity.Thy strength shall be - Thy strength shall not be diminished with age, but thou shalt have the vigor of youth even in thine old age: thy tribe shalt grow stronger and stronger.
33:26 There us none - These are the last words that ever Moses wrote, perhaps the greatest writer that ever lived upon the earth. And this man of God, who had as much reason to know both as ever any mere man had, with his last breath magnifies both the God of Israel, and the Israel of God. Unto the God of Jeshurun, who to help thee, rideth upon the heaven, and with the greatest state and magnificence, on the sky.Riding on the heaven denotes the greatness and glory, in which he manifests himself to the upper world, and the use he makes of the influences of heaven and the products of the clouds, in bringing to pass his own counsels in this lower world. All these he manages and directs, as a man doth the horse he rides on.
33:27 The eternal God - He who was before all worlds, and will be, when time shall be no more: Is thy refuge - Or, thy habitation or mansion - house (so the word signifies) in whom thou art safe, and easy, and at rest, as a man is in his own house. Every true Israelite is at home in God: the soul returns to him, and reposes in him. And they that make him their habitation shall have all the comforts and benefits of an habitation in him. And underneath are the everlasting arms - The almighty power of God, which protects and comforts all that trust in him, in their greatest straits and distresses. He shall thrust out the enemy from before thee - Shall make room for thee by his resistless power, and shall say, Destroy them - Giving thee not only a commission but strength to put it in execution. And, has he not given the same commission and the same strength to believers, to destroy all sin?
33:28 Alone - Either
33:29 The shield of they help - By whom thou are sufficiently guarded against all assailants; and the sword of thy excellency - Or, thy most excellent sword, that is, thy strength and the author of all thy past or approaching victories. Those in whose hearts is the excellency of holiness, have God himself for their shield and sword. They are defended by the whole armour of God: His word is their sword, and faith their shield.And thine enemies shall be found liars unto thee - Who said they would destroy thee: or at least, that they would never submit: and thou shalt tread upon their high places - Their strong holds, palaces and temples.Thus shall the God of peace tread Satan under the feet of all believers, and that shortly.
33 "Благословение Моисея", по мнению экзегетов, есть богослужебный текст, вставленный во Втор между возвещением о смерти Моисея и утверждением факта его смерти. "Благословение" есть особая форма литургической поэзии (ср. Быт 49; ср. 2 Цар 7:21-29). Здесь оно представлено как завещание Моисея, наподобие "благословения" Иакова.
33:7 Этот стих, по-видимому, содержит указание на отделение колена Иудина от других колен в период образования двух царств.
Являясь последней частью Пятикнижия, Второзаконие в то же время открывает собой новый цикл библ. книг, который принято называть на Западе «Девтерономической (Второзаконнической) историей». В нем составитель собрал в назидательных целях сказания об истории народа Божия. Сюда входят кн. Иисуса Навина, Судей и Царств, находящиеся — согласно распространенной на Западе теории — под сильным влиянием Второзакония. Второзаконнической же «редакцией» западные библеисты называют послепленную редакцию этих книг, являющуюся окончательной.
В отличие от других законоположительных частей ВЗ Второзаконие характеризуется ярким проповедническим стилем. Основой его явилось завещание Моисея. Испытывая тревогу при мысли о соблазнах, ожидавших израильтян в Ханаане, пророк стремился запечатлеть в их сердцах сущность своего учения. Впоследствии эти заповеди и проповеди повторялись левитами северо-израильских городов во время праздника возобновления Завета.
По-видимому, существовало три варианта данной книги (Втор 1:4-40; Втор 4:26-41 и Втор 28; Втор 29-30); каждый вариант состоял из исторического пролога, заповедей, благословений и проклятий. Как полагают библеисты, один из этих вариантов (или три слитых воедино) был спрятан в Иерусалимском храме и обнаружен при царе Иосии (4 Цар 22). В пользу этого предположения говорит тот факт, что в книге, найденной при Иосии, имелась заповедь совершать богослужение только в одном месте, избранном Богом. А такая заповедь встречается лишь во Второзаконии (Втор 12:5). Первоначально, очевидно, речь шла о Сихеме (именно там совершался обряд возобновления Завета — Втор 27:4). После разрушения Северного израильского царства (722 г. до Р.Х.) этим центром стали считать Иерусалим. Культовый моноцентризм — одна из главных идей исторических книг.
Второзаконие содержит главные библейские заповеди — о любви к Богу и ближнему. В ответах искусителю Христос приводит слова из этой книги (Мф 4:4-10). С другой стороны, на Второзаконии лежит печать напряженной борьбы с язычеством, происходившей на протяжении всего того времени, когда книга составлялась. Это придает ей местами резкий и суровый тон. Второзаконие — книга веры, которая отстаивает свое существование перед лицом врагов. Она проникнута высоким религиозно-этическим пафосом. Социальное законодательство Втор направлено против деспотизма царской власти и угнетения неимущих.
Названия, разделения и содержание
Пять первых книг Библии составляют одно целое, которое по-еврейски называется Тора, т.е. Закон. Первое достоверное свидетельство об употреблении слова Закон (греч. «νομος») в этом смысле мы встречаем в предисловии кн. Премудрости Иисуса, сына Сирахова. В начале христианской эры название «Закон» уже было общепринятым, как мы это видим в НЗ (Luk 10:26; ср. Luk 24:44). Иудеи, говорившие по-еврейски, называли первую часть Библии также «Пять пятых Закона», чему соответствовало в эллинизированных еврейских кругах η πεντατευχος (подраз. «βιβλος» ., т.е. Пятитомник). Это разделение на пять книг засвидетельствовано еще до нашей эры греческим переводом Библии семьюдесятью толковниками (LXX). В этом, принятом Церковью, переводе каждой из пяти книг было дано название, согласно ее содержанию или содержанию ее первых глав:
Кн. Бытия (собств. — книга о происхождении мира, рода человеческого и избранного народа); Исход (начинается с рассказа об уходе евреев из Египта); Левит (закон для священников из колена Левиина); Числа (книга начинается с описания переписи народа: гл. Num 1-4); Второзаконие («второй закон», воспроизводящий в более пространном изложении Закон, данный на Синае). Иудеи же до сих пор называют каждую книгу евр. Библии по ее первому значимому слову.
Кн. Бытия разделяется на две неравные части: описание происхождения мира и человека (Gen 1-11) и история праотцев народа Божия (Gen 12-50). Первая часть — как бы пропилеи, вводящие в историю, о которой повествует вся Библия. В ней описывается сотворение мира и человека, грехопадение и его последствия, постепенное развращение людей и постигшее их наказание. Происшедший затем от Ноя род расселяется по земле. Генеалогические же таблицы все суживаются и, наконец, ограничиваются родом Авраама, отца избранного народа. История праотцев (Gen 12-50) описывает события из жизни великих предков: Авраама, человека веры, послушание которого вознаграждается: Бог обещает ему многочисленных потомков и Святую Землю, которая станет их наследием (Быт 12 1—25:8); Иакова, отличающегося хитростью: выдав себя за старшего брата, Исава, он получает благословение своего отца Исаака и затем превосходит изворотливостью своего дядю Лавана; однако его ловкость оказалась бы напрасной, если бы Бог не предпочел его Исаву и не возобновил в его пользу обетования, данные Аврааму, и заключенный с ним союз (Gen 25:19-36:43). Бог избирает людей не только высокого нравственного уровня, ибо он может исцелить всякого человека, открывающегося Ему, как бы он ни был греховен. По сравнению с Авраамом и Иаковом Исаак выглядит довольно бледно. О его жизни говорится главным образом в связи с его отцом или сыном. Двенадцать сыновей Иакова — родоначальники двенадцати колен Израилевых. Одному из них посвящена последняя часть кн. Бытия: гл. Gen 37-50 — биография Иосифа. В них описывается, как добродетель мудрого вознаграждается и Божественное Провидение обращает зло в добро (Gen 50:20).
Две главные темы Исхода: освобождение из Египта (Exo 1:1-15:21) и Синайский Союз-Завет (Exo 19:1-40:38) связаны с менее значимой темой — странствия по пустыне (Exo 15:22-18:27). Моисей, получивший откровение неизреченного имени Ягве на горе Божией Хориве, приводит туда израильтян, освобожденных от рабства. В величественной теофании Бог вступает в союз с народом и дает ему Свои Заповеди. Как только союз был заключен, народ его нарушил, поклонившись золотому тельцу, но Бог прощает виновных и возобновляет союз. Ряд предписаний регулирует богослужение в пустыне.
Кн. Левит носит почти исключительно законодательный характер, так что повествование о событиях, можно сказать, прерывается. Она содержит ритуал жертвоприношений (Lev 1-7): церемониал поставления в священники Аарона и его сыновей (Lev 8-10); предписания о чистом и нечистом (Lev 11-15), завершающиеся описанием ритуала Дня Очищения (Lev 16); «Закон святости» (Lev 17-26), содержащий богослужебный календарь и заканчивающийся благословениями и проклятиями (Lev 26). В гл. Lev 27 уточняются условия выкупа людей, животных и имущества, посвященных Ягве.
В кн. Числа вновь говорится о странствии в пустыне. Уходу от Синая предшествуют перепись народа (Num 1-4) и богатые приношения по случаю освящения скинии (Num 7). Отпраздновав второй раз Пасху, евреи покидают святую гору (Num 9-10) и доходят до Кадеса, где предпринимают неудачную попытку проникнуть в Ханаан с юга (Num 11-14). После долгого пребывания в Кадесе они отправляются в Моавские равнины, прилегавшие к Иерихону (Num 20-25). Мадианитяне разбиты, и колена Гада и Рувима поселяются в Заиорданьи (Num 31-32). В гл. Num 33 перечисляются остановки в пустыне. Повествования чередуются с предписаниями, дополняющими синайское законодательство или подготовляющими поселение в Ханаане.
Второзаконие отличается особой структурой: это кодекс гражданских и религиозных узаконений (Deu 12:26-15:1), включенный в большую речь Моисея (Deu 5-11; Deu 26:16-28:68), которую предваряет его первая речь (Deu 1-4); за ней следует третья речь (Deu 29-30); наконец говорится о возложении миссии на Иисуса Новина, приводятся песнь и благословения Моисея, даются краткие сведения о конце его жизни (Deu 31-34).
Второзаконнический кодекс отчасти воспроизводит заповеди, данные в пустыне. Моисей напоминает в своих речах о великих событиях Исхода, об откровении на Синае и начале завоевания Земли Обетованной. В них раскрывается религиозный смысл событий, подчеркивается значение Закона, содержится призыв к верности Богу.
Литературная композиция
Составление этого обширного сборника приписывалось Моисею, что засвидетельствовано в НЗ (Joh 1:45; Joh 5:45-47; Rom 10:5). Но в более древних источниках нет утверждения, что все Пятикнижие написано Моисеем. Когда в нем, хотя очень редко, говорится: «Моисей написал» — эти слова относятся лишь к определенному месту. Исследователи Библии обнаружили в этих книгах различие в стиле, повторения и некоторую непоследовательность повествований, что не дает возможности считать их произведением, целиком принадлежащим одному автору. После долгих исканий библеисты, главным образом под влиянием К.Г. Графа и Ю. Велльгаузена, склонились в основном к т.н. документарной теории, которую схематически можно формулировать так: Пятикнижие представляет компиляцию из четырех документов, возникших в различное время и в различной среде. Первоначально было два повествования: в первом автор, т. н. Ягвист, условно обозначаемый буквой «J», употребляет в рассказе о сотворении мира имя Ягве, которое Бог открыл Моисею; другой автор, т. н. Элогист (Е), называет Бога распространенным в то время именем Элогим. Согласно этой теории повествование Ягвиста было записано в 11 веке в Иудее, Элогист же писал немного позже в Израиле. После разрушения Северного царства оба документа были сведены воедино (JE). После царствования Иосии (640-609) к ним было прибавлено Второзаконие «D», а после Плена ко всему этому (JED) был присоединен священнический кодекс (Р), содержащий главным образом законы и несколько повествований. Этот кодекс составил своего рода костяк и образовал рамки этой компиляции (JEDP). Такой литературно-критический подход связан с эволюционной концепцией развития религиозных представлений в Израиле.
Уже в 1906 г Папская Библейская Комиссия предостерегла экзегетов от переоценки этой т. н. документарной теории и предложила им считать подлинным авторство Моисея, если иметь в виду Пятикнижие в целом, и в то же время признавать возможность существования, с одной стороны устных преданий и письменных документов, возникших до Моисея, а с другой — изменений и добавлений в более позднюю эпоху. В письме от 16 января 1948 г, обращенном к кардиналу Сюару, архиепископу Парижскому, Комиссия признала существование источников и постепенных приращений к законам Моисея и историческим рассказам, обусловленных социальными и религиозными установлениями позднейших времен.
Время подтвердило правильность этих взглядов библейской Комиссии, ибо в наше время классическая документарная теория все больше ставится под сомнение. С одной стороны, попытки систематизировать ее не дали желаемых результатов. С другой стороны, опыт показал, что сосредоточение интереса на чисто литературной проблеме датировки окончательной редакции текста имеет гораздо меньшее значение, чем подход исторический, при котором на первое место выдвигается вопрос об источниках устных и письменных, лежащих в основе изучаемых «документов». Представление о них стало теперь менее книжным, более близким к конкретной действительности. Выяснилось, что они возникли в далеком прошлом. Новые данные археологии и изучение истории древних цивилизаций Средиземноморья показали, что многие законы и установления, о которых говорится в Пятикнижии, сходны с законами и установлениями эпох более давних, чем те, к которым относили составление Пятикнижия, и что многие его повествования отражают быт более древней среды.
Не будучи 8 состоянии проследить, как формировалось Пятикнижие и как в нем слилось несколько традиций, мы, однако, вправе утверждать, что несмотря на разнохарактерность текстов явистского и элогистского, в них по существу идет речь об одном и том же. Обе традиции имеют общее происхождение. Кроме того, эти традиции соответствуют условиям не той эпохи, когда они были окончательно письменно зафиксированы, а эпохи, когда произошли описываемые события. Их происхождение восходит, следовательно, к эпохе образования народа Израильского. То же в известной мере можно сказать о законодательных частях Пятикнижия: пред нами гражданское и религиозное право Израиля; оно эволюционировало вместе с общиной, жизнь которой регулировало, но по своему происхождению оно восходит ко времени возникновения этого народа. Итак, первооснова Пятикнижия, главные элементы традиций, слившихся с ним, и ядро его узаконений относятся к периоду становления Израильского народа. Над этим периодом доминирует образ Моисея, как организатора, религиозного вождя и первого законодателя. Традиции, завершающиеся им, и воспоминания о событиях, происходивших под его руководством, стали национальной эпопеей. Учение Моисея наложило неизгладимый отпечаток на веру и жизнь народа. Закон Моисеев стал нормой его поведения. Толкования Закона, вызванные ходом исторического развития, были проникнуты его духом и опирались на его авторитет. Засвидетельствованный в Библии факт письменной деятельности самого Моисея и его окружения не вызывает сомнений, но вопрос содержания имеет большее значение, чем вопрос письменного фиксирования текста, и поэтому так важно признать, что традиции, лежащие в основе Пятикнижия, восходят к Моисею как первоисточнику.
Повествования и история
От этих преданий, являвшихся живым наследием народа, вдохнувших в него сознание единства и поддерживавших его веру, невозможно требовать той строго научной точности, к которой стремится современный ученый; однако нельзя утверждать, что эти письменные памятники не содержат истины.
Одиннадцать первых глав Бытия требуют особого рассмотрения. В них описано в стиле народного сказания происхождение рода человеческого. Они излагают просто и картинно, в соответствии с умственным уровнем древнего малокультурного народа, главные истины, лежащие в основе домостроительства спасения: создание Богом мира на заре времен, последовавшее за ним сотворение человека, единство рода человеческого, грех прародителей и последовавшие изгнание и испытания. Эти истины, будучи предметом веры, подтверждены авторитетом Св. Писания; в то же время они являются фактами, и как истины достоверные подразумевают реальность этих фактов. В этом смысле первые главы Бытия носят исторический характер. История праотцев есть история семейная. В ней собраны воспоминания о предках: Аврааме, Исааке, Иакове, Иосифе. Она является также популярной историей. Рассказчики останавливаются на подробностях личной жизни, на живописных эпизодах, не заботясь о том, чтобы связать их с общей историей. Наконец, это история религиозная. Все ее переломные моменты отмечены личным участием Бога, и все в ней представлено в провиденциальном плане. Более того, факты приводятся, объясняются и группируются с целью доказать религиозный тезис: существует один Бог, образовавший один народ и давший ему одну страну. Этот Бог — Ягве, этот народ — Израиль, эта страна — святая Земля. Но в то же время эти рассказы историчны и в том смысле, что они по-своему повествуют о реальных фактах и дают правильную картину происхождения и переселения предков Израильских, их географических и этнических корней, их поведения в плане нравственном и религиозном. Скептическое отношение к этим рассказам оказалось несостоятельным перед лицом недавних открытий в области истории и археологии древнего Востока.
Опустив довольно длинный период истории, Исход и Числа, а в определенной мере и Второзаконие, излагают события от рождения до смерти Моисея: исход из Египта, остановка у Синая, путь к Кадесу (о долгом пребывании там хранится молчание), переход через Заиорданье и временное поселение на равнинах Моава. Если отрицать историческую реальность этих фактов и личности Моисея, невозможно объяснить дальнейшую историю Израиля, его верность ягвизму, его привязанность к Закону. Надо, однако, признать, что значение этих воспоминаний для жизни народа и отзвук, который они находят в обрядах, сообщили этим рассказам характер победных песен (напр, о переходе через Чермное море), а иногда и богослужебных песнопений. Именно в эту эпоху Израиль становится народом и выступает на арену мировой истории. И хотя ни в одном древнем документе не содержится еще упоминания о нем (за исключением неясного указания на стеле фараона Мернептаха), сказанное о нем в Библии согласуется в главных чертах с тем, что тексты и археология говорят о вторжении в Египет гиксосов, которые в большинстве своем были семитического происхождения, о египетской администрации в дельте Нила, о политическом положении Заиорданья.
Задача современного историка состоит в том, чтобы сопоставить эти данные Библии с соответствующими событиями всемирной истории. Несмотря на недостаточность библейских указаний и недостаточную определенность внебиблейской хронологии, есть основания предполагать, что Авраам жил в Ханаане приблизительно за 1850 лет до Р.Х., что история возвышения Иосифа в Египте и приезда к нему других сыновей Иакова относится к началу 17 в. до Р.Х. Дату Исхода можно определить довольно точно по решающему указанию, данному в древнем тексте Exo 1:11: народ сынов Израилевых «построил фараону Пифом и Рамзес, города для запасов». Следовательно, Исход произошел при Рамзесе II, основавшем, как известно, город Рамзес. Грандиозные строительные работы начались в первые же годы его царствования. Поэтому весьма вероятно, что уход евреев из Египта под водительством Моисея имел место около середины царствования Рамзеса (1290-1224), т.е. примерно около 1250 г до Р.Х.
Учитывая библейское предание о том, что время странствования евреев в пустыне соответствовало периоду жизни одного поколения, водворение в Заиорданьи можно отнести к 1225 г до Р.Х. Эти даты согласуются с историческими данными о пребывании фараонов XIX династии в дельте Нила, об ослаблении египетского контроля над Сирией и Палестиной в конце царствования Рамзеса II, о смутах, охвативших весь Ближний Восток в конце 13 в. до Р.Х. Согласуются они и с археологическими данными, свидетельствующими о начале Железного Века в период вторжения Израильтян в Ханаан.
Законодательство
В евр Библии Пятикнижие называется «Тора», т.е. Закон; и действительно здесь собраны предписания, регулировавшие нравственную, социальную и религиозную жизнь народа Божия. В этом законодательстве нас больше всего поражает его религиозный характер. Он свойственен и некоторым другим кодексам древнего Востока, но ни в одном из них нет такого взаимопроникновения религиозного и светского элементов. В Израиле Закон дан Самим Богом, он регулирует обязанности по отношению к Нему, его предписания мотивируются религиозными принципами. Это кажется вполне нормальным, когда речь идет о нравственных предписаниях Десятисловия (Синайских Заповедях) или о культовых законах кн. Левит, но гораздо более знаменательно, что в том же своде гражданские и уголовные законы переплетаются с религиозными наставлениями и что все представлено как Хартия Союза-Завета с Ягве. Из этого естественно следует, что изложение этих законов связано с повествованием о событиях в пустыне, где был заключен этот Союз.
Как известно, законы пишутся для практического применения и их необходимо с течением времени видоизменять, считаясь с особенностями окружающей среды и исторической ситуации. Этим объясняется, что в совокупности рассматриваемых документов можно встретить как древние элементы, так и постановления, свидетельствующие о возникновении новых проблем. С другой стороны, Израиль в известной мере испытывал влияние своих соседей. Некоторые предписания Книги Завета и Второзакония удивительно напоминают предписания Месопотамских кодексов, Свода Ассирийских Законов и Хеттского кодекса. Речь идет не о прямом заимствовании, а о сходстве, объясняющемся влиянием законодательства других стран и обычного права, отчасти ставшего в древности общим достоянием всего Ближнего Востока. Кроме того, в период после Исхода на формулировке законов и на формах культа сильно сказывалось ханаанское влияние.
Десятисловие (10 заповедей), начертанное на Синайских скрижалях, устанавливает основу нравственной и религиозной веры Союза-Завета. Оно приведено в двух (Exo 20:2-17 и Deu 5:6-21), несколько различающихся вариантах: эти два текста восходят к древнейшей, более краткой, форме и нет никаких серьезных данных, опровергающих ее происхождение от Моисея.
Элогистский кодекс Союза-Завета (Exo 20:22-23:19) представляет собой право пастушеско-земледельческого общества, соответствующее реальному положению Израиля, образовавшегося как народ и начавшего вести оседлый образ жизни. От более древних месопотамских кодексов, с которыми у него есть точки соприкосновения, он отличается большой простотой и архаическими чертами. Однако он сохранился в форме, свидетельствующей о некоторой эволюции: особое внимание, которое уделяется в нем рабочему скоту, работам в поле и на виноградниках, равно как и домам, позволяет думать, что он относится к периоду оседлой жизни. С другой стороны, различие в формулировке постановлений — то повелительных, то условных — указывает на разнородность состава свода. В своем настоящем виде он, вероятно, восходит к периоду Судей.
Ягвистский кодекс возобновления Завета (Exo 34:14-26) иногда называется, хотя и неправильно, вторым Десятисловием или обрядовым Декалогом. Он представляет собой собрание религиозных предписаний в повелительной форме и принадлежит к тому же времени, что и книга Завета, но под влиянием Второзакония он был переработан. Хотя кн. Левит получила свою законченную форму только после плена, она содержит и очень древние элементы. Так, например, запреты, касающиеся пищи (Lev 11), или предписания о чистоте (Lev 13-15) сохраняют завещанное первобытной эпохой. В ритуале великого Дня Очищения (Lev 16) тексты древних обрядовых предписаний дополняются более подробными указаниями, свидетельствующими о наличии разработанного представления о грехе. Гл. Lev 17-26 составляют целое, получившее название Закона Святости и относящееся, очевидно, к последнему периоду монархии. К той же эпохе надо отнести кодекс Второзакония, в котором собрано много древних элементов, но также отражается эволюция социальных и религиозных обычаев (напр, законы о единстве святилища, жертвеннике, десятине, рабах) и изменение духа времени (призывы к сердцу и свойственный многим предписаниям увещательный тон).
Религиозный смысл
Религия как Ветхого, так и Нового Завета есть религия историческая: она основывается на откровении Бога определенным людям, в определенных местах, при определенных обстоятельствах и на особом действии Бога в определенные моменты человеческой эволюции. Пятикнижие, излагающее историю первоначальных отношений Бога с миром, является фундаментом религии Израиля, ее канонической книгой по преимуществу, ее Законом.
Израильтянин находит в ней объяснение своей судьбы. Он не только получил в начале книги Бытия ответ на вопросы, которые ставит себе каждый человек — о мире и жизни, о страдании и смерти, — но получил ответ и на свой личный вопрос: почему Ягве, Единый Бог есть Бог Израилев? Почему Израиль — Его народ среди всех народов земли?
Это объясняется тем, что Израиль получил обетование. Пятикнижие — книга обетовании: Адаму и Еве после грехопадения возвещается спасение в будущем, т. н. Протоевангелие; Ною, после потопа, обещается новый порядок в мире. Еще более характерно обетование, данное Аврааму и возобновленное Исааку и Иакову; оно распространяется на весь народ, который произойдет от них. Это обетование прямо относится к обладанию землей, где жили праотцы, Землей Обетованной, но по сути дела в нем содержится большее: оно означает, что особые, исключительные отношения существуют между Израилем и Богом его отцов.
Ягве призвал Авраама, и в этом призыве прообразовано избрание Израиля. Сам Ягве сделал из него один народ. Свой народ по благоизволению Своему, по замыслу любви, предначертанному при сотворении мира и осуществляющемуся, несмотря на неверность людей. Это обетование и это избрание гарантированы Союзом. Пятикнижие есть также книга союзов. Первый, правда еще прямо не высказанный, был заключен с Адамом; союз с Ноем, с Авраамом и, в конечном итоге, со всем народом через посредство Моисея, получил уже ясное выражение. Это не союз между равными, ибо Бог в нем не нуждается, хотя почин принадлежит Ему. Однако Он вступает в союз и в известном смысле связывает Себя данными Им обетованиями. Но Он требует взамен, чтобы Его народ был Ему верен: отказ Израиля, его грех может нарушить связь, созданную любовью Бога. Условия этой верности определяются Самим Богом. Избранному Им народу Бог дает Свой Закон. Этот Закон устанавливает, каковы его обязанности, как он должен себя вести согласно воле Божией и, сохраняя Союз-Завет, подготовлять осуществление обетовании.
Темы обетования, избрания, союза и закона красной нитью проходят через всю ткань Пятикнижия, через весь ВЗ. Пятикнижие само по себе не составляет законченного целого: оно говорит об обетовании, но не об осуществлении его, ибо повествование прерывается перед вступлением Израиля в Землю Обетованную. Оно должно оставаться открытым будущему и как надежда и как сдерживающий принцип: надежда на обетование, которую завоевание Ханаана как будто исполнило (Jos 23), но грехи надолго скомпрометировали, и о которой вспоминают изгнанники в Вавилоне; сдерживающий принцип Закона всегда требовательного, пребывавшего в Израиле как свидетель против него (Deu 31:26). Так продолжалось до пришествия Христа, к Которому тяготела вся история спасения; в Нем она обрела весь свой смысл. Ап. Павел раскрывает ее значение, главным образом в послании к Галатам (Gal 3:15-29). Христос заключает новый Союз-Завет, прообразованный древними договорами, и вводит в него христиан, наследников Авраама по вере. Закон же был дан, чтобы хранить обетования, являясь детоводителем ко Христу, в Котором эти обетования исполняются.
Христианин уже не находится под руководством детоводителя, он освобожден от соблюдения обрядового Закона Моисея, но не освобожден от необходимости следовать его нравственному и религиозному учению. Ведь Христос пришел не нарушить Закон, а исполнить (Mat 5:17). Новый Завет не противополагается Ветхому, а продолжает его. В великих событиях эпохи патриархов и Моисея, в праздниках и обрядах пустыни (жертвоприношение Исаака, переход через Чермное море, празднование Пасхи и т.д.), Церковь не только признала прообразы НЗ (жертвоприношения Христа, крещения и христианский Пасхи), но требует от христианина того же глубокого к ним подхода, который наставления и рассказы Пятикнижия предписывали Израильтянам. Ему следует осознать, как развивается история Израиля (а в нем и через него всего человечества), когда человек предоставляет Богу руководить историческими событиями. Более того: в своем пути к Богу всякая душа проходит те же этапы отрешенности, испытания, очищения, через которые проходил избранный народ, и находит назидание в поучениях, данных ему.
2 Имеются в виду моменты чудесного проявления всемогущества, премудрости и благости божественной во время путешествия евреев из Египта в Ханаан.
3 Ср. Исх 19:5-8 .
5 И он (Моисей) был (как бы) царь Израиля, когда (вокруг него) собирались главы народа вместе с коленами Израилевыми.
6 В еврейском тексте имя Симеона опущено. «Симеон не благословлен, — замечает св. Ефрем Сирин, — потому что был проклят отцом своим Иаковом за избиение сихемлян и, вместо того, чтобы покаяться в первом своем преступлении, приложил к сему новое преступление в лице Замврия, сына Салмона, подвергнув истреблению двадцать четыре тысячи ( Чис 25:9 ), которые, — за грехи его, — поражены были язвою. Левий же, хотя и был проклят вместе с Симеоном, но приял благословение от Моисея, во-первых, за ревность левитов, которые поразили поклонившихся тельцу; во-вторых, за ревность левита Финееса, с какою он устремился на Замврия, сына Салмона, и убил его» (Толк. на кн. Втор, гл. 33); наконец, в силу богоизбранности колена Левия для служения при скинии Иеговы. В греческом тексте перевода LXX имя Симеона не опущено.
7 Приведи его к народу его, как вождя и защитника, огражденного помощью свыше.
8 На святом муже Твоем (Аароне), которого Ты искусил (вместе с Моисеем) в Массе ( Исх 17:1-7 ), с которым Ты препирался при водах Меривы ( Чис 20:1-13,22-24 ).
9-10 Имеется ввиду самоотверженное служение левитов при скинии Иеговы и в народе.
12 В выражении «и Он покоится между раменами его» некоторые комментаторы видят предуказание на храм Иерусалимский, построенный в уделе Вениамина, на горе Мориа, между вершинами Сиона и Масличной горы.
19 Под сокровищами, сокрытыми в песке, разумеют: 1) богатство, добываемое путем земледелия; 2) богатство, добываемое путем изготовления стекла, известного с глубочайшей древности в Египте, Финикии и др. странах; 3) богатство, добываемое путем торговли пурпуровыми раковинами, встречавшимися на финикийском побережье.
21 Гад избрал себе начаток земли, т. е. (вместе с Рувимом и полуколеном Манассии) получил прежде других колен причитавшийся ему надел земли (в пределах первых завоеваний Израиля). Там (в Восточном Заиорданье) почтен уделом от законодателя.
И пришел с главами народа, и исполнил правду Господа и суды с Израилем, т. е. исполнил все то, что было предъявлено ему как непременное условие при даровании земельного надела ( Чис 32; Втор 3:12-20; Нав 4:12; 22:1-9 ).
22 Сравнение, выражающее силу и отвагу данитян.
23 Море и юг во владении его. Под именем моря нужно разуметь море Киннерет, т. е. Гениссаретское озеро. В слове «юг» многие из комментаторов видят указание на роскошный южный климат и богатую растительность окрестностей Гениссаретского озера.
24-25 Окунет в елей ногу свою; железо и медь — запоры твои. Образное указание на материальное благоденствие Асира: «богатство его будет умножаться с каждым днем».
28 Ср. Чис 23:9 . Израиль живет безопасно, один, находясь «под мышцами» божественного Промысла ( ст. 27,29 ).
Название книги. Ее содержание. В еврейском тексте пятая книга Моисея называется: 1) «Елле-гаддебарим» («Сии слова»), или сокращенно: «Дебарим», — соответственно начальным словам книги; совместно с этим, на языке раввинов: 2) «Мишне-гаттфа» («Повторение закона»), — по характеру своего содержания; 3) «Сефер токахот» («Книга обличений»), по той же причине.
На характер содержания книги указывают ее названия и в переводах: греческом, латинском, славянском, русском. В греческой Библии пятая книга Моисея носит название: «Δευτερονόμιον» («Второзаконие»), в латинской: «Deuteronomium («Второзаконие»), в славянской и русской «Второзаконие».
Господствующим содержанием книги Второзакония является воспроизведение исторического и законодательного элемента книг: Исход, Левит, Числ (с включением, по местам, некоторых новых законодательных положений). Цель воспроизведения — возобновление в памяти молодого еврейского поколения поучительных моментов божественного промышления об избранном народе и данных ему законов. Ту же поучительную цель имеют и обличительно-увещательные речи пророка, помещенные в заключение Второзакония. В общем, Второзаконие представляет подробное предсмертное завещание мудрого и опытного вождя, наделенного вдохновением свыше, молодому, неустойчивому, еврейскому народу.
Время и место произнесения речей Второзакония отмечены в первых стихах первой главы книги.
Со словом «Библия» у нас соединяется представление об одной большой книге, заключающей в себе все Священное Писание как Ветхого, так и Нового Завета. Но, в сущности, это не одна книга, а целый, строго определенный Церковью сборник священных книг, написанных в разное время, в разных местах и с различными целями и принадлежащих или богодухновенным (книги канонические), или только богопросвещенным мужам (книги неканонические).
Такой состав и происхождение Библии открывается уже из истории самого термина — «Библия». Он взят с греческого языка от слова βίβλος, что значит «книга», и употреблен во множественной форме τὰ βιβλία от единств, уменьшительного — τὸ βιβλίον, означающего «небольшую книгу», «книжечку». Следовательно, τὰ βιβλία буквально означает собой целый ряд или собрание таких небольших книг. Ввиду этого св. Иоанн Златоуст толкует это слово как одно собирательное понятие: «Библия, — говорит он, — это многие книги, которые образуют одну единую».
Это коллективное обозначение Св. Писания одним собирательным именем несомненно существовало уже и в ветхозаветный период. Так, в своей подлинной греческой форме τὰ βιβλία встречается в первой Маккавейской книге (Ma1 12:9), а соответствующий сему еврейский перевод дан у пророка Даниила (Dan 9:2), где произведения Св. Писания обозначены термином «Гассефарим» (םיךפסה), что значит «книги», точнее — известные определенные книги, так как сопровождаются определением членом — «га»1 (ה).
В период новозаветной истории, по крайней мере на первых его порах, мы еще не находим слова «Библия», но встречаем целый ряд его синонимов, из которых наиболее употребительны следующее: «Писание» (ἡ γραφὴ) Luk 4:21; Joh 20:9; Act 8:32; Gal 3:22), «Писания» (αί γραφαί — Mat 21:42; Luk 24:32; Joh 5:39; Pe2 3:16), «Святые Писания» (γραφαὶ ἁγίαι — Rom 1:2), «Священные Писания» (τὰ ἱερὰ γράμματα — Ti2 3:15).
Но уже у мужей апостольских, наряду с только что перечисленными названиями Св. Писания, начинает встречаться и термин τὰ βιβλία.2 Однако во всеобщее употребление он входит только со времени известного собирателя и истолкователя Св. Писания — Оригена (III в.) и особенно св. Иоанна Златоуста (IV в.).
От греческих авторов такое собирательное обозначение Св. Писания перешло и к латинским писателям, причем множественная форма среднего рода τὰ βιβλία окончательно получила здесь значение единственного числа женского рода βιβλία. Это последнее наименование, в его латинской форме, перешло и к нам в Россию, благодаря, вероятно, тому обстоятельству, что наши первые собиратели славянской Библии стояли, между прочим, и под влиянием латинской Вульгаты.
Главной чертой, отличающей св. писания «Библии» от других литературных произведений, сообщающей им высшую силу и непререкаемый авторитет, служит их богодухновенность. Под нею разумеется то сверхъестественное, божественное озарение, которое, не уничтожая и не подавляя естественных сил человека, возводило их к высшему совершенству, предохраняло от ошибок, сообщало откровения, словом — руководило всем ходом их работы, благодаря чему последняя была не простым продуктом человека, а как бы произведением самого Бога. По свидетельству св. ап. Петра, никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божие человеки, будучи движимы Духом Святым (Pe2 1:21). У ап. Павла встречается даже и самое слово «богодухновенный» и именно в приложении к Св. Писанию, когда он говорит, что «все Писание богодухновенно» (θεόπνευστος, Ti2 3:16). Все это прекрасно раскрыто и у отцов Церкви. Так, св. Иоанн Златоуст говорит, что «все Писания написаны не рабами, а Господом всех — Богом»; а по словам св. Григория Великого «языком святых пророков и апостолов говорит нам Господь.
Но эта «богодухновенность» св. писаний и их авторов не простиралась до уничтожения их личных, природных особенностей: вот почему в содержании св. книг, в особенности в их изложении, стиле, языке, характере образов и выражений мы наблюдаем значительные различия между отдельными книгами Св. Писания, зависящие от индивидуальных, психологических и своеобразных литературных особенностей их авторов.
Другим весьма важным признаком священных книг Библии, обусловливающим собой различную степень их авторитетности, является канонический характер одних книг и неканонический других. Чтобы выяснить себе происхождение этого различия, необходимо коснуться самой истории образования Библии. Мы уже имели случай заметить, что в состав Библии вошли священные книги, написанные в различные эпохи и разнообразными авторами. К этому нужно теперь добавить, что наряду с подлинными, богодухновенными книгами появились в разные эпохи и не подлинные, или небогодухновенные книги, которым, однако, их авторы старались придать внешней вид подлинных и богодухновенных. Особенно много подобных сочинений появилось в первые века христианства, на почве евионитства и гностицизма, вроде «Первоевангелия Иакова», «Евангелия Фомы», «Апокалипсиса ап. Петра», «Апокалипсиса Павла» и др. Необходим, следовательно, был авторитетный голос, который ясно бы определял, какие из этих книг, действительно, истинны и богодухновенны, какие только назидательны и полезны (не будучи в то же время богодухновенными) и какие прямо вредны и подложны. Такое руководство и дано было всем верующим самой Христовой Церковью — этим столпом и утверждением истины — в ее учении о так называемом каноне.
Греческое слово «κανών», как и семитское «кане» (הנק), означает первоначально «тростниковую палку», или вообще всякую «прямую палку», а отсюда в переносном смысле — все то, что служит к выпрямлению, исправлению других вещей, напр. «плотницкий отвес», или так называемое «правило». В более отвлеченном смысле слово κανών получило значение «правила, нормы, образца», с каковым значением оно встречается, между прочим, и у ап. Павла: тем, которые поступают по сему правилу (κανών), мир им и милость, и Израилю Божию (Gal 6:16). Основываясь на этом, термин κανών и образованное от него прилагательное κανονικός; довольно рано начали прилагать к тем священным книгам, в которых по согласному преданию Церкви видели выражение истинного правила веры, образца ее. Уже Ириней Лионский говорит, что мы имеем «канон истины — слова Божии». А св. Афанасий Александрийский определяет «канонические» книги, как такие, «которые служат источником спасения, в которых одних предуказуется учение благочестия». Окончательное же различие «канонических» книг от «неканонических» ведет свое начало со времен св. Иоанна Златоуста, блаж. Иеронима и Августина. С этого времени эпитет «канонических» прилагается к тем священным книгам Библии, которые признаны всей Церковью в качестве богодухновенных, заключающих в себе правила и образцы веры, — в отличие от книг «неканонических», т. е. хотя назидательных и полезных (за что они и помещены в Библии), но не богодухновенных, и «апокрифических» (ἀπόκρυφος — скрытый, тайный), совершенно отвергнутых Церковью и потому не вошедших в Библию. Таким образом, на признак «каноничности» известных книг мы должны смотреть как на голос церковного Св. Предания, подтверждающий богодухновенное происхождение книг Св. Писания. Следовательно, и в самой Библии не все ее книги имеют одинаковое значение и авторитет: одни (канонические книги) — богодухновенны, т. е. заключают в себе истинное слово Божие, другие (неканонические) — только назидательны и полезны, но не чужды личных, не всегда безошибочных мнений своих авторов. Это различие необходимо всегда иметь ввиду при чтении Библии, для правильной оценки и соответствующего отношения к входящим в состав ее книгам.3
В заключение необходимых вводных сведений о Библии нам остается сказать несколько слов о том языке, на котором были написаны священные библейские книги, об их более известных переводах и о современном разделении их на главы и стихи.
Все канонические книги Ветхого Завета были написаны на еврейском языке, за исключением лишь некоторых, небольших отделов, написанных на халдейском языке (Jer 10:11; Dan 2:4-7:28; Ezr 4:8-6:18; Ezr 7:12-26). Неканонические же книги, по-видимому, были написаны на греческом языке, хотя, основываясь на свидетельстве блаж. Иеронима, некоторые думают, что кн. Товит и Иудифь были первоначально написаны по-халдейски.
Все же книги Нового Завета были написаны по-гречески, на так называемом александрийском диалекте (вошедшем в употребление с эпохи Александра Македонского — κοινὴ διάλεκτος), за исключением одного первого Евангелия — от Матфея, написанного на сиро-халдейском наречии еврейского языка, на котором говорили современные Иисусу Христу иудеи.
Так как в древнееврейском письме употреблялись только одни согласные звуки, а необходимые гласные звуки передавались устно по преданию, то первоначальный ветхозаветный текст не имел гласных. Они, в форме различных подстрочных знаков были введены довольно поздно (приблизительно около IX-X вв. нашей эры) учеными еврейскими раввинами-масоретами (т. е. хранителями «предания» — от евр. глагола «масор», передавать). Вследствие этого современный еврейский текст и называется масоретским.
Из различных переводов Библии заслуживают упоминания два авторитетнейших и древнейших — греческий LXX и латинский Вульгата и два позднейших — славянский и русский, как наиболее к нам близких.
Греческий перевод был сделан для нужд александрийских иудеев в эпоху Птоломеев, т. е. не раньше половины III в. и не позже половины II в. Он был выполнен в разное время и различными переводчиками, причем главная его часть — Пятикнижие — является наиболее древней и авторитетной.
Латинский перевод или так называемая Вульгата (от vulgus — народ) был сделан блаженным Иеронимом в конце IV-го века непосредственно с еврейского текста при руководстве и других лучших переводов. Он отличается тщательностью и полнотой.
Славянский перевод Библии впервые был предпринят святыми первоучителями славян — братьями Кириллом и Мефодием — во второй половине IX-го века. Отсюда, через посредство Болгарии, он перешел и к нам на Русь, где долгое время обращались лишь отдельные, разрозненные книги Библии. Впервые полный рукописный список Библии был собран новгородским архиепископом Геннадием, по поводу его борьбы с жидовствующими (1499 г.). Первая печатная славянская Библия была издана у нас в 1581 г. князем Константином Константиновичем Острожским. В основе нашей славянской Библии лежит греч. перевод LXX. Русский же синодальный перевод Библии сделан сравнительно совсем недавно, в середине XIX столетия, трудами митрополита московского Филарета и профессоров наших духовных академий. В основу его был положен еврейский масоретский текст, который в потребных случаях сличался с греческим и латинским переводами. Закончен он был в 1876 г., когда появилась первая полная русская Библия.
Наконец, должно заметить, что в древней Церкви не существовало нашего разделения библейских книг на главы и стихи: они все были написаны сплошным, связным текстом, расположенным в виде колонн (наподобие стихов) и если делились, то только на отделы для богослужебного употребления λόγοι, ἐκλογάδια, εὐαγγελιοστάριον, προξαπόστολον). Современное деление на главы ведет свое начало от кардинала Стефана Лангтона, разделившего около 1205 г. Вульгату. Такое деление закончил и утвердил ученый доминиканец Гуг де Сен-Шир, издавший свою конкорданцию ок. 1240 г. А в половине XVI в. ученый парижский типограф Роберт Стефан ввел и современное деление глав на стихи сначала в греко-латинское издание Нового Завета (1551 г.), а затем и в полное издание латинской Библии (1555 г.), откуда оно постепенно перешло и во все другие тексты.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ БИБЛИИ
Основной, центральной идеей всех богодухновенных, библейских Писаний, идеей, вокруг которой сосредоточиваются все остальные, которая сообщает им значение и силу и вне которой были бы немыслимы единство и красота Библии, является учение о Мессии, Иисусе Христе, Сыне Божием. Как предмет чаянии Ветхого Завета, как альфа и омега всего Нового Завета, Иисус Христос, по слову апостола, явился тем краеугольным камнем, на основе которого, при посредстве апостолов и пророков было заложено и совершено здание нашего спасения (Eph 2:20). Иисус Христос — предмет обоих Заветов: Ветхого — как Его ожидание, Нового — как исполнение этого ожидания, обоих же вместе — как единая, внутренняя связь.
Это может быть раскрыто и подтверждено в целом ряде внешних и внутренних доказательств.
К доказательствам первого рода, т. е. внешним, принадлежат свидетельства нашего Господа о самом Себе, свидетельства Его учеников, традиция иудейская и традиция христианская.
Обличая неверие и жестокосердие еврейских книжников и фарисеев, сам Господь наш Иисус Христос неоднократно ссылался на свидетельство о нем «закона и пророков», т. е. вообще ветхозаветных св. писаний. Исследуйте Писания, ибо выдумаете через них иметь жизнь вечную, а они свидетельствуют о Мне (Joh 5:39); ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он написал о Мне (Joh 5:46), — говорил, например, Господь ослепленным иудейским законникам после известного чуда исцеления расслабленного при овчей купели. Еще яснее и подробнее раскрывал эту истину Господь Своим ученикам, явившись им по воскресении, как об этом свидетельствует евангелист Лука: «и начав от Моисея из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании... И сказал им: вот то, о чем Я говорил еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному обо Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах» (Luk 24:27.44). Кроме такого общего заявления, Господь указывает нередко и частные случаи ветхозаветных образов и пророчеств, имевших отношение к Его жизни, учению, крестным страданиям и смерти. Так, напр., Он отмечает преобразовательное значение медного змия, повешенного Моисеем в пустыне (Joh 3:14), указывает на исполнение пророчества Исаии о «лете Господнем благоприятном» (Luk 4:17-21; ср. Isa 61:1-2), говорит об осуществлении всех древних пророчеств, касавшихся Его искупительной жертвы (Mat 26:54 и Luk 22:37) и даже на самом кресте, в момент страданий, произносит Свое глубоко трогательное и спокойно величественное: совершилось (Joh 19:30), давая этим знать, что исполнилось все то, что, будучи предназначенным от века, «многочастно и многообразно было говорено через пророков» (Heb 1:1).
Подобно своему Божественному Учителю, евангелисты и апостолы беспрестанно ссылаются на Библию, черпая полной рукой из богатства ее мессианских сокровищ и устанавливая тем самым полную гармонию обоих Заветов, объединенных вокруг Лица Мессии — Христа. Так, все евангелисты — эти четыре независимых друг от друга жизнеписателя Иисуса Христа — настолько часто ссылаются на исполнение ветхозаветных пророчеств, что выработали даже для этого специальные формулы: а все это произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, или просто: тогда сбылось реченное через пророка, да сбудется реченное через пророков, или же еще: и сбылось слово Писания и целый ряд других, аналогичных выражений.
Не менее часто ссылаются на ветхозаветное Писание и тем устанавливают его теснейшую внутреннюю связь с новозаветным и все остальные новозаветные писатели, начиная с кн. Деяний и кончая Апокалипсисом. Не имея возможности исчерпать здесь всего обилия таких определенных и ясных ссылок, укажем для примера лишь некоторые из них, наиболее характерные: таковы, напр., две речи апостола Петра: одна — после сошествия Св. Духа, другая — после исцеления хромого, о которых повествуется во второй и третьей главах кн. Деяний и которые полны ветхозаветными цитатами (Иоиль — Act 2:16-21; Давид — Act 2:25-28.34-35; Моисей — Act 3:22-23); в особенности замечательно заключение последней речи: и все пророки, начиная от Самуила и после него, также предвозвестили эти дни (Act 3:24). Не менее важна в этом отношении и речь архидиакона Стефана, дающая в сжатом очерке всю ветхозаветную историю приготовления евреев к принятию Мессии Христа (Act 7:2-56). В той же книге Деяний заключено великое множество и других подобных же свидетельств: и мы благовествуем вам то, что Бог обещал отцам нашим и что исполнил нам, детям их, воздвигши Иисуса (Act 13:32). Мы проповедуем вам, — говорили апостолы, — свидетельствуя малому и великому, ничего не говоря, кроме того, о чем предвозвещали пророки и Моисей (Act 26:22). Словом, все учение апостолов о новозаветном Царстве Божием сводилось главным образом к тому, что они уверяли о Христе от закона Моисеева и пророков (Act 28:23).
Из множества новозаветных ссылок, устанавливающих связь с ветхозаветными событиями и пророчествами, заключающихся в посланиях св. апостолов, приведем несколько примеров лишь из посланий ап. Павла, того самого Павла, который, в качестве Савла, был сам раньше фарисеем, ревнителем отеческих преданий и глубоким знатоком ветхозаветного завета. И вот этот-то св. апостол говорит, что конец закона — Христос (Rom 10:4), что закон был для нас детоводителем (παιδάγογος) ко Христу (Gal 3:24), что верующие наздани бывше на основании апостол и пророк, сущу краеугольнику самому Иисусу Христу (Eph 2:20), что все ветхозаветные прообразы писана быша в научение наше (Co1 10:11), что весь Ветхий Завет со всеми его религиозными церемониями и культом был лишь стень грядущих, тело же Христово (Col 2:17), сень бо имый закон грядущих благ, а не самый образ вещей (Heb 10:1) и что, наконец, в основе всей истории домостроительства нашего спасения лежит Иисус Христос, вчера и днесь, той же и во веки (Heb 13:8).
Если от священных книг Нового Завета мы перейдем к древнеиудейским толкованиям Писания, к таргумам,45 Талмуду, Мидраше и сочинениям первых раввинов до XII в. включительно, то увидим, что постоянной и неизменной общеиудейской традицией толкования Библии было стремление всюду искать и находить указания на Мессию и Его время. Такое увлечение иногда доходило даже до крайности, как это можно видеть из следующего раввинского изречения: «пророки исключительно проповедовали о радости дней Мессии» (забывалась идея страждущего Мессии-Искупителя); но оно глубоко верно понимало ту истину, что, действительно, в основе всего Писания лежит идея Мессии Христа. «Нельзя желать прилагать все непосредственно к Мессии, — говорит блаж. Августин, — но места, которые не относятся к Нему прямо, служат основанием для тех, которые Его возвещают. Как в лире все струны звучат сообразно их природе и дерево, на котором они натянуты, сообщает им свой особый колорит звука, так и Ветхий Завет: он звучит, как гармоничная лира об имени и о Царстве Иисуса Христа».
Приведенное тонкое сравнение блаж. Августина прекрасно характеризует святоотеческий взгляд на соотношение Ветхого и Нового Завета. Свидетельства об их тесной, неразрывной связи, основанной на Лице Мессии Христа, идут непрерывным рядом с самых же первых веков христианства: об этом писал ап. Варнава в своем «Послании», св. Иустин Философ в «Разговоре с Трифоном иудеянином», Тертуллиан в сочинении «Против иудеев», св. Ириней Лионский в сочинении «Против ересей», апологеты Аристид, Афинагор и др. В особенности обстоятельно и глубоко раскрывали эту связь писатели Александрийской школы, а из среды их выделялся Ориген, который, напр., говорил, что «изречения Писания суть одежды Слова... что в Писаниях всегда Слово (Λόγος — Сын Божий) было плотью, чтобы жить среди нас». Из последующих св. Отцов эти мысли подробно развивали в своих замечательных комментариях св. Иоанн Златоуст, Василий Великий, Ефрем Сирин, блаж. Иероним, блаж. Августин и св. Амвросий Медиоланский. Последний, напр., писал: «чаша премудрости в ваших руках. Эта чаша двойная — Ветхий и Новый Завет. Пейте их, потому что в обоих пьете Христа. Пейте Христа, потому что Он — источник жизни».6
Переходя теперь ко внутренним доказательствам, т. е. к самому содержанию священных книг, мы окончательно убеждаемся, что Господь наш Иисус Христос составляет главный пункт и центральную идею всей Библии. Эта великая книга, составленная столь многочисленными и разнообразными авторами, разделенными между собой весьма значительными периодами времени, стоявшими под влиянием самых различных цивилизаций, представляет в то же время замечательное единство и удивительную цельность. Благодаря, главным образом, постепенному развитию в ней одной и той же мессианской идеи. «Новый Завет в Ветхом скрывается, Ветхий в Новом открывается», — говорили средневековые богословы, основываясь на словах блаж. Августина.7
Что Иисус Христос и Его дело составляют единственную тему всех новозаветных Писаний, это ясно само по себе и не требует доказательств. Но что вся новозаветная история основывается на ветхозаветной, это, быть может, не так очевидно. И, однако, это столь же несомненно, для доказательства чего достаточно сослаться лишь на две евангельские генеалогии Христа, в которых дано сокращение всей ветхозаветной истории в ее отношении к личности обетованного Мессии Христа (Mat 1:1-16 и Luk 3:23-38).
Но мы можем последовательно проследить развитие мессианской идеи и в книгах Ветхого Завета. Обетование Избавителя, данное падшим прародителям еще в раю, — вот первое звено той непрерывной цепи ветхозаветных мессианских пророчеств, которые начались Адамом и кончились Захарией, отцом Иоанна Крестителя. Поэтому-то оно и называется первоевангелием (Gen 3:15). С эпохи Ноя это обетование определяется несколько ближе и точнее: семенем жены называются лишь дети Сима, к которым и приурочивается история искупления (Быт К, 26). Этот круг еще больше сужается с эпохи Авраама, отца богоизбранного еврейского народа, в Семени которого (т. е. в Иисусе Христе, по толкованию ап. Павла — Gal 3:16) возвещается спасение и всех остальных наций (Gen 12:3; Gen 18:18). Впоследствии и из потомства Авраамова выделена была раса Иакова (Gen 27:27), позднее сам Иаков, в духе пророческого прозрения, дает особое благословение своему сыну Иуде (Gen 49:8 и сл.). И чем дальше шло время, тем ближе и честнее определялись различные черты мессианского служения: так, пророк Валаам говорит о Его царственной власти (Num 24:17), Моисей — о трояком Его служении: царском, первосвященническом и пророческом (Deu 18:18-19), о происхождении Мессии из царского рода Давидова (Sa2 7:12-14), о рождении Его в Вифлееме (Mic 5:2) и от Девы матери (Isa 7:14), о торжественном входе Его в храм Иерусалимский (Mal 3:1), о разных, даже мелких обстоятельствах Его крестных страданий и смерти (Isa 53; Psa 21:17-19; Psa 39:79; Psa 40:9-10; Psa 68:22; Zec 11:12 и др.), о Его славном воскресении (Ис Zec 53:9-21; Psa 15:10; Psa 19:6-7; Psa 40:11; Psa 67:2 и др.), о наступлении Его благодатного царства (Psa 21:28-32; Psa 44:7.14-17; Psa 71:7-19; Joe 2:28; Isa 2; Isa 35:1-2.10; Isa 61:1-2) и Его грозного второго пришествия (Dan 7:25 и Dan 12:7; Zec 14:2-3.9 и др.). Можно положительно сказать, что нет ни одной важной черты из эпохи и жизни Мессии, которая не была бы тем или иным путем предуказана в Ветхом Завете, или в форме ясного пророчества, или под покровом символов и прообразов; а пророк Исаия получил даже наименование «ветхозаветного евангелиста» за поразительную точность и полноту своих пророчественных прообразов жизни Господа Иисуса Христа.
Не менее ясно это единство мессианской идеи сквозит и в общем плане Библии. По своему характеру и содержанию все ветхозаветные книги могут быть разделены на три основные группы: книги законоположительно-исторические, книги пророческие и книги поэтическо-назидательные. Первый класс излагает историю теократии, т. е. прав правления Иеговы над Израилем. Но с какой целью Господь употребляет столь различные методы воспитания Своего народа? Завет на Синае, Моисееве законодательство, бедствия пустыни, завоевание земли обетованной, победы и поражения, отчуждение от других народов, наконец, тягость вавилонского плена и радость возвращения из него — все это имело очевидной своей целью сформировать еврейскую нацию в известном духе, в духе сохранения и распространения мессианской идеи. Еще очевиднее этот мотив в пророческих книгах, где, то через угрозы, то через обещания наград, народ еврейский постоянно поддерживался на известной нравственной высоте и приготовлялся в духе чистой веры и правой жизни, ввиду грядущего Мессии. Что касается, наконец, до книг последней группы — поэтически-назидательных, то одни из них, как например Псалмы, были прямо мессианскими молитвами еврейской нации; другие, как Песнь песней, под формой аллегории изображали союз Израиля со Христом; третьи, как кн. Премудрости, Екклезиаст и др. раскрывали различные черты Божественной Премудрости, лучи того Божественного Слова (Λόγος), которые сияли среди мрака язычества и в дохристианском мире.
Таким образом, с полным убеждением можно сказать, что главным и основным предметом Библии, начиная с первых глав книги Бытия (Gen 3:15) и кончая последними главами Апокалипсиса (Rev 21:6.21 и Rev 22:20), служит Богочеловек, Господь наш Иисус Христос.
Ветхий Завет
Самым ранним разделением Библии, идущим из времен первенствующей христианской Церкви, было разделение ее на две, далеко не равные части, получившие название Ветхого и Нового Завета.
Такое разделение всего состава библейских книг обусловлено было их отношением к главному предмету Библии, т. е. к личности Мессии: те книги, которые были написаны до пришествия Христа и лишь пророчески Его предызображали, вошли в состав «Ветхого Завета», а те, которые возникли уже после пришествия в мир Спасителя и посвящены истории Его искупительного служения и изложению основ учрежденной Иисусом Христом и Его св. апостолами Церкви, образовали собой «Новый Завет».
Все эти термины, т. е. как самое слово «завет», так и соединение его с прилагательными «ветхий» и «новый», взяты из самой же Библии, в которой они, помимо своего общего смысла, имеют и специальный, в котором употребляем их и мы, говоря об известных библейских книгах.
Слово завет (евр. — bêrit, греч. — διαθήκη, лат. — testamentum), на языке Св. Писания и библейского употребления, прежде всего, значит известное постановление, условие, закон, на котором сходятся две договаривающиеся стороны, а отсюда уже — самый этот договор или союз, а также и те внешние знаки, которые служили его удостоверением, скрепой, как бы печатью (testamentum). А так как священные книги, в которых описывался этот завет или союз Бога с человеком, являлись, конечно, одним из лучших средств его удостоверения и закрепления в народной памяти, то на них весьма рано было перенесено также и название «завета». Оно существовало уже в эпоху Моисея, как это видно из Exo 24:7, где прочитанная Моисеем еврейскому народу запись Синайского законодательства названа книгой завета (сёфер хабберит). Подобные же выражения, обозначающие собой уже не одно Синайское законодательство, а все Моисееве Пятикнижие, встречаются и в последующих ветхозаветных книгах (Ki2 23:2.21; Sir 24:25; Ma1 1:57). Ветхому же Завету принадлежит и первое, еще пророчественное указание на Новый Завет, именно, в известном пророчестве Иеремии: «вот наступят дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды Новый Завет» (Jer 31:31).
Впоследствии термин Новый Завет неоднократно употреблялся самим Иисусом Христом и святыми Его апостолами для обозначения начавшейся истории искупленного и облагодатствованного человечества (Mat 26:28; Mar 14:24; Luk 22:20; Co1 11:25; Co2 3:6 и др.), откуда он перешел и на священные книги, написанные в этот период.
Наименование Ветхий Завет в приложении к определенным книгам ведет свое начало от особенно ясного свидетельства ап. Павла: но умы их (евреев) ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается не снятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом (Co2 3:14).
В составе Ветхого Завета Православная Церковь, как мы уже говорили выше, насчитывает 38 канонических и 9 неканонических книг, отличаясь этим от Церкви Римско-католической, насчитывающей в своей Вульгате всего 46 канонических книг (у них считаются каноническими Товит, Иудифь, Премудрость Соломона и 2 кн. Маккавейские).
Что касается, наконец, самого порядка расположения книг Ветхого Завета, то здесь замечается довольно резкое различие между еврейской Библией, с одной стороны, и греческим переводом LXX переводчиков, а отсюда и нашей славяно-русской Библией, с другой стороны. Для уяснения этой разницы необходимо знать, что древние евреи делили свои книги не столько по однородности их содержания (как LXX и славяно-русский), сколько по степени их значения и важности. В этом смысле они все ветхозаветные книги делили натри группы: «закон» («тора»), «пророки» («небиим») и «агиографы» («кетубим»), подчеркивая особенно значение двух первых групп, т. е. «закона» и «пророков» (Mat 5:17; Mat 7:12; Mat 22:40).
У нас же теперь вслед за LXX переводчиками и Вульгатой принято другое деление, по характеру самого содержания ветхозаветных книг, на четыре следующие группы: 1) книги законоположительные; 2) исторические; 3) учительные и 4) пророческие. Такое расположение и деление книг в еврейской и славяно-русской Библиях всего виднее будет из следующей таблицы:
Еврейская Библия
Славяно-русская Библия
Пятикнижие
Пять первых книг Ветхого Завета, имеющих одного и того же автора — Моисея, представляли, по-видимому, сначала и одну книгу, как об этом можно судить из свидетельства кн. Второзакония, где говорится: «возьмите сию книгу закона и положите ее одесную ковчега завета» (Deu 31:26). Тем же самым именем «книги закона», или просто «закона», обозначались пять первых законоположительных книги в других местах Ветхого и Нового Завета (Ki1 2:3; Ki2 23:25; Psa 18:8; Isa 5:24; Mat 7:12; Mat 11:13; Luk 2:22 и др.).
Но у раввинов уже со времен глубокой древности существовало и другое, несколько своеобразное обозначение этой «торы» (закона), как «пять пятых закона», чем одновременно доказывается как единство Пятикнижия, так и состав его из пяти различных частей. Это пятичастное деление, по-видимому, окончательно определилось к эпохе перевода LXX переводчиков, где оно получает уже полное признание.
Наше современное слово «Пятикнижие» представляет буквальный перевод греческого — πεντάτευκος от πέντε — «пять» и τευ̃κος — «том книги». Это деление вполне точно, так как, действительно, каждый из пяти томов Пятикнижия имеет свои отличия и соответствует различным периодам теократического законодательства. Так, напр., первый том представляет собой как бы историческое к нему введение, а последний служит очевидным повторением закона; три же посредствующих тома содержат в себе постепенное развитие теократии, приуроченное к тем или иным историческим фактам, причем средняя из этих трех книг (Левит), резко различаясь от предыдущей и последующей (почти полным отсутствием исторической части), является прекрасной разделяющей их гранью.
Все пять частей Пятикнижия в настоящее время получили значение особых книг и имеют свои наименования, которые в еврейской Библии зависят от их начальных слов, а в греческой, латинской и славяно-русской — от главного предмета их содержания.
Книга Бытия содержит в себе повествование о происхождении мира и человека, универсальное введение к истории человечества, избрание и воспитание еврейского народа в лице его патриархов — Авраама, Исаака и Иакова. Кн. Исход пространно повествует о выходе евреев из Египта и даровании Синайского законодательства. Кн. Левит специально посвящена изложению этого закона во всех его частностях, имеющих ближайшее отношение к богослужению и левитам. Кн. Числ дает историю странствований по пустыне и бывших в это время счислений евреев. Наконец, кн. Второзакония содержит в себе повторение закона Моисеева.
По капитальной важности Пятикнижия св. Григорий Нисский назвал его истинным «океаном богословия». И действительно, оно представляет собою основной фундамент всего Ветхого Завета, на который опираются все остальные его книги. Служа основанием ветхозаветной истории, Пятикнижие является базисом и новозаветной, так как оно раскрывает нам план божественного домостроительства нашего спасения. Поэтому-то и сам Христос сказал, что Он пришел исполнить, а не разорить закон и пророков (Mat 5:17). В Ветхом же Завете Пятикнижие занимает совершенно то же положение, как Евангелие в Новом.
Подлинность и неповрежденность Пятикнижия свидетельствуется целым рядом внешних и внутренних доказательств, о которых мы лишь кратко здесь упомянем.
Моисей, прежде всего, мог написать Пятикнижие, так как он, даже по признанию самых крайних скептиков, обладал обширным умом и высокой образованностью; следовательно, и независимо от вдохновения Моисей вполне правоспособен был для того, чтобы сохранить и передать то самое законодательство, посредником которого он был.
Другим веским аргументом подлинности Пятикнижия является всеобщая традиция, которая непрерывно, в течение целого ряда веков, начиная с книги Иисуса Навина (Jos 1:7.8; Jos 8:31; Jos 23:6 и др.), проходя через все остальные книги и кончая свидетельством самого Господа Иисуса Христа (Mar 10:5; Mat 19:7; Luk 24:27; Joh 5:45-46), единогласно утверждает, что писателем Пятикнижия был пророк Моисей. Сюда же должно быть присоединено свидетельство самаритянского Пятикнижия и древних египетских памятников.
Наконец, ясные следы своей подлинности Пятикнижие сохраняет внутри самого себя. И в отношении идей, и в отношении стиля на всех страницах Пятикнижия лежит печать Моисея: единство плана, гармония частей, величавая простота стиля, наличие архаизмов, прекрасное знание Древнего Египта — все это настолько сильно говорит за принадлежность Пятикнижия Моисею, что не оставляет места добросовестному сомнению.8
2 а) Букв.: их; LXX: нас. В своем стремлении создать у слушателей более полное представление о славе Завета-Союза, заключенного Богом с Израилем, Моисей описывает величие и славу, с которой Господь явился израильтянам у Синая, чтобы дать им Закон и стать их царем. Три географических наименования в предложении «Господь пришел / явил Себя с Синая... с Сеира... с гор Парана» не говорят о трех отдельных теофаниях (богоявлениях), а об одном явлении Бога у Синая. Подобно тому, как солнце при своем восходе озаряет своими лучами всё до далекого горизонта, так и слава Господа при Его явлении на Синае не была ограничена каким-то одним местом, ее лучи, отражаясь от соседних гор, озаряли народ израильский со всех сторон.
2 б) Возможно, в смысле «Закон, данный из среды огня». В этом переводе евр. эш дат взяты как два отдельных слова масоретского текста. Однако второе слово дат («Закон») встречается только в книгах Библии, написанных в более поздние времена. Поэтому некоторые переводы, принимая исправление, сделанное масоретами, так передают этот трудный для понимания и перевода стих: «Справа от Него вспышки молнии, их освещающие».
3 а) LXX: Он любит.
3 б) Так в LXX; масоретский текст: народы / племена (Израиля).
4 Букв.: собрания.
5 а) Букв.: Он.
5 б) См. примеч. к 32:15; то же в ст. 26.
8 а) Урим и туммим священные камни, предназначенные для определения воли Божьей. Вероятное значение этих слов: свет огня / освещение и полнота / совершенство; в LXX: проявление и истина.
8 б) Масса - испытание, искушение; Мерива - раздор, тяжба, спор.
19 а) По всей видимости, в пророчестве-благословении имеется в виду гора Божья в Иерусалиме.
19 б) Букв.: жертвы праведности; возможно, в знач. глубокого сожаления о грехах (ср. Пс 50:17).
19 в) Букв.: пески - скорее всего, речь идет об изготовлении стекла.
20 Возможно, это образ враждебного войска (рука) и его предводителей (голова).
…И там, если станете искать Господа, Бога вашего, - только тогда сможете найти Его, если возжелаете того всем сердцем своим и всей душою своей (4:29).
Второзаконие - это дошедший до нас через тысячелетия древний текст, по сути запись того, что престарелый Моисей лично (и фактически от первого лица) в последний раз сказал собравшимся перед ним израильтянам. Об этом мы узнаем из первой же фразы в этой книге: «Вот слова, с которыми обратился Моисей ко всему народу Израиля в пустыне, за Иорданом», то есть непосредственно перед торжественным входом израильтян в ханаанскую землю. Обстоятельства, в которых прозвучали эти слова, определенно отражаются на всем содержании книги. Говорящий на виду у всех - он уже не где-то на заднем плане, как в большинстве других частей Пятикнижия. Он обращается прямо к живой аудитории, включающей в себя не только тех древних слушателей, о которых идет речь в тексте, но и нас - слушателей современных.
Моисей использует последнюю возможность, чтобы приготовить как собравшихся перед ним людей, так и стоящих за ними, к новой жизни в стране, которую они получают во владение. А так как ему самому не суждено войти вместе с народом в ту страну, он хочет убедиться в том, что народ этот не забыл о своем Завете, Союзе с Богом. Ради этого Моисей произносит перед собравшимися и тщательно объясняет Божественные законы и наставления; и ради того же, по завершении его речей, они были записаны и составили эту книгу.
Русское название книги «Второзаконие» пришло к нам из Септуагинты, древнего греческого перевода Ветхого Завета, где еврейское выражение мишне ха-тора (17:18), означающее, собственно, «копия этого закона / наставления», было переведено как «второй закон» и этими словами была названа книга, но это название оказалось ошибочным: Второзаконие не содержит в себе второго закона. В книге дается толкование Закона Божьего, объявленного на Синае, и делается это уже для второго поколения израильтян, вышедших из Египта.
Во все века христиане и иудеи считали, что Второзаконие написал Моисей. (Речь идет о главах, содержащих законы, установления и их толкование.) И в наши дни это убеждение опирается на проходящее через книгу красной нитью богословское понятие о Союзе-Завете, на заявления самой книги о Моисее как авторе, а также на свидетельства писателей Нового Завета. Согласно иудейской традиции, запись о смерти Моисея была сделана Иисусом Навином.
Во Второзаконии голос Моисея, провозгласившего наказы, заповеди, законы и установления, в известной степени неотделим от голоса Самого Бога. Вот почему оправдано продиктованное Моисеем требование: ничто в будущем не должно быть добавлено к сказанному и ничто не может быть изъято из него (4:2). Следовательно, мы имеем дело с безусловно авторитетным текстом, с серией речей, которые, согласно пониманию того, кто их произнес, уже имели статус «Торы», то есть Наставления, полученного от Бога. Так Второзаконие впервые вводит в Священном Писании концепцию канона - связанной, непреложной части богодухновенных книг.
По мнению многих внимательных и вдумчивых читателей, в этой книге Моисея слились воедино и слова пророка из пророков, и речи великого законодателя, и его своеобразный «дневник», и наконец его трогательная лебединая песнь.