1 And the LORD spake unto Moses in mount Sinai, saying, |
2 Speak unto the children of Israel, and say unto them, When ye come into the land which I give you, then shall the land keep a sabbath unto the LORD. |
3 Six years thou shalt sow thy field, and six years thou shalt prune thy vineyard, and gather in the fruit thereof; |
4 But in the seventh year shall be a sabbath of rest unto the land, a sabbath for the LORD: thou shalt neither sow thy field, nor prune thy vineyard. |
5 That which groweth of its own accord of thy harvest thou shalt not reap, neither gather the grapes of thy vine undressed: for it is a year of rest unto the land. |
6 And the sabbath of the land shall be meat for you; for thee, and for thy servant, and for thy maid, and for thy hired servant, and for thy stranger that sojourneth with thee, |
7 And for thy cattle, and for the beast that are in thy land, shall all the increase thereof be meat. |
8 And thou shalt number seven sabbaths of years unto thee, seven times seven years; and the space of the seven sabbaths of years shall be unto thee forty and nine years. |
9 Then shalt thou cause the trumpet of the jubile to sound on the tenth day of the seventh month, in the day of atonement shall ye make the trumpet sound throughout all your land. |
10 And ye shall hallow the fiftieth year, and proclaim liberty throughout all the land unto all the inhabitants thereof: it shall be a jubile unto you; and ye shall return every man unto his possession, and ye shall return every man unto his family. |
11 A jubile shall that fiftieth year be unto you: ye shall not sow, neither reap that which groweth of itself in it, nor gather the grapes in it of thy vine undressed. |
12 For it is the jubile; it shall be holy unto you: ye shall eat the increase thereof out of the field. |
13 In the year of this jubile ye shall return every man unto his possession. |
14 And if thou sell ought unto thy neighbour, or buyest ought of thy neighbour's hand, ye shall not oppress one another: |
15 According to the number of years after the jubile thou shalt buy of thy neighbour, and according unto the number of years of the fruits he shall sell unto thee: |
16 According to the multitude of years thou shalt increase the price thereof, and according to the fewness of years thou shalt diminish the price of it: for according to the number of the years of the fruits doth he sell unto thee. |
17 Ye shall not therefore oppress one another; but thou shalt fear thy God: for I am the LORD your God. |
18 Wherefore ye shall do my statutes, and keep my judgments, and do them; and ye shall dwell in the land in safety. |
19 And the land shall yield her fruit, and he shall eat your fill, and dwell therein in safety. |
20 And if ye shall say, What shall we eat the seventh year? behold, we shall not sow, nor gather in our increase: |
21 Then I will command my blessing upon you in the sixth year, and it shall bring forth fruit for three years. |
22 And ye shall sow the eighth year, and eat yet of old fruit until the ninth year; until her fruits come in ye shall eat of the old store. |
23 The land shall not be sold for ever: for the land is mine; for ye are strangers and sojourners with me. |
24 And in all the land of your possession ye shall grant a redemption for the land. |
25 If thy brother be waxen poor, and hath sold away some of his possession, and if any of his kin come to redeem it, then shall he redeem that which his brother sold. |
26 And if the man have none to redeem it, and himself be able to redeem it; |
27 Then let him count the years of the sale thereof, and restore the overplus unto the man to whom he sold it; that he may return unto his possession. |
28 But if he be not able to restore it to him, then that which is sold shall remain in the hand of him that hath bought it until the year of jubile: and in the jubile it shall go out, and he shall return unto his possession. |
29 And if a man sell a dwelling house in a walled city, then he may redeem it within a whole year after it is sold; within a full year may he redeem it. |
30 And if it be not redeemed within the space of a full year, then the house that is in the walled city shall be established for ever to him that bought it throughout his generations: it shall not go out in the jubile. |
31 But the houses of the villages which have no wall round about them shall be counted as the fields of the country: they may be redeemed, and they shall go out in the jubile. |
32 Notwithstanding the cities of the Levites, and the houses of the cities of their possession, may the Levites redeem at any time. |
33 And if a man purchase of the Levites, then the house that was sold, and the city of his possession, shall go out in the year of jubile: for the houses of the cities of the Levites are their possession among the children of Israel. |
34 But the field of the suburbs of their cities may not be sold; for it is their perpetual possession. |
35 And if thy brother be waxen poor, and fallen in decay with thee; then thou shalt relieve him: yea, though he be a stranger, or a sojourner; that he may live with thee. |
36 Take thou no usury of him, or increase: but fear thy God; that thy brother may live with thee. |
37 Thou shalt not give him thy money upon usury, nor lend him thy victuals for increase. |
38 I am the LORD your God, which brought you forth out of the land of Egypt, to give you the land of Canaan, and to be your God. |
39 And if thy brother that dwelleth by thee be waxen poor, and be sold unto thee; thou shalt not compel him to serve as a bondservant: |
40 But as an hired servant, and as a sojourner, he shall be with thee, and shall serve thee unto the year of jubile: |
41 And then shall he depart from thee, both he and his children with him, and shall return unto his own family, and unto the possession of his fathers shall he return. |
42 For they are my servants, which I brought forth out of the land of Egypt: they shall not be sold as bondmen. |
43 Thou shalt not rule over him with rigour; but shalt fear thy God. |
44 Both thy bondmen, and thy bondmaids, which thou shalt have, shall be of the heathen that are round about you; of them shall ye buy bondmen and bondmaids. |
45 Moreover of the children of the strangers that do sojourn among you, of them shall ye buy, and of their families that are with you, which they begat in your land: and they shall be your possession. |
46 And ye shall take them as an inheritance for your children after you, to inherit them for a possession; they shall be your bondmen for ever: but over your brethren the children of Israel, ye shall not rule one over another with rigour. |
47 And if a sojourner or stranger wax rich by thee, and thy brother that dwelleth by him wax poor, and sell himself unto the stranger or sojourner by thee, or to the stock of the stranger's family: |
48 After that he is sold he may be redeemed again; one of his brethren may redeem him: |
49 Either his uncle, or his uncle's son, may redeem him, or any that is nigh of kin unto him of his family may redeem him; or if he be able, he may redeem himself. |
50 And he shall reckon with him that bought him from the year that he was sold to him unto the year of jubile: and the price of his sale shall be according unto the number of years, according to the time of an hired servant shall it be with him. |
51 If there be yet many years behind, according unto them he shall give again the price of his redemption out of the money that he was bought for. |
52 And if there remain but few years unto the year of jubile, then he shall count with him, and according unto his years shall he give him again the price of his redemption. |
53 And as a yearly hired servant shall he be with him: and the other shall not rule with rigour over him in thy sight. |
54 And if he be not redeemed in these years, then he shall go out in the year of jubile, both he, and his children with him. |
55 For unto me the children of Israel are servants; they are my servants whom I brought forth out of the land of Egypt: I am the LORD your God. |
25 In token of his peculiar right to the land of Canaan, God in this chapter appoints,
A peculiar blessing annext, Lev 25:18-22.
The land sold may be redeemed: if not, it shall revert at the year of jubilee, only with some exceptions, Lev 25:23-34.
Usury forbidden, Lev 25:35-38.
Jewish servants to be released at the jubilee, Lev 25:39.
but heathens might be retained, Lev 25:40-46.
Of an Israelite that sold himself to a stranger, Lev 25:47-55.
25:1 In mount Sinai - That is, near mount Sinai. So the Hebrew particle beth is sometimes used. So there is no need to disturb the history in this place.
25:2 When ye come into the land - So as to be settled in it; for the time of the wars was not to be accounted, nor the time before Joshua's distribution of the land among them. Keep a sabbath - That is, enjoy rest and freedom from plowing, and tilling. Unto the Lord - In obedience and unto the honour of God. This was instituted,
25:4 A sabbath of rest to the land - They were neither to do any work about it, nor expect any harvest from it. All yearly labours were to be intermitted in the seventh year, as much as daily labours on the seventh day.
25:5 Of its own accord - From the grains that fell out of the ears the last reaping time. Thou shalt not reap - That is, as thy own peculiarly, but only so as others may reap it with thee, for present food.Undressed - Not cut off by thee, but suffered to grow for the use of the poor.
25:6 The sabbath of the land - That is, the growth of the sabbath, or that fruit which groweth in the sabbatical year. For thy servant - For all promiscuously, to take food from thence as they need it.
25:9 The jubilee - Signified the true liberty from our spiritual debts and slaveries to be purchased by Christ, and to be published to the world by the sound of the gospel. The seventh month - Which was the first month of the year for civil affairs; the jubilee therefore began in that month; and, as it seems, upon this very tenth day, when the trumpet sounded, as other feasts generally began when the trumpet sounded. In the day of atonement - A very fit time, that when they fasted and prayed for God's mercy to them in the pardon of their sins, then they might exercise their charity to men in forgiving their debts; and to teach us, that the foundation of all solid comfort must be laid in repentance and atonement for our sins through Christ.
25:10 The fiftieth year - The year of jubilee was not the forty and ninth year, as some learned men think, but precisely the fiftieth. The old weekly sabbath is called the seventh day, because it truly was so, being next after the six days of the week and distinct from them all: and the year of release is called the seventh year, Lev 25:4, as immediately following the six years, Lev 25:3, and distinct from them all.And in like manner the jubilee is called the fiftieth year, because it comes next after seven tines seven or forty - nine years, Lev 25:8, and is distinct from them all. Unto all the inhabitants - Understand such as were Israelites; principally to all servants, even to such as would not and did not go out at the seventh year, and to the poor, who now were acquitted from all their debts, and restored to their possessions.Jubilee - So called either from the Hebrew word Jobel which signifies first a ram, and then a ram's horn, by the sound whereof it was proclaimed; or from Jubal the inventor of musical instruments, Gen 4:21, because it was celebrated with music and all expressions ofjoy. Unto his possession - Which had been sold or otherwise alienated from him. This law was not at all unjust, because all buyers and sellers had an eye to this condition in their bargains; but it was expedient in many regards, as
25:12 It shall be holy - So it was, because it was sequestered in great part from worldly employments and dedicated to God, and to the exercise of holy joy and thankfulness; and because it was a type of that holy and happy jubilee which they were to expect and enjoy under the Messiah. The increase thereof - Such things as it produced of itself. Out of the field - Whence they in common with others might take it as they needed it; but must not put it into barns, See Lev 25:5, and Exo 23:11.
25:14 Ye shall not oppress - Neither the seller by requiring more, nor the buyer by taking the advantage from his brother's necessities to give him less than the worth of it.
25:15 Years of fruits - Or, fruitful years; for there were some unfruitful years; those wherein they were not allowed to sow or reap.
25:16 Years of fruits - Or, For the number of the fruits. The meaning is, he selleth not the land, but only the fruits thereof, and that for a certain time.
25:21 For three years - Not compleatly, but in great part, namely, for that part of the 6th year which was between the beginning of harvest and the beginning of the 7th year, for the whole 7th year, and for that part of the 8th year which was before the harvest, which reached almost until the beginning of the ninth year. This is added to shew the equity of this command. As God would hereby try their faith and obedience, so he gave them an eminent proof of his own exact providence and tender care over them in making provisions suitable to their necessities.
25:22 Old fruit - Of the sixth year principally, if not solely.
25:23 For ever - So as to be for ever alienated from the family of him that sells it. Or, absolutely and properly, so as to become the property of the buyer: Or, to the extermination or utter cutting off, namely, of the seller, from all hopes and possibility of redemption. The land is mine - Procured for you by my power, given to you by my grace and bounty, and the right of propriety reserved by me.With me - That is, in my land or houses: thus he is said to sojourn with another that dwells in his house. Howsoever in your own or other mens opinions you pass for lords and proprietors, yet in truth, ye are but strangers and sojourners, not to possess the land for ever, but only for a season, and to leave it to such as I have appointed for it.
25:24 A redemption - A right of redemption in the time and manner following.
25:25 If any of his kin come - Or, If the redeemer come, being near akin to him, who in this was an eminent type of Christ, who was made near akin to us by taking our flesh, that he might perform the work of redemption for us.
25:27 The years of the sale - That is, from the time of the sale to the jubilee. See above, Lev 25:15-16. The overplus - That is, a convenient price for the years from this redemption to the jubilee.
25:28 Go out - That is, out of the buyer's hand, without any redemption money.
25:30 It shall not go out - The reasons before alledged for lands do not hold in such houses; there was no danger of confusion in tribes or families by the alienation of houses. The seller also had a greater propriety in houses than in lands, as being commonly built by the owner's cost and diligence, and therefore had a fuller power to dispose of them.Besides, God would hereby encourage persons to buy and possess houses in such places, as frequency and fulness of inhabitants in cities, was a great strength, honour and advantage to the whole land.
25:31 In the villages - Because they belonged to and were necessary for the management of the lands.
25:34 May not be sold - Not sold at all, partly, because it was of absolute necessity for them for the keeping of their cattle, and partly because these were no enclosures, but common fields, in which all the Levites that lived in such a city had an interest, and therefore no particular Levite could dispose of his part in it.
25:35 A sojourner - Understand it of proselytes only, for of other strangers they were permitted to take usury, Deu 23:20.
25:36 Of him - That is, of thy brother, whether he be Israelite, or proselyte. Or increase - All kinds of usury are in this case forbidden, whether of money, or of victuals, or of any thing that is commonly lent by one man to another upon usury, or upon condition of receiving the thing lent with advantage and overplus. If one borrow in his necessity, there can be no doubt but this law is binding still. But it cannot be thought to bind, where money is borrowed for purchase of lands, trade, or other improvements. For there it is reasonable, that the lender share with the borrower in the profit.
25:39 As a bond - man - Neither for the time, for ever, nor for the manner, with the hardest and vilest kinds of service, rigorously and severely exacted.
25:41 Then shall he depart - Thou shalt not suffer him or his to abide longer in thy service, as thou mightest do in the year of release, Exo 21:2, Exo 21:6.
25:42 They are my servants - They, no less than you, are members of my church and people; such as I have chosen out of all the world to serve me here, and to enjoy me hereafter, and therefore are not to be oppressed, neither are you absolute lords over them to deal with them as you please.
25:43 Fear thy God - Though thou dost not fear them who are in thy power, and unable to right themselves, yet fear that God who hath commanded thee to use them kindly, and who can and will avenge their cause, if thou oppress them.
25:47 The flock - Heb. root, that is, one of the root or flock.So the word root is elsewhere used for the branch or progeny growing from it. He seems to note one of a foreign race and country, transplanted into the land of Israel, and there having taken root amongst the people of God, yet even such an one, though he hath some privilege by it, shall not have power to keep an Hebrew servant from the benefit of redemption.
25:50 According to the time of an hired servant - Allowance shall be made for the time wherein he hath served, proportionable to that which is given to an hired servant for so long service, because his condition is in this like theirs; it is not properly his person, but his work and labour that was sold.
25:53 In thy sight - Thou shalt not suffer this to be done, but whethe thou art a magistrate, or a private person, thou shalt take care according to thy capacity to get it remedied.
25 Предписания этой главы утверждают абсолютную власть Бога над Святой Землей: даже почва в ней должна соблюдать субботу (см Исх 20:8). Субботний год появляется уже в кн. Завета (Исх 23:10-11); законодательство уточняется в Лев 25:1-7. Этим предполагается периодический возврат к простым условиям пастушеской жизни. Втор 15:1-11добавляет к этому прощение долгов. Рабы из евреев также должны освобождаться на седьмой год своего рабства, но без обязательной связи с субботним годом (Исх 21:2; Втор 15:12-18). Предписание это совсем не соблюдалось (ср. Иер 34:8-16). Чтобы сделать его менее разорительным, его связали с 50-летним циклом, т.е. с юбилейным годом (Лев 25:8-17; ср. Ис 61:1-2), названным так потому, что начало его объявлялось трубным звуком, "йобел". В течение этого года земля должна была лежать под паром; кроме того, происходило общее освобождение людей и имущества, каждый возвращался в свой род и получал назад свое наследие (ст. Лев 25:10). Такие меры имели целью обеспечить устойчивость общества, основанного на семье и семейной собственности. 1 Макк 6:49-53свидетельствует о том, что субботний год соблюдался. Будучи перенесен в духовный план, он и поныне продолжает соблюдаться в католической Церкви как святой юбилейный год. Церковь таким образом периодически предоставляет христианам особую возможность получить отпущение их долгов Богу, т.е. грехов.
25:35-36 Закон о помощи беднякам и против отдачи денег в рост, что уже было запрещено при заключении Союза (Исх 22:25), а затем еще строже - Второзаконием (Втор 23:20-22). В отношениях между израильтянами и неизраильтянами это законодательство допускает обычный в древности статут раба. Но внутри Израиля необходим иной статут, во имя божественного Союза-Завета. НЗ вводит в этот Союз и другие народы.
В кн. Левит излагаются предписания о жертвах, священстве, праздниках и пророчества о судьбах Израиля. В подробно описанной обрядности ВЗ христианские толкователи узрели подготовку и прообразы искупительного жертвоприношения Христа (ср. Евр 8-10) и таинств Церкви. Единая жертва Христа лишила значения ритуал древнего храма, но требования чистоты и святости в деле служения Богу остаются в силе и поныне.
Названия, разделения и содержание
Пять первых книг Библии составляют одно целое, которое по-еврейски называется Тора, т.е. Закон. Первое достоверное свидетельство об употреблении слова Закон (греч. «νομος») в этом смысле мы встречаем в предисловии кн. Премудрости Иисуса, сына Сирахова. В начале христианской эры название «Закон» уже было общепринятым, как мы это видим в НЗ (Luk 10:26; ср. Luk 24:44). Иудеи, говорившие по-еврейски, называли первую часть Библии также «Пять пятых Закона», чему соответствовало в эллинизированных еврейских кругах η πεντατευχος (подраз. «βιβλος» ., т.е. Пятитомник). Это разделение на пять книг засвидетельствовано еще до нашей эры греческим переводом Библии семьюдесятью толковниками (LXX). В этом, принятом Церковью, переводе каждой из пяти книг было дано название, согласно ее содержанию или содержанию ее первых глав:
Кн. Бытия (собств. — книга о происхождении мира, рода человеческого и избранного народа); Исход (начинается с рассказа об уходе евреев из Египта); Левит (закон для священников из колена Левиина); Числа (книга начинается с описания переписи народа: гл. Num 1-4); Второзаконие («второй закон», воспроизводящий в более пространном изложении Закон, данный на Синае). Иудеи же до сих пор называют каждую книгу евр. Библии по ее первому значимому слову.
Кн. Бытия разделяется на две неравные части: описание происхождения мира и человека (Gen 1-11) и история праотцев народа Божия (Gen 12-50). Первая часть — как бы пропилеи, вводящие в историю, о которой повествует вся Библия. В ней описывается сотворение мира и человека, грехопадение и его последствия, постепенное развращение людей и постигшее их наказание. Происшедший затем от Ноя род расселяется по земле. Генеалогические же таблицы все суживаются и, наконец, ограничиваются родом Авраама, отца избранного народа. История праотцев (Gen 12-50) описывает события из жизни великих предков: Авраама, человека веры, послушание которого вознаграждается: Бог обещает ему многочисленных потомков и Святую Землю, которая станет их наследием (Быт 12 1—25:8); Иакова, отличающегося хитростью: выдав себя за старшего брата, Исава, он получает благословение своего отца Исаака и затем превосходит изворотливостью своего дядю Лавана; однако его ловкость оказалась бы напрасной, если бы Бог не предпочел его Исаву и не возобновил в его пользу обетования, данные Аврааму, и заключенный с ним союз (Gen 25:19-36:43). Бог избирает людей не только высокого нравственного уровня, ибо он может исцелить всякого человека, открывающегося Ему, как бы он ни был греховен. По сравнению с Авраамом и Иаковом Исаак выглядит довольно бледно. О его жизни говорится главным образом в связи с его отцом или сыном. Двенадцать сыновей Иакова — родоначальники двенадцати колен Израилевых. Одному из них посвящена последняя часть кн. Бытия: гл. Gen 37-50 — биография Иосифа. В них описывается, как добродетель мудрого вознаграждается и Божественное Провидение обращает зло в добро (Gen 50:20).
Две главные темы Исхода: освобождение из Египта (Exo 1:1-15:21) и Синайский Союз-Завет (Exo 19:1-40:38) связаны с менее значимой темой — странствия по пустыне (Exo 15:22-18:27). Моисей, получивший откровение неизреченного имени Ягве на горе Божией Хориве, приводит туда израильтян, освобожденных от рабства. В величественной теофании Бог вступает в союз с народом и дает ему Свои Заповеди. Как только союз был заключен, народ его нарушил, поклонившись золотому тельцу, но Бог прощает виновных и возобновляет союз. Ряд предписаний регулирует богослужение в пустыне.
Кн. Левит носит почти исключительно законодательный характер, так что повествование о событиях, можно сказать, прерывается. Она содержит ритуал жертвоприношений (Lev 1-7): церемониал поставления в священники Аарона и его сыновей (Lev 8-10); предписания о чистом и нечистом (Lev 11-15), завершающиеся описанием ритуала Дня Очищения (Lev 16); «Закон святости» (Lev 17-26), содержащий богослужебный календарь и заканчивающийся благословениями и проклятиями (Lev 26). В гл. Lev 27 уточняются условия выкупа людей, животных и имущества, посвященных Ягве.
В кн. Числа вновь говорится о странствии в пустыне. Уходу от Синая предшествуют перепись народа (Num 1-4) и богатые приношения по случаю освящения скинии (Num 7). Отпраздновав второй раз Пасху, евреи покидают святую гору (Num 9-10) и доходят до Кадеса, где предпринимают неудачную попытку проникнуть в Ханаан с юга (Num 11-14). После долгого пребывания в Кадесе они отправляются в Моавские равнины, прилегавшие к Иерихону (Num 20-25). Мадианитяне разбиты, и колена Гада и Рувима поселяются в Заиорданьи (Num 31-32). В гл. Num 33 перечисляются остановки в пустыне. Повествования чередуются с предписаниями, дополняющими синайское законодательство или подготовляющими поселение в Ханаане.
Второзаконие отличается особой структурой: это кодекс гражданских и религиозных узаконений (Deu 12:26-15:1), включенный в большую речь Моисея (Deu 5-11; Deu 26:16-28:68), которую предваряет его первая речь (Deu 1-4); за ней следует третья речь (Deu 29-30); наконец говорится о возложении миссии на Иисуса Новина, приводятся песнь и благословения Моисея, даются краткие сведения о конце его жизни (Deu 31-34).
Второзаконнический кодекс отчасти воспроизводит заповеди, данные в пустыне. Моисей напоминает в своих речах о великих событиях Исхода, об откровении на Синае и начале завоевания Земли Обетованной. В них раскрывается религиозный смысл событий, подчеркивается значение Закона, содержится призыв к верности Богу.
Литературная композиция
Составление этого обширного сборника приписывалось Моисею, что засвидетельствовано в НЗ (Joh 1:45; Joh 5:45-47; Rom 10:5). Но в более древних источниках нет утверждения, что все Пятикнижие написано Моисеем. Когда в нем, хотя очень редко, говорится: «Моисей написал» — эти слова относятся лишь к определенному месту. Исследователи Библии обнаружили в этих книгах различие в стиле, повторения и некоторую непоследовательность повествований, что не дает возможности считать их произведением, целиком принадлежащим одному автору. После долгих исканий библеисты, главным образом под влиянием К.Г. Графа и Ю. Велльгаузена, склонились в основном к т.н. документарной теории, которую схематически можно формулировать так: Пятикнижие представляет компиляцию из четырех документов, возникших в различное время и в различной среде. Первоначально было два повествования: в первом автор, т. н. Ягвист, условно обозначаемый буквой «J», употребляет в рассказе о сотворении мира имя Ягве, которое Бог открыл Моисею; другой автор, т. н. Элогист (Е), называет Бога распространенным в то время именем Элогим. Согласно этой теории повествование Ягвиста было записано в 11 веке в Иудее, Элогист же писал немного позже в Израиле. После разрушения Северного царства оба документа были сведены воедино (JE). После царствования Иосии (640-609) к ним было прибавлено Второзаконие «D», а после Плена ко всему этому (JED) был присоединен священнический кодекс (Р), содержащий главным образом законы и несколько повествований. Этот кодекс составил своего рода костяк и образовал рамки этой компиляции (JEDP). Такой литературно-критический подход связан с эволюционной концепцией развития религиозных представлений в Израиле.
Уже в 1906 г Папская Библейская Комиссия предостерегла экзегетов от переоценки этой т. н. документарной теории и предложила им считать подлинным авторство Моисея, если иметь в виду Пятикнижие в целом, и в то же время признавать возможность существования, с одной стороны устных преданий и письменных документов, возникших до Моисея, а с другой — изменений и добавлений в более позднюю эпоху. В письме от 16 января 1948 г, обращенном к кардиналу Сюару, архиепископу Парижскому, Комиссия признала существование источников и постепенных приращений к законам Моисея и историческим рассказам, обусловленных социальными и религиозными установлениями позднейших времен.
Время подтвердило правильность этих взглядов библейской Комиссии, ибо в наше время классическая документарная теория все больше ставится под сомнение. С одной стороны, попытки систематизировать ее не дали желаемых результатов. С другой стороны, опыт показал, что сосредоточение интереса на чисто литературной проблеме датировки окончательной редакции текста имеет гораздо меньшее значение, чем подход исторический, при котором на первое место выдвигается вопрос об источниках устных и письменных, лежащих в основе изучаемых «документов». Представление о них стало теперь менее книжным, более близким к конкретной действительности. Выяснилось, что они возникли в далеком прошлом. Новые данные археологии и изучение истории древних цивилизаций Средиземноморья показали, что многие законы и установления, о которых говорится в Пятикнижии, сходны с законами и установлениями эпох более давних, чем те, к которым относили составление Пятикнижия, и что многие его повествования отражают быт более древней среды.
Не будучи 8 состоянии проследить, как формировалось Пятикнижие и как в нем слилось несколько традиций, мы, однако, вправе утверждать, что несмотря на разнохарактерность текстов явистского и элогистского, в них по существу идет речь об одном и том же. Обе традиции имеют общее происхождение. Кроме того, эти традиции соответствуют условиям не той эпохи, когда они были окончательно письменно зафиксированы, а эпохи, когда произошли описываемые события. Их происхождение восходит, следовательно, к эпохе образования народа Израильского. То же в известной мере можно сказать о законодательных частях Пятикнижия: пред нами гражданское и религиозное право Израиля; оно эволюционировало вместе с общиной, жизнь которой регулировало, но по своему происхождению оно восходит ко времени возникновения этого народа. Итак, первооснова Пятикнижия, главные элементы традиций, слившихся с ним, и ядро его узаконений относятся к периоду становления Израильского народа. Над этим периодом доминирует образ Моисея, как организатора, религиозного вождя и первого законодателя. Традиции, завершающиеся им, и воспоминания о событиях, происходивших под его руководством, стали национальной эпопеей. Учение Моисея наложило неизгладимый отпечаток на веру и жизнь народа. Закон Моисеев стал нормой его поведения. Толкования Закона, вызванные ходом исторического развития, были проникнуты его духом и опирались на его авторитет. Засвидетельствованный в Библии факт письменной деятельности самого Моисея и его окружения не вызывает сомнений, но вопрос содержания имеет большее значение, чем вопрос письменного фиксирования текста, и поэтому так важно признать, что традиции, лежащие в основе Пятикнижия, восходят к Моисею как первоисточнику.
Повествования и история
От этих преданий, являвшихся живым наследием народа, вдохнувших в него сознание единства и поддерживавших его веру, невозможно требовать той строго научной точности, к которой стремится современный ученый; однако нельзя утверждать, что эти письменные памятники не содержат истины.
Одиннадцать первых глав Бытия требуют особого рассмотрения. В них описано в стиле народного сказания происхождение рода человеческого. Они излагают просто и картинно, в соответствии с умственным уровнем древнего малокультурного народа, главные истины, лежащие в основе домостроительства спасения: создание Богом мира на заре времен, последовавшее за ним сотворение человека, единство рода человеческого, грех прародителей и последовавшие изгнание и испытания. Эти истины, будучи предметом веры, подтверждены авторитетом Св. Писания; в то же время они являются фактами, и как истины достоверные подразумевают реальность этих фактов. В этом смысле первые главы Бытия носят исторический характер. История праотцев есть история семейная. В ней собраны воспоминания о предках: Аврааме, Исааке, Иакове, Иосифе. Она является также популярной историей. Рассказчики останавливаются на подробностях личной жизни, на живописных эпизодах, не заботясь о том, чтобы связать их с общей историей. Наконец, это история религиозная. Все ее переломные моменты отмечены личным участием Бога, и все в ней представлено в провиденциальном плане. Более того, факты приводятся, объясняются и группируются с целью доказать религиозный тезис: существует один Бог, образовавший один народ и давший ему одну страну. Этот Бог — Ягве, этот народ — Израиль, эта страна — святая Земля. Но в то же время эти рассказы историчны и в том смысле, что они по-своему повествуют о реальных фактах и дают правильную картину происхождения и переселения предков Израильских, их географических и этнических корней, их поведения в плане нравственном и религиозном. Скептическое отношение к этим рассказам оказалось несостоятельным перед лицом недавних открытий в области истории и археологии древнего Востока.
Опустив довольно длинный период истории, Исход и Числа, а в определенной мере и Второзаконие, излагают события от рождения до смерти Моисея: исход из Египта, остановка у Синая, путь к Кадесу (о долгом пребывании там хранится молчание), переход через Заиорданье и временное поселение на равнинах Моава. Если отрицать историческую реальность этих фактов и личности Моисея, невозможно объяснить дальнейшую историю Израиля, его верность ягвизму, его привязанность к Закону. Надо, однако, признать, что значение этих воспоминаний для жизни народа и отзвук, который они находят в обрядах, сообщили этим рассказам характер победных песен (напр, о переходе через Чермное море), а иногда и богослужебных песнопений. Именно в эту эпоху Израиль становится народом и выступает на арену мировой истории. И хотя ни в одном древнем документе не содержится еще упоминания о нем (за исключением неясного указания на стеле фараона Мернептаха), сказанное о нем в Библии согласуется в главных чертах с тем, что тексты и археология говорят о вторжении в Египет гиксосов, которые в большинстве своем были семитического происхождения, о египетской администрации в дельте Нила, о политическом положении Заиорданья.
Задача современного историка состоит в том, чтобы сопоставить эти данные Библии с соответствующими событиями всемирной истории. Несмотря на недостаточность библейских указаний и недостаточную определенность внебиблейской хронологии, есть основания предполагать, что Авраам жил в Ханаане приблизительно за 1850 лет до Р.Х., что история возвышения Иосифа в Египте и приезда к нему других сыновей Иакова относится к началу 17 в. до Р.Х. Дату Исхода можно определить довольно точно по решающему указанию, данному в древнем тексте Exo 1:11: народ сынов Израилевых «построил фараону Пифом и Рамзес, города для запасов». Следовательно, Исход произошел при Рамзесе II, основавшем, как известно, город Рамзес. Грандиозные строительные работы начались в первые же годы его царствования. Поэтому весьма вероятно, что уход евреев из Египта под водительством Моисея имел место около середины царствования Рамзеса (1290-1224), т.е. примерно около 1250 г до Р.Х.
Учитывая библейское предание о том, что время странствования евреев в пустыне соответствовало периоду жизни одного поколения, водворение в Заиорданьи можно отнести к 1225 г до Р.Х. Эти даты согласуются с историческими данными о пребывании фараонов XIX династии в дельте Нила, об ослаблении египетского контроля над Сирией и Палестиной в конце царствования Рамзеса II, о смутах, охвативших весь Ближний Восток в конце 13 в. до Р.Х. Согласуются они и с археологическими данными, свидетельствующими о начале Железного Века в период вторжения Израильтян в Ханаан.
Законодательство
В евр Библии Пятикнижие называется «Тора», т.е. Закон; и действительно здесь собраны предписания, регулировавшие нравственную, социальную и религиозную жизнь народа Божия. В этом законодательстве нас больше всего поражает его религиозный характер. Он свойственен и некоторым другим кодексам древнего Востока, но ни в одном из них нет такого взаимопроникновения религиозного и светского элементов. В Израиле Закон дан Самим Богом, он регулирует обязанности по отношению к Нему, его предписания мотивируются религиозными принципами. Это кажется вполне нормальным, когда речь идет о нравственных предписаниях Десятисловия (Синайских Заповедях) или о культовых законах кн. Левит, но гораздо более знаменательно, что в том же своде гражданские и уголовные законы переплетаются с религиозными наставлениями и что все представлено как Хартия Союза-Завета с Ягве. Из этого естественно следует, что изложение этих законов связано с повествованием о событиях в пустыне, где был заключен этот Союз.
Как известно, законы пишутся для практического применения и их необходимо с течением времени видоизменять, считаясь с особенностями окружающей среды и исторической ситуации. Этим объясняется, что в совокупности рассматриваемых документов можно встретить как древние элементы, так и постановления, свидетельствующие о возникновении новых проблем. С другой стороны, Израиль в известной мере испытывал влияние своих соседей. Некоторые предписания Книги Завета и Второзакония удивительно напоминают предписания Месопотамских кодексов, Свода Ассирийских Законов и Хеттского кодекса. Речь идет не о прямом заимствовании, а о сходстве, объясняющемся влиянием законодательства других стран и обычного права, отчасти ставшего в древности общим достоянием всего Ближнего Востока. Кроме того, в период после Исхода на формулировке законов и на формах культа сильно сказывалось ханаанское влияние.
Десятисловие (10 заповедей), начертанное на Синайских скрижалях, устанавливает основу нравственной и религиозной веры Союза-Завета. Оно приведено в двух (Exo 20:2-17 и Deu 5:6-21), несколько различающихся вариантах: эти два текста восходят к древнейшей, более краткой, форме и нет никаких серьезных данных, опровергающих ее происхождение от Моисея.
Элогистский кодекс Союза-Завета (Exo 20:22-23:19) представляет собой право пастушеско-земледельческого общества, соответствующее реальному положению Израиля, образовавшегося как народ и начавшего вести оседлый образ жизни. От более древних месопотамских кодексов, с которыми у него есть точки соприкосновения, он отличается большой простотой и архаическими чертами. Однако он сохранился в форме, свидетельствующей о некоторой эволюции: особое внимание, которое уделяется в нем рабочему скоту, работам в поле и на виноградниках, равно как и домам, позволяет думать, что он относится к периоду оседлой жизни. С другой стороны, различие в формулировке постановлений — то повелительных, то условных — указывает на разнородность состава свода. В своем настоящем виде он, вероятно, восходит к периоду Судей.
Ягвистский кодекс возобновления Завета (Exo 34:14-26) иногда называется, хотя и неправильно, вторым Десятисловием или обрядовым Декалогом. Он представляет собой собрание религиозных предписаний в повелительной форме и принадлежит к тому же времени, что и книга Завета, но под влиянием Второзакония он был переработан. Хотя кн. Левит получила свою законченную форму только после плена, она содержит и очень древние элементы. Так, например, запреты, касающиеся пищи (Lev 11), или предписания о чистоте (Lev 13-15) сохраняют завещанное первобытной эпохой. В ритуале великого Дня Очищения (Lev 16) тексты древних обрядовых предписаний дополняются более подробными указаниями, свидетельствующими о наличии разработанного представления о грехе. Гл. Lev 17-26 составляют целое, получившее название Закона Святости и относящееся, очевидно, к последнему периоду монархии. К той же эпохе надо отнести кодекс Второзакония, в котором собрано много древних элементов, но также отражается эволюция социальных и религиозных обычаев (напр, законы о единстве святилища, жертвеннике, десятине, рабах) и изменение духа времени (призывы к сердцу и свойственный многим предписаниям увещательный тон).
Религиозный смысл
Религия как Ветхого, так и Нового Завета есть религия историческая: она основывается на откровении Бога определенным людям, в определенных местах, при определенных обстоятельствах и на особом действии Бога в определенные моменты человеческой эволюции. Пятикнижие, излагающее историю первоначальных отношений Бога с миром, является фундаментом религии Израиля, ее канонической книгой по преимуществу, ее Законом.
Израильтянин находит в ней объяснение своей судьбы. Он не только получил в начале книги Бытия ответ на вопросы, которые ставит себе каждый человек — о мире и жизни, о страдании и смерти, — но получил ответ и на свой личный вопрос: почему Ягве, Единый Бог есть Бог Израилев? Почему Израиль — Его народ среди всех народов земли?
Это объясняется тем, что Израиль получил обетование. Пятикнижие — книга обетовании: Адаму и Еве после грехопадения возвещается спасение в будущем, т. н. Протоевангелие; Ною, после потопа, обещается новый порядок в мире. Еще более характерно обетование, данное Аврааму и возобновленное Исааку и Иакову; оно распространяется на весь народ, который произойдет от них. Это обетование прямо относится к обладанию землей, где жили праотцы, Землей Обетованной, но по сути дела в нем содержится большее: оно означает, что особые, исключительные отношения существуют между Израилем и Богом его отцов.
Ягве призвал Авраама, и в этом призыве прообразовано избрание Израиля. Сам Ягве сделал из него один народ. Свой народ по благоизволению Своему, по замыслу любви, предначертанному при сотворении мира и осуществляющемуся, несмотря на неверность людей. Это обетование и это избрание гарантированы Союзом. Пятикнижие есть также книга союзов. Первый, правда еще прямо не высказанный, был заключен с Адамом; союз с Ноем, с Авраамом и, в конечном итоге, со всем народом через посредство Моисея, получил уже ясное выражение. Это не союз между равными, ибо Бог в нем не нуждается, хотя почин принадлежит Ему. Однако Он вступает в союз и в известном смысле связывает Себя данными Им обетованиями. Но Он требует взамен, чтобы Его народ был Ему верен: отказ Израиля, его грех может нарушить связь, созданную любовью Бога. Условия этой верности определяются Самим Богом. Избранному Им народу Бог дает Свой Закон. Этот Закон устанавливает, каковы его обязанности, как он должен себя вести согласно воле Божией и, сохраняя Союз-Завет, подготовлять осуществление обетовании.
Темы обетования, избрания, союза и закона красной нитью проходят через всю ткань Пятикнижия, через весь ВЗ. Пятикнижие само по себе не составляет законченного целого: оно говорит об обетовании, но не об осуществлении его, ибо повествование прерывается перед вступлением Израиля в Землю Обетованную. Оно должно оставаться открытым будущему и как надежда и как сдерживающий принцип: надежда на обетование, которую завоевание Ханаана как будто исполнило (Jos 23), но грехи надолго скомпрометировали, и о которой вспоминают изгнанники в Вавилоне; сдерживающий принцип Закона всегда требовательного, пребывавшего в Израиле как свидетель против него (Deu 31:26). Так продолжалось до пришествия Христа, к Которому тяготела вся история спасения; в Нем она обрела весь свой смысл. Ап. Павел раскрывает ее значение, главным образом в послании к Галатам (Gal 3:15-29). Христос заключает новый Союз-Завет, прообразованный древними договорами, и вводит в него христиан, наследников Авраама по вере. Закон же был дан, чтобы хранить обетования, являясь детоводителем ко Христу, в Котором эти обетования исполняются.
Христианин уже не находится под руководством детоводителя, он освобожден от соблюдения обрядового Закона Моисея, но не освобожден от необходимости следовать его нравственному и религиозному учению. Ведь Христос пришел не нарушить Закон, а исполнить (Mat 5:17). Новый Завет не противополагается Ветхому, а продолжает его. В великих событиях эпохи патриархов и Моисея, в праздниках и обрядах пустыни (жертвоприношение Исаака, переход через Чермное море, празднование Пасхи и т.д.), Церковь не только признала прообразы НЗ (жертвоприношения Христа, крещения и христианский Пасхи), но требует от христианина того же глубокого к ним подхода, который наставления и рассказы Пятикнижия предписывали Израильтянам. Ему следует осознать, как развивается история Израиля (а в нем и через него всего человечества), когда человек предоставляет Богу руководить историческими событиями. Более того: в своем пути к Богу всякая душа проходит те же этапы отрешенности, испытания, очищения, через которые проходил избранный народ, и находит назидание в поучениях, данных ему.
1-4 Круг древнееврейских праздников (см. 23 гл. ), в которые израильтянин посвящал себя на служение Иегове, завершается двумя замечательными учреждениями, представляющими дальнейшее развитие идеи субботы: институтом субботнего и юбилейного года, когда служил Богу не только человек, но и сама земля, дарованная Иеговою во временное пользование и на условиях завета евреям Первою, и самою характерною чертою субботнего года, называемого субботою Иеговы (ст. 2,4), был покой земли, т. е. земля не возделывалась, не засевалась (ст. 4), виноградные и др. фруктовые деревья не обрезывались ( ст. 5 , ср. Исх 23:11 ); из этого само собою следовало прекращение всех, связанных с земледелием (но не других) работ в год субботний. Таким образом, как у людей рабочею единицею времени является день, так в отношении к земле — год; и как у людей после 6-ти рабочих дней наступал 7-й день покоя и служения Иегове — суббота, так и земля после 6 лет севооборота и доставления плодов частным собственникам, делалась собственностью только Иеговы, праздновала тот священный покой, в который она была поставлена им при творении.
5-7 Дополнением требования субботнего покоя 7-го года служит узаконение, чтобы все выросшее на земле в этот год само собою (самосев, евр.: sapiach, LXX: αὐτόματα , Вульгата: quae sponte gignet humus) поступало в общее пользование не только владельца с семьей, но и рабов, пришельцев и вообще бедных, а равно животных домашних и зверей диких. К этим двум привилегиям субботнего года по кн. Исход (Исх 23:10-11 ) и Левит (Лев 25:2-7 ) кн. Второзакония добавляет две другие. Именно: 1) из необработки земли в субботний год логически вытекала невозможность платежа по долговым обязательствам; отсюда — предписание Втор 15:1-3 , о не взыскании и даже (по вероятнейшему, оправдываемому духом закона Моисеева и подтверждаемому иудейской традицией и Филоном, de septenario, p. 1173) совершенное прощение (schemittah) долгов несостоятельным должникам из единоплеменников; напротив, (содержащееся во Втор 15:12-18 ) предписание об отпущении рабов в 7-й год, вопреки мнению блаж. Феодорита (вопр. 35) и некоторых новых толкователей, не относится к субботнему году: здесь имеется в виду 7-й год службы каждого отдельного раба-еврея, как и толкует иуд. традиция; 2) свободный от земледельческих работ, народ вместе с землею должен был особенно посвящать себя на служение Иегове: этому служило обязательное участие всего народа (мужчин, женщин, детей, пришельцев) в слушании закона Божья в праздник кущей субботнего года. Втор 31:10-13 (чтение закона, по Иосифу Флавию. Иуд. древности IV, 8, §12, совершалось первосвященником); так как субботний год, подобно юбилейному (ср. ст. 9 ), начинался с осени, именно, вероятно, с 7-го месяца (как показывает указываемый в ст. 3-4,20-22 порядок хозяйственных работ: сеять, обрезывать виноград, затем собирать плоды). Для выполнения этого замечательного закона требовался народ глубокой религиозной веры, целый 7-й год земля оставалась без обработки, а потому и без урожая в 8-й год, только в 9-й год начинался правильный севооборот. Предвидя колебания и сомнения маловерия и малодушия ( ст. 20 ) евреев, законодатель устраняет их указания на особый, достаточный для 3 лет, урожай, который Иегова, в награду за точное исполнение народом Его воли, пошлет ему в 6-й, предсубботний год ( ст. 21 ), так что произведений этого года достанет евреям до года девятого ( ст. 22 ). Требовалось от народа и немалое самоотвержение в пользу ближних — в предоставлении им пользования плодами и особенно в прощении долгов. Предупреждает законодатель ( Втор 15:9-10 ) и движения скупости, корыстолюбия, своекорыстия в сердце еврея, воспрещая отказывать ближнему в займе пред годом субботним. По блаж. Феодориту, законом о субботнем годе, Бог «наказывает ненасытимость израильтян. Поелику желая большого, непрестанно засевали землю, и земля, не имея отдохновения, приносила плоды худшие; то повелел в седьмой год оставлять землю не засеянною, да и что родится само собою, запретил то собирать или жать, обучая сим человеколюбию; потому что повелевает плодами земными пользоваться вместе с израильтянами вдовам, сиротам и сторонним пришельцам; кроме того в сей год бывало прощение долгов и освобождение евреев, находившихся в рабстве» (последнее, как было уже упомянуто, не принадлежало к числу особенностей субботнего года). Таким образом главное значение закона о субботнем годе — религиозно-нравственное: идея всецелого служения народа и самой земли Иегове и возбуждение в народе веры в Него и надежды, сердечной преданности Ему; затем воспитание духа братолюбия, человеколюбия в народе Божием, наконец, насаждение социального равенства в народе. Совершенно подчиненное, второстепенное значение имеют другие мотивы института, которые некоторыми исследователями возводились на степень главных, как-то: приучение народа к правильным государственным сбережениям и вместе к охоте на зверей (Михаэлис, Гуг), к рациональному способу ведения обработки полей и сельского хозяйства (Рим, Новак). Субботний год, строго соблюдаемый, мог, конечно, плодотворно отражаться и на этих сторонах древнееврейского быта, но главный смысл и значение института состоял в воспитании воли народа к служению Богу и ближним. О соблюдении закона в до-пленное время свидетельств нет, если не считать неопределенного указания Ис 37:30 . Напротив, есть прямое библейское свидетельство 2 Пар 34:21 (ср. Лев 24:34-36,43 ) о несоблюдении евреями субботних годов до плена, так что и 70 лет плена представляются как бы годами невольного субботствование Палестины в наказание за вольное нарушение евреями субботних годов в этой стране. После плена субботний год соблюдался и притом с особым ригоризмом, именно относительно покоя земли (ср. 1 Макк 6:20-49,53 ; Иосиф Флавий. Иуд. древн. XI, 8, §6; XIII, 8-1; XIV, 16, §12; XV, 1, §2); год пред разрушением Иерусалима был также субботним. Зато чистый религиозно-нравственный дух закона более и более терялся в массе казуистических предписаний талмудических авторитетов (напр., прощение долгов было исключено из числа привилегий субботнего года посредством изобретенного Гиллелом Старшим так наз. «прозбола», т е. документа, гарантировавшего за кредитором право взыскивать свои долги и в год субботний).
8-19 Как после 7 недель от Пасхи следовал 50-й день — праздник Пятидесятницы, так после 7 субботних годов должен был праздноваться 50-й, юбилейный год, евр.: schat-hajobel или просто jobel (также schnat-deror, ст. 10, сн. Иез 46:17; Ис 61 ); LXX: ἐνιαυτὸς ἀφέσεως , год отпущения, славянский: оставления. По Иосифу Флавию (Иуд. древн. III, 12, §3) ἰωβήλ (греч. транскрипция евр. jobel) означает ἐλευθερία . Арабск. перев.: dimissio, Вульгата: remissio. Но это не есть точная передача собственного значения имени jobel. Последнее скорее (согласно с мнением Розенмюллера, Бэра, Кейля, Рима, Штаде-Зигфрида и др.) может обозначать (по соотношению с Исх 19:13 и Нав 6:5-6 ) звуки труб (из бараньего рога сделанных), протяжные и разливающиеся во все стороны (гл. jabal — разливаться), звуки, какими по всей Палестине возвещалось народу наступление юбилейного года (название schnat-jobel, юбилейный год, посему вполне аналогично по смыслу с именем праздника 7-го новолуния, jom teruah, день трубного звука). Объявлялся юбилей в 10-й день месяца тисри оканчивающегося субботнего (49-го, ст. 8) года, т. е. в день очищения. Что юбилейный год был именно 50-м, а на 49-м, как полагали многие иудейские и христианские толкователи (из русских ученых — м. м. Филарет и Г. Властов), видно из прямого свидетельства текста ст. 10 и 11, где юбилейный год прямо называется 50-м, и из ст. 8, где 49-й год или 7-й субботний отличается от года юбилейного; то возражение сторонников противоположного взгляда, что при принимаемом нами счислении «были бы 2 года сряду пустования земли» (Властов), устраняется уже упомянутым указанием законодателя (ст. 21) на особое благословение Божие на урожай года предсубботнего. Постановления об юбилейном годе, изложенные в 8-55 ст. данной главы, с дополнением Лев 27:17-24 и Чис 34:4 , сводятся в сущности к 3 привилегиям: 1) покой земли, как в год субботний (ст. 11-13); 2) возвращение недвижимых собственностей к их первоначальным владельцам (14-34), сн. Лев 27:17-24; Чис 36:4 ); 3) возвращение свободы рабам-евреям (ст. 35-55). Как бы эпиграфом к этим законам, выражающим сущность их, служат слова ст. 10b: (да будет это у вас юбилей) «возвратитесь каждый во владение свое, и каждый возвратится в племя свое».
11-13 Празднование юбилея состояло прежде всего в субботнем покое земли; земля и фруктовые деревья («необрезанные», с евр. nezer — назорейские, посвященные Богу) должны оставаться без обработки, как в состоянии первобытной девственности, а выросшее помимо условий человеческих должно быть, подобно манне пустыни, общим достоянием. Конечно, для верующего экзегета нет надобности в предположении Baentsch'а (в Handkommentar z. А. Т. Exod. — Levitic., hrgsgb. v. Nowack, 1900, S. 425) и др. рационалистических ученых, будто эта черта перенесена на юбилейный год искусственно с года субботнего.
14-22 Своеобразную сущность законов юбилейного года составляет полное restitutio in integrum — требование восстановления того порядка вещей, который установлен при разделе земли обетованной израильтянам, т. е. равномерного распределения недвижимой собственности и личной свободы каждого члена теократического общества — порядка, постепенно нарушавшегося под влиянием естественных, общежитейских и др. условий. В предотвращение полного отчуждения земельных участков от обедневших владельцев их продажа земли в Израиле дозволяется лишь как продажа известного числа жатв (ст. 16), именно остающихся до следующего юбилейного года; соответственно числу лет до юбилея (ст. 15) увеличивалась или уменьшалась и цена продаваемого участка (ср. 27:17 ). Всякая продажа и купля земли ставится под нравственную точку зрения — требований любви и справедливости в отношении к ближнему (ст. 17), равно и все вообще обязанности в отношении субботнего и юбилейного года, а также и соблюдение всех вообще постановлений и законов Иеговы закрепляются авторитетом законодателя — Иеговы (ст. 17-18) и обещаемым от Него благословением на исполнителей (ст. 19-22).
23 В основание указанного порядка неотчуждаемости земельной собственности в Израиле полагается теократический принцип об едином собственнике земли Иегове, в отношении к Которому все евреи являются лишь временными собственниками — пришельцами, и поселенцами, и произвольного распоряжения землею им не предоставлено.
24-28 Отсюда — всеобщее право выкупа (geullah, ст. 24): всякая продажа земли имеет форму отдачи ее в аренду до юбилейного года. Притом, обусловленная единственно бедностью, продажа всегда предполагает право выкупа — родственником ли (goël) бедняка, или им самим, если он приобретал достаток, — конечно, по расчету лет продажи (ст. 26-27). Если бы выкуп до юбилейного года оказался для бывшего владельца земли невозможным, то в юбилейный год земля во всяком случае возвращалась ему и уже без всякого выкупа. По Иосифу Флавию (Иуд. древн. III, 12, §3), при наступлении юбилея продавший поле и купивший его сходились и вычисляли прибыль, полученную последним во время владения участком первого, и издержки, сделанные им на участок, и если последние превышали первые, то купивший брал с продавшего соответствующую цену в вознаграждение. Вероятно, впрочем, это было лишь теоретическое требование книжников, не осуществлявшееся на практике, равно как и то книжническое правило, что выкуп проданной земли может быть совершен не ранее 3-го года после продажи. В Лев 27:17-24 содержится специальное дополнение к общему юбилейному закону о выкупе земель, именно: определение о земельных владениях, посвящаемых святилищу; с сохранением принципа не отчуждаемости земли здесь соединяется и охранение прав святилища (выкуп у святилища совершается с прибавкой 1/5 сверх стоимости, ст. 19 ). Другое дополнение к закону о возвращении земельных участков в юбилейный год, именно изъятие из этого закона представляет постановление Чис 34:4 , о невозвращении земельных участков от дочерей — наследниц (за неимением сыновей) к случаю выхода их замуж в другое колено.
29-34 Наравне с полем в отношении к праву выкупа и возврата в юбилейный год закон поставляет дома в селениях, не имеющих крепкой искусственной ограды. Селения и дома в них тесно связаны с землею, и потому «дома в селениях должно считать наравне с полем земли; выкупать их (всегда, — LXX, славянский) можно, и в юбилей они отходят» (ст. 31). Напротив, в отношении домов в городах, огражденных стеною, право выкупа ограничено одним годом, а существенный закон о неотчуждаемости недвижимой собственности на эти дома (имевшие характер доходных, спекулятивных построек) вовсе не простирается (ст. 29-30). В ст. 30 в евр. тексте в выражении «bair ascher lo choma» — lo не есть отрицание «не», как по принятому чтению масоретского текста, но, согласно самаританск. и др. переводам, lo = ему (городу). Покупка дома в городе ни мало не изменяла первоначального разделения земли (под городами, огражденными стеною, традиция разумеет, бывшие такими при И. Навине); притом имущественные интересы в городе вообще выходили за пределы колен, наконец, в городах жило немало иностранцев, делать которых участниками привилегий юбилейного года не было основании.
32-34 Напротив, для левитских домов в каждом из назначенных (числом 48, ср. Чис 35:7 ) левитами городов, было сделано исключение: их всегда можно было выкупать (ст. 32), потому что дома для левитов, не получивших земельных участков, заменяли последние, а потому и всецело подлежали юбилейным привилегиям (ст. 33); небольшие же (в 2000 локтей в каждую сторону, Чис 35:5 ) пространства вокруг левитских городов (выгон), служившие левитам для скотоводства и бывшие, вероятно, общим достижением всех левитов города, совсем было запрещено продавать (ст. 34).
34-36 Третью существенную привилегию юбилейного года составляло всеобщее отпущение на свободу рабов — израильтян, по бедности продававшихся в рабство.
35-38 35-38 стихи составляют как бы введение к статье об освобождении рабов-евреев и содержат: а) общее увещание к состраданию и милосердию в отношении обедневшего (и, по-видимому, лишившегося уже земельного участка своего) брата — не только коренного еврея, но и принятого в общество израильское пришельца (ст. 35); б) частное, воспрещается взимание с нуждающегося процентов (neschech) с ссужаемого капитала и всякого роста (tarbit) с долгов натурою (ст. 36-37); в) заповедь о милосердии к обедневшему закрепляется и утверждается авторитетом Иеговы, Бога Израиля, с выведения его из Египта ставшего в особенные отношения к этому народу (ст. 38).
39-43 Освобождение рабов-евреев в юбилейный год вполне аналогично возвращению в этот год участков земли и домов первоначальным их владельцам ( ст. 14-17,24-28,31-34 ), составляя вместе с ним restitutio in integrum [восстановление в первоначальном виде] богоустановленного (при вступлении Израиля в обетованную землю) порядка. Попавший по бедности в рабство к своему единоплеменнику еврей должен был быть для хозяина своего не рабом, а лишь временным наемником и поселенцем, которого нельзя было обременять тяжкою работою (ст. 39-41). Мотивом законоположения служит указание на исторический факт изведения евреев из Египта, в силу чего все они, одинаково, богатые и бедные, сделались рабами Иеговы, а не кого-либо из людей (ст. 42-43). Так как всякий раб-еврей в 7-й год своей службы (независимо от субботнего и юбилейного годов) делался свободным ( Исх 21:1; Втор 15:12 ), то закон юбилейного года был в пользу лишь тем рабам-евреям, которые к началу юбилейного года не отслужили полных 6 лет, более всего сделавшимся рабами за самый короткий срок, да кроме того напоминанием о страхе Божием (ст. 43), о взаимном братстве всех евреев между собою (ст. 39,47) закон юбилейный, без сомнения, имел в виду облегчить положение рабов-евреев.
44-46 На чуждых Израилю и его верованиям иностранцев закон об отпущении рабов не распространялся; их евреям предоставлено было покупать у соседних народов и чужеземцев и притом навсегда (вечно, leolam), с правом передачи в наследство детям (ст. 44-46).
47-55 Напротив, обедневший и попавший в рабство к пришельцу или чужестранцу еврей мог быть рабом лишь на время (до юбилейного года, ст. 50, вернее до 7-го года службы, ср. Исх 21:2; Втор 15:12 ), всегда мог выкупиться на свои ли средства (ст. 50-52), или на средства кого-либо из родственников (ст. 48-49), обязанных прийти на помощь родичу. В юбилейный же год во всяком случае раб-еврей с детьми отходил от хозяина-чужестранца и без всякого выкупа (ст. 54). Мотив — уже не раз указанное (ст. 38-42) обстоятельство изведения евреев Иеговою из рабства египетского для свободного национально-религиозного развития (ст. 55). Соблюдение закона об юбилейном годе положительными библейско-историческими данными не подтверждается ни относительно дальнейшей истории Израиля, ни для послепленной его истории (по раввинам, после плена юбилейные годы не праздновались, а лишь считались для правильного счета и регулярного празднования годов субботних). В исторических и пророческих книгах говорится о закрепощении и беспощадном обращении евреев с рабами-единоплеменниками ( 4 Цар 4:1; Неем 5:5 ), о неотпущении их на свободу и по выслуге лет ( Иер 34:8 ), о притеснении бедных сильными и знатными ( Иез 45:8 ), о насильственном отобрании родовых земельных участков ( 3 Цар 21:2 ), о произвольных и насильственных захватах полей и домов богатыми у бедных ( Ис 5:8; Мих 2:2 ), — что все прямо и существенно противоречит законам юбилейного года. Только Христос Спаситель, явившись на земле, проповедал всем людям «лето Господне приятное» ( Лк 4:18 ), предызображением которого и служил год юбилейный ( Ис 61:1; Иез 46:17 ).
Третья книга Пятикнижия, названная в евр. тексте, подобно другим частям Пятикнижия, по первому слову «Вайкра» (vajikra — «и воззвал»), в предании Иудейском называется, соответственно содержанию, «Torat-kohanim» — «закон священников», или « Torat-qorbanot» — закон жертв. Равным образом греческое название (у LXX) книги Λευϊτικ ò ν , латинское Leviticus, славяно-русское «Левит» показывает, что содержание книги составляют относящиеся к обязанностям священного Левиина колена отправления ветхозаветного культа: жертвоприношения, религиозно-обрядовые очищения, праздники, теократические подати и т. п. Книга Левит имеет почти исключительно законодательное содержание, будучи почти совершенно лишена повествовательно-исторического элемента: на всем ее протяжении сообщены лишь два, притом не имеющих существенной связи с целым содержанием всей книги, факта (смерть Надава и Авиуда после посвящения первосвященника и священников, Лев 10:1-3, и казнь богохульника, Лев 24:10-23); все же остальное содержание книги образует подробное развитие и непосредственное продолжение статей и постановлений закона, излагаемых во 2-ой части кн. Исход; всюду законодательство книги Левит представляется развитием и восполнением возвещенного с Синая откровения (25, 26, 46; 27, 34). Главная идея или цель книги (выраженная особенно ясно в Лев 24:11-12) состоит в образовании из Израиля общества Господня, которое стояло бы в тесном благодатном и нравственном общении с Иеговою. Этой цели служат находящиеся в кн. Левит постановления: 1) о жертвах (гл. 1-7); 2) о посвящении священнослужителей (гл. 8-10); 3) о чистом и нечистом (гл. 11-16); 4) о личной святости членов общества Господня в жизни семейной и общественной (гл. 17-20); 5) о святости и порядке всех отправлений богослужения, культа, освященных временах и пр. (гл. 21-27). Таким образом идея святости и освящения — господствующая идея книги Левит, проникающая все намеченные отделы, связанные как исторически или хронологически, так и логически, развитием одного и того же принципа.
Помимо непосредственной задачи — освящения членов народа Божия во всех отправлениях религиозной и бытовой жизни, — законы книги Левит по преимуществу были «тенью и образом грядущих благ» (Евр 10:1) новозаветных.
Со словом «Библия» у нас соединяется представление об одной большой книге, заключающей в себе все Священное Писание как Ветхого, так и Нового Завета. Но, в сущности, это не одна книга, а целый, строго определенный Церковью сборник священных книг, написанных в разное время, в разных местах и с различными целями и принадлежащих или богодухновенным (книги канонические), или только богопросвещенным мужам (книги неканонические).
Такой состав и происхождение Библии открывается уже из истории самого термина — «Библия». Он взят с греческого языка от слова βίβλος, что значит «книга», и употреблен во множественной форме τὰ βιβλία от единств, уменьшительного — τὸ βιβλίον, означающего «небольшую книгу», «книжечку». Следовательно, τὰ βιβλία буквально означает собой целый ряд или собрание таких небольших книг. Ввиду этого св. Иоанн Златоуст толкует это слово как одно собирательное понятие: «Библия, — говорит он, — это многие книги, которые образуют одну единую».
Это коллективное обозначение Св. Писания одним собирательным именем несомненно существовало уже и в ветхозаветный период. Так, в своей подлинной греческой форме τὰ βιβλία встречается в первой Маккавейской книге (Ma1 12:9), а соответствующий сему еврейский перевод дан у пророка Даниила (Dan 9:2), где произведения Св. Писания обозначены термином «Гассефарим» (םיךפסה), что значит «книги», точнее — известные определенные книги, так как сопровождаются определением членом — «га»1 (ה).
В период новозаветной истории, по крайней мере на первых его порах, мы еще не находим слова «Библия», но встречаем целый ряд его синонимов, из которых наиболее употребительны следующее: «Писание» (ἡ γραφὴ) Luk 4:21; Joh 20:9; Act 8:32; Gal 3:22), «Писания» (αί γραφαί — Mat 21:42; Luk 24:32; Joh 5:39; Pe2 3:16), «Святые Писания» (γραφαὶ ἁγίαι — Rom 1:2), «Священные Писания» (τὰ ἱερὰ γράμματα — Ti2 3:15).
Но уже у мужей апостольских, наряду с только что перечисленными названиями Св. Писания, начинает встречаться и термин τὰ βιβλία.2 Однако во всеобщее употребление он входит только со времени известного собирателя и истолкователя Св. Писания — Оригена (III в.) и особенно св. Иоанна Златоуста (IV в.).
От греческих авторов такое собирательное обозначение Св. Писания перешло и к латинским писателям, причем множественная форма среднего рода τὰ βιβλία окончательно получила здесь значение единственного числа женского рода βιβλία. Это последнее наименование, в его латинской форме, перешло и к нам в Россию, благодаря, вероятно, тому обстоятельству, что наши первые собиратели славянской Библии стояли, между прочим, и под влиянием латинской Вульгаты.
Главной чертой, отличающей св. писания «Библии» от других литературных произведений, сообщающей им высшую силу и непререкаемый авторитет, служит их богодухновенность. Под нею разумеется то сверхъестественное, божественное озарение, которое, не уничтожая и не подавляя естественных сил человека, возводило их к высшему совершенству, предохраняло от ошибок, сообщало откровения, словом — руководило всем ходом их работы, благодаря чему последняя была не простым продуктом человека, а как бы произведением самого Бога. По свидетельству св. ап. Петра, никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божие человеки, будучи движимы Духом Святым (Pe2 1:21). У ап. Павла встречается даже и самое слово «богодухновенный» и именно в приложении к Св. Писанию, когда он говорит, что «все Писание богодухновенно» (θεόπνευστος, Ti2 3:16). Все это прекрасно раскрыто и у отцов Церкви. Так, св. Иоанн Златоуст говорит, что «все Писания написаны не рабами, а Господом всех — Богом»; а по словам св. Григория Великого «языком святых пророков и апостолов говорит нам Господь.
Но эта «богодухновенность» св. писаний и их авторов не простиралась до уничтожения их личных, природных особенностей: вот почему в содержании св. книг, в особенности в их изложении, стиле, языке, характере образов и выражений мы наблюдаем значительные различия между отдельными книгами Св. Писания, зависящие от индивидуальных, психологических и своеобразных литературных особенностей их авторов.
Другим весьма важным признаком священных книг Библии, обусловливающим собой различную степень их авторитетности, является канонический характер одних книг и неканонический других. Чтобы выяснить себе происхождение этого различия, необходимо коснуться самой истории образования Библии. Мы уже имели случай заметить, что в состав Библии вошли священные книги, написанные в различные эпохи и разнообразными авторами. К этому нужно теперь добавить, что наряду с подлинными, богодухновенными книгами появились в разные эпохи и не подлинные, или небогодухновенные книги, которым, однако, их авторы старались придать внешней вид подлинных и богодухновенных. Особенно много подобных сочинений появилось в первые века христианства, на почве евионитства и гностицизма, вроде «Первоевангелия Иакова», «Евангелия Фомы», «Апокалипсиса ап. Петра», «Апокалипсиса Павла» и др. Необходим, следовательно, был авторитетный голос, который ясно бы определял, какие из этих книг, действительно, истинны и богодухновенны, какие только назидательны и полезны (не будучи в то же время богодухновенными) и какие прямо вредны и подложны. Такое руководство и дано было всем верующим самой Христовой Церковью — этим столпом и утверждением истины — в ее учении о так называемом каноне.
Греческое слово «κανών», как и семитское «кане» (הנק), означает первоначально «тростниковую палку», или вообще всякую «прямую палку», а отсюда в переносном смысле — все то, что служит к выпрямлению, исправлению других вещей, напр. «плотницкий отвес», или так называемое «правило». В более отвлеченном смысле слово κανών получило значение «правила, нормы, образца», с каковым значением оно встречается, между прочим, и у ап. Павла: тем, которые поступают по сему правилу (κανών), мир им и милость, и Израилю Божию (Gal 6:16). Основываясь на этом, термин κανών и образованное от него прилагательное κανονικός; довольно рано начали прилагать к тем священным книгам, в которых по согласному преданию Церкви видели выражение истинного правила веры, образца ее. Уже Ириней Лионский говорит, что мы имеем «канон истины — слова Божии». А св. Афанасий Александрийский определяет «канонические» книги, как такие, «которые служат источником спасения, в которых одних предуказуется учение благочестия». Окончательное же различие «канонических» книг от «неканонических» ведет свое начало со времен св. Иоанна Златоуста, блаж. Иеронима и Августина. С этого времени эпитет «канонических» прилагается к тем священным книгам Библии, которые признаны всей Церковью в качестве богодухновенных, заключающих в себе правила и образцы веры, — в отличие от книг «неканонических», т. е. хотя назидательных и полезных (за что они и помещены в Библии), но не богодухновенных, и «апокрифических» (ἀπόκρυφος — скрытый, тайный), совершенно отвергнутых Церковью и потому не вошедших в Библию. Таким образом, на признак «каноничности» известных книг мы должны смотреть как на голос церковного Св. Предания, подтверждающий богодухновенное происхождение книг Св. Писания. Следовательно, и в самой Библии не все ее книги имеют одинаковое значение и авторитет: одни (канонические книги) — богодухновенны, т. е. заключают в себе истинное слово Божие, другие (неканонические) — только назидательны и полезны, но не чужды личных, не всегда безошибочных мнений своих авторов. Это различие необходимо всегда иметь ввиду при чтении Библии, для правильной оценки и соответствующего отношения к входящим в состав ее книгам.3
В заключение необходимых вводных сведений о Библии нам остается сказать несколько слов о том языке, на котором были написаны священные библейские книги, об их более известных переводах и о современном разделении их на главы и стихи.
Все канонические книги Ветхого Завета были написаны на еврейском языке, за исключением лишь некоторых, небольших отделов, написанных на халдейском языке (Jer 10:11; Dan 2:4-7:28; Ezr 4:8-6:18; Ezr 7:12-26). Неканонические же книги, по-видимому, были написаны на греческом языке, хотя, основываясь на свидетельстве блаж. Иеронима, некоторые думают, что кн. Товит и Иудифь были первоначально написаны по-халдейски.
Все же книги Нового Завета были написаны по-гречески, на так называемом александрийском диалекте (вошедшем в употребление с эпохи Александра Македонского — κοινὴ διάλεκτος), за исключением одного первого Евангелия — от Матфея, написанного на сиро-халдейском наречии еврейского языка, на котором говорили современные Иисусу Христу иудеи.
Так как в древнееврейском письме употреблялись только одни согласные звуки, а необходимые гласные звуки передавались устно по преданию, то первоначальный ветхозаветный текст не имел гласных. Они, в форме различных подстрочных знаков были введены довольно поздно (приблизительно около IX-X вв. нашей эры) учеными еврейскими раввинами-масоретами (т. е. хранителями «предания» — от евр. глагола «масор», передавать). Вследствие этого современный еврейский текст и называется масоретским.
Из различных переводов Библии заслуживают упоминания два авторитетнейших и древнейших — греческий LXX и латинский Вульгата и два позднейших — славянский и русский, как наиболее к нам близких.
Греческий перевод был сделан для нужд александрийских иудеев в эпоху Птоломеев, т. е. не раньше половины III в. и не позже половины II в. Он был выполнен в разное время и различными переводчиками, причем главная его часть — Пятикнижие — является наиболее древней и авторитетной.
Латинский перевод или так называемая Вульгата (от vulgus — народ) был сделан блаженным Иеронимом в конце IV-го века непосредственно с еврейского текста при руководстве и других лучших переводов. Он отличается тщательностью и полнотой.
Славянский перевод Библии впервые был предпринят святыми первоучителями славян — братьями Кириллом и Мефодием — во второй половине IX-го века. Отсюда, через посредство Болгарии, он перешел и к нам на Русь, где долгое время обращались лишь отдельные, разрозненные книги Библии. Впервые полный рукописный список Библии был собран новгородским архиепископом Геннадием, по поводу его борьбы с жидовствующими (1499 г.). Первая печатная славянская Библия была издана у нас в 1581 г. князем Константином Константиновичем Острожским. В основе нашей славянской Библии лежит греч. перевод LXX. Русский же синодальный перевод Библии сделан сравнительно совсем недавно, в середине XIX столетия, трудами митрополита московского Филарета и профессоров наших духовных академий. В основу его был положен еврейский масоретский текст, который в потребных случаях сличался с греческим и латинским переводами. Закончен он был в 1876 г., когда появилась первая полная русская Библия.
Наконец, должно заметить, что в древней Церкви не существовало нашего разделения библейских книг на главы и стихи: они все были написаны сплошным, связным текстом, расположенным в виде колонн (наподобие стихов) и если делились, то только на отделы для богослужебного употребления λόγοι, ἐκλογάδια, εὐαγγελιοστάριον, προξαπόστολον). Современное деление на главы ведет свое начало от кардинала Стефана Лангтона, разделившего около 1205 г. Вульгату. Такое деление закончил и утвердил ученый доминиканец Гуг де Сен-Шир, издавший свою конкорданцию ок. 1240 г. А в половине XVI в. ученый парижский типограф Роберт Стефан ввел и современное деление глав на стихи сначала в греко-латинское издание Нового Завета (1551 г.), а затем и в полное издание латинской Библии (1555 г.), откуда оно постепенно перешло и во все другие тексты.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ БИБЛИИ
Основной, центральной идеей всех богодухновенных, библейских Писаний, идеей, вокруг которой сосредоточиваются все остальные, которая сообщает им значение и силу и вне которой были бы немыслимы единство и красота Библии, является учение о Мессии, Иисусе Христе, Сыне Божием. Как предмет чаянии Ветхого Завета, как альфа и омега всего Нового Завета, Иисус Христос, по слову апостола, явился тем краеугольным камнем, на основе которого, при посредстве апостолов и пророков было заложено и совершено здание нашего спасения (Eph 2:20). Иисус Христос — предмет обоих Заветов: Ветхого — как Его ожидание, Нового — как исполнение этого ожидания, обоих же вместе — как единая, внутренняя связь.
Это может быть раскрыто и подтверждено в целом ряде внешних и внутренних доказательств.
К доказательствам первого рода, т. е. внешним, принадлежат свидетельства нашего Господа о самом Себе, свидетельства Его учеников, традиция иудейская и традиция христианская.
Обличая неверие и жестокосердие еврейских книжников и фарисеев, сам Господь наш Иисус Христос неоднократно ссылался на свидетельство о нем «закона и пророков», т. е. вообще ветхозаветных св. писаний. Исследуйте Писания, ибо выдумаете через них иметь жизнь вечную, а они свидетельствуют о Мне (Joh 5:39); ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он написал о Мне (Joh 5:46), — говорил, например, Господь ослепленным иудейским законникам после известного чуда исцеления расслабленного при овчей купели. Еще яснее и подробнее раскрывал эту истину Господь Своим ученикам, явившись им по воскресении, как об этом свидетельствует евангелист Лука: «и начав от Моисея из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании... И сказал им: вот то, о чем Я говорил еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному обо Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах» (Luk 24:27.44). Кроме такого общего заявления, Господь указывает нередко и частные случаи ветхозаветных образов и пророчеств, имевших отношение к Его жизни, учению, крестным страданиям и смерти. Так, напр., Он отмечает преобразовательное значение медного змия, повешенного Моисеем в пустыне (Joh 3:14), указывает на исполнение пророчества Исаии о «лете Господнем благоприятном» (Luk 4:17-21; ср. Isa 61:1-2), говорит об осуществлении всех древних пророчеств, касавшихся Его искупительной жертвы (Mat 26:54 и Luk 22:37) и даже на самом кресте, в момент страданий, произносит Свое глубоко трогательное и спокойно величественное: совершилось (Joh 19:30), давая этим знать, что исполнилось все то, что, будучи предназначенным от века, «многочастно и многообразно было говорено через пророков» (Heb 1:1).
Подобно своему Божественному Учителю, евангелисты и апостолы беспрестанно ссылаются на Библию, черпая полной рукой из богатства ее мессианских сокровищ и устанавливая тем самым полную гармонию обоих Заветов, объединенных вокруг Лица Мессии — Христа. Так, все евангелисты — эти четыре независимых друг от друга жизнеписателя Иисуса Христа — настолько часто ссылаются на исполнение ветхозаветных пророчеств, что выработали даже для этого специальные формулы: а все это произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, или просто: тогда сбылось реченное через пророка, да сбудется реченное через пророков, или же еще: и сбылось слово Писания и целый ряд других, аналогичных выражений.
Не менее часто ссылаются на ветхозаветное Писание и тем устанавливают его теснейшую внутреннюю связь с новозаветным и все остальные новозаветные писатели, начиная с кн. Деяний и кончая Апокалипсисом. Не имея возможности исчерпать здесь всего обилия таких определенных и ясных ссылок, укажем для примера лишь некоторые из них, наиболее характерные: таковы, напр., две речи апостола Петра: одна — после сошествия Св. Духа, другая — после исцеления хромого, о которых повествуется во второй и третьей главах кн. Деяний и которые полны ветхозаветными цитатами (Иоиль — Act 2:16-21; Давид — Act 2:25-28.34-35; Моисей — Act 3:22-23); в особенности замечательно заключение последней речи: и все пророки, начиная от Самуила и после него, также предвозвестили эти дни (Act 3:24). Не менее важна в этом отношении и речь архидиакона Стефана, дающая в сжатом очерке всю ветхозаветную историю приготовления евреев к принятию Мессии Христа (Act 7:2-56). В той же книге Деяний заключено великое множество и других подобных же свидетельств: и мы благовествуем вам то, что Бог обещал отцам нашим и что исполнил нам, детям их, воздвигши Иисуса (Act 13:32). Мы проповедуем вам, — говорили апостолы, — свидетельствуя малому и великому, ничего не говоря, кроме того, о чем предвозвещали пророки и Моисей (Act 26:22). Словом, все учение апостолов о новозаветном Царстве Божием сводилось главным образом к тому, что они уверяли о Христе от закона Моисеева и пророков (Act 28:23).
Из множества новозаветных ссылок, устанавливающих связь с ветхозаветными событиями и пророчествами, заключающихся в посланиях св. апостолов, приведем несколько примеров лишь из посланий ап. Павла, того самого Павла, который, в качестве Савла, был сам раньше фарисеем, ревнителем отеческих преданий и глубоким знатоком ветхозаветного завета. И вот этот-то св. апостол говорит, что конец закона — Христос (Rom 10:4), что закон был для нас детоводителем (παιδάγογος) ко Христу (Gal 3:24), что верующие наздани бывше на основании апостол и пророк, сущу краеугольнику самому Иисусу Христу (Eph 2:20), что все ветхозаветные прообразы писана быша в научение наше (Co1 10:11), что весь Ветхий Завет со всеми его религиозными церемониями и культом был лишь стень грядущих, тело же Христово (Col 2:17), сень бо имый закон грядущих благ, а не самый образ вещей (Heb 10:1) и что, наконец, в основе всей истории домостроительства нашего спасения лежит Иисус Христос, вчера и днесь, той же и во веки (Heb 13:8).
Если от священных книг Нового Завета мы перейдем к древнеиудейским толкованиям Писания, к таргумам,45 Талмуду, Мидраше и сочинениям первых раввинов до XII в. включительно, то увидим, что постоянной и неизменной общеиудейской традицией толкования Библии было стремление всюду искать и находить указания на Мессию и Его время. Такое увлечение иногда доходило даже до крайности, как это можно видеть из следующего раввинского изречения: «пророки исключительно проповедовали о радости дней Мессии» (забывалась идея страждущего Мессии-Искупителя); но оно глубоко верно понимало ту истину, что, действительно, в основе всего Писания лежит идея Мессии Христа. «Нельзя желать прилагать все непосредственно к Мессии, — говорит блаж. Августин, — но места, которые не относятся к Нему прямо, служат основанием для тех, которые Его возвещают. Как в лире все струны звучат сообразно их природе и дерево, на котором они натянуты, сообщает им свой особый колорит звука, так и Ветхий Завет: он звучит, как гармоничная лира об имени и о Царстве Иисуса Христа».
Приведенное тонкое сравнение блаж. Августина прекрасно характеризует святоотеческий взгляд на соотношение Ветхого и Нового Завета. Свидетельства об их тесной, неразрывной связи, основанной на Лице Мессии Христа, идут непрерывным рядом с самых же первых веков христианства: об этом писал ап. Варнава в своем «Послании», св. Иустин Философ в «Разговоре с Трифоном иудеянином», Тертуллиан в сочинении «Против иудеев», св. Ириней Лионский в сочинении «Против ересей», апологеты Аристид, Афинагор и др. В особенности обстоятельно и глубоко раскрывали эту связь писатели Александрийской школы, а из среды их выделялся Ориген, который, напр., говорил, что «изречения Писания суть одежды Слова... что в Писаниях всегда Слово (Λόγος — Сын Божий) было плотью, чтобы жить среди нас». Из последующих св. Отцов эти мысли подробно развивали в своих замечательных комментариях св. Иоанн Златоуст, Василий Великий, Ефрем Сирин, блаж. Иероним, блаж. Августин и св. Амвросий Медиоланский. Последний, напр., писал: «чаша премудрости в ваших руках. Эта чаша двойная — Ветхий и Новый Завет. Пейте их, потому что в обоих пьете Христа. Пейте Христа, потому что Он — источник жизни».6
Переходя теперь ко внутренним доказательствам, т. е. к самому содержанию священных книг, мы окончательно убеждаемся, что Господь наш Иисус Христос составляет главный пункт и центральную идею всей Библии. Эта великая книга, составленная столь многочисленными и разнообразными авторами, разделенными между собой весьма значительными периодами времени, стоявшими под влиянием самых различных цивилизаций, представляет в то же время замечательное единство и удивительную цельность. Благодаря, главным образом, постепенному развитию в ней одной и той же мессианской идеи. «Новый Завет в Ветхом скрывается, Ветхий в Новом открывается», — говорили средневековые богословы, основываясь на словах блаж. Августина.7
Что Иисус Христос и Его дело составляют единственную тему всех новозаветных Писаний, это ясно само по себе и не требует доказательств. Но что вся новозаветная история основывается на ветхозаветной, это, быть может, не так очевидно. И, однако, это столь же несомненно, для доказательства чего достаточно сослаться лишь на две евангельские генеалогии Христа, в которых дано сокращение всей ветхозаветной истории в ее отношении к личности обетованного Мессии Христа (Mat 1:1-16 и Luk 3:23-38).
Но мы можем последовательно проследить развитие мессианской идеи и в книгах Ветхого Завета. Обетование Избавителя, данное падшим прародителям еще в раю, — вот первое звено той непрерывной цепи ветхозаветных мессианских пророчеств, которые начались Адамом и кончились Захарией, отцом Иоанна Крестителя. Поэтому-то оно и называется первоевангелием (Gen 3:15). С эпохи Ноя это обетование определяется несколько ближе и точнее: семенем жены называются лишь дети Сима, к которым и приурочивается история искупления (Быт К, 26). Этот круг еще больше сужается с эпохи Авраама, отца богоизбранного еврейского народа, в Семени которого (т. е. в Иисусе Христе, по толкованию ап. Павла — Gal 3:16) возвещается спасение и всех остальных наций (Gen 12:3; Gen 18:18). Впоследствии и из потомства Авраамова выделена была раса Иакова (Gen 27:27), позднее сам Иаков, в духе пророческого прозрения, дает особое благословение своему сыну Иуде (Gen 49:8 и сл.). И чем дальше шло время, тем ближе и честнее определялись различные черты мессианского служения: так, пророк Валаам говорит о Его царственной власти (Num 24:17), Моисей — о трояком Его служении: царском, первосвященническом и пророческом (Deu 18:18-19), о происхождении Мессии из царского рода Давидова (Sa2 7:12-14), о рождении Его в Вифлееме (Mic 5:2) и от Девы матери (Isa 7:14), о торжественном входе Его в храм Иерусалимский (Mal 3:1), о разных, даже мелких обстоятельствах Его крестных страданий и смерти (Isa 53; Psa 21:17-19; Psa 39:79; Psa 40:9-10; Psa 68:22; Zec 11:12 и др.), о Его славном воскресении (Ис Zec 53:9-21; Psa 15:10; Psa 19:6-7; Psa 40:11; Psa 67:2 и др.), о наступлении Его благодатного царства (Psa 21:28-32; Psa 44:7.14-17; Psa 71:7-19; Joe 2:28; Isa 2; Isa 35:1-2.10; Isa 61:1-2) и Его грозного второго пришествия (Dan 7:25 и Dan 12:7; Zec 14:2-3.9 и др.). Можно положительно сказать, что нет ни одной важной черты из эпохи и жизни Мессии, которая не была бы тем или иным путем предуказана в Ветхом Завете, или в форме ясного пророчества, или под покровом символов и прообразов; а пророк Исаия получил даже наименование «ветхозаветного евангелиста» за поразительную точность и полноту своих пророчественных прообразов жизни Господа Иисуса Христа.
Не менее ясно это единство мессианской идеи сквозит и в общем плане Библии. По своему характеру и содержанию все ветхозаветные книги могут быть разделены на три основные группы: книги законоположительно-исторические, книги пророческие и книги поэтическо-назидательные. Первый класс излагает историю теократии, т. е. прав правления Иеговы над Израилем. Но с какой целью Господь употребляет столь различные методы воспитания Своего народа? Завет на Синае, Моисееве законодательство, бедствия пустыни, завоевание земли обетованной, победы и поражения, отчуждение от других народов, наконец, тягость вавилонского плена и радость возвращения из него — все это имело очевидной своей целью сформировать еврейскую нацию в известном духе, в духе сохранения и распространения мессианской идеи. Еще очевиднее этот мотив в пророческих книгах, где, то через угрозы, то через обещания наград, народ еврейский постоянно поддерживался на известной нравственной высоте и приготовлялся в духе чистой веры и правой жизни, ввиду грядущего Мессии. Что касается, наконец, до книг последней группы — поэтически-назидательных, то одни из них, как например Псалмы, были прямо мессианскими молитвами еврейской нации; другие, как Песнь песней, под формой аллегории изображали союз Израиля со Христом; третьи, как кн. Премудрости, Екклезиаст и др. раскрывали различные черты Божественной Премудрости, лучи того Божественного Слова (Λόγος), которые сияли среди мрака язычества и в дохристианском мире.
Таким образом, с полным убеждением можно сказать, что главным и основным предметом Библии, начиная с первых глав книги Бытия (Gen 3:15) и кончая последними главами Апокалипсиса (Rev 21:6.21 и Rev 22:20), служит Богочеловек, Господь наш Иисус Христос.
Ветхий Завет
Самым ранним разделением Библии, идущим из времен первенствующей христианской Церкви, было разделение ее на две, далеко не равные части, получившие название Ветхого и Нового Завета.
Такое разделение всего состава библейских книг обусловлено было их отношением к главному предмету Библии, т. е. к личности Мессии: те книги, которые были написаны до пришествия Христа и лишь пророчески Его предызображали, вошли в состав «Ветхого Завета», а те, которые возникли уже после пришествия в мир Спасителя и посвящены истории Его искупительного служения и изложению основ учрежденной Иисусом Христом и Его св. апостолами Церкви, образовали собой «Новый Завет».
Все эти термины, т. е. как самое слово «завет», так и соединение его с прилагательными «ветхий» и «новый», взяты из самой же Библии, в которой они, помимо своего общего смысла, имеют и специальный, в котором употребляем их и мы, говоря об известных библейских книгах.
Слово завет (евр. — bêrit, греч. — διαθήκη, лат. — testamentum), на языке Св. Писания и библейского употребления, прежде всего, значит известное постановление, условие, закон, на котором сходятся две договаривающиеся стороны, а отсюда уже — самый этот договор или союз, а также и те внешние знаки, которые служили его удостоверением, скрепой, как бы печатью (testamentum). А так как священные книги, в которых описывался этот завет или союз Бога с человеком, являлись, конечно, одним из лучших средств его удостоверения и закрепления в народной памяти, то на них весьма рано было перенесено также и название «завета». Оно существовало уже в эпоху Моисея, как это видно из Exo 24:7, где прочитанная Моисеем еврейскому народу запись Синайского законодательства названа книгой завета (сёфер хабберит). Подобные же выражения, обозначающие собой уже не одно Синайское законодательство, а все Моисееве Пятикнижие, встречаются и в последующих ветхозаветных книгах (Ki2 23:2.21; Sir 24:25; Ma1 1:57). Ветхому же Завету принадлежит и первое, еще пророчественное указание на Новый Завет, именно, в известном пророчестве Иеремии: «вот наступят дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды Новый Завет» (Jer 31:31).
Впоследствии термин Новый Завет неоднократно употреблялся самим Иисусом Христом и святыми Его апостолами для обозначения начавшейся истории искупленного и облагодатствованного человечества (Mat 26:28; Mar 14:24; Luk 22:20; Co1 11:25; Co2 3:6 и др.), откуда он перешел и на священные книги, написанные в этот период.
Наименование Ветхий Завет в приложении к определенным книгам ведет свое начало от особенно ясного свидетельства ап. Павла: но умы их (евреев) ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается не снятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом (Co2 3:14).
В составе Ветхого Завета Православная Церковь, как мы уже говорили выше, насчитывает 38 канонических и 9 неканонических книг, отличаясь этим от Церкви Римско-католической, насчитывающей в своей Вульгате всего 46 канонических книг (у них считаются каноническими Товит, Иудифь, Премудрость Соломона и 2 кн. Маккавейские).
Что касается, наконец, самого порядка расположения книг Ветхого Завета, то здесь замечается довольно резкое различие между еврейской Библией, с одной стороны, и греческим переводом LXX переводчиков, а отсюда и нашей славяно-русской Библией, с другой стороны. Для уяснения этой разницы необходимо знать, что древние евреи делили свои книги не столько по однородности их содержания (как LXX и славяно-русский), сколько по степени их значения и важности. В этом смысле они все ветхозаветные книги делили натри группы: «закон» («тора»), «пророки» («небиим») и «агиографы» («кетубим»), подчеркивая особенно значение двух первых групп, т. е. «закона» и «пророков» (Mat 5:17; Mat 7:12; Mat 22:40).
У нас же теперь вслед за LXX переводчиками и Вульгатой принято другое деление, по характеру самого содержания ветхозаветных книг, на четыре следующие группы: 1) книги законоположительные; 2) исторические; 3) учительные и 4) пророческие. Такое расположение и деление книг в еврейской и славяно-русской Библиях всего виднее будет из следующей таблицы:
Еврейская Библия
Славяно-русская Библия
Пятикнижие
Пять первых книг Ветхого Завета, имеющих одного и того же автора — Моисея, представляли, по-видимому, сначала и одну книгу, как об этом можно судить из свидетельства кн. Второзакония, где говорится: «возьмите сию книгу закона и положите ее одесную ковчега завета» (Deu 31:26). Тем же самым именем «книги закона», или просто «закона», обозначались пять первых законоположительных книги в других местах Ветхого и Нового Завета (Ki1 2:3; Ki2 23:25; Psa 18:8; Isa 5:24; Mat 7:12; Mat 11:13; Luk 2:22 и др.).
Но у раввинов уже со времен глубокой древности существовало и другое, несколько своеобразное обозначение этой «торы» (закона), как «пять пятых закона», чем одновременно доказывается как единство Пятикнижия, так и состав его из пяти различных частей. Это пятичастное деление, по-видимому, окончательно определилось к эпохе перевода LXX переводчиков, где оно получает уже полное признание.
Наше современное слово «Пятикнижие» представляет буквальный перевод греческого — πεντάτευκος от πέντε — «пять» и τευ̃κος — «том книги». Это деление вполне точно, так как, действительно, каждый из пяти томов Пятикнижия имеет свои отличия и соответствует различным периодам теократического законодательства. Так, напр., первый том представляет собой как бы историческое к нему введение, а последний служит очевидным повторением закона; три же посредствующих тома содержат в себе постепенное развитие теократии, приуроченное к тем или иным историческим фактам, причем средняя из этих трех книг (Левит), резко различаясь от предыдущей и последующей (почти полным отсутствием исторической части), является прекрасной разделяющей их гранью.
Все пять частей Пятикнижия в настоящее время получили значение особых книг и имеют свои наименования, которые в еврейской Библии зависят от их начальных слов, а в греческой, латинской и славяно-русской — от главного предмета их содержания.
Книга Бытия содержит в себе повествование о происхождении мира и человека, универсальное введение к истории человечества, избрание и воспитание еврейского народа в лице его патриархов — Авраама, Исаака и Иакова. Кн. Исход пространно повествует о выходе евреев из Египта и даровании Синайского законодательства. Кн. Левит специально посвящена изложению этого закона во всех его частностях, имеющих ближайшее отношение к богослужению и левитам. Кн. Числ дает историю странствований по пустыне и бывших в это время счислений евреев. Наконец, кн. Второзакония содержит в себе повторение закона Моисеева.
По капитальной важности Пятикнижия св. Григорий Нисский назвал его истинным «океаном богословия». И действительно, оно представляет собою основной фундамент всего Ветхого Завета, на который опираются все остальные его книги. Служа основанием ветхозаветной истории, Пятикнижие является базисом и новозаветной, так как оно раскрывает нам план божественного домостроительства нашего спасения. Поэтому-то и сам Христос сказал, что Он пришел исполнить, а не разорить закон и пророков (Mat 5:17). В Ветхом же Завете Пятикнижие занимает совершенно то же положение, как Евангелие в Новом.
Подлинность и неповрежденность Пятикнижия свидетельствуется целым рядом внешних и внутренних доказательств, о которых мы лишь кратко здесь упомянем.
Моисей, прежде всего, мог написать Пятикнижие, так как он, даже по признанию самых крайних скептиков, обладал обширным умом и высокой образованностью; следовательно, и независимо от вдохновения Моисей вполне правоспособен был для того, чтобы сохранить и передать то самое законодательство, посредником которого он был.
Другим веским аргументом подлинности Пятикнижия является всеобщая традиция, которая непрерывно, в течение целого ряда веков, начиная с книги Иисуса Навина (Jos 1:7.8; Jos 8:31; Jos 23:6 и др.), проходя через все остальные книги и кончая свидетельством самого Господа Иисуса Христа (Mar 10:5; Mat 19:7; Luk 24:27; Joh 5:45-46), единогласно утверждает, что писателем Пятикнижия был пророк Моисей. Сюда же должно быть присоединено свидетельство самаритянского Пятикнижия и древних египетских памятников.
Наконец, ясные следы своей подлинности Пятикнижие сохраняет внутри самого себя. И в отношении идей, и в отношении стиля на всех страницах Пятикнижия лежит печать Моисея: единство плана, гармония частей, величавая простота стиля, наличие архаизмов, прекрасное знание Древнего Египта — все это настолько сильно говорит за принадлежность Пятикнижия Моисею, что не оставляет места добросовестному сомнению.8
4 Т.е. год, в который полностью прекращается работа.
10 а) Как в 23:15, 16 семь недель (от воскресенья до воскресенья) названы пятьюдесятью днями, при использовании включающего исчисления, так и здесь период в сорок девять лет (более в знаковом, чем в календарном смысле) может быть назван пятьюдесятью годами.
10 б) Или: годом, в который трубят в бараний рог (евр.: йовель).
27 Стоимость земли определяется исходя из оставшихся до юбилейного года лет, см. ст. 15-16.
Буду пребывать среди вас и вашим Богом буду, а вы народом Моим (26:12).
Жить - значит постоянно находиться в присутствии Бога, об отношениях с Которым мы ни на миг не вправе забывать. Нам, в свойственной человеку греховной природе, присуще неотступное стремление умалить Бога до полного соответствия нашим планам, желаниям и вкусам. Но Священное Писание с еще большей неотступностью говорит нам об обратном: мы не можем навязать Богу свои планы - мы должны вписаться в Его.
«Святой» - вот то слово в книге Левит, которое ставит Бога над всеми нашими фантазиями о достижении успеха и благополучия, без того чтобы принять предложенный Им путь полноценной жизни в чистоте и святости. Эта книга полна подробнейших указаний о том, как человеку жить со святым Богом. Читать описание этих подробностей кому-то может быть так же скучно, как и проводящему свой отпуск на берегу моря читать брошюру «О правилах поведения на атомной станции». Но окажись этот читатель неподалеку от работающего атомного реактора, для него эти знания стали бы жизненно важными. Так же и книга Левит неинтересна тому, кто не осознал удивительную истину, стоящую за каждой строкой этого древнейшего повествования: Бог, Творец вселенной, вошел в жизнь небольшого, малозначащего племени. Израильтяне не могли «приспособить» Бога к своему образу жизни. Им надо было перестроить свою жизнь - все ее аспекты, включая культуру питания, интимных отношений, ведения хозяйства, - чтобы войти в Его мир. Пренебрежение Его указаниями оборачивалось гибелью, как это случилось с двумя сыновьями Аарона (гл. 10).
Книга, называемая в русском переводе «Левит» (по имени колена Левия, из которого происходило всё священство), содержит указания, или руководство, не только для священников: она обращена ко всей общине израильтян. И тому было, по крайней мере, две причины: во-первых, народ должен был знать о своем преимуществе и о своей ответственности, и, во-вторых, нельзя было допустить, чтобы священники обрели над народом деспотичную власть, опирающуюся на исключительное право знать, как следует приближаться к Богу.
Иудейская и христианская традиции связывают написание Пятикнижия в целом и книги Левит в частности с именем Моисея. Вопрос о том, кто был автором и когда начала создаваться эта книга, разрешается в ее последнем стихе: «Вот такие заповеди для сынов Израилевых дал Моисею Господь на горе Синай». Этот факт подтверждается пятьдесят шесть раз в двадцати семи главах книги Левит. Продолжающиеся исследования истории Израиля и библейской текстологии раньше или позже уточнят дату появления книги, относимую различными учеными и ко второй половине XV, и к самому началу XIII в. до Р.Х. Но ни одно серьезное исследование не может без ущерба для истины игнорировать утверждение Писания о том, что в самом полном и реальном смысле его Автор - Бог. Какую часть Божественного откровения записал сам Моисей, а какую под его диктовку - писец или какие пояснения позже сделал вдохновенный редактор, не имеет принципиального значения для того, кто принимает прямое утверждение Библии о ее Авторе.
Сегодня благодаря Иисусу Христу мы не живем в мире, описанном в книге Левит. После совершенной жертвы Иисуса отпала необходимость ежедневно приносить в жертву животных. Он упразднил служение первосвященников, став нашим Ходатаем перед Богом. В Нем мы обрели источник, в котором можем быть омыты от грехов наших, и благодать, преобразующую нашу природу. Книга Левит предназначалась для того, чтобы преподать людям первоначальные истины о Боге. Те, кто усвоил эти уроки, могли перейти к постижению и принятию истины о Том, Кто стал «поручителем лучшего, чем прежний, Завета» (по словам описавшего этот переход автора Послания к евреям).
Бог, представленный в книге Левит, велик, свят и могуществен. Он был и остается «огнем, сжигающим всё, что гнев Его вызывает» (Евр 12:29). Желая восстановить разрушенное грехом единение человека с Ним, Он учил израильтян в древности и учит нас теперь, как нам жить в Его присутствии.