Библия-Центр
РУ
EN
FR
Библия
Мысли вслух
Вопрос-ответ
Библиотека
Ссылки
О проекте

Найти

Найти Найти
искать в текущем разделе [Библия]
Вся Библия
Louis Segond version (fr)
Поделиться

Proverbes, Chapitre 25

1 Voici encore des Proverbes de Salomon, recueillis par les gens d'Ézéchias, roi de Juda.
2 La gloire de Dieu, c'est de cacher les choses; La gloire des rois, c'est de sonder les choses.
3 Les cieux dans leur hauteur, la terre dans sa profondeur, Et le coeur des rois, sont impénétrables.
4 Ote de l'argent les scories, Et il en sortira un vase pour le fondeur.
5 Ote le méchant de devant le roi, Et son trône s'affermira par la justice.
6 Ne t'élève pas devant le roi, Et ne prends pas la place des grands;
7 Car il vaut mieux qu'on te dise: Monte-ici! Que si l'on t'abaisse devant le prince que tes yeux voient.
8 Ne te hâte pas d'entrer en contestation, De peur qu'à la fin tu ne saches que faire, Lorsque ton prochain t'aura outragé.
9 Défends ta cause contre ton prochain, Mais ne révèle pas le secret d'un autre,
10 De peur qu'en l'apprenant il ne te couvre de honte, Et que ta mauvaise renommée ne s'efface pas.
11 Comme des pommes d'or sur des ciselures d'argent, Ainsi est une parole dite à propos.
12 Comme un anneau d'or et une parure d'or fin, Ainsi pour une oreille docile est le sage qui réprimande.
13 Comme la fraîcheur de la neige au temps de la moisson, Ainsi est un messager fidèle pour celui qui l'envoie; Il restaure l'âme de son maître.
14 Comme des nuages et du vent sans pluie, Ainsi est un homme se glorifiant à tort de ses libéralités.
15 Par la lenteur à la colère on fléchit un prince, Et une langue douce peut briser des os.
16 Si tu trouves du miel, n'en mange que ce qui te suffit, De peur que tu n'en sois rassasié et que tu ne le vomisses.
17 Mets rarement le pied dans la maison de ton prochain, De peur qu'il ne soit rassasié de toi et qu'il ne te haïsse.
18 Comme une massue, une épée et une flèche aiguë, Ainsi est un homme qui porte un faux témoignage contre son prochain.
19 Comme une dent cassée et un pied qui chancelle, Ainsi est la confiance en un perfide au jour de la détresse.
20 Oter son vêtement dans un jour froid, Répandre du vinaigre sur du nitre, C'est dire des chansons à un coeur attristé.
21 Si ton ennemi a faim, donne-lui du pain à manger; S'il a soif, donne-lui de l'eau à boire.
22 Car ce sont des charbons ardents que tu amasses sur sa tête, Et l'Éternel te récompensera.
23 Le vent du nord enfante la pluie, Et la langue mystérieuse un visage irrité.
24 Mieux vaut habiter à l'angle d'un toit, Que de partager la demeure d'une femme querelleuse.
25 Comme de l'eau fraîche pour une personne fatiguée, Ainsi est une bonne nouvelle venant d'une terre lointaine.
26 Comme une fontaine troublée et une source corrompue, Ainsi est le juste qui chancelle devant le méchant.
27 Il n'est pas bon de manger beaucoup de miel, Mais rechercher la gloire des autres est un honneur.
28 Comme une ville forcée et sans murailles, Ainsi est l'homme qui n'est pas maître de lui-même.

Proverbes, Chapitre 26

1 Comme la neige en été, et la pluie pendant la moisson, Ainsi la gloire ne convient pas à un insensé.
2 Comme l'oiseau s'échappe, comme l'hirondelle s'envole, Ainsi la malédiction sans cause n'a point d'effet.
3 Le fouet est pour le cheval, le mors pour l'âne, Et la verge pour le dos des insensés.
4 Ne réponds pas à l'insensé selon sa folie, De peur que tu ne lui ressembles toi-même.
5 Réponds à l'insensé selon sa folie, Afin qu'il ne se regarde pas comme sage.
6 Il se coupe les pieds, il boit l'injustice, Celui qui donne des messages à un insensé.
7 Comme les jambes du boiteux sont faibles, Ainsi est une sentence dans la bouche des insensés.
8 C'est attacher une pierre à la fronde, Que d'accorder des honneurs à un insensé.
9 Comme une épine qui se dresse dans la main d'un homme ivre, Ainsi est une sentence dans la bouche des insensés.
10 Comme un archer qui blesse tout le monde, Ainsi est celui qui prend à gage les insensés et les premiers venus.
11 Comme un chien qui retourne à ce qu'il a vomi, Ainsi est un insensé qui revient à sa folie.
12 Si tu vois un homme qui se croit sage, Il y a plus à espérer d'un insensé que de lui.
13 Le paresseux dit: Il y a un lion sur le chemin, Il y a un lion dans les rues!
14 La porte tourne sur ses gonds, Et le paresseux sur son lit.
15 Le paresseux plonge sa main dans le plat, Et il trouve pénible de la ramener à sa bouche.
16 Le paresseux se croit plus sage Que sept hommes qui répondent avec bon sens.
17 Comme celui qui saisit un chien par les oreilles, Ainsi est un passant qui s'irrite pour une querelle où il n'a que faire.
18 Comme un furieux qui lance des flammes, Des flèches et la mort,
19 Ainsi est un homme qui trompe son prochain, Et qui dit: N'était-ce pas pour plaisanter?
20 Faute de bois, le feu s'éteint; Et quand il n'y a point de rapporteur, la querelle s'apaise.
21 Le charbon produit un brasier, et le bois du feu; Ainsi un homme querelleur échauffe une dispute.
22 Les paroles du rapporteur sont comme des friandises, Elles descendent jusqu'au fond des entrailles.
23 Comme des scories d'argent appliquées sur un vase de terre, Ainsi sont des lèvres brûlantes et un coeur mauvais.
24 Par ses lèvres celui qui hait se déguise, Et il met au dedans de lui la tromperie.
25 Lorsqu'il prend une voix douce, ne le crois pas, Car il y a sept abominations dans son coeur.
26 S'il cache sa haine sous la dissimulation, Sa méchanceté se révélera dans l'assemblée.
27 Celui qui creuse une fosse y tombe, Et la pierre revient sur celui qui la roule.
28 La langue fausse hait ceux qu'elle écrase, Et la bouche flatteuse prépare la ruine.

Proverbes, Chapitre 27

1 Ne te vante pas du lendemain, Car tu ne sais pas ce qu'un jour peut enfanter.
2 Qu'un autre te loue, et non ta bouche, Un étranger, et non tes lèvres.
3 La pierre est pesante et le sable est lourd, Mais l'humeur de l'insensé pèse plus que l'un et l'autre.
4 La fureur est cruelle et la colère impétueuse, Mais qui résistera devant la jalousie?
5 Mieux vaut une réprimande ouverte Qu'une amitié cachée.
6 Les blessures d'un ami prouvent sa fidélité, Mais les baisers d'un ennemi sont trompeurs.
7 Celui qui est rassasié foule aux pieds le rayon de miel, Mais celui qui a faim trouve doux tout ce qui est amer.
8 Comme l'oiseau qui erre loin de son nid, Ainsi est l'homme qui erre loin de son lieu.
9 L'huile et les parfums réjouissent le coeur, Et les conseils affectueux d'un ami sont doux.
10 N'abandonne pas ton ami et l'ami de ton père, Et n'entre pas dans la maison de ton frère au jour de ta détresse; Mieux vaut un voisin proche qu'un frère éloigné.
11 Mon fils, sois sage, et réjouis mon coeur, Et je pourrai répondre à celui qui m'outrage.
12 L'homme prudent voit le mal et se cache; Les simples avancent et sont punis.
13 Prends son vêtement, car il a cautionné autrui; Exige de lui des gages, à cause des étrangers.
14 Si l'on bénit son prochain à haute voix et de grand matin, Cela est envisagé comme une malédiction.
15 Une gouttière continue dans un jour de pluie Et une femme querelleuse sont choses semblables.
16 Celui qui la retient retient le vent, Et sa main saisit de l'huile.
17 Comme le fer aiguise le fer, Ainsi un homme excite la colère d'un homme.
18 Celui qui soigne un figuier en mangera le fruit, Et celui qui garde son maître sera honoré.
19 Comme dans l'eau le visage répond au visage, Ainsi le coeur de l'homme répond au coeur de l'homme.
20 Le séjour des morts et l'abîme sont insatiables; De même les yeux de l'homme sont insatiables.
21 Le creuset est pour l'argent, et le fourneau pour l'or; Mais un homme est jugé d'après sa renommée.
22 Quand tu pilerais l'insensé dans un mortier, Au milieu des grains avec le pilon, Sa folie ne se séparerait pas de lui.
23 Connais bien chacune de tes brebis, Donne tes soins à tes troupeaux;
24 Car la richesse ne dure pas toujours, Ni une couronne éternellement.
25 Le foin s'enlève, la verdure paraît, Et les herbes des montagnes sont recueillies.
26 Les agneaux sont pour te vêtir, Et les boucs pour payer le champ;
27 Le lait des chèvres suffit à ta nourriture, à celle de ta maison, Et à l'entretien de tes servantes.

Proverbes, Chapitre 28

1 Le méchant prend la fuite sans qu'on le poursuive, Le juste a de l'assurance comme un jeune lion.
2 Quand un pays est en révolte, les chefs sont nombreux; Mais avec un homme qui a de l'intelligence et de la science, Le règne se prolonge.
3 Un homme pauvre qui opprime les misérables Est une pluie violente qui fait manquer le pain.
4 Ceux qui abandonnent la loi louent le méchant, Mais ceux qui observent la loi s'irritent contre lui.
5 Les hommes livrés au mal ne comprennent pas ce qui est juste, Mais ceux qui cherchent l'Éternel comprennent tout.
6 Mieux vaut le pauvre qui marche dans son intégrité, Que celui qui a des voies tortueuses et qui est riche.
7 Celui qui observe la loi est un fils intelligent, Mais celui qui fréquente les débauchés fait honte à son père.
8 Celui qui augmente ses biens par l'intérêt et l'usure Les amasse pour celui qui a pitié des pauvres.
9 Si quelqu'un détourne l'oreille pour ne pas écouter la loi, Sa prière même est une abomination.
10 Celui qui égare les hommes droits dans la mauvaise voie Tombe dans la fosse qu'il a creusée; Mais les hommes intègres héritent le bonheur.
11 L'homme riche se croit sage; Mais le pauvre qui est intelligent le sonde.
12 Quand les justes triomphent, c'est une grande gloire; Quand les méchants s'élèvent, chacun se cache.
13 Celui qui cache ses transgressions ne prospère point, Mais celui qui les avoue et les délaisse obtient miséricorde.
14 Heureux l'homme qui est continuellement dans la crainte! Mais celui qui endurcit son coeur tombe dans le malheur.
15 Comme un lion rugissant et un ours affamé, Ainsi est le méchant qui domine sur un peuple pauvre.
16 Un prince sans intelligence multiplie les actes d'oppression, Mais celui qui est ennemi de la cupidité prolonge ses jours.
17 Un homme chargé du sang d'un autre Fuit jusqu'à la fosse: qu'on ne l'arrête pas!
18 Celui qui marche dans l'intégrité trouve le salut, Mais celui qui suit deux voies tortueuses tombe dans l'une d'elles.
19 Celui qui cultive son champ est rassasié de pain, Mais celui qui poursuit des choses vaines est rassasié de pauvreté.
20 Un homme fidèle est comblé de bénédictions, Mais celui qui a hâte de s'enrichir ne reste pas impuni.
21 Il n'est pas bon d'avoir égard aux personnes, Et pour un morceau de pain un homme se livre au péché.
22 Un homme envieux a hâte de s'enrichir, Et il ne sait pas que la disette viendra sur lui.
23 Celui qui reprend les autres trouve ensuite plus de faveur Que celui dont la langue est flatteuse.
24 Celui qui vole son père et sa mère, Et qui dit: Ce n'est pas un péché! Est le compagnon du destructeur.
25 L'orgueilleux excite les querelles, Mais celui qui se confie en l'Éternel est rassasié.
26 Celui qui a confiance dans son propre coeur est un insensé, Mais celui qui marche dans la sagesse sera sauvé.
27 Celui qui donne au pauvre n'éprouve pas la disette, Mais celui qui ferme les yeux est chargé de malédictions.
28 Quand les méchants s'élèvent, chacun se cache; Et quand ils périssent, les justes se multiplient.

Proverbes, Chapitre 29

1 Un homme qui mérite d'être repris, et qui raidit le cou, Sera brisé subitement et sans remède.
2 Quand les justes se multiplient, le peuple est dans la joie; Quand le méchant domine, le peuple gémit.
3 Un homme qui aime la sagesse réjouit son père, Mais celui qui fréquente des prostituées dissipe son bien.
4 Un roi affermit le pays par la justice, Mais celui qui reçoit des présents le ruine.
5 Un homme qui flatte son prochain Tend un filet sous ses pas.
6 Il y a un piège dans le péché de l'homme méchant, Mais le juste triomphe et se réjouit.
7 Le juste connaît la cause des pauvres, Mais le méchant ne comprend pas la science.
8 Les moqueurs soufflent le feu dans la ville, Mais les sages calment la colère.
9 Si un homme sage conteste avec un insensé, Il aura beau se fâcher ou rire, la paix n'aura pas lieu.
10 Les hommes de sang haïssent l'homme intègre, Mais les hommes droits protègent sa vie.
11 L'insensé met en dehors toute sa passion, Mais le sage la contient.
12 Quand celui qui domine a égard aux paroles mensongères, Tous ses serviteurs sont des méchants.
13 Le pauvre et l'oppresseur se rencontrent; C'est l'Éternel qui éclaire les yeux de l'un et de l'autre.
14 Un roi qui juge fidèlement les pauvres Aura son trône affermi pour toujours.
15 La verge et la correction donnent la sagesse, Mais l'enfant livré à lui-même fait honte à sa mère.
16 Quand les méchants se multiplient, le péché s'accroît; Mais les justes contempleront leur chute.
17 Châtie ton fils, et il te donnera du repos, Et il procurera des délices à ton âme.
18 Quand il n'y a pas de révélation, le peuple est sans frein; Heureux s'il observe la loi!
19 Ce n'est pas par des paroles qu'on châtie un esclave; Même s'il comprend, il n'obéit pas.
20 Si tu vois un homme irréfléchi dans ses paroles, Il y a plus à espérer d'un insensé que de lui.
21 Le serviteur qu'on traite mollement dès l'enfance Finit par se croire un fils.
22 Un homme colère excite des querelles, Et un furieux commet beaucoup de péchés.
23 L'orgueil d'un homme l'abaisse, Mais celui qui est humble d'esprit obtient la gloire.
24 Celui qui partage avec un voleur est ennemi de son âme; Il entend la malédiction, et il ne déclare rien.
25 La crainte des hommes tend un piège, Mais celui qui se confie en l'Éternel est protégé.
26 Beaucoup de gens recherchent la faveur de celui qui domine, Mais c'est l'Éternel qui fait droit à chacun.
27 L'homme inique est en abomination aux justes, Et celui dont la voie est droite est en abomination aux méchants.
Читать далее:Proverbes, Chapitre 30
Комментарии:
Комментарий к «Брюссельской Библии»
Комментарий к текущему отрывку
Комментарий к книге
Комментарий к разделу

26:4-5 Кажущееся противоречие между этими двумя стт- плод авторского умысла: здесь игра слов на двух значениях выражения "по глупости его"; в ст Притч 26:4автор становится на точку зрения мудрого, а в ст Притч 26:5на точку зрения глупца.


27:14 В Талмуде написано; "Никто да не здоровается, не совершив утренней молитвы, ибо первое выражение принадлежит прежде всего Богу" (Берах 14 а).


27:20 "Ненасытимы глаза человеческие", ибо в них местопребывание зависти.


28:8 Несправедливо приобретенное богатство не идет на пользу и в конце концов будет принадлежать бедным.


28:11 Гордость всегда источник ослепления, в бедности же может сохраниться свобода суждения (ср Екк 9:14-16).


28:13 "Кто сознается (в своих преступлениях) и оставляет их, тот будет помилован" - указание на исповедание грехов (ср Лев 5:5-6; Числ 5:7; Пс 31:5; Ос 14:2-4; Ис 1:16-18).


29:18 "Откровение свыше" может относиться к учению пророков; закон (евр тора) имеет широкий смысл и может тоже обозначать учение пророков.


29:24 "Слышит он проклятие" - проклинается непойманный вор и свидетели его злодеяния, скрывающие его (ср Лев 5:1; Суд 17:2).


Кн Притчей — характерный образец письменности мудрых Израиля. В ее состав вошли два сборника: «Притчи Соломона» — Притч 10-22 16 (375 изречений) и Притч 25-29, которые вводятся словами: «И это притчи Соломона, которые собрали мужи Езекии» (128 изречений). К этим двум основным частям добавлены приложения: к первой — «Слова мудрых» (Притч 22:17-24:22) и «Сказано также мудрыми» (Притч 24:23-24), ко второй — «Слова Агура» (Притч 30:1-14), за которыми следуют числовые притчи (Притч 30:15-33) и «Слово Лемуила» (Притч 31:1-9), в котором отец дает своему сыну заповеди мудрости, а в гл 8 держит речь сама персонифицированная Премудрость. Книга заканчивается т. наз. алфавитной поэмой, (в ней каждый стих начинается буквой евр. алфавита, данного в последовательном порядке), прославляющей добродетельную жену (Притч 31:10-31).

Порядок чередования указанных частей довольно случаен: в евр. и греч. Библии он не всегда совпадает и в самих сборниках изречения следуют одно за другим без всякого плана. Книга представляет собою как бы «сборник сборников», обрамленный прологом и эпилогом. Она отражает процесс богословского развития, происшедший в письменности мудрых Израиля. Два основных сборника представляют собой машапы, или «мудрые речения», в их первоначальной форме и содержат только краткие афоризмы — обычно двустишие. В приложениях формулы становятся более развернутыми: т. наз. числовые притчи (Притч 30:15-33 ср Притч 6:16-19) вносят элемент загадочности, обостряющий интерес читателя. Этот прием применялся уже в древности (ср Ам 1). Пролог (Притч 1-9) — ряд наставлений, в который включены две речи самой персонифицированной Премудрости, и эпилог (Притч 31:10-31) отличаются сложностью композиции.

Различия в форме отдельных частей книги позволяют заключить, что они создавались в разные эпохи. Наиболее древние части — два вышеуказанных сборника (Притч 10-22 и Притч 25-29). Они приписываются Соломону, который, как утверждает 3 Цар 4:32, «изрек три тысячи притчей» и считался «мудрее всех людей» (3 Цар 4:31). Тон их, однако, так анонимен, что нельзя с достоверностью приписать царю какое-либо определенное изречение, хотя и нет оснований сомневаться в том, что они восходят к его эпохе. Изречения второго сборника — также древнего происхождения: они существовали уже задолго до 700 г, когда «мужи Езекии» собрали их. Соответственно заглавию этих двух сборников вся книга стала называться «Притчи Соломона», но в вводных стихах малых частей прямо указывается, что речь идет об изречениях других мудрецов (Притч 22:7-24:34), Агура и Лемуила (Притч 30:1-31:8). Даже если имена этих двух аравийских мудрецов легендарны, их наличие в кн Притчей интересно как свидетельство об уважении к чужеземной мудрости. О том же свидетельствует, очевидно, и отрывок Притч 22:17-23:11; по всей вероятности, его автор находился под влиянием египетского сборника «Поучения мудрости Аменемопе», составленного в начале первого тысячелетия до Р. Х.

Изречения в Притч 1-9 имеют явное сходство с «Наставлениями», характерными произведениями египетской мудрости, и с «Советами сыну», недавно найденными в аккадском тексте в Угорите. Даже персонификация Премудрости как бы намечается в образе египетской богини Маат, олицетворяющей Правду. Несмотря на подражательный характер этого литературного приема, самобытность израильского мыслителя, исповедующего ягвизм, вполне очевидна.

Можно с уверенностью датировать основную часть книги допленной эпохой (Притч 10-29). Дату написания глав Притч 30-31 трудно установить. Пролог же (Притч 1-9) безусловно более позднего происхождения: судя по его содержанию и литературной форме, напоминающей послепленные писания, его можно датировать 5 в. до Р.Х., когда кн Притчей, очевидно, приняла свой окончательный вид.

Так как в этой книге зафиксированы мысли мудрецов, живших в разное время, мы можем проследить по ней эволюцию темы о Премудрости. В двух древних сборниках притчи чисто религиозного характера, согласно подсчетам экзегетов, занимают не больше седьмой части текста, в остальных же притчах преобладает мирская бытовая мудрость. Наставления на религиозные темы являются здесь нравственными нормами практического поведения. Моральная направленность Притчей в некоторых отношениях отличается от морали древней эпохи. Эволюция заметна, в частности, в сфере отношения к женщине: блудодейство и связь с чужой женой резко порицаются, а в эпилоге женщина рассматривается как друг и хозяйка дома, заслуживающая всякого уважения. Более того, Премудрость Божия, пребывавшая искони и помогавшая Богу творить мир (Притч 8:22-31), персонифицируется в женском образе.

Учение кн Притч завершается в учении Христа, Премудрости Божией, но некоторые изречения мудрых уже предвозвещают возвышенную евангельскую мораль. Мудрые учат, что подлинная религиозность развивается лишь на основе нравственного поведения. Частое упоминание этой книги в НЗ поощряет христиан знакомиться с мыслями древних мудрецов Израиля.

«Книгами Премудрости» или «мудрых» называют пять книг: Иова, Притчей, Екклесиаста, Иисуса сына Сирахова и Премудрости Соломоновой. К ним присоединили Псалтирь и Песнь Песней, в которых мы находим ту же направленность мысли, выраженной в поэтической форме. Произведения такого рода были распространены на всем древнем Востоке. В Египте на протяжении его вековой истории появилось немало книг мудрости. В Месопотамии, начиная с шумерийской эпохи, составлялись притчи, басни, поэмы о страдании, в какой-то мере напоминающие нам кн. Иова. Эта месопотамская мудрость проникла в Ханаан: в Рас-Шамре были найдены тексты о мудрости на аккадском языке. «Премудрость Ахиахара», появившаяся в Ассирии и распространившаяся в кругах, говоривших по-арамейски, была затем переведена на несколько древних языков. Этот род мудрости по существу международен и не является собственно религиозным. В центре внимания мудрых стоит жизненный путь человека, но их метод — не философская рефлексия, как у греков, а собирание плодов жизненного опыта. Они преподают искусство жить и находиться на интеллектуальном уровне своей среды и эпохи; учат человека сообразовываться с порядком мироздания и указывают, как достигать счастья и успеха. Однако их советы не всегда приводят к желанным результатам, и этот опыт служит исходной точкой пессимизма, которым проникнут ряд произведений мудрости как в Египте, так и в Месопотамии.

Такая мудрость процветала и у израильтян. Характерно, что израильские мудрецы признавали свою связь с мудростью «сынов Востока и Египта» и лучшей похвалой премудрости Соломона считали утверждение о ее превосходстве над мудростью языческой (1Rois 4:29). Широкой известностью пользовались аравийские и едомские мудрецы (Jér 49:7; Вар 3:22-23; Abd 1:8). Иов и его три друга-мудреца жили в Едоме. Автор кн. Товита знал Премудрость Ахиахара, а Prov 22:17-23:11 напоминают египетские изречения Аменемопе. Некоторые псалмы приписаны Еману и Ефану, которые, согласно 1Rois 4:31, были ханаанскими мудрецами. Притчи содержат Слова Агура (Prov 30:1-14) и Слова Лемуила (Prov 31:1-9), которые оба происходили из племени Масса, жившего в северной Аравии (Gen 25:14).

Поэтому не удивительно, что первые израильские произведения мудрости во многом родственны произведениям соседних народов. Наиболее древние части кн. Притч содержат одни только предписания человеческой мудрости. Самые важные богословские темы Ветхого Завета: Закон, Союз-Завет, Избрание, Спасение — в этих книгах почти не затрагиваются. Исключение составляют кн. Иисуса сына Сирахова и Премудрости Соломоновой, написанные значительно позже. Израильские мудрецы как будто бы не интересуются историей и будущим своего народа. Подобно своим восточным собратьям, они больше заняты личной судьбой человека, но рассматривают ее в более высоком плане — в освещении религии Ягве. Таким образом, несмотря на общность происхождения, между мудростью языческой и израильской имеется существенное различие, усиливающееся по мере того, как постепенно раскрывается Откровение.

Противопоставление мудрости и безумия становится противопоставлением правды и неправды, благочестия и нечестия. Истинная премудрость — это страх Божий, а страх Божий — синоним благочестия. Если восточную мудрость можно определить как своего рода гуманизм, то премудрость израильскую можно назвать гуманизмом религиозным.

Однако эта религиозная ценность премудрости выявилась не сразу. Содержание евр. термина «хохма» весьма сложно. Он может обозначать ловкость движений или профессиональную сноровку, политическое чутье, проницательность, а также и хитрость, умение, искусство магии. Такая человеческая мудрость может служить как добру, так и злу, и эта двузначность в какой-то мере объясняет отрицательные суждения некоторых пророков о мудрецах (Is 5:21; Is 29:14; Jér 8:9). Этим объясняется также, что в евр. письменности тема Премудрости Божией (евр. «хохмот» — множ. число, употребляемое в значении превосходной степени) появляется довольно поздно, хотя происхождение мудрости от Бога никогда не отрицалось, и уже в Угорите мудрость считалась свойством великого бога Эла. Только после Плена стали утверждать, что Бог мудр Премудростью надмирной, действие которой человек видит в творении, но которая в своей сущности недосягаема и «неисследима» (Job 28; Job 38-39; Si 1:1-10; Si 16:24 сл; Si 39:12 сл; Si 42:15-43:33 и т.д.). В большом прологе кн. Притч (Prov 1-9) Премудрость Божия говорит как некое лицо, она присуща Богу от вечности и действует с Ним в творении (гл. обр. Prov 8:22-31). В Si 24 Премудрость сама свидетельствует, что она вышла из уст Всевышнего, обитает на небесах и послана Израилю от Бога. В Sg 7:22-8:1 она определена как излияние славы Всемогущего, образ Его совершенства. Так Премудрость, являясь свойством Божиим, отделяется от Него и представляется как Личность. Для ветхозаветного человека эти выражения являются, по-видимому, яркими поэтическими сравнениями, но в них уже заложена тайна, подготавливающая откровение Св. Троицы. Подобно Логосу в евангелии от Иоанна, эта Премудрость одновременно и в Боге и вне Бога, и во всех этих текстах обосновывается наименование «Премудрость Божия», которое ап. Павел дает Христу (1Cor 1:24).

Вопрос об участи человека тесно связан у мудрецов с проблемой воздаяния. В древних частях Притч (Prov 3:33-35; Prov 9:6, Prov 9:18) Премудрость, т.е. праведность, непременно ведет к благополучию, а безумие, т.е. нечестие, приводит к разорению, ибо Богу свойственно награждать добрых и наказывать злых. Однако жизненный опыт зачастую как будто противоречит такому взгляду. Как объяснить бедствия, постигающие праведников? Этой проблеме посвящена кн. Иова. Те же вопросы, хотя и в несколько другом аспекте, тревожат Екклесиаста. Сын Сирахов в основном придерживается традиционных взглядов и хвалит счастье мудрого (Si 14:21-15:10), но его преследует мысль о смерти. Он знает, что все зависит от этого последнего часа: «Легко для Господа в день смерти воздать человеку по делам его» (Si 11:26, ср Si 1:13; Si 7:36; Si 28:6; Si 41:12). Он смутно предчувствует откровение о конечной участи человека. Вскоре после него пророк Даниил (Dan 12:2) уже ясно выражает веру в загробное воздаяние, связанное с верой в воскресение мертвых, так как евр. мысль не представляет себе жизни духа, отделенного от плоти. Параллельное и вместе с тем более разработанное учение появляется в александрийском иудаизме. Учение Платона о бессмертии души помогло евр. мысли осознать, что «Бог создал человека для нетления» (Sg 2:23) и после смерти праведники вкусят вечное блаженство у Бога, а нечестивые получат заслуженное наказание (Sg 3:1-12).

Исходной формой письменности мудрых можно считать машал (в русском переводе — притча). Таково во множественном числе заглавие книги, которую мы называем кн. Притчей. Машал — это краткое, выразительное изречение, близкое к народной мудрости, сохранившейся в пословицах. Древние сборники притчей содержат лишь подобные краткие изречения, но со временем машал развивается, достигая размеров небольшой притчи или аллегорического повествования. Это развитие, ясно выраженное в дополнительных разделах и особенно в прологе кн. Притчей (Prov 1-9), ускоряется в последующих книгах мудрых: кн. Иова и Премудрости Соломоновой представляют собой крупные литературные произведения.

Первоначальное происхождение мудрости следует искать в жизни семьи или рода. Наблюдения над природой или людьми, накоплявшиеся из поколения в поколение, выражались в изречениях, в народных поговорках, в пословицах, имевших моральный характер и служивших правилами поведения. Аналогично происхождение первых формулировок обычного права, которые иногда близки не только по содержанию, но и по форме изречениям мудрости. Эта традиция народной мудрости продолжала существовать параллельно с возникновением письменных сборников мудрости. Ей обязаны своим происхождением, напр., притчи в 1 Sam 24:14; 1Rois 20:11, басни в Jug 9:8-15, басня в 2Rois 14:9. Даже пророки черпали из этого наследия (напр. Is 28:24-28; Jér 17:5-11).

Краткие изречения, запечатлевающиеся в памяти, предназначаются для устной передачи. Отец или мать учит им своего сына дома (Притч Prov 1:8; Prov 4:1; Prov 31:1; Si 3:1), а затем мудрые продолжают преподавать их в своих школах (Si 41:23; Si 41:26; ср Prov 7:1 сл; Prov 9:1 сл). С течением времени мудрость становится привилегией образованного класса: мудрые и книжники фигурируют рядом в Jér 8:8-9. Сын Сирахов Si 38:24-39:11 восхваляет профессию книжника, дающую ему возможность приобретать мудрость в противоположность ручным ремеслам. Из книжников выходили царские чиновники, и учение мудрости культивировалось сначала при дворе. То же самое происходило и в других центрах восточной мудрости, в Египте и в Месопотамии. Один из сборников притчей Соломона был составлен «мужами Езекии, царя Иудейского», Prov 25:1. Эти мудрецы не только собирали древние изречения, но и сами писали. Два произведения, составленные, по всей вероятности, при дворе Соломона — история Иосифа и история преемства престола Давидова — можно тоже рассматривать как писания мудрых.

Таким образом, круги мудрых значительно отличаются от той среды, в которой появились священнические и пророческие писания. Jér 18:18 перечисляет три различных класса — священников, мудрых и пророков. Мудрые не особенно интересуются культом, их как будто не волнуют несчастья их народа и не захватывает поддерживающая его великая надежда. Однако в эпоху Плена эти три течения сливаются. В прологе Притчей слышится тон пророческой проповеди, в кн. Сир (Si 44-49) и Прем (Sg 10-19) содержится много размышлений над Священной историей; сын Сирахов почитает священство, ревнует о культе и даже отождествляет Премудрость и Закон (Si 24:23-34): перед нами уже союз книжника (или мудрого) с законоучителем, который можно видеть и в евр. среде евангельских времен.

Так завершается долгий путь, начало которому в ВЗ положил Соломон. Все учение мудрых, постепенно преподававшееся избранному народу, подготавливало умы к восприятию нового откровения — откровения Воплощенной Премудрости, которая «больше Соломона» (Mt 12:42).

Скрыть
Комментарий к «Толковой Библии» Лопухина
Комментарий к текущему отрывку
Комментарий к книге
Комментарий к разделу

25:1 Группа притчей, обнимаемая главами 25-29, обозначается (ст. 1), как собрание, произведенное трудами некоторых «мужей царя Езекии» (ст. 1); под последними, очевидно, разумеются мудрецы — законоведы времен этого царя Иудейского: в этих мужах Езекии раввины видели членов так наз. «великой синагоги».


25:2-5 О царской власти Премудрый и здесь, как во многих других местах, говорил с идеальной точки зрения, и вместе с тем дает практические советы для укрепления власти царя.


25:6-7 В связи с этим здесь говорится о благоприличии пред царями и вельможами, причем требуемая скромность на званых пиршествах здесь (ст. 17) мотивируется тем же соображением, какое приводится и в Евангелии (Лк 14:8-10) по аналогичному же поводу.


25:8-10 Ввиду вредных последствий сварливости и болтливости, делается предупреждение против обеих.


25:11-15 В ст. 11-12 та же мысль раскрывается в образной и притом положительной форме. Затем в образах же палестинской природы — обычай приготовлять прохладительное питье при помощи снега или льда летом и обычные в Палестине безводные облака летом (ст. 13-14) — изображаются верный посол и человек лживый. В ст. 15 замечание о силе кротости напоминает ст. 1 гл. 15.


25:18-20 Образно характеризуются три рода людей: ложные свидетели, ложные друзья, покидающие друзей в несчастии, и люди безучастные к бедствию ближних.


25:21-22 Увещание благотворить нуждающемуся врагу есть развитие мысли законодателя Исх 23:4-5, в несколько сокращенной форме оно приводится и у апостола (Рим 12:20; сн. Мф 25:35).


25:23-28 В ст. 23 неприятные последствия тайных разговоров и сплетен — подозрения и подобное сравниваются с действием северного, точнее северо-западного (в Палестине) ветра, приносящего тучи. Ст. 24 сн. 21:9; ст. 25 сн. 15:30. 26 ст. говорит о нравственной слабости праведного пред нечестивым, например, в виде уступчивости первого в отношении суждений второго, — или о физическом страдании праведника со стороны грешника: то и другое, как явление печальное, Премудрый сравнивает с мутным, только обманывающим путника, источником.


25:27 Ст. 27 труден для понимания и вызвал много толкований. По-видимому, здесь следует видеть указание на то, что даже в таком почтенном деле, как искание истины, исследование высоких предметов, должно соблюдать меру. Подобный смысл дает перевод Вульгаты: qui serutator est majestatis, opprimetur a gloria.


25:28 Ст. 28, резюмируя сказанное в предыдущих стихах, в отрицательной форме высказывает мысль о необходимости и пользе самообладания для человека: не владеющий собою человек, не могущий полагать узду своим страстям, открыт всем внешним влияниям и соблазнам для его свободы и нравственности, и в этом отношении подобен городу с разрушенными стенами (ср. 2 Пар 32:5; Неем 2:13).


26:1-12 Неестественность снега летом и дождя во время жатвы (в Палестине) берется (ст. 1) образом непристойности и как бы неестественности почета и славы для глупца. Затем образно представлены — бессилие клятвы или проклятия, изрекаемого глупцом (ст. 2), а также — необходимость физического воздействия для его вразумления (ст. 3). В ст. 4-5 раввины усматривали прямое противоречие, но это противоречие мнимое: в ст. 4 имеется в виду один момент проявления глупости, когда всякие увещания и обличения глупцу бесполезны (ст. 4b), — в ст. 5 — предписывается разоблачать глупость, чтобы предупредить превозношение глупца мнимою мудростью; в одном случае ничтожество глупца само собою очевидно; в другом оно требует нарочитого разоблачения. Далее, глупость освещается со стороны — полного неискусства и неспособности глупого ни к какому полезному делу (ст. 6-9), — незаслуженного счастья (ст. 10) коснения в своем неразумии (ст. 11) и снова — самопревозношения и самонадеянности (ст. 12). Выражение ст. 11 приводится во 2 Петр 2:22.


26:13-16 В изображении здесь лености повторяются дословно черты, ранее высказанные Премудрым, см. ст. 13 и 22:14; ст. 15 и 19:24.


26:17-19 В ст. 18 образно — посредством сравнения высказывается мысль о крайнем вреде неуместных шуток и забав.


26:20-28 В образной и прямой речи (ст. 20-21) высказывается вред раздоров и ссор. Ст. 24-25 — предостережение против опасности со стороны лицемерия; в ст. 26 — мотив к воздержанию от злобы и ненависти: неминуемость открытия тайной ненависти. Ст. 28 дает обобщение предыдущих наставлений.


27:1 Мысль ст. 1 о неуместности со стороны человека всяких решительных предположений о завтрашнем дне подробнее выражена у апостола Иакова (Иак 4:13-15).


27:2 Нравоучение ст. 2 о непристойности собственной похвалы сделалось расхожей истиною даже в житейской мудрости.


27:3-4 В ст. 3-4 явления нравственного мира — гнев и ревность сравниваются то с физическими предметами (камень, песок), то с моральным же (гнев, ревность).


27:5-6 Мысль ст. 5-6 о превосходстве искреннего обличения любви пред лицемерными ласками скрытой ненависти встречается еще ниже в 28:23.


27:7-14 Притчи данного отдела не раз повторяют уже ранее высказанные Премудрым мысли, сн. ст. 11 с 23:15; ст. 13 с 20:16.


27:15-16 Сравнение ст. 15 для сварливой жены встречалось уже выше 19:13, а ст. 16 усиливает мысль новым сравнением.


27:17-22 Изречение ст. 18 имеет широкий смысл, но ближе всего может обозначать проницательность и энергию во взаимных отношениях друзей (ср. Евр 10:24). В ст. 18-19 взаимные отношения людей рисуются с новой стороны. Ст. 20 имеет то же сравнение, какое и ранее (15:11) было употреблено, но оно имеет здесь более частный смысл, означая страстность, особенно алчность человеческого сердца (ср. Сир 14:9). Равным образом сравнение ст. 21 встречалось уже в 17:3. Ст. 22 представляет полушуточное выражение той мысли, что глупость обычно как бы срастается с самим существом человека, имевшего несчастие подпасть ее влиянию.


27:23-28 В заключительных словах главы даются советы прилежать двум главным родам занятий древних евреев — скотоводству (ст. 23, 24) и земледелию (ст. 25), а вместе, ввиду текучести и изменяемости богатства (ст. 24), советуется простота и умеренность пищи и образа жизни (ст. 27).


28:1-5 Во главе изображения нечестивого и праведного ставится противоположное душевное состояние того и другого: совесть нечестивого всегда мучит его, преследует при отсутствии всякой внешней опасности (ст. 1a, сн. Лев 26:36; Втор 28:25).


28:2 Высказывает опытно оправданную, например, в истории Израильского и Иудейского царства, истину, что крепость и благосостояние государства возможны лишь при твердой власти одного законного цари (как было в Иудейском царстве), а не при множестве узурпаторов царской власти (в Израильском царстве).


28:3 В ст. 3 стремление нового народного начальника быстро обогатиться за счет народа приравнивается к гибельному действию проливного дождя, от которого в тропических странах обычно образуются чрезвычайно стремительные потоки, быстро затем исчезающие и оставляющие за собою гибельную засуху.


28:4-5 В ст. 4-5 заключается резкое противоположение нарушителей и хранителей закона (ср. Ис 5:20).


28:6-12 Ст. 6 повторяет мысль 19:1; ст. 7 сн. 23:20; 29:3; ст. 8 сн. 13:22; Иов 27:16-17; ст. 9 сн. 15:8; ст. 10 сн. 26:27; ст. 11 сн. 26:16.


28:12 Мысль ст. 12 о благотворности возвеличения праведников и гибельности возвышения грешников повторяется и ниже 29:2.


28:13 В ст. 13 высказывается та, общая Ветхому и Новому Завету (Пс 31:5; 1 Ин 1:9), истина, что свободное чистосердечное исповедание человеком своих грехов приносит ему прощение грехов от Бога, тогда как упорное сокрытие человеком грехов своих или непризнание их такими ведет лишь к осуждению.


28:14 Ст. 14 высказывает в качестве побуждения к покаянию и исповеданию грехов пред Богом — страх и благоговение пред Богом, боязнь прогневить Его правосудие нарушением Его воли.


28:15-16 Ст. 15-16, как и ст. 2-3, говорит об отрицательном и положительном типах носителей власти; очевидно, что здесь уже не идеальная точка зрения на царскую власть, а заимствованная из наблюдений опыта.


28:17-18 Ст. 17-18 говорят о нечистой, запятнанной и чистой, непорочной совести, и о различных путях и судьбах той и другой.


28:19-28 Предлагаемые в ст. 19 похвала труду и порицание праздности высказывались уже в 12:11. В ст. 20 восхваляется истинность и справедливость человека и, по контрасту с тем, осуждается излишнее стремление человека к быстрому обогащению, как само по себе, так и потому, что такое стремление обычно соединяется с нравственно не безупречными средствами приобретения (ср. 20:21; 21:5). Лицеприятие на суде осуждалось не раз и прежде: 18:5; 24:23, осуждается и здесь — ст. 21. Ст. 22 восполняет сказанное в ст. 21, указывая на последствия неумеренной страсти к приобретению. Указываемое в ст. 24 преступление заклеймено, как позорнейшее, еще в Притч 19:26, а особенно в словах Спасителя Мф 15:5; Мк 7:11. Высокомерие и самонадеянность — ст. 25 — осуждались еще в 21:4; сн. 13:10; 15:18; 29:22. Ст. 26, в противоположность тому, указывает в мудрость отсутствии самонадеянности и в надежде на Бога. Ст. 27 осуждает немилосердие к бедным (ср. Втор 15:7; 2 Кор 9:9). Ст. 28 повторяет мысль ст. 12.


29:1 В ст. 1 осуждается глубокая нераскаянность человека, не внимающего никаким вразумлениям, откуда бы ни исходили призывы к исправлению: это так часто обличаемая в Пятикнижии, «жестоковыйность» (Исх 32:9; 33:3; 34:9; Втор 9:6; 31:27 и др.) ср. 28:14.


29:2 Ст. 2 сн. 28:12,28.


29:3 Ст. 3 сн. 6:26; 28:7.


29:4-7 В ст. 4-7 проявлением нравственного огрубения представляется в особенности неправосудие (ст. 4,7) и лесть (ст. 5).


29:8-11 Здесь идет речь об обнаружениях греховности и злобы человеческой в жизни.


29:12-17 В ст. 12-14 продолжается изображение явлений социальной и отчасти политической жизни, а в ст. 15 и 17 говорится о необходимости здравого охранения и надлежащей постановки и самого основания общественной жизни — воспитания детей (ср. 23:13).


29:18 Ст. 18 утверждает необходимость живого пророческого слова в разъяснении и охранении закона; бедность такого слова, а тем, более полное отсутствие его в известные времена (ср. 1 Цар 3:1; Ос 3:4; Ам 8:12; Пс 73:9) сопровождается упадком истинной религии и нравственности в народе (ср. Исх 32:25).


29:19-21 Ст. 19 заключает приложение ветхозаветной педагогики с ее физическими мерами воздействия к системе отношений господ к рабам. Ст. 20 сн. 26:12. Ст. 21 дополняет мысль ст. 19, ср. Сир 33:21.


29:22 Ст. 22 сн. 15:18.


29:23 Ст. 23 сн. 15:33; 16:18.


29:24-26 Воспроизводя и углубляя требования закона, Премудрый внушает (ст. 24) слушателям своим всячески избегать какого-либо сообщества с нечестивыми в их преступлениях, даже простым сокрытием последних (ср. Лев 5:1). К такому сокрытию может побуждать человека человекоугодничество и страх пред людьми (ст. 25); но для человека верующего и благочестивого, по учению Премудрого, выше всего должно стоять чувство страха Божия (ст. 25a), и лишь у Бога, как всеправедного Судьи, человек должен искать истины и правды (ст. 26).


29:27 Заканчивается глава (29-я), а вместе и вся группа Притчей в гл. 25-29, мыслью о глубокой нравственной противоположности и полной разъединенности и отчуждении праведников и нечестивых (ст. 27 сн. 11:20; 28:4).


Книга Притчей Соломоновых в еврейской Библии помещается в третьей части библейского канона, среди так называемых кетубим или агиографов, и в ряду их занимает второе место — после книги псалмов и пред книгою Иова. Еврейское название книги Притчей: Мишле-Шеломо (המלש ילשמ) или обычнее просто Мишле, как и греческое LXX-ти: Παροιμίαι Σαλωμω̃ντος, и латинское Вульгаты: Parabolae Salomonis или liber proverbiorum и подобное указывают на преобладающую форму изложения этой священной книги, содержание которой составляют именно притчи, т. е. в большинстве случаев отрывочные, афористические, иногда же связные, в последовательном порядке (обнимающем целые отделы) изложенные изречения, в которых предлагаются то умозрительные истины — главным образом религиозного свойства, например, о Боге, Его свойствах, Его мироуправлении, о божественной (ипостасной) Премудрости и пр., то — чаще всего разнообразные правила практической мудрости, благоразумия и благоповедения в жизни религиозно-нравственной, общественной, семейной, трудовой, хозяйственной и т. д., то — иногда — опытные наблюдения над ходом жизни, дел и судеб человека и мира; словом «притчи» обнимают или захватывают всю совокупность вопросов знания и жизни, представлявшихся наблюдению и размышлению древнего еврея — теократа, в своем духовном складе определявшегося законом Моисеевым и своеобразным характером древнееврейской ветхозаветной истории. Основное значение еврейского машал: сравнение, подобие, т. е. речь не с буквальным только смыслом, но и с переносным, речь, в которой явление, например, нравственного миропорядка уясняется через сравнение с явлением мира физического (ср. Иез 17:2; Притч 24:3; Притч 25:11). Сравнение при этом принимает неодинаковые формы, откуда и получаются различные виды притчей: 1) притчи синонимические, вторая половина стиха повторяет мысль первой, только в несколько другой форме (Притч 11:15, Притч 15:23 и др.); 2) антитетические; в них второе полустишие выражает обратную сторону данной в первой строке истины, или прямую противоположность ее (Притч 10:1.4; Притч 18:14); 3) притчи параболические, соединяющие в себе элементы притчи синонимической и антитетической: они представляют нечто сходное в совершенно различных родах явлений, особенно явлений этических и физических, причем первая строка стиха представляет какой-либо штрих из картин природы, а вторая — какую-нибудь этическую истину, первое полустишие представляет, так сказать, аллегорическую картину, а второе — объяснительную подпись к ней (например, Притч 11:22; Притч 25:11).

Из такой искусственной формы притчей само собою следует, что они отнюдь не могут быть отожествляемы или сближаемы с народными пословицами, каких много бывает у всякого народа (у греков: собрание притчей семи мудрецов, поэтов и Пифагора; у римлян — Катона, Ю. Цезаря), особенно же было много у народов древнего Востока, например, у арабов (собрания притчей, как произведений народной мудрости, у арабов были известны под именем Абу аль-Фадль аль-Майдани). Напротив, в собрании притчей Соломоновых даны опыты именно одного или нескольких мудрецов — обнять истины религии или общие мудрости в применении к возможным многоразличным частным случаям жизни и выразить их в кратких, остроумных и удобозапоминаемых изречениях (ср. толк. 3 Цар 4:33), которые, не имея тесной логической связи между собою, располагаются лишь во внешней связи друг с другом.

Хотя бесспорно, что «притчи» суть, в некотором смысле, продукт субъективного творчества мудреца, продукт самодеятельного упражнения мудреца в законе, но однако совершенно не допустима мысль некоторых западных библеистов, будто мудрость книги Притчей не имеет связи с религией народа Божия, даже стоит в противоречии с нею: напротив, религия составляет основную почву всех изречений книги Притчей, закон Моисеев — основное предположение всех нравоучительных и др. идей этой книги; откровение божественное — неизменный источник всей богопросвещенной мудрости священного приточника. Отсюда притчи Соломоновы от других восточных притчей отличаются именно своим религиозным направлением и отпечатлевшимся на них характером откровения, из которого они проистекают, а вследствие этого характером чистоты, определенности и безошибочности, с какими здесь поняты все отношения жизни и возведены к познанию определенного Богом назначения человека.

Совокупность изречений, содержащихся в книге Притчей, составляет так называемую «мудрость», евр. хокма. Эта мудрость, изрекаемая разными мудрецами, есть самостоятельная и самодеятельная Сила, говорящая через мудрецов, дающая им и всем ведение откровенной истины (Притч 29:18; «без откровения свыше народ не обуздан, а соблюдающий закон блажен»). Все учение книги Притчей есть слово Иеговы или закон Иеговы; частное, оно исходит от лица вечной Премудрости, сотворившей мир (Притч 8:27-30; сн. Притч 3:19), и еще до творения мира бывшей у Бога (Притч 8:22-26), всегда близкой к сынам человеческим (Притч 8:31) в Израиле же нарочито, всенародно проповедующей во всех местах общественных собраний (Притч 1:20-21; Притч 8:1-4), выслушивающей молитвы просящих (Притч 1:28), изливающей дух мудрости на принимающих ее (Притч 1:23), словом — личной или ипостасной Премудрости Божией.

Существенный характер мудрости, которой научает книга Притчей, как и вся так называемая хокмическая священная библейская письменность (некоторые псалмы: Пс 36, Пс 49, Пс 72 ..., книга Иова, кн. Екклезиаста, кн. Иисуса сына Сирахова), слагается из двух основных черт. Эта мудрость, во-первых, всецело зиждется на религиозной основе и есть в существе своем истинное боговедение и богопочтение: «начало мудрости — страх Господень» (Притч 1:7); «начало мудрости — страх Господень, и познание Святого — разума» (Притч 9:10). Мудрость эта, во-вторых, имеет прежде всего и главным образом практический характер: тогда как в пророческих писаниях весьма много места уделяется речам о судьбах народа Божия, о его верованиях и пр., в книге Притчей весь этот теоретический элемент является лишь основою, предположением всех суждений священного писателя, главный же предмет его речи всегда образует практическая жизнь теократического общества и отдельного члена его по руководству закона Иеговы. Существует путь Господень — и этот путь — твердыня для непорочного, и страх для делающих беззаконие (Притч 10:29). Источник всякой истинной мудрости — в законе Иеговы: «От Господа направляются шаги человека; человеку же как узнать путь свой?» (Притч 20:24). Соответственно тому, следуют ли люди пути Иеговы или уклоняются от него, все человечество разделяется на мудрых и глупых, т. е. расположенных к принятию закона Божия и следованию путем его, — людей благочестивых, и — пытающихся на место общей для всех воли Божией поставить свою частичную волю и тем нарушающих гармонию мира, людей нечестивых и грешных (см., например, Притч 10:23). При этом, неизбежным, по суду Божьему, следствием добродетели является благо и счастье, а нечестия и греха — всякого рода бедствия (см., например, Притч 12:21; Притч 21:18). Из этого основного принципа истекают все многочисленные наставления книги Притчей, обнимающие все разнообразие жизненных и житейских отношений человека. В целом совокупность изречений книги Притчей представляет собою как бы особенное нравственное законодательство, параллельное законодательству Моисея. Но если книги Моисея, по самому назначению своему в качестве законоположительных книг, обращают преимущественное внимание на развитие национальных форм гражданской и религиозной жизни евреев, как исключительно богоизбранного народа, то законодательство книги Притчей стоит на универсальной точке зрения (в целой книге ни разу не упомянуто имя Израиля) и ставит целью, рядом с специфическими чертами библейского еврейства, развивать еще и общечеловеческие стороны духовной жизни, общее гуманитарное направление к истине и добру. Понятие мудрости — в смысле книги Притчей — не ограничивается одними религиозностью, набожностью, благочестием, но обнимает жизнь еврея — теократа во всем разнообразии, по всем направлениям и во всех отношениях, так, например, в понятие мудрости необходимо входят: рассудительность, проницательность, осмотрительность, художественные дарования и мн. др. Сходясь в отношении преобладающего законодательного содержания с книгами закона Моисеева и отличаясь этим от писаний исторических и пророческих, книга Притчей имеет то сходство с последними, что моральный элемент в ней, как и у пророков, решительно преобладает над богослужебно-обрядовым, культовым. Но ни о каком якобы враждебном отношении философии книги Притчей к закону Моисееву (что допускал, например, I. F. Bruch. Weisheitslehre der Hebrдer. Ein Beitrag zur Geschichte der Philos. Strassburg, 1851) не может быть речи. Напротив, закон Моисея в моральном законодательстве кн. Притчей нашел новую точку опоры, поскольку развитие общечеловеческих гуманных добродетелей должно было смягчать жестоковыйный дух народа и располагать его к исполнению и заповедей закона, притом решение моральных вопросов книга Притчей дает только в духе закона. Справедливо, поэтому, иудейская традиция (Мидраш на кн. Песн 3:2) утверждала, что Соломон, переходя постепенно от изречения к изречению, от сравнения к сравнению, этим путем исследовал тайны Торы, и даже, что до Соломона никто не понимал надлежащим образом слов Торы1По иудейскому преданию, приводимому у одного паломника IV века, Соломон писал книгу Притчей в одной из камер храма См. проф. А. А. Олесницкий. Ветхозаветный храм. СПб., 1889, с. 851. . Если же в Притч 21:3.27 правосудие и добрые дела ставятся выше жертвы, то это отнюдь не есть протест против Моисеева закона (авторитет которого, напротив, всячески охраняется в книге Притчей, см. Притч 28:9: «кто отклоняет ухо свое от слушания закона, того и молитва мерзость»), а лишь уяснение его смысла — такое же, какое во всей силе и неоднократно находим у пророков (см. 1 Цар 15:22; Ис 1:10-20; Ос 6:6). Так как по воззрению самой книги Притчей, для уразумения ее наставлений и советов требуются: известная мудрость, развитой смысл и чувство человеческого достоинства, то законодательство кн. Притчей, как и наша морально-христианская философия, первоначально назначалась собственно для интеллигенции народа, прежде всего для самих правителей народа (как видно из многих мест книги, уроками ее назидались прежде и более всего наследники Соломона).

Судя по всему содержанию книги Притчей, как учению о мудрости, равно как уже по самому надписанию книги, Притч 1:2-6, в котором она называется между прочим мудростью и словами мудрых, следует считать древним названием книги, параллельным общепринятому «Притчи», евр. Мишле, другое: «книга мудрости или премудрости», евр. сефер Хокма. С таким именем книга эта была известна уже в древнееврейском предании (в Талмуде см. тосефту к тр. Бава-Батра 14b), а оттуда имя это перешло и в христианское, древне-церковное предание. Хотя Ориген употребляет только название «Притчи», когда передает евр. Мишле греческою транскрипцией Μισλώθ, но более обычным у древних церковных учителей названием нашей книги были σοφία, ηανάρετος σοφία. Так, св. Климент Римский (1 послание к Кор LVII, 3), приводя место Притч 1:23-33, выражается: οὕτος γὰρ λεγει ἡ ηανάρετος σοφία. Мелитон Сардийский (у Евсевия Кесарийского, Церковная история IV, 26, §13) приводит оба названия книги, как равно употребительные: Σολομω̃νος παροιμὶαι, ἣ καὶ Σοφία. По свидетельству церковного историка Евсевия (Церковная история IV, 22, §9), не только цитируемые им Мелитон Сардийский, Егезипп и св. Ириней Лионский, но и вся древность христианская называла притчи Соломоновы всесовершенною мудростью, ηανάρετος σοφία (ὁ πα̃ς τω̃ν ἀρχαίων χορός ηανάρετος σοφία τὰς Σολομω̃νος παροιμι̃ας ἐκὰλουν) и, по мнению Евсевия, такое название происходило «из неписанного иудейского предания» (ἓξ Ιουδαϊκἣς ἀγράφου παραδόσεος). Название «книга Премудрости», без сомнения, более приличествует книге Притчей Соломоновых, чем двум неканоническим учительным книгам: «Книга Премудрости Соломона» и «Книга Премудрости Иисуса сына Сирахова». И даже в сравнении с двумя каноническими книгами — книгою Иова и книгою Екклезиаста, обыкновенно причисляемыми к хокмической библейской письменности, т. е. содержащей в себе раскрытие учения о премудрости, — книга Притчей имеет преимущество полноты, цельности и законченности раскрытия учения о мудрости.

В греческой, славянской и русской Библии, как и в Вульгате, книга Притчей принадлежит к седьмерице священных книг — кн. Иова, Псалтирь, Притчи Соломоновы, Екклезиаст, Песнь Песней, Премудрость Соломона и Премудрость Иисуса сына Сирахова, — которые по своему содержанию именуются учительными книгами (Православный катехизис) или премудростными, понеже в них разуму и истинней премудрости научаемся (Предисл. к первопечатной Славянской Библии), а по форме своего изложения стихотворными (свв. Григорий Богослов, Кирилл Иерусалимский, Иоанн Дамаскин и др.), т. е. в широком смысле поэтическими, частное в изложении своем всюду представляющими так называемый параллелизм членов (о видах этого параллелизма в книге Притчей мы сказали выше).

Происхождение и состав книги Притчей. Творцом притчей в Притч 1:1 называется царь Соломон. И христианская древность признавала книгу Притчей единым произведением одного Соломона, как книга псалмов известна была с именем Давида. В пользу авторства Соломона в отношении книги Притчей говорят как внешние библейские свидетельства, так и внутренний характер приточной мудрости кн. Притчей. По 3 Цар 4:32, Соломон изрек три тысячи притчей (и песней его была тысяча и пять), Иисус, сын Сирахов, прославляя мудрость Соломона, между прочим, взывает к нему: «душа твоя покрыла землю, и ты наполнил ее загадочными притчами... за песни и изречения, за притчи и изъяснения тебе удивлялись страны» (Сир 47:17.19). Слава о мудрости Соломона, и по свидетельству 3-ей книги Царств (3 Цар 4:34; Притч 10:1-22:16), распространилась очень далеко, и мудрость его, служа предметом удивления окрестных народов, впоследствии сделалась у них сюжетом для разного рода легенд и сказочных произведений поэзии. Правда, те 3000 притчей, которые, по 3 Цар 4:32, изрек Соломон, не могут быть отождествляемы с каноническою книгою Притчей, ни по количеству своему, ни по самому характеру и содержанию, в целой книге Притчей не более 915 стихов; и следовательно, большинство из 3000 притчей Соломона не могли войти в книгу Притчей; притом, судя по 3 Цар 4:33, притчи и вообще мудрость Соломона, выражались более всего в познании природы и отдельных ее явлений и подобном; напротив, в книге Притчей притчей такого рода не имеется, а преобладают жизненно практические и особенно религиозно-нравственные мотивы. Не лишено, поэтому, значения предположение, что в книгу Притчей вошла лишь некоторая, избранная часть всех притчей Соломона, характера преимущественно религиозно-нравственного. Трижды повторяемое в книге Притчей надписание «Притчи Соломона» (Притч 1:1; Притч 10:1; Притч 25:1) представляет во всяком случае важное свидетельство в пользу происхождения, по крайней мере, большей части книги Притчей от Соломона. Некоторые частные черты и указания содержания книги Притчей своим соответствием личности и обстоятельствам жизни Соломона свидетельствуют в пользу происхождения от него кн. Притчей. Здесь, например, весьма часто повторяется совет уклоняться от распутной женщины и распутства, вообще остерегаться от увлечений женщиною (Притч 5:18.20; Притч 6:24-35; Притч 9:16-18; Притч 18:23). Советы эти напоминают читателю историю падения Соломона через женщин (3 Цар 11:1-43): естественно видеть в этих советах предостережение от той же опасности, какой подвергся сам мудрый приточник. В книге Притчей, далее, весьма много говорится о царской власти, о благах правления мудрого царя (Притч 28:16), помазанника Божия и провозвестника правды Божией (Притч 21:1; Притч 16:10.12), милости и истины (Притч 20:28), о гневе его на нечестивых и о благодеяниях для праведных (Притч 19:12; Притч 20:2; Притч 22:11); о правителях мудрых и глупых, об их советниках и характере их правления (Притч 11:11-14; Притч 14:28; Притч 25:1-8; Притч 28:2.15-16). И здесь можно видеть плод государственного опыта мудрого еврейского царя — Соломона, всецело преданного народоправлению и опытно познавшего как светлые, так и темные стороны царского служения. Равным образом, свидетельство Приточника о себе самом, как о любимом сыне отца и матери, как сыне, которого отец тщательно научал закону Божьему (Притч 4:3-4), точно приложимо к Соломону: о научении Давидом Соломона хранению закона говорит 3 Цар 3:2 (см. комментарий к 3 Цар 3:2).

Но наряду с указанными внешними и внутренними свидетельствами происхождения книги Притчей от Соломона, имеется другой ряд данных, тоже то внешних, то внутренних, наличность которых требует ограничения писательства Соломона только известною, хотя бы и самою значительною, частью книги. Именно, в книге Притчей, кроме общего надписания в начале книги Притч 1:1, имеется еще шесть других надписаний, которыми книга разделяется на несколько неодинакового объема характера — отделов, и некоторые из этих отделов, по-видимому, не принадлежат Соломону, как писателю, а произошли позднее Соломона и от других лиц. На этих других писателей есть некоторое указание уже в начале книги Притч 1:6, где упомянуты «слова мудрецов и их загадки (дибре — хакамим вехидотам)» в качестве одной из составных частей содержания книги Притчей. Затем в Притч 10:1 по еврейскому масоретскому тексту, и латинскому переводу блаж. Иеронима, как и по русскому синодальному и архим. Макария, имеется надпись. «Притчи Соломона»: этою надписью, по-видимому отмечается новый период в приточном творчестве Соломона, причем новый отдел с Притч 10:1 по Притч 22:16 — заметно отличается от первого раздела книги Притч 1:1-9:1: если в первом отделе изложено связною периодическою речью учение о мудрости и побуждениях к ней, то во втором отделе речь приточника построена в форме кратких, афористических суждений по принципу большею частью антитетического параллелизма. Многие западные библейские комментаторы (во главе с известным Эвальдом), на основании такой афористической формы речи в отделе Притч 10-22:16, почитали этот отдел древнейшею частью книги Притчи, принадлежавшею перу самого Соломона, тогда как первый отдел Притч 1-9 с его необычайно планомерным развитием мыслей, западною библейскою экзегетикою считается самою позднею частью книги, не только по характеру и содержанию, но и хронологически близкою к книге Иисуса сына Сирахова. Но различие формы речи, само по себе, не дает основания считать первый и второй отделы книги разновременными и принадлежащими разным писателям; гений Соломона естественно располагал многообразием форм выражения мыслей; оставаясь на библейской почве, мы во всяком случае должны признать всю часть книги Притч 1-22:16 Соломоновым произведением. Иначе обстоит дело с последующими отделами книги. Так, отделы: третий, Притч 22:27-24:22 и четвертый, Притч 24:23-34, судя по надписаниям, принадлежат каким-то не названным по имени, мудрецам; возможно, что эти мудрецы были современниками Соломона, даже принадлежали к его школе, вроде упомянутых в 3 Цар 4:31 Ефана, Емана, Халкола и Дарды. Пятый отдел книги или третью главную ее часть образуют, Притч 25-29, «притчи Соломона, которые собрали (евр. ге'тику. LXX: ἐξεγράψαντο, Вульгата: transtulerunt) мужи Езекии царя Иудейского» (Притч 29:1), в которых обычно видят пророка Исаию, а также Елиакима, Севну и Иоаха (4 Цар 18:26); таким образом в этом отделе заключаются притчи, хотя и происходящие от Соломона, но настоящий вид получившие лишь спустя 300 лет после Соломона — от ученой коллегии богопросвещенных мужей Езекии, собравшей эти притчи из архивных записей (соответственно чтению LXX-ти) или даже из устного предания. В Притч 30, по еврейскому надписанию, заключаются притчи Агура, сына Иакеева, к некиим Ифиилу и Укалу (Притч 30:1). У LXX эти имена переданы нарицательно, отчего значение надписания Притч 30:1 утратил. Блаж. Иероним тоже передает евр. надписание нарицательно: Verba congregantis filii vomentis, причем под первым имеется в виду Соломон, как собиратель мудрости, а под вторым Давид, отрыгавший слово благо (Пс 44:2). Но нарицательное понимание собственною имени лица, притом имеющего отчество («Иакеева»), едва ли допустимо, Соломон же даже и в аллегорическом его названии Екклезиаст, назван сыном Давида (Екк 1:1); остается видеть в Агуре неизвестного мудреца. Притч 31:9 заключает наставление некоего царя Лемуила, преподанные ему матерью его. В этом имени обычно видят символическое имя или Соломона (блаж. Иероним) или Езекии (Абен-Езра, проф. Олесницкий). Притч 31:10-31 заключают алфавитно (акростихом) составленную похвалу добродетельной жене. Ввиду свидетельства 3 Цар 4:32, что Соломон написал более 1000 песней, и очевидного сходства «песни» добродетельной жене с несомненно Соломоновыми притчами (например, ср. Притч 31:10 и Притч 12:4; Притч 11:16; Притч 14:1; Притч 3:15; Притч 18:23; Притч 31:20 и Притч 19:17; Притч 22:9; Притч 31:22 и Притч 7:16; Притч 31:30 и Притч 11:22; Притч 3:4), естественно считать эту похвалу происходящею от Соломона, только положение ее в конце книги, по-видимому, говорит за более позднее происхождение этого отдела.

Таким образом из надписаний книги — этих самосвидетельств книги о себе самой — узнаем, что писателями ее были Соломон, Агур, Лемуил и некоторые другие, не названные по имени, мудрецы. Если же на основании общего надписания Притч 1:1 книгу Притчей называют именем Соломона, то эта надпись и это название — метонимия, так как с именем мудрости всегда соединялось, как и теперь у нас, имя Соломона, мудрейшего из людей; книга Притчей должна или может называться Соломоновою в том же смысле, как и всю Псалтирь называли и называют Давидовою, т. е. в смысле преимущественного и главнейшего авторства Соломона в этой области. Весь состав нынешней книги Притчей существовал уже ко времени царя Езекии, общество друзей которого, по свидетельству Притч 25:1, издало в свет всю книгу Притчей, — по неточному выражению Талмуда (Бава-Батра, 15a), написало книгу Притчей, — точнее, редактировало ее, придало ей настоящий вид, придав к собранным, быть может, самим Соломоном (мнение св. Кирилла Иерусалимского и блаж. Иеронима) Притч 1-24, последние семь глав книги, Притч 25-31, причем внесли сюда притчи, не вошедшие в собрание самого Соломона. Отцы и учители церкви, не придавая значения вопросу о происхождении настоящей редакции книги, видели и прославляли в ней мудрость Соломона. Действительно, на понимании книги вопрос об участии в ее составлении наряду с Соломоном и других писателей нисколько не отражается, лишь бы сохранялась вера в богодухновенность книги.

Против богодухновенности и канонического достоинства книги Притчей высказывались отдельные голоса как среди иудеев, так и среди христиан. Первых смущало кажущееся противоречие притчей Притч 26:4-5, и якобы неуместное в священной книге пластичное описание распутной жены Притч 7:10-27. Оба эти возражения были выставлены на Ямнийском иудейском соборе (ок. 100 г. по Р. Х.) но там же получили удовлетворительное разрешение, и книга в целом составе была признана каноническою. В христианской церкви раздавались одинокие голоса (в древности, например, Феодора Мопсуетского, в новое время — Клерика, Мейера и др.), будто книга Притчей заключает в себе лишь земную, чисто человеческую мудрость Соломона, имевшую в виду земное же благополучие человека. Но хотя правила, предписания и наставления книги Притчей о снискании мудрости, не достигают еще совершенства и идеальной чистоты нравственного учения Господа Иисуса Христа и Его апостолов, однако богодухновенность и канонический авторитет этот утверждается уже многократными ссылками на книгу Притчей в Новом Завете. Например, Притч 1:16-9:18 цитируются в Рим 3:15-17; Притч 3:11-12 — в Евр 12:6; Притч 3:34 — в Иак 4:6; 1 Петр 5:5. Мужи апостольские часто цитировали книгу Притчей, как боговдохновенное ветхозаветное писание (ап. Варнава, посл. гл. V, св. Климент Римский, 1 Кор гл. XIV, XXI. Игнатий Богоносец. Ефесянам V, Поликарп Смирнский. Филип. гл. VI). В апостольских правилах (пр. 85) и во всех канонических соборных исчислениях православной церкви книга Притчей всегда помещалась в числе 22-х канонических книг Ветхого Завета.

Христианская православная церковь свое высокое уважение к книге Притчей свидетельствует широким употреблением чтений из этой книги в церковном богослужении. Чтения или паремии из этой книги встречаются в церковных службах чаще, чем из др. ветхозаветных книг: от преимущественного употребления в церковном богослужении книги Притчей, по греч. «паремий», последнее название сделалось общим для всех, взятых из священных книг, церковных чтений. Паремии из книги Притчей предлагаются ежедневно за исключением суббот и недель, на вечернях св. Четыредесятницы, как лучшее назидательное чтение в эти дни поста и покаяния (в течение св. Четыредесятницы прочитываются почти целиком 24 первых главы, и Притч 31:8-31). Несколько чтений паремий из кн. Притчей положено на праздники (из Притч 3 — 10 июля, 1 августа, 13 и 14 сентября; из Притч 8 — 1 января и 25 марта, из Притч 9 — в богородичные праздники и т. д.) и в дни памяти святых, как бы сопоставляя советы премудрости с примерами благочестия, наглядно представляемого жизнью святых.

О цели книги Притчей св. Григорий Нисский говорит: «как трудящиеся в телесных упражнениях в училище готовятся через сие к понесению больших трудов в действительных борьбах, так и приточное учение кажется мне неким упражнением, обучающим души наши и делающим их гибкими в духовных подвигах» (Св. Григорий Нисский. Точн. истолков. на Еккл 1:1). Подобную же цель и подобный же характер имели и две неканонические учительные книги: книга Иисуса сына Сирахова и кн. Премудрости Соломона.

По составу содержания своего, книга Притчей, как было уже упомянуто, представляет три главные части, причем вторая и третья части имеют некоторые добавления. Первую часть составляет собрание увещательных речей, обнимаемых первыми девятью главами 1-9: это — по преимуществу книга Мудрости, изображаемой в качестве высшего блага и единственно достойного предмета стремлений человека. Часть первая может быть подразделена на три отдела, по три главы в каждом; в первом отделе содержатся: отрицательные и положительные побуждения к мудрости (Притч 1), свойства премудрости и благие плоды и последствия ее для жизни человека (Притч 2), и частные обнаружения мудрости в отношении к Богу и ближним (Притч 3); во втором отделе (Притч 4-6) частнее и подробнее излагаются побуждения к снисканию мудрости и требования, предъявляемые ею человеку (Притч 4), затем предлагаются увещания — избегать сладострастия и любопытства (Притч 5), а также быть осторожным, честным, добросовестным в исполнении гражданских, общежитейских и иных обязанностей (Притч 6); в третьем отделе изображаются глупость и мудрость, как мыслящие, живые образы или лица, каждая с своими отличительными внутренними свойствами и действиями: в противовес обольщеньям глупости, олицетворяемой в виде блудницы (Притч 7), выступает олицетворенная мудрость с авторитетными призывами к людям, чтобы они следовали за нею, как за единым истинным благом (Притч 8-9).

Вторую часть книги образуют «Притчи Соломона» (Притч 10-22:16), с двумя прибавлениями: «слов мудрых» — Притч 22:17-24:34. Здесь, на основании изложенных в первой части книги общих понятий о мудрости и благочестии, предлагаются частные многоразличные правила и наставленья для религиозно-нравственного поведения и общежитейских отношений людей. Третью часть книги составляют притчи Соломоновы, которые собрали и вписали в книгу друзья Езекии, царя Иудейского (Притч 25-29); здесь преобладают притчи политические (о царе и его управлении и подобном) и практические (в отношении к гражданской и общественной жизни). Заключение книги состоит из двух прибавлений к притчам Соломоновым (Притч 30-31): а) притчей некоего Агура, в весьма искусственной и замысловатой форме научащей истинной мудрости и проведению ее в жизнь (Притч 30); и б) наставлений матери Лемуила царя (Притч 31:1-9) и похвалы добродетельной жене (Притч 31:10-31).

А) Общие вводные сведения о книге Притчей см. в «Обозрении книги Притчей Соломоновых» синопсисов св. Афанасия Великого Александрийского (Христ. Чтен. 1841, ч. 4, с. 355 и далее) и св. Иоанна Златоуста (Беседы на разные места Св. Писания, русск. перев. СПб., 1861, с. 537 и далее); извлечение святоотеческого материала о книге Притчей можно читать в кн. проф. А. А. Олесницкого. Руководственные о священном Писании Ветхого и Нового Завета сведения из творений св. оо. и учит. церкви. СПб., 1894, с. 67 и сл.). Ученые исследования о книге Притчей — русские: 1) того же проф. А. А. Олесницкого. Книга Притчей Соломоновых и ее новейшие критики (Труды Киевск. Дух. Академии 1883, №№ 11-12); 2) Епископ Михаил. Библейская Наука. Учительные книги Ветхого Завета. Тула, 1900, с. 86 и след; и 3) Проф. П. А. Юнгеров. Происхождение книги Притчей (Православн. собеседн. 1906, октябрь, с. 161 и сл.). — Б) учебные руководства: Х. М. Орды († еп. Иринея), Киев, 1871; Д. Афанасьева, Ставрополь, 1888 и др. Заслуживает внимание русск. перевод (с еврейского) кн. Иова, сделанный Архим. Макарием (Глухаревым) М. 1861. Толкование на большую часть кн. Притчей представил покойный преосв. епископ Виссарион (Нечаев) в своем «Толковании на паремии», т. II (изд. 2, СПб., 1894). Из иностранных комментариев на книгу Притчей назовем: J. Mercerius (Genf. 1573), F. Umbreit [Умбрейт] (Heidilberg. 1826), E. Berteau (Leipzig. 1847), F. Hitzig (Zьrich 1858), F. Keil-Delitzsch (1873), H. Ewald (1867), J. Lange — O. Zцckler (1867), новейший: W. Frankenberg (in Nowack's Handkommentar) (Gцtting, 1898). Взгляды иудейской традиции на содержание кн. Притчей выразились, например, в мидраше на эту книгу, см. Der Midrasch Mischle, ьbertr. v. A. Wьnsche. Leipz. 1885, отчасти — в D. Jsraelitische Bibel, III (1859) v. L. Philippson.

См. «Понятие о Библии».

Третий отдел ветхозаветных священных книг составляют в греко-славянской Библии книги «учительные», из которых пять — Иова, Псалтирь, Притчи, Екклезиаст и Песнь Песней признаются каноническими, а две — Премудрость Соломона и Премудрость Иисуса сына Сирахова1Современный распорядок учительных книг в греко-славянской Библии несколько отличается от древнего. Именно в Синайском кодексе они расположены в таком виде: Псалтирь, Притчи, Екклезиаст, Песнь Песней, Премудрость Соломона, Сирах, Иов; в Ватиканском списке за кн. Песнь Песней следует Иов и далее Премудрость Соломона и Сирах. неканоническими. В противоположность этому в еврейской Библии двух последних, как и всех вообще неканонических, совсем не имеется, первые же пять не носят названия «учительных», не образуют и особого отдела, а вместе с книгами: Руфь, Плач Иеремии, Есфирь, Даниил, Ездра, Неемия, первая и вторая Паралипоменон, причисляются к так называемым «кетубим», «агиографам», — «священным писаниям». Сделавшееся у раввинов-талмудистов техническим обозначением третьей части Писания название «кетубим» заменялось в древности другими, указывающими на учительный характер входящих в ее состав произведений. Так, у Иосифа Флавия современные учительные книги, кроме Иова, известны под именем «прочих книг, содержащих гимны Богу и правила жизни для людей» (Против Аппиона I, 4); Филон называет их «гимнами и другими книгами, которыми устрояется и совершенствуется знание и благочестие» (О созерцательной жизни), а автор 2-ой маккавейской книги — «τὰ του̃ Δαυιδ καὶ ἐπιστολὰς βασιλέων περὶ ἀναθεμάτων» — «книги Давида и письма царей о приношениях» (2:13). Наименование «τὰ του̃ Δαυιδ» тожественно с евангельским названием учительных книг псалмами» («подобает скончатися всем написанным в законе Моисееве и пророцех и псалмех о мне»; Lc 24:44), а это последнее, по свидетельству Геферника, имело место и у раввинов. У отцов и учителей церкви, выделяющих, согласно переводу LXX, учительные книги в особый отдел, они также не носят современного названия, а известны под именем «поэтических». Так называют их Кирилл Иерусалимский (4-е огласительное слово), Григорий Богослов (Σύταγμα. Ράκκη, IV, с. 363), Амфилохий Иконийский (Ibid. С. 365), Епифаний Кипрский и Иоанн Дамаскин (Точное изложение православной веры. IV, 17). Впрочем, уже Леонтий Византийский (VI в.) именует их «учительными», — «παραινετικά» (De Sectis, actio II. Migne. Т. 86, с. 1204).

При дидактическом характере всего Священного Писания усвоение только некоторым книгам названия «учительных» указывает на то, что они написаны с специальной целью научить, вразумить, показать, как должно мыслить об известном предмете, как его следует понимать. Данную цель в применении к религиозно-нравственным истинам и преследуют, действительно, учительные книги. Их взгляд, основная точка зрения на учение веры и благочестия — та же, что и в законе; особенность ее заключается в стремлении приблизить богооткровенную истину к пониманию человека, довести его при помощи различных соображений до сознания, что ее должно представлять именно так, а не иначе, Благодаря этому, предложенная в законе в форме заповеди и запрещения, она является в учительных книгах живым убеждением того, кому дана, кто о ней думал и размышлял, выражается как истина не потому только, что открыта в законе, как истина, но и потому, что вполне согласна с думой человека, стала уже как бы собственным его достоянием, собственной его мыслью. Приближая богооткровенные истины к человеческому пониманию, учительные книги, действительно, «совершенствуют сознание и благочестие». И что касается примеров такого освещения их, то они прежде всего наблюдаются в кн. Иова. Ее главное положение, вопрос об отношении правды Божией к правде человеческой, трактуется автором с точки зрения его приемлемости для человеческого сознания. Первоначально сомневавшийся в божественном правосудии, Иов оказывается в результате разговоров уверовавшим в непреклонность божественной правды. Объективное положение: «Бог правосуден» возводится на степень личного субъективного убеждения. Подобным же характером отличается и кн. Екклезиаст. Ее цель заключается в том, чтобы внушить человеку страх Божий (Job 12:13), побудить соблюдать заповеди Божии. Средством к этому является, с одной стороны, разъяснение того положения, что все отвлекающее человека от Бога, приводящее к Его забвению, — различные житейские блага не составляют для человека истинного счастья, и потому предаваться им не следует, и с другой — раскрытие той истины, что хранение заповедей дает ему настоящее благо, так как приводит к даруемому за добрую жизнь блаженству по смерти, — этому вечно пребывающему благу. Равным образом и кн. Притчей содержит размышления о началах откровенной религии, законе и теократии и влиянии их на образование умственной, нравственной и гражданской жизни Израиля. Результатом этого размышления является положение, что только страх Господень и познание Святейшего составляют истинную, успокаивающую ум и сердце, мудрость. И так как выражением подобного рода мудрости служат разнообразные правила религиозно-нравственной деятельности, то в основе их лежит убеждение в согласии откровенной истины с требованиями человеческого духа.

Раскрывая богооткровенную истину со стороны ее согласия с пониманием человека, учительные книги являются показателями духовного развития народа еврейского под водительством закона. В лице лучших своих представителей он не был лишь страдательным существом по отношению к открываемым истинам, но более или менее вдумывался в них, усваивал их, т. е. приводил в согласие со своими внутренними убеждениями и верованиями. Погружаясь сердцем и мыслию в область откровения, он или представлял предметы своего созерцания в научение, для развития религиозного ведения и споспешествования требуемой законом чистоте нравственности, как это видим в кн. Иова, Екклезиаст, Притчей и некоторых псалмах (78, 104, 105 и т. п.), или же отмечал, выражал то впечатление, которое производило это созерцание на его сердце, в лирической форме религиозных чувствований и сердечных размышлений (Псалтирь). Плод богопросвещенной рефлексии о божественном откровении, данном еврейскому народу в закон, учительные книги носят по преимуществу субъективный характер в отличие от объективного изложения истин веры и благочестия в законе и объективного же описания жизни еврейского народа в книгах исторических. Другое отличие учительных книг — это их поэтическая форма с ее характерною особенностью — параллелизмом, определяемым исследователями еврейской поэзии как соотношение одного стиха с другим. Это — род рифмы мысли, симметрия идеи, выражаемой обыкновенно два или иногда три раза в различных терминах, то синонимических, то противоположных. Сообразно различному взаимоотношению стихов параллелизм бывает синонимический, антитический, синтетический и рифмический. Первый вид параллелизма бывает тогда, когда параллельные члены соответствуют друг другу, выражая равнозначащими терминами один и тот же смысл. Примеры подобного параллелизма представляет Ps 113 — «когда Израиль вышел из Египта, дом Иакова (из среды) народа иноплеменного, Иуда сделался святынею Его, Израиль владением Его. Море это увидело и побежало, Иордан возвратился назад, горы прыгали, как овцы, и холмы, как агнцы». Параллелизм антитический состоит в соответствии двух членов друг другу через противоположность выражений или чувств. «Искренни укоризны от любящего, и лживы поцелуи ненавидящего. Сытая душа попирает и сот, а голодной душе все горькое сладко» (Prov 27:6-7). «Иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа Бога нашего хвалимся. Они поколебались и пали, а мы встали и стоим прямо» (Ps 19:8-9). Параллелизм бывает синтетическим, когда он состоит лишь в сходстве конструкции или меры: слова не соответствуют словам и члены фразы членам фразы, как равнозначащие или противоположные по смыслу, но оборот и форма тожественны; подлежащее соответствует подлежащему, глагол — глаголу, прилагательное — прилагательному, и размер один и тот же. «Закон Господа совершен, укрепляет душу; откровение Господа верно, умудряет простых; повеления Господа праведны, веселят сердце; страх Господа чист, просвещает очи» (Ps 18). Параллелизм бывает, наконец, иногда просто кажущимся и состоит лишь в известной аналогии конструкции или в развитии мысли в двух стихах. В этих случаях он является чисто рифмическим и поддается бесконечным комбинациям. Каждый член параллелизма составляет в еврейской поэзии стих, состоящий из соединения ямбов и трохеев, причем самый употребительный стих евреев — гептасиллабический, или из семи слогов. Стихами этого типа написаны кн. Иова (Job 3:1-42:6), вся книга Притчей и большинство псалмов. Встречаются также стихи из четырех, пяти, шести и девяти слогов, чередуясь иногда с стихами различного размера. Каждый стих является, в свою очередь, частью строфы, существенным свойством которой служит то, что она заключает в себе единую, или главную, мысль, полное раскрытие которой дается в совокупности составляющих ее стихов. Впрочем, в некоторых случаях то две различные мысли соединены в одной строфе, то одна и та же мысль развивается и продолжается далее этого предела.

Скрыть
Комментарий к переводу Кулакова
Комментарий к текущему отрывку
Комментарий к книге
Комментарий к разделу

25:1 а) Букв.: мужами, ср. 3 Цар 10:8.


25:1 б) Езекия - благочестивый царь Иудеи, правивший с 716 по 687 гг. до Р.Х., см. 4 Цар 18-20; 2 Пар 29-32; Ис 36-39.


25:2 а) Или (ближе к букв.): величие Бога - делать нечто сокровенным.


25:2 б) Или (ближе к букв.): величие царя - расследовать дело.


25:4 а) Ср. Ис 1:22, 25; Иез 22:18, 19.


25:4 б) Ср. Ис 41:7; 46:6.


25:5 См. 16:12.


25:7 а) Ср. Лк 14:7-11.


25:7 б) Букв.: что увидели глаза твои. Друг. возм. пер: перед вельможей, которого видели глаза твои.


25:9 Букв.: веди тяжбу / спорь с соседом, но… .


25:11 а) Или: сказанное должным образом; ср. 15:23.


25:11 б) Возможно, имеется в виду ювелирное украшение в виде яблока или граната, инкрустированное оправой с изображениями растений или животных.


25:15 Или: князя.


25:17 Букв.: чтобы он не пресытился тобой.


25:20 а) Друг. возм. пер.: в день бедствия, (это) как в стужу одежды лишиться. Как уксус…


25:20 б) Перевод по LXX; масоретский текст: на соду.


25:21 Букв.: ненавидящий тебя.


25:24 Стих дословно повторяет 21:9.


25:25 Здесь евр. слово нефеш (традиционный перевод: душа) может быть понято в своем первоначальном значении «горло», ср., напр., Ис 5:14. С другой стороны, прочтение «для томимой жаждой души» тоже возможно - душа человека томится без вестей о близких на чужбине. В тексте присутствует игра слов.


25:27 Так по друг. чтению. Масоретский текст неясен, возм. пер.: нет славы в том, чтобы добиваться славы.


25:28 Букв.: что не может сдержать свой дух.


26:3 Ср. 10:13.


26:4 В знач. в соответствии с глупостью его, или: на манер глупца. LXX: на глупость его.


26:5 Противоречие между двумя стихами объясняется различными ситуациями, в которых дается совет. Друг. возм. пер.: уличи глупца в глупости его.


26:6 а) Или: отправит послание через глупца.


26:6 б) Или: сам себе ноги подрубит.


26:6 в) Букв.: насилия.


26:7 Букв.: как ноги (безжизненно) свисают у хромого.


26:8 Вероятно, общий смысл изречения: иметь дело с глупцом очень опасно, ср. также 25:18, где лжесвидетель сравнивается с орудиями войны. Друг. понимание: камень привязывать к праще - (так же глупо), как воздавать славу глупцу (поскольку привязанный камень не полетит); или: драгоценный камень вкладывать в пращу - так же глупо.


26:9 Букв.: (как) колючка заходит в руку пьяного. Пьяный человек не способен по достоинству оценить меткое слово и то, что оно может причинить боль, если им злоупотребишь.


26:10 Масоретский текст неясен, может быть понят двояко: лучник, ранящий всех, или: господин совершает всё.


26:12 Вторая часть этого стиха повторяется во второй части 29:20.


26:13 Похожий стих в 22:13.


26:15 Этот стих почти дословно повторяет 19:24.


26:17 Перевод по друг. чтению; масоретский текст: гневаться.


26:18 Или: невменяемому / умалишенному.


26:19 Или: друга своего предал.


26:22 Стих дословно повторяет 18:8.


26:23 а) Букв.: примеси серебра. Друг. чтение: глазурь.


26:23 б) Перевод по друг. чтению, в пользу которой говорит LXX. Масоретский текст: уста пылающие.


26:24 Букв.: ненавидящего.


26:25 Сердце здесь и в стихах выше выступает как орган мышления, так и как весь человек.


26:26 а) Перевод по друг. чтению. Масоретский текст: скрывается ненависть обманом.


26:26 б) Букв.: перед общиной / собранием.


26:28 Т.е. ненавидит своих жертв. Масоретский текст неясен.


27:3 Или: гнев. Возможно понимание: досада на глупца, т.е. речь идет о раздражении, которое у окружающих вызывает глупец своим поведением.


27:4 а) Букв.: ярость - (как) потоп.


27:4 б) Ср. 6:34; или: зависти.


27:6 а) Букв.: верны (удары) любящего, (наносящего) раны.


27:6 б) Или: лживые.


27:7 Или: сытый и сотовый мед (ногами) топчет.


27:9 а) Или: оливковое масло. Оливковое масло использовалось как косметическое средство и было атрибутом пиров; ср. примеч. к 21:17.


27:9 б) LXX: притирания, вино и благовония радуют сердце, а беды раздирают душу. Друг. возм. пер.: оливковое масло и благовония радуют сердце, а сердечный совет друга (радует сердце больше, чем) совет / подсказка собственной души.


27:10 Ср. 17:17; 18:24


27:11 Ср. Пс 118:42.


27:12 Этот стих почти дословно повторяет 22:3.


27:13 а) Этот стих с незначительными изменениями повторяет 20:16.


27:13 б) Букв.: за другую / чужую (жену?).


27:14 Букв.: кто своего соседа благословляет громким голосом рано поутру, тому зачтется это за проклятье.


27:15 а) Друг. чтение: вздорная.


27:15 б) Или (ближе к букв.): непрестанная капель. Этот стих почти дословно повторяет вторую часть 19:13.


27:16 Смысл масоретского текста неясен.


27:17 LXX: …и один человек вдохновляет / подстрекает (букв.: личность / лицо) ближнего своего.


27:19 LXX: как одно лицо не похоже на другие лица, так и сердце человека - на сердца других людей.


27:20 См. примеч. к 15:11


27:21 а) Эта часть стиха повторяет первую часть 17:3.


27:21 б) Или: доброй славой. Друг. понимание: для очистки серебра используется тигель, золота - горн, а желание заслужить похвалу заставляет человека быть лучше.


27:24 Букв.: не из поколения в поколение.


27:26 Букв.: овцы будут тебе для одежды и козлы - плата за поле. Вероятно, имеется в виду арендная плата за землю.


28:2 а) Букв.: (по причине) смуты / беззаконий в стране (будет) много правителей.


28:2 б) Точный смысл масоретского текста неясен.


28:3 а) Cр. 22:16.


28:3 б) Предложенный нами перевод второй части этого стиха - это попытка передать игру слов оригинала.


28:4 Или: (мудрое) наставление.


28:5 Или: всё понимает.


28:6 Эта часть стиха повторяет первую часть 19:1.


28:8 Закон Моисея запрещает ростовщичество, см. Исх 22:25; Втор 23:19; Лев 25:35-37; ср. также Иез 18:8; Пс 14:5.


28:10 Букв.: яму.


28:12 а) Друг. возм. пер.: одерживают победу.


28:12 б) Букв.: велика слава.


28:14 Или: благоговеет (пред Господом).


28:15 Или: набрасывающийся.


28:18 а) Или (ближе к букв.): ходит.


28:18 б) Друг. древн. пер.: в яму.


28:19 Эта часть стиха повторяет 12:11.


28:21 а) Ср. 24:23.


28:21 б) Или: может человек поступить неверно.


28:22 Или: завистник, букв.: человек со злым глазом; ср. 23:6.


28:25 а) Или: ненасытный.


28:25 б) Букв.: будет тучным.


28:28 а) Или: гибнут / пропадают.


28:28 б) Возможно, здесь содержится ирония: в спокойные времена считаться праведником значительно легче. Друг. возм. пер.: праведники процветают.


29:1 Эта часть стиха повторяет вторую часть 6:15.


29:2 Букв.: умножаются. Друг. возм. пер.: у власти.


29:4 Или: тот, кто облагает (страну непомерной) данью.


29:7 Или: знать ничего не желает. Букв.: нечестивец не понимает знания. Ср. 28:5.


29:9 а) Или: ввяжется в спор.


29:9 б) Букв.: он гневается и смеется, и нет покоя.


29:10 Точный смысл масоретского текста неясен. Друг. возм. пер.: праведники ищут его душу.


29:13 а) Букв.: встречаются; ср. похожий оборот в 22:2.


29:13 б) Т.е. дал жизнь, ср. Пс 12:4; Иов 33:30, Эккл 11:7.


29:17 Букв.: наказывай.


29:18 Букв.: распущен / бесстыден.


29:21 Перевод предположителен; Друг. возм. пер.: потом беда случится.


29:24 Те проклятья, которые сыплются на голову вора, либо проклятья, которыми судья на суде грозит тем людям, кто, зная обстоятельства дела, о них не доносит, ср. Лев 5:1.


29:27 Букв.: идущий прямым путем.


Эти вдохновенные изречения царя Соломона, вобравшие в себя многовековой опыт Древнего Израиля, вне всякого сомнения, насущны и сегодня, в нашу бездуховную эпоху, когда человек ощущает себя мерою вещей. Да, мы устремлены ко всему, о чем говорит автор Притчей, нам дороги мудрость и познание, но мы не всегда связываем свою жизнь и благополучие с «благоговением перед Богом» (в Синодальном переводе - «страхом Божьим»). Современный человек вполне может не отрицать Всевышнего, но едва ли он стремится «познавать Святого» и обретать в этом опыте подлинное разумение. Ведь мудрость в Притчах, с одной стороны, не столько собрание утонченных афоризмов, сколько наставления, касающиеся важных практических вопросов, с которыми мы постоянно сталкиваемся в повседневной жизни. С другой стороны, мудрость - и это ключевое понятие Книги притчей - изначально пребывает в Боге, от Него исходит и к Нему ведет. Потому, если точка отсчета в жизни человека - Бог, воплощающий в Себе истинную мудрость и разумение, тогда всё становится на свои места: мир, человек, общество обретают смысл, равновесие и истинную перспективу.

Книга притчей, которую библейские комментаторы справедливо относят к разделу Учительной литературы Древнего Израиля, начинается с указания имени автора: «Притчи Соломона, сына Давида, царя израильского» (1:1). Именно ему, «мудростью превосходящему всех сынов Востока» (3 Цар 4:29-31,34), сочинившему три тысячи притчей (3 Цар 4:32), приписывается большая часть притчей (гл. 1-9; 10-22:16; 25-29), хотя в последующих главах уточняется, что Книга притчей содержит высказывания нескольких авторов, в частности изречения безымянных мудрецов (22:17-24:34), а также «Слова Агура» (гл. 30) и «Изречения царя Лемуэля» (гл. 31). Само понятие «притча» (евр. название книги - мишле (притчи), от слова машал (притча, пословица), см. примеч. к 1:1) многозначно, и русский перевод не вполне выражает его смысл, отчасти сужая его многозначность. В оригинале оно используется в более широком значении (или даже в нескольких значениях сразу), и потому это не столько притчи как таковые, сколько сравнения, поговорки и афористические изречения.

Книга притчей - собрание изречений и душеспасительных наставлений, которые помогают людям здраво и разумно организовать свою материальную и духовную жизнь, укоренив ее в Боге. Эта ветхозаветная книга отличается по содержанию и стилю от предшествующей библейской литературы, которая, главным образом, дает духовную перспективу на жизнь израильского народа, его законы, установления и особые повеления Бога Яхве. Для исторических книг Библии характерна сосредоточенность на духовной борьбе израильского народа, богословском осмыслении их политической истории и судьбы, что не является принципиальным для древней литературы премудрости.

Замысел Книги притчей иной, ее изречения, и прежде всего поучения, были предназначены, с одной стороны, для всего народа, с другой - для молодого поколения. Обращение «сын мой» (или «мудрый сын» (10:1), «слушайте, дети»), встречающееся в книге более тридцати раз, служит тому подтверждением. В этой связи цель Книги притчей ясно выражена уже в первых стихах: «Сын мой! Если ты примешь слова мои, сбережешь в душе мои заповеди, склонишь слух к мудрости, устремишься умом к здравомыслию, если будешь призывать разумение, громким голосом взывать к здравомыслию, если будешь искать его, словно серебра, стремиться к нему, словно к сокровищу, то постигнешь, что есть благоговенье пред Господом, и обретешь познание Бога» (2:1-5).

Основные темы Притчей - мудрость, знание, здравомыслие, свобода выбора, праведность, верность, забота о «сыновьях» (детях) и их воспитании, милосердие к врагам, справедливость, ответственность, усердие, трудолюбие, страх Божий. На современном языке мы бы сказали, что все эти темы касаются проблем педагогики, этики, религии и богословия. И это действительно так, но большее внимание уделяется практической стороне жизни: обилие самых разных советов свидетельствует о том, что большинство изречений не связаны напрямую с религией и верой народа Божьего, а основаны на наблюдениях над повседневной жизнью. Например, восхваляя истинную мудрость и связанные с ней благословения, наставник предупреждает ученика об опасностях (искушениях), подстерегающих его на путях. Это могут быть поступки, связанные с насилием и разбоем (1:10-19; 4:14-19), любовными увлечениями и распущенностью (2:16-19; 5:3-20; 6:23-35; 7:4-27), сомнительным поручительством (6:1-5); мудрецы осуждают лень (6:6-11), коварство (6:12-15), алчность (28:25), стяжательство (1:19), зависть (14:30), скупость (23:6-8) и прочие пороки.

Эта особенность мироощущения древнего израильтянина характерна по преимуществу для библейской литературы премудрости и отличает ее от ближневосточной, в которой немало замечательных мыслей и здравых рассуждений, но Бог-промыслитель не играет там определяющей роли. С точки зрения авторов Книги притчей, мудрость не является природным свойством человека, ее надо искать (3:13), ей необходимо учиться (30:3), к ней нужно стремиться (2:4), но этого недостаточно; по существу, главное совсем в другом: «Господь дарует мудрость, из уст Его - знание и здравомыслие» (2:6). Более того, само «начало мудрости» - предполагает не что иное, как «благоговение пред Богом», и вот эта принципиальная мысль «делает древнееврейское понимание мудрости уникальным», ибо суть ее не только и не столько в том, чтобы помочь читателю овладеть искусством правильной жизни (научиться прожить ее разумно), сколько в том, чтобы познать Бога.

Воистину, Книга притчей - это «Божья книга вразумления, сокровищница Его мудрости».

Скрыть

Мысли вслух: ежедневные размышления о Библии

 

Сегодняшняя глава открывает последнюю часть книги Притч. Собранные здесь изречения приписываются царю Соломону и... 

Prov 25:1-28
 

Сегодняшняя глава рассказывает нам о глупости, лени и злобе. Казалось бы, упрекать человека в том, что он не умен... 

Prov 26:1-28
 

Сегодняшняя глава, как будто специально наполнена изречениями, полностью противоречащим тому, что человек... 

Prov 28:1-28
Показать еще

Библиотека

 Клайв Стейплз Льюис. Размышления о псалмах. III. Проклятия
Prov 25:21
Библия
Мысли вслух
Вопрос-ответ
Библиотека
Ссылки
О проекте
Карта сайта
Дизайн и разработка:  ©2001–2024 Web-Мастерская v:2.0.2.107
Google Play
App Store

Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии

Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно).