Мысли вслух на 1 Кор 5:1-13

В своём послании Коринфской церкви Павел упоминает об очень серьёзных грехах, которые совершают некоторые её члены. При этом апостол считает необходимым «отдать сделавшего такое дело сатане». Такое предложение может показаться странным, но лишь на первый взгляд. Если же воспринимать Церковь так, как воспринимает её Павел, всё встаёт на свои места. Для апостола ведь Церковь — не организация и даже не религиозная община, а тело Христово.

Это реальность прежде всего духовная, явление Царства на земле, в нашем преображающемся, но ещё не преображённом до конца, мире. И если лишить человека общения с Церковью, отделить его от Царства, то последствия для него могут быть самыми серьёзными: ведь он уже приобщился жизни Царства, и отказ от неё для него означает духовную смерть. Можно, конечно, было бы сказать, что многие вообще не знают о Царстве и живут жизнью мира сего, не испытывая, как может показаться, каких-то особых неудобств. Но эти люди никогда не знали ничего, кроме того подобия жизни мира сего, которое они по недоразумению считают настоящей жизнью.

Их души и тела адаптировались к такому полуживому существованию и как-то функционируют в соответствующем режиме, не давая их обладателям умереть окончательно. А если кому-то удаётся жить иначе, значит, он живёт всё же не только жизнью мира сего, но отчасти и жизнью Царства, улавливая его дыхание: теперь, когда оно, по слову Спасителя, приблизилось, почувствовать и уловить это дыхание стало куда проще, чем прежде, до прихода Христа.

Но для человека, уже вкусившего полноценной жизни Царства в составе тела Христова, откат означает почти неминуемую духовную (а может быть, и не только духовную) катастрофу. Однако в случае осознанного греха иначе действовать невозможно. Одно дело грех, о котором грешник жалеет и в котором раскаивается, понимая, что сделал нечто несовместимое со своей христианской жизнью: тут возможно и прощение, и возвращение в прежнее состояние. В конце концов, Бог хочет спасения грешника, а не его гибели.

Но ведь спасти означает в первую очередь избавить от всего, что мешает жить жизнью Царства, а значит, в первую очередь от греха. Если же человек ни от чего не хочет избавляться, считая свой грех нормой, то Царство от него закрыто. Не потому, что Бог его не любит, а потому, что он сам любит свой грех больше самого себя, по крайней мере, себя настоящего, сотворённого по образу и подобию Божьему. И тут уже ничего не поделать: ведь человек свободен и сам выбирает, что ему дороже. И несёт все последствия своего выбора.

Подтверждая свои опасения касательно духовного состояния коринфской церкви, Павел упоминает о том, что среди коринфских христиан есть некий не названный по имени брат, который, греша весьма серьёзно, как видно, отнюдь ни в чём не раскаивается и не собирается ничего менять в своей жизни (ст. 1; 9 – 11). Апостол упоминает об этом факте как о проблеме всей церкви, он считает, что при таком положении дел коринфским христианам надо плакать, а не гордиться (ст. 2, 6). Он не может понять, почему христиане Коринфа спокойно смотрят на происходящее, не принимая никаких мер (ст. 3 – 5). По-видимому, коринфская церковь была достаточно многочисленной, и не исключено, что духовные проблемы и грехи отдельных, конкретных людей за множеством дел отходили на второй план, их, вероятно, заслоняла активная церковная и околоцерковная жизнь. Возможно, эта жизнь подразумевала множество нужных и полезных дел.

Но для Павла они, как видно, никоим образом не перевешивают того греха, которым он возмущается в письме коринфским христианам. Говоря о нём, он напоминает о закваске, которой немного, но от которой зависит качество теста, повторяя слова, не раз сказанные Спасителем во время Его земного служения (ст. 6 – 8). Конечно, если бы Церковь была лишь человеческой организацией, наподобие религиозного братства, созданного для пропаганды некоего нового религиозного учения, грех одного из членов не обесценил бы всей той активности, которой, можно думать, отличалась коринфская церковь. В таком случае на возмущение апостола всегда можно было бы ответить упоминанием о «больших достижениях» на фоне «отдельных недостатков».

И ответ этот не был бы ни обманом, ни подтасовкой фактов: в самом деле, в нашем, ещё не преображённом мире недостатки есть у всех, и любую организацию приходится оценивать в зависимости от того, чего больше в её деятельности: успехов или провалов. Но в том-то и дело, что для Павла Церковь не организация пропагандистов новой религии, а община людей, живущих в Царстве. А в такой общине сознательных грешников, которые грешат, ни в чём не раскаиваясь, не может быть по определению, ведь тогда о Царстве придётся забыть не только самому грешнику, но и тем, кто покрывает его грех, становясь соучастником в нём. И Павел вновь напоминает христианам Коринфа о главной задаче Церкви: быть хранителем и свидетелем Царства в нашем преображающемся, но ещё не до конца преображённом мире.

В сущности, для Павла это своего рода крик души. Для окружающего мира то, о чем пишет апостол, — мало прилично, но, все же, в порядке вещей. Но Церковь принадлежит Небу, является анклавом небесного Царства, окруженным царствами мира сего. Поэтому с такой скорбью он пишет о том, что невозможно быть членом Церкви и не соблюдать нравственных норм Царства Небесного. Для христиан всегда существует соблазн следовать гораздо более снисходительным нравственным представлениям своего времени (будь то 1-й или 21-й век) и чувствовать себя «достаточно праведными». Так в наше время люди говорят: «я не грешник, потому что не делаю ничего такого, живу, как все». Вот апостол и пишет, что в Церкви это «как все» не стоит ломаного гроша. Здесь иные нормы.