Мысли вслух на Лк 6:46-49

Вот уже много веков то затихает, то снова разгорается спор о том, что важнее, вера или дела, теория или практика, что из них первично, а что вторично. А между тем из Евангелия ясно можно понять, что формальная религиозность не имеет смысла и будет отвергнута Богом, а храмы, построенные для молитвы, не подкреплённой делами и соблюдением заповедей о реальной, а не словесной любви к Богу и ближнему, рухнут. И не только храмы, но и мы сами, молящиеся в этих храмах, подобно фарисеям окажемся несостоятельными со всеми нашими познаниями в толковании библейского текста и литургике.

Так что будем надеяться не на собственную образованость, а на то, что наши познания станут стартовой площадкой для живых дел, которые мы заранее, может быть, и не способны представить. Но Господь видит нас, и Он знает, в какой момент и на какое служение нас направить.

Только бы мы распознали Его волю и не отвергли её.

Сегодня Господь говорит нам, что недостаточно только слушать Его и звать Его. Твердое основание человеческой жизни может составлять лишь исполнение Его слов. Исполнение слов Христа оказывается тем камнем, опираясь на который ты в силах устоять. Если же этого камня у тебя нет — то нет и шансов устоять. Это важно, потому что неисполнение слова Божьего является грехом само по себе. Следовательно, чем меньше ты усиливаешься исполнять его — тем меньше надежда вырваться из греховного состояния. Напротив, хотя бы малое усилие исполнения слов Христа дает тебе опору, пользуясь которой, можно противостоять греху со все большей крепостью.

Для адекватного понимания слов Спасителя важно представлять себе, как строили дома в Иудее, да и во всей Палестине, в евангельские времена. Почва большей части Палестины каменистая, в мощных фундаментах, которые нужны при строительстве на глинистых или песчаных почвах, там нет необходимости.

Необходимо было лишь расчистить (обычно достаточно тонкий) верхний наносной слой, чтобы дойти до камня. После этого закладывался самый простой ленточный фундамент, основой которого были большие угловые камни (краеугольные камни). Однако снять верхний слой было совершенно необходимо, иначе зимой, в сезон дождей, когда с гор в долины по склонам стекают бурные потоки, дом почти наверняка бы «поплыл».

Спаситель, как видно, сравнивает духовную жизнь с домом, который имеет смысл строить лишь на камне, предварительно очистив его от всего, что может помешать стройке. Очевидно, образ дома, построенного на камне, призван был напомнить слушателям, что слушание и слышание — не одно и то же. Тот, кто услышал, непременно перейдёт от слов к делу, применяя услышанное на практике. Но найдутся, разумеется, и такие, кто, выслушав всё, не захочет ничего менять в своей жизни.

Оно и неудивительно: ведь в духовной жизни главную роль играет не интеллект и не чувство, а воля. Именно через волевые акты проявляет себя то духовное «я» человека, которое и составляет центр человеческой личности. Но часто сам человек этого не осознаёт, по крайней мере, когда дело касается практической жизни. И живёт, не осознавая ни подлинных причин, ни подлинного значения своих решений и поступков.

Такая безотчётная духовная жизнь действительно напоминает дом, построенный на песке: ведь те волевые акты, которые определяют духовную жизнь человека, остаются по большей части неосмысленными, а часто и вовсе незамеченными, так, что человек в духовном (а иногда и не только в духовном) смысле живёт, буквально сам не зная, как.

Любая неожиданно пришедшая в голову мысль и любое охватившее сердце чувство могут привести к совершенно неожиданным для самого человека решениям и поступкам, которых он часто не может ни понять, ни объяснить. И только полное осознание каждого сделанного выбора и каждого принятого решения делает духовную жизнь человека (как и его жизнь вообще) внутренне цельной и последовательной. В таком случае каждый поступок человека исходит из глубины его духовного «я». А духовная жизнь его оказывается основанной не на зыбком песке случайных мыслей и чувств, а на камне осознанного выбора.

«Подобен он человеку, строящему дом, который раскопал землю и углубился и положил основание на скале…» Господь говорит «кто слушает и исполняет». Ведь это на самом деле очень много: слушать и исполнять. Нам, кажется, порой невозможно все в точности по духу исполнить, это лишь то, к чему мы тянемся, чего пытаемся достичь всей душой, всей жизнью и чего на самом деле не достигаем в полной мере. Даже и ученики вопрошают: кто же тогда может спастись? (Мф 19:25), слушая Господа и понимая сколь сложно выполнить то, что Он заповедует. И, однако, только тот, кто слушает и исполняет, строит свой дом на камне. И даже более того. Всмотримся в этот образ дома и поймем, что на самом деле получается, что «слушать и исполнять» — это не что-нибудь, а всего лишь фундамент. Только фундаментом отличаются два дома. Не архитектурой, не внутренним убранством и даже не тем, кто в них живет и как живет, а только фундаментом. Поэтому то, что нам кажется настолько велико к исполнению, что порой занимает все наши мысли, всю жизнь – это только фундамент. «Слушать и исполнять» — это только основание, на котором может быть воздвигнуто потом некое здание, в котором будет протекать какая-то жизнь. А много ли мы думаем о фундаменте дома? Он незаметен, если все в порядке, мы не обращаем на него внимания, нам важна та жизнь, что в нем протекает, ею мы живем. Вот эту мысль нам хотелось бы многократно подчеркнуть. Но при всей незаметности, только он позволяет нашему дому стоять, а нам в нем жить.

Когда Господь говорит нам о том, что бесполезно призывать Его и не выполнять того, о чем Он говорит, когда Он говорит нам о том, что всякий познается по плодам, которые приносит, в этом выражается предельная Его строгость. Мы к этому не привыкли, нам часто главное, чтобы человек был хороший, а то, что он неудачник и ничего особенного не сделал, мы часто легко готовы простить. Скорее даже наоборот, если человек не слишком добрый, его реальные заслуги нас даже раздражают, кажутся чем-то неуместным. Но подобную строгость Господа мы должны принимать с радостью, потому что она дает нам уверенность, что если мы следуем этим словам, мы прочны как камень, ничто не способно поколебать нас.

Но главное даже не это. Главное в нашей любви. Любовь это удивительно созидательное чувство. Вспомните свою влюбленность в человека. Кажется, весь мир сможешь три раза оббежать вокруг, чтобы найти то, что нужно любимому. Вот такой же должна быть наша любовь к Богу. Нас должно жечь от желания все сделать для Него, все сделать, как Он хочет, как Он велит. И если есть это чувство, что сродни пылкой влюбленности, и если мы не даем ему угаснуть, мы подобны человеку, воздвигшему дом свой на камне.

Притчей о доме, построенном на камне, завершается шестая глава Евангелия от Луки. Завершается ей и Нагорная проповедь, в которой Иисус объясняет, чего Он ждет от своих учеников и что значит быть «сынами Всевышнего». В этой притче Он еще раз обращает наше внимание на то, как важно не просто слушать и принимать евангельские истины, но и действовать в их русле. Если, услышав заповеди блаженства, мы сдержано скажем: «Да, это очень мудро и красиво», - но никак не воплотим это в нашей жизни, то мы не будем Его учениками. Наше христианство останется лишь этической системой, которая может сломаться под натиском испытаний. Если же мы будем по-настоящему жить Его заповедями, смотреть на мир Его глазами и творить Его волю, то это будет таким основанием, которое ничто уже не сможет поколебать.

Узнавать по плодам для нас кажется слишком простым способом проверки. Однако именно так Господь учит нас распознавать предметы и явления. По внешнему виду можно многое считать приятным и даже полезным, или наоборот, внешний вид может оттолкнуть и убедить в бесполезности. Но не внешний вид определяет сущность, а плоды. И это для нас основной способ экспертизы. С другой стороны, очень неприятно осознавать, что и мы сами тоже может пройти проверку "по плодам". Но этот наш осуждающий и поверхностный взгляд нуждается в сдерживающих механизмах. Апостол Павел в послании к Тимофею рассказывает нам о том, что, прежде всего, по милосердию Своему Он избрал грешника, чтобы свидетельствовать о воскресении. Плоды были ужасны, но не на это смотрит Бог, когда призывает нас в чудный Cвой свет.

Сегодняшнее чтение посвящено одной из центральных тем Нагорной проповеди — теме суда. Иисус, как видно, прямо связывает возможность пребывания человека в Царстве с тем, как он оценивает своего ближнего (ст. 37–42). На первый взгляд, такое отношение к окружающим должно исключать всякую их оценку. Но при более внимательном прочтении оказывается, что это не совсем так. Ведь Иисус, очевидно, связывает запрет на оценку с возможностью ошибочных суждений оценивающего касательно своего ближнего (ст. 41–42).

Казалось бы, в такой ошибке нет ничего страшного. Так бы оно и было, если бы наши суждения о ближних нами не абсолютизировались. Не случайно Иисус сравнивает наши оценки с поведением слепца, ведущего другого такого же слепца, как и он сам (ст. 39). И дело тут не в том, кто больше грешен. Дело в том, что любой наш грех, даже если он по сравнению с грехом нашего ближнего действительно подобен соринке по сравнению с бревном, мешает нам и трезво оценить того, кто рядом, и помочь ему. Единственное, что мы в состоянии оценить более-менее адекватно — конкретные дела и поступки, на которые Иисус и советует нам ориентироваться (ст. 43–44).

В известном смысле можно было бы сказать, что вне Царства мы все равно беспомощны перед грехом, и в этой нашей греховности и беспомощности равны перед Богом и друг перед другом. Можно, конечно, попытаться отрицать очевидное и начать подсчёт своих и чужих грехов, но тогда и Бог будет подсчитывать наши грехи с той же скрупулёзностью, с какой мы будем подсчитывать грехи наших ближних (ст. 37). И дело тут не во всепрощении и не в желании Бога нас «смирить». Дело в том, что позиция, дающая нам моральное право считать свои и чужие грехи, заведомо исключает пребывание в Царстве. Ведь в Царстве каждый получает жизнь во всей её полноте, в той полноте, которая исключает любой грех, даже самый ничтожный, так, что наша земная моральная арифметика теряет здесь всякий смысл. И если такая арифметика для нас ещё важна, значит, мы пока не готовы к тому, чтобы войти в Царство.

Но для пребывания в Царстве важно и другое: мера нашей открытости ближнему. Ведь Царство — не только пространство, это ещё и отношение, вернее, целая система отношений людей к Богу и друг ко другу. А отношения Царства предполагают безусловную открытость, готовность делиться тем, что нам дано, с каждым, кому полученное нами необходимо. И если мы вздумаем делиться лишь с теми, кого считаем достойными, в Царстве нам места не будет. Потому, что полнота Царства может быть дана нам в том случае, если мы будем готовы разделить её с каждым. Не с каждым достойным, а с каждым ищущим и жаждущим Царства.

Как понимать притчу о худом или добром дереве? Ведь все люди (в том числе и мы сами) иногда приносят хорошие, а иногда дурные плоды. Похоже, тут опять есть соблазн разделить людей (и себя) на хороших и плохих. (А ведь иногда даже приятно сказать: «О-о-о, ка-акой я плохой!» — вроде, для смирения полезно.) Но здесь мы опять судим, а сказано «не судите». Скорее всего, речь здесь о том, что за нашими поступками стоит внутренняя, духовная направленность, которая зависит от нас. Поэтому, чтобы не быть худым деревом, надо приносить хороший плод, а чтобы слова Господа пошли на пользу, их надо исполнять. Вот основная нравственная задача христианина — делать добро, а не судить. Судить будет Христос.

При сравнении Нагорной проповеди, как она представлена у Матфея, с тем, как та же проповедь представлена у Луки, становится ясно, что Лука изложил её, в общем, менее подробно. Конечно, едва ли кто-то из евангелистов передал сказанное Иисусом слово в слово — в те времена слова учителей и проповедников было принято компилировать, составляя из них особого рода литературные тексты, а иногда и целые сборники. Но даже с учётом этого факта очевидно, что Лука выделил в проповеди Иисуса то, что считал главным. Главным же евангелист считает отсутствие осуждения. Не судите, и не будете судимы — именно эти слова Спасителя Лука считает важнейшими во всей Нагорной проповеди. Почему же именно их? Ведь у Матфея, например, есть и множество других тем, не менее важных.

Между тем, отсутствие осуждения действительно можно считать критерием качества внутренней жизни человека. Речь идёт не об оценке, разумеется, а именно об осуждении. Оценить конкретный поступок человека в той или иной ситуации — дело совершенно естественное. Иное дело осуждение: здесь речь идёт уже не о поступке, а о самом человеке. Человек, получается, становится судьёй другому человеку, а между тем Бог вовсе его таким судьёй не ставил. Путь человека, его итоги и их оценка — прерогатива Бога и только Бога. Даже если некий человек очевидно для каждого направляется прямиком в озеро огненное, приговорить его к этому озеру может только Бог.

Человек же — любой — может констатировать лишь факт движения грешника в соответствующем направлении. Но почему же тогда мы так легко выносим приговор там, где нам никто не давал права его выносить? Очевидно, потому, что видим ситуацию не такой, какой её видит Бог. И руководствуемся не теми критериями. Не абсолютными, а относительными. И человека мы видим не во всей полноте его жизни, данной ему Богом, а лишь в конкретном его наличном состоянии. И к этому состоянию применяем некие формальные, чаще всего моральные и религиозные, критерии.

Получая, естественно, на выходе совершенно искажённую картину реальности. Но это и неудивительно: до тех пор, пока нашу жизнь определяет не дыхание жизни, данное нам Богом, а наша природа, иного ожидать не приходится. А вот если мы живём жизнью Царства, такого искажения реальности просто не может быть. И если оно есть, значит, от Царства мы ещё далеки, о чем и свидетельствует нам евангелист.