Мысли вслух на Деян 20:1-16

Путь Павла — путь апостола и миссионера. В полном смысле слова. И дело не только в том, что, пройдя всю Малую Азию, он во всех её крупных городах оставил после себя церкви. Дело ещё и в том, что он несёт с собой. Не случайно упоминает автор Книги Деяний историю юноши, который, слушая проповедь апостола, упал, убился, но был воскрешён Павлом.

Это единственное событие, о котором священнописатель рассказывает отдельно: остальное он излагает схематично, без подробностей. Он как бы хочет сказать: теперь такие события — дело достаточно обычное. Они могут произойти где и когда угодно, просто по дороге, почти что между делом. И не из-за каких-то выдающихся способностей Павла или ещё кого-то, а потому, что и Павел, и любой другой подлинный свидетель живёт жизнью того Царства, о котором рассказывает и о Царе которого свидетельствует.

Царство сопровождает Павла и других апостолов повсюду, они живут им и живут в нём. И то, что они внешне ничем не отличаются от обычных людей, связано лишь с их миссией. Воскресший Христос, шедший рядом с учениками по дороге в Эммаус, тоже казался человеком нашего непреображённого мира, но лишь до поры до времени, пока не исчез из виду Своих учеников.

Тогда-то и оказалось, что между Его миром и миром, в котором жили тогда апостолы, существует совершенно чёткая, хоть и невидимая сразу, граница. Что Царство и непреображённый мир — две разные реальности, хоть и соприкасающиеся друг с другом. Так и Павел, оставаясь жителем Царства, действует тем не менее в мире, который частью Царства ещё не стал. С тем, чтобы в конце концов это всё-таки произошло. А весь его путь, всё его служение — лишь средство для решения этой главной, Богом ему поставленной задачи.

Встреча учеников в Троаде происходит в первый день недели, и об этом собрании говорится как о чём-то привычном. Между тем перед нами важное свидетельство того, как рано в Церкви днём молитвенных и евхаристических собраний стал день Воскресения.

Почему собрание происходит ночью, только ли из-за преследований? Видимо, в какой-то степени из-за них, но вряд ли только по этой причине. Ведь новые сутки начинались с вечера, и можно представить, с каким нетерпением христиане, горя желанием поскорее встретиться со Христом в молитве и преломлении Хлеба, стремились собраться сразу же, как только заканчивался субботний покой, соблюдавшийся братьями из иудеев.

В горнице, где собрались ученики, было довольно светильников, но один из учеников сидел в стороне у окна, почему, видимо, и выключился из собрания и заснул, а в результате выпал из окна. Не у всех, пришедших в Церковь, может быть необходимый запас духовных сил, и всё-таки Учитель просил учеников бодрствовать. А тем, кто не чувствует себя в силах, лучше не забиваться в укромный уголок, а идти к свету, чтобы не свалиться куда-нибудь круче, чем свалился Евтих.

В новозаветных книгах встречается целый ряд свидетельств о воскрешении как Самим Христом, так и Его учениками умерших людей. Как же связаны эти случаи с воскресением Самого Спасителя? И как связаны они с тем воскресением, которое ждёт в конце времён каждого из нас?

Библия смотрит на человеческую жизнь, как на единство двух процессов: природного и духовного. Духовный процесс связан с тем дыханием Божиим, которое Бог «вдувает» человеку «в ноздри» (именно так в еврейском тексте) при сотворении. Этим дыханием человек жив, оно делает его образом Божиим, и то уникальное, что можно было бы определить, как человечность, связано с ним.

Жизнь же, как процесс природный, называется в Библии «душой». Мы привыкли смотреть на душу, как на средоточие личностных качеств человека, как на то, что делает его уникальным и неповторимым. Так на душу смотрели египетские жрецы и греческие философы.

Библейские же авторы под тем словом, которое обычно переводят на русский язык, как «душа», подразумевали безличную жизненную силу, общую у человека с животными. Именно эта жизненная сила и появляется в человеке после того, как Бог «вдувает» в него дыхание жизни.

Есть такая душа и у животных, у которых она связана с кровью: ведь именно кровь — основа всех жизненных процессов в животном организме. В человеке же до грехопадения она была связана с полученным от Бога дыханием жизни, а после грехопадения оказалась связана с кровью, как у животных. После грехопадения человек, как видно, стал гораздо больше похож на животное, чем на Бога, Которого он напоминал до падения.

Смерть тоже описана в Библии, как процесс двоякий. Дыхание жизни, которое человек получил от Бога, в момент смерти возвращается к Богу, а жизненная сила (душа) просто уходит, растворяясь в окружающем пространстве. Остаётся лишь очень малая её часть, которая делает возможной существование после смерти того, что называют обычно тенью человека, место пребывания которой в нижнем мире, называемом шеолом.

Вот эту-то так легко и так неизбежно уходящую жизнь и призывает Иисус отдать Ему с тем, чтобы Он придал ей новое качество, обновив её дыханием Своего Царства, частью которого она затем станет. Дыхание Царства — всё то же дыхание Божие, оно пронизывает Царство в такой полноте, которая прежде никогда человеку не открывалась.

А вот жизнь человека, его душа должна обновиться с тем, чтобы стать органичной частью этого Царства, к которому человек стремится. И воскресение Спасителя, и воскресение каждого из нас в конце времён невозможно без такого обновления, и в зависимости от того, станет ли оно для нас возможным (а помешать тут могут лишь наши нераскаянные грехи), определится наша судьба в вечности.

Бывает и воскресение иного рода, как возвращение к прежней, непреображённой жизни. Так может быть, если жизненная сила ещё не покинула человека окончательно, как в случае, описанном в Книге Деяний. Однако это ещё не преображение; это лишь возвращение к прежней, ветхой жизни, ещё один шанс, данный человеку Богом для спасения.

Наверное, эта беседа апостола Павла с эфесскими пресвитерами — одно из самых драматичных мест в книге Деяний. Павел знает, что идет навстречу испытаниям, что он больше не увидит большинство своих братьев и сотрудников. Поэтому его слова к ним — своего рода духовное завещание, самое важное, что он может сказать ученикам Христовым. Так, он напоминает им, что не проповедал им нового учения, нового закона, новой религии — он просто стал служителем и свидетелем начала их собственных, непосредственных отношений с Богом. Он не призывает их держаться внешних авторитетов — но внимать себе и стаду, в котором обитает Дух, которое приобрел Себе Спаситель Христос. Теперь Бог будет руководить Своей Церковью, а пресвитеры — лишь Его служители. И наконец, пусть они помнят слова Иисуса, до конца исполненные самим Павлом: «Блаженнее давать, нежели принимать». Павел доказал, что эти слова не столько о деньгах, сколько о всем, что есть у человека — о душе, времени, силах, обо всей его жизни.

Сегодняшнее чтение включает речь Павла, в которой он подводит итог своей миссионерской деятельности (ст. 17 – 38). Эта речь представляет собой одновременно отчёт и наставление. Говоря о своём служении, Павел не случайно упоминает о том, что во всё время своих миссионерских путешествий он никому не был в тягость (ст. 33 – 35). По-видимому, этот момент для апостола был принципиально важен, что и неудивительно: ведь речь шла не только о материальном, но и о духовном. И дело не только в том, что брать плату за проповедь было бы, по меньшей мере, странно. Дело в самом отношении к порученному Богом служению. Если видеть в нём просто обычную работу, такую же, как все другие, то, разумеется, можно требовать за неё и оплаты, как за всякую другую работу. Но Павел, как видно, последовательно придерживается того наставления, которое дал Иисус Своим ученикам, посылая их на проповедь ещё во время Своего земного служения (Мф. 10 : 8). А главной его заботой становится, как видно, сохранение теми, кого Бог поставил предстоятелями церквей, всего того, о чём он засвидетельствовал им во время проповеди (ст. 27 – 32). Павел понимает, что и лжеучителя, и лжепророки появятся очень скоро, их появление неизбежно, и к нему нужно быть готовым (ст. 29 – 30). Сохранить верность тому, о чём свидетельствовал Павел, означает сохранить верность Христу и Царству. Но одному человеку это не по силам, и потому Павел советует главам церквей слушать как себя, так и свою церковь (ст. 28). На первый взгляд, речь идёт всего лишь о том, что сегодня мы бы назвали внутрицерковной демократией. Но дело не только в устройстве церковных общин. Дело в том, как видит Павел Церковь. Для него она, прежде всего, новый народ Божий, созданный Самим Христом. Никакой человек не может управлять никакой церковной общиной в том смысле, в каком говорят обычно об управлении в нашем, ещё не преображённом, мире: ведь, если только эта община остаётся Церковью, ею по определению может управлять лишь Сам воскресший Иисус. Роль главы церкви оказывается в таком случае, по преимуществу, функциональной: он может и должен стать во главе общины и во главе собрания, но он не может дать своей церкви ничего такого, чего не мог бы ей дать любой другой из её членов. И неудивительно: ведь любая церковная община, если только она живёт полноценной духовной жизнью, получает всё необходимое для такой жизни от Самого Христа. Других источников в Церкви нет и быть не может. Но в таком случае и сохранить опыт общения со Христом, а значит, и опыт Царства, могут не отдельные люди, независимо от занимаемого ими в церковной общине положения, а лишь вся община в целом. И всё же слышать себя тоже необходимо: ведь церковная община не коллектив, в котором личность теряется, а сообщество личностей, идущих за Христом во всей своей неповторимости. Опыт каждого в такой ситуации оказывается исключительно важен, хотя считать его истиной в последней инстанции, разумеется, нельзя. По-видимому, Павел понимал, что от лжеучителей можно уберечься, лишь живя полноценной духовной жизнью. Никакие церковные структуры, никакие богословские концепции и даже никакие символы веры сами по себе не смогут защитить Церковь от разрушения извне и изнутри. Единственной защитой от него может быть лишь верность Христу и жизнь по законам Царства.