Мысли вслух на Быт 12:4

Что мог бы рассказать нам историк о переселении Авраама? Наверное, он мог бы рассказать, что в эпоху Патриархов многие семитские племена переселялись на Запад, расселяясь по обширной сухой степи, тянувшейся от западных границ Месопотамии до восточного побережья Средиземного моря. Что Авраам наверняка был не первым вождём, который повёл своих соплеменников в Палестину. Что голоса богов и духов в древности слышали многие и не так уж редко, и к голосам этим прислушивались. Что, конечно, когда человеку уже перевалило за семьдесят, начинать новую жизнь и пускаться в не очень долгий, но весьма опасный путь было всё же несколько поздно, решиться на такое можно было лишь при особых обстоятельствах. Но о самом главном нам не расскажет ни один историк, ведь об этом главном исторические источники молчат. Оно и неудивительно: ведь главное скрыто глубоко в сердце Авраама, который, услышав голос тогда ещё неведомого ему Бога, поверил и пошёл туда, куда этот неведомый Бог его позвал. Пошёл, прекрасно понимая, что никто ему ничего не гарантирует: ведь ему ещё лишь предстояло ближе познакомится с Позвавшим, чтобы понять, с Кем он имеет дело. И здесь всё зависело лишь от выбора самого Авраама. Бог ни к чему его не принуждает, Он лишь зовёт за собой. Мог ли Авраама сказать Богу «нет»? Мог, конечно, ведь человек свободен. Но тогда, говоря «народ Божий», мы имели бы в виду другой народ с другой историей.

Простые слова автора этой части книги Бытия описывают весьма значительное событие. Для Авраама его поступок — подвиг доверия; на старости лет (ему семьдесят пять) он оставляет все — связи, устроенную жизнь, перспективы — и уходит в неизвестность потому, что к этому призвал его Бог. Призвание Авраама и его богоизбранность, в сущности, оказываются тесно связанными вещами. Потому, именно потому Авраам становится отцом всех верующих, потому в нем благословляются все племена земные, что он оказался способен совершить этот подвиг доверия. Мы обычно думаем, что Бог избирает человека — и этот человек становится выше других по своим возможностям и духовным силам. Но на самом деле все наоборот. Тот, кто способен доверять — тот и оказывается избранным. Именно это имеет в виду Господь Иисус Христос, когда говорит, что много званных, а мало избранных.

Кроме того, важно, что с этого поступка Авраама начинается исцеление человечества от греха и смерти. Вера Авраама столь важна, что покрывает нравственное несовершенство самого Авраама и среды, в которой он живет. Вера его вменяется ему в праведность; и дело не в том, что вера «засчитывается» Аврааму вместо отсутствующей у него праведности. Вера Авраама оказывается единственным путем, который может к праведности привести. Это длинный путь, на который призвано все человечество. Начинается он верой Авраама, а заканчивается словами Богородицы: «Се, раба Господня...».

С этого момента автор книги Бытия переходит к новому жанру: это жанр священной истории. Это не история в современном смысле слова, не биографии великих людей, не хроника. Это панорама продолжительного процесса — когда Бог обращается не только к отдельным людям, а к общности, способной сохраняться во времени: к семье, к народу. Связующим звеном в этом непрерывном ряду должно стать обещание, данное в самом начале. И первым в этой общности оказывается Аврам, легендарный родоначальник еврейского народа. Как мы увидим позднее, он первым получает от Бога обетование, которое начинает исполняться при его жизни, но окончательно должно совершиться в неопределенном будущем — при его посредстве все народы должны узнать Бога. Аврам, несмотря на свой преклонный возраст и бездетность, откликается на это обетование  — и начинается цепочка веры, которая может захватить и нас, тем самым вводя нас в ход священной истории мира.

История народа Божия начинается призванием Авраама. Бог начинает её с одного небольшого племени, из которого впоследствии Он вырастит Свой народ. В планы Божии, очевидно, входило намерение создать такой народ, который станет одновременно и общиной верных. Возможно, поэтому Он начинает создавать его именно так, хотя, казалось бы, и в Египте, и в Месопотамии было немало людей, которые кое-что знали о Едином. Но это знание было всё же, в основном, теоретическим, оно практически не влияло на духовную жизнь общества, да и в жизни отдельных людей, по-видимому, мало что меняло. Для такой перемены нужны не богословские теории, а реальная встреча с реальным, живым Богом. Богословские же знания могут здесь не только помочь, но иногда и помешать: ведь нередко оказывается, что полученное от Бога откровение не подтверждает, а, наоборот, опровергает устоявшиеся и общепринятые представления и о Нём Самом, и о духовной жизни вообще. Быть может, как раз поэтому Бог при первой встрече ничего не сообщает Аврааму о Себе. Он просто зовёт Авраама за Собой, обещая впоследствии превратить небольшое племя в народ (ст. 2 – 3). Но для этого нужно уйти, переселиться на новое место, оставив землю отцов (ст. 1). Конечно, Авраам был не первым, кто переселился из Месопотамии в Палестину, движение семитских племён из Междуречья на Запад, вплоть до Средиземного моря, началось, по-видимому, почти за сто лет до его рождения. Но к моменту встречи с Богом Аврааму уже семьдесят пять лет (ст. 4), а в таком возрасте, как считалось в те времена, решаться на подобного рода предприятия было уже поздно. К тому же, Бог ничего не говорит Аврааму о Себе, так что, направляясь в Палестину, Авраам должен был довериться неведомому Богу, о Котором он ничего не знал. В такой ситуации не помогут ни богословские рассуждения, ни здравый смысл: богословие ничего не может сказать о неведомом Боге, а здравый смысл скорее склонит его обладателя ответить «нет», чем «да». Авраам, очевидно, руководствуется здесь не здравым смыслом и не богословскими познаниями. Он действует так, как подсказывает ему сердце, в том смысле, как понимают это слово авторы Библии, для которых сердце было духовным центром человеческой личности, тем духовным «я», которое слышит Бога и делает выбор. А Бог доверяет ему, предоставляя полную свободу. Иногда спрашивают: мог ли Авраам отказаться? Мог ли он ответить Богу «нет»? И что тогда было бы с народом Божиим? У нас нет ответов на эти вопросы, ведь всё, описанное в Библии, уже произошло так, как произошло. Можно лишь сказать, что тогда Богу пришлось бы искать Себе другого избранника, и Он, без сомнения, нашёл бы его. Но это была бы уже другая история другого народа.

История Авраама начинается просто: он услышал голос Божий и пошёл за неведомым Богом. Есть немало остроумных комментариев — как иудейских, так и христианских — о духовных исканиях Авраама, предшествовавших этой первой встрече с Богом. В Библии же о таких исканиях не сказано ничего. Скорее всего, их и не было — Авраам просто сумел довериться неведомому Богу. Почему? Вряд ли мы сегодня найдём ответ на этот вопрос. Дело, конечно, не в самом голосе как таковом и даже не в тех обещаниях, которые Бог даёт Аврааму.

Услышать голос бога или духа в те времена было совсем не редкостью — голоса слышали многие и достаточно часто. Правда, обычно это были голоса богов и духов известных, знакомых, и говорили они нечто такое, что легко вписывалось в контекст жизни того, к кому голос был обращён. С Авраамом было иначе: голос принадлежал кому-то, кого Авраам не знал, и обещал он нечто такое, чего Авраам ожидать никак не мог.

Ему было уже за семьдесят — возраст далеко не тот, когда можно было, согласно устоявшимся представлениям того времени, затевать нечто серьёзное и пускаться в опасный путь. Да и кто этот неведомый, зовущий за собой? Обещает много, а исполнит ли? Способ узнать это был только один: пойти и проверить. Или не ходить и не проверять. Авраам выбирает первое, хотя мог бы и не рисковать. Почему он выбирает то, что выбрал, остаётся тайной его сердца. Ясно одно: этот выбор определил судьбу народа Божия, положив начало его истории.

Иногда спрашивают: а мог ли Авраам отказаться, не пойти за неведомым ему Богом? Что бы было тогда? Разумеется, мог бы: человек свободен, и Бог не посягает на его свободу. Тогда Богу пришлось бы искать кого-то другого, и можно не сомневаться: Он бы такого нашёл. Только это была бы уже другая история другого народа. Авраам сказал Богу «да» — и история народа Божия оказалась такой, какой мы её знаем из Библии.

Что может рассказать нам историк о призвании Авраама? Чем могла бы наука дополнить св. Писание? Многим. И ничем. Конечно, если бы мы захотели подробностей о временах Авраама, об особенностях его эпохи, историческая наука могла бы рассказать нам много интересного. О том, например, как на рубеже тысячелетий семитские племена, за пару столетий до этого занявшие Месопотамию, теперь волнами расселялись по территории от её западной границы до самого Средиземноморского побережья. О том, что Авраам со своими соплеменниками был далеко не первым переселенцем, покинувшим родные места и отправившимся в Палестину в поисках новых земель и новой жизни. А ещё — о том, что голоса богов и духов в древности слышали многие, случалось это нередко, и ничего совсем уж необычного в том, что Авраам услышал голос позвавшего его за собой неведомого Бога, в общем-то, не было. Удивительным было другое: то доверие Авраама, которого не объяснит никакая историческая наука, ни один историк. Ведь Авраам (тогда, впрочем, ещё не Авраам, а Аврам) вначале ничего не знал о Том, Кто позвал его за собой. Да, Он обещал его потомкам большое будущее в той земле, на которую приглашал. Но можно ли Ему верить? Кто Он такой, что может давать такие обещания? А времени на раздумья было немного, Аврааму было уже 75, и надо было решаться. И он решился. И пошёл за Богом, о Котором ничего не знал. Что заставило его поверить неведомому Богу с первого услышанного слова? Об этом мы не знаем ничего. Знаем только, что Авраам был свободен ответить Позвавшему его за собой «да» или «нет». Он сказал «да». Так началась история народа Божия.

Когда мы думаем о Патриархах Ное и Аврааме, то понимаем, что самое в них главное – их вера. Это то, что их роднит и именно об этом говорит Апостол. «Верою Ной, получив откровение о том, что еще не было видимо, благоговея приготовил ковчег для спасения дома своего; ею осудил он (весь) мир, и сделался наследником праведности по вере. Верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие, и пошел, не зная, куда идет».(Евр 11:7,8). Как трудно бросить все дела и начать строить ковчег, хотя наводнения еще не видно, так же трудно бросить родную землю и идти в неизвестность. Послушаем, что еще говорит Апостол. «Так Авраам поверил Богу, и это вменилось ему в праведность. Познайте же, что верующие суть сыны Авраама» (Гал 3:6-7) А что такое праведность? Это послушность Закону. Но ведь Закона еще не было, Закон был дан только через Моисея. Значит, своей верой Авраам творит прообраз Закона. Но какого Закона? Закон через Моисея был дан народу Божьему, а через Христа вера тем, кто подобно Аврааму не имел Закона, т.е. язычникам. Во Христе словно бы замыкается круг, начавшийся с Авраама, только на каком-то ином уровне. Может быть, поэтому Апостол говорит: «но Аврааму даны были обетования и семени его. Не сказано: и потомкам, как бы о многих, но как об одном: и семени твоему, которое есть Христос (Гал 3:16)». Поэтому мы должны к тому обетованию Аврааму, о котором мы сегодня читаем, относиться как к чему-то очень близкому, ибо это в первую очередь о нашем Господе Иисусе Христе.

История народа Божия начинается призванием Авраама. И не то тут было необычно, что Авраам услышал голос Божий. В те времена услышать голос божества или духа было не так уж необычно. Такое случалось если не с каждым, то со многими, хотя бы раз в жизни. Необычной была сама реакция Авраама, его ответ Богу. И не в том дело, что Бог позвал его куда-то в новую и неведомую землю. Авраам (или, вернее, тогда ещё Аврам) жил в северной части Месопотамии. Из тех мест в его времена в сторону Палестины двигалось множество племён, некоторые из которых были соседями Авраама.

Дорога в Палестину уже была известна, и о самой Палестине Авраам должен был кое-что знать. Дело было в другом. Авраам был уже стар, ему было за семьдесят. В таком возрасте предпринимать что-то кардинальное и решительное было уже, как минимум, неразумно: это было дело молодых. А самое главное — Бог, который позвал Авраама, был для него, в сущности, неведомым Богом. Это мы сегодня понимаем, кто обращается к Аврааму. Сам же он о Боге ещё не знал ничего.

Конечно, обещает этот неведомый Бог много, но сможет ли Он исполнить обещанное? До сих пор о Нём никто вокруг не слышал. Кто знает, чего можно ожидать от Него? Боги и духи язычников далеко не всегда бывали правдивы, а Авраам ведь не знал, кто говорит с ним. Оставалось лишь довериться этому неведомому Богу — или отказать ему. Рассуждая по-человечески, второе было, пожалуй, благоразумнее. Но Авраам почему-то поступает иначе. Почему? На этот вопрос у нас нет ответа. Просто поверил, и всё. Сердце подсказало, что этому неведомому Богу можно доверять.

Авраам доверился Ему. Однажды — и на всю оставшуюся жизнь. И стал отцом народа Божия. Иногда спрашивают: а что, если бы он сказал Богу «нет»? Все Божьи планы насмарку? Нет, конечно. Бог всегда найдёт Себе сотрудников на земле. Он позвал бы кого-нибудь другого. Но это был бы уже не Авраам. И тогда историей народа Божья была бы другая история другого народа. Но Авраам сказал Богу «да». И народом Божьим стал народ еврейский. Его народ. А сослагательного наклонения история не знает. К истории спасения это относится тоже. В полной мере.

Аврааму 75 лет. Как бы ни относиться к этой цифре, возраст уже явно неподходящий, чтобы срываться с места и идти в неизвестность. Если вспомнить другие примеры, то Петру за сорок, возраст, когда считается, что у человека все должно быть устроено. Иоанн же вообще слишком молод, чтобы вообще что-нибудь решать. На кого ни посмотри — нет возраста, подходящего для ответа на голос Божий. Никогда мы не можем быть достаточно ответственны, достаточно мудры, достаточно хороши, чтобы встать и пойти на гору, в другую землю, в полную неизвестность, чтобы увидеть то, о чем и говорить пока невозможно.