Мысли вслух на Еф 4:7-13

Когда смотришь на параллельное место в Псалтири, которое цитирует апостол Павел, то видишь, что есть небольшое, но существенное различие. В посланиях говорится: Посему и сказано: восшед на высоту, пленил плен и дал дары человекам. А в Псалтири: Ты восшел на высоту, пленил плен, принял дары для человеков, так чтоб и из противящихся могли обитать у Господа Бога. Что значит «пленил плен»? Тех, кто был в плену у сатаны Он сделал своими пленниками, по сути выкупил их, чтобы потом дать свободу. А вот в отношении слов «дал дары» и «принял дары» немного сложнее. При этом надо сказать, что это отличие наблюдается не только в русском переводе, но и например, в Вульгате. И стало быть апостол осознанно вносит новый смысл. На самом деле, это что-то очень важное. Дар. Дары, приносимые младенцу Иисусу и есть что-то соединяющее это видимое разночтение, дары Тому, Кто принес Себя в дар. Он принимает дары и дает дар, самый главный дар. И как прекрасно, что вдруг выявилась эта взаимность, казавшаяся простым разночтением, чуть ли не ошибкой. Святые дары. «Бескровная сия жертва», «жертва хваления», которая есть «милость мира». Мы вдруг сливаемся и не различить, где то, что Христос дарит мне, а где то, что я дарю Ему. У О’Генри есть такой рассказ дары волхвов о двух очень бедных возлюбленных, которым очень хочется подарить что-то друг другу на Рождество, но у них нет денег, и тогда она втайне отрезает свои прекрасные волосы, продает их и покупает ему цепочку для часов, а он продает часы и покупает гребень для волос. И хотя с точки зрения материальной это все так нелепо выглядит и несчастно, на самом деле это и есть счастье. И вот именно такие дары мы приносим и друг другу и Богу каждый день нашей жизни. Пусть все выходит неловко. Мы отдаем самое дорогое.

Для апостола всякое церковное служение — прежде всего созидание тела Христова. Церковность означает не принадлежность к какой-то структуре или даже какой-то конкретной церковной общине, или, по крайней мере, не формальную принадлежность, она — в первую очередь включённость человека в те отношения между Отцом и Сыном, которые создают Царство и открывают его всякому ищущему. Ищущие Бога во все времена стремились установить с Ним живые отношения самыми разными способами.

Иногда им что-то удавалось, чаще — нет. Но теперь, после прихода Христа, устанавливать отношения с Богом надо вместе с Ним — по крайней мере, если мы христиане. Вот с такой точки зрения Павел и призывает своих эфесских братьев смотреть на всё, что они делают как христиане и как члены Церкви. И дело тут, разумеется, не в какой-то формальной дисциплине или одобрении каждого действия или служения со стороны неких «руководящих старших братьев». Дело в том, осознаёт ли несущий то или иное служение свои непосредственные отношения со Христом. Хороших дел много, и полезных тоже.

Вопрос лишь в том, дал ли именно нам Христос благодать на то самое дело, которым мы заняты в данный момент. Нам сегодня, наверное, привычнее смотреть на благодать как на своего рода духовную энергию, которой Бог нас подкрепляет через Иисуса Христа, давая силы на все хорошие дела, какими нам придёт в голову заняться и какие мы сочтём хорошими. Или даже просто на благочестивую жизнь — тоже ведь дело хорошее.

Павел связывает благодать с конкретным поручением, данным Христом в контексте того духовного процесса, который связан с созиданием Царства, с выстраиванием и укреплением Его отношений с Отцом. Таковы все дары Христовы, и по мере дара даётся благодать, сила его осуществить, раскрыв данные Христом возможности. Церковность означает непосредственную включённость жизни и деятельности христианина в процесс созидания Царства как развития и укрепления отношений между Отцом и Сыном. Но и сам человек, включаясь в эти отношения и участвуя в них, меняется, преображаясь и становясь жителем Царства. Таким образом и становится Церковь телом Христовым, полным любви и жизни.

При первом взгляде на этот текст становится страшно. Разве кто-то из нас может сказать о себе, что он Апостол, пророк, Евангелист, пастырь или учитель? На самом деле слово «Апостол» в переводе с греческого значит «посланник», а каждый из нас, если он слушает Бога, может быть Его посланником среди других людей. Пророк — это не обязательно тот, кто знает будущее. В Ветхом Завете некоторые пророки говорили о прошлом или о настоящем, но они по-другому видели и слышали, так как на первом месте для них было слушание Бога. И в этом мы можем подражать ветхозаветным пророкам и тоже быть пророками. Если мы слышим Слово Божие и можем передать его другим, словами, или самой нашей жизнью — мы пророчествуем. Евангелисты — это не только те, кто написали четыре Евангелия. Это все те, кто несет миру благую весть о спасении, о Царствии Божием, о Вечной жизни, о радости. Каждый из нас, если он способен поделится той Благой Вестью, которую Бог ему дает — становится Евангелистом.

Пастырь — это не только священник, епископ, какой-либо церковный начальник. Это любой человек, отвечающий за кого-то в вере. Если кто-то нам доверен, кто-то младший — для него мы уже пастыри и несем ответственность за него перед Лицом Господним. Учитель — это не только тот, кого специально готовили учить других вере, это каждый верующий, готовый поделится своей верой с человеком, стоящим на пороге Церкви.

Служение может быть любым, для «созидания Теда Христова» можно просто мыть посуду. Если мы понимаем, что делаем это будучи в Церкви, в единстве веры, и делая вверенное нам дело стремимся к познанию Сына Божия, Господь будет менять и растить нас; так как наша цель — стать такими, какими Бог задумал нас, сотворил нас — вырасти «в меру полного возраста Христова», подражать Ему, любить Его, быть как Он.

Апостол Павел говорит нам сегодня, что цель учительства в Церкви — чтобы «в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» пришли мы все. Иногда мы думаем, что познание Христа — это для избранных, для учителей, монахов... На самом деле для того и существует Церковь — чтобы Господь открывал нам Себя. Открывал в таинствах, в Своём слове, в учении Церкви и в братском общении. Господь даёт Свои дары, чтобы ими пользовался каждый — не только тот, кому дан дар, но и все, кто находится рядом с ним. И каждый из нас призван стремиться к познанию Господа, зная, что даже если у меня нет дара разумения или учительства, этот дар есть у кого-то в Церкви, и дан он в том числе и для меня.

Апостол Павел говорит, что каждому из нас «дана благодать по мере дара Христова». Какова же эта мера? Мера дара Христова? Мера Его дара — это Его жизнь, отданная за нас! Его дар — это Он Сам. Итак, мера дара — безгранична. Иначе говоря, безгранична и дарованная каждому из нас благодать. Каждому. Мы ведь любим снимать с себя ответственность, говоря, что у нас особых даров нет, мы люди скромные... А Господь уже дал каждому — всё, благодать без меры! И на каждого из нас этот дар — не только подарок, но и ответственность.

Говоря о единстве церковной общины, Павел, как видно, имеет в виду не просто организационное или вероучительное единство. Единство церковной общины является для него, прежде всего, свидетельством нормальной и полноценной духовной жизни входящих в неё христиан. Апостол прекрасно понимает, что единство — не самоцель и даже не средство для решения тех или иных стоящих перед церковью задач. Единство общины — естественное следствие нормальных отношений между христианами как жителями Царства. Если Бог действительно не только «над всеми», но и «во всех» и «через всех» (ст. 6), то и единство «всех» подразумевается само собой, иных отношений между людьми, живущими в Царстве и дышащих с Богом одни дыханием, просто не может быть.

Но человеку, ещё не преображённому до конца, легко потерять Царство, пойдя на уступки собственной греховности, потому-то Павел и призывает эфесских христиан сохранять единство (ст. 1 – 6): в его устах этот призыв звучит, как призыв не забывать о Царстве и о духовной жизни. И о церковных служениях Павел судит с точки зрения того, насколько они приближают служителей к полноте жизни в Царстве. Само понятие благодати для него неотделимо от служения, она даётся христианину для служения и даётся как неотъемлемая часть отношений, связывающих его с Воскресшим (ст. 7 – 10). И служение для Павла тоже неотделимо от духовной жизни служителя. Будь Церковь обычной религиозной организацией, всё было бы проще: будущих служителей просто готовили бы так, как готовятся в нашем, ещё не преображённом мире ко всякой работе, требующей специальных знаний и навыков, а после подготовки они отправлялись бы на свои служения, как молодые специалисты на работу после окончания учёбы.

Но в Царстве всё иначе: здесь невозможно чему-то научиться или к чему-то подготовиться, не укоренившись в жизни Царства и не преобразив собственную природу, так, что обучаться служению приходится в процессе этого служения. Жизнь Царства настолько цельна, что её невозможно отделить от служения в узком, конкретном смысле слова, и к ней никто не готов, прежде всего потому, что научиться жить в Царстве можно, лишь войдя в него. И служениям Царства можно учиться, только живя в нём. Жизнь в Царстве сама становится служением, а служение — частью жизни Царства. Не случайно Павел считает главным смыслом всех церковных служений созидание тела Христова, а главной задачей служителей — достижение той полноты духовной жизни, которую на привычном нам языке можно назвать совершеннолетием, когда человек становится настолько зрелым во всех отношениях, что ему можно уже доверить любое дело, как доверяют его взрослому и ответственному человеку (ст. 11 – 16). Церковь — община жителей Царства, и только оно может быть средством, целью и смыслом любого церковного служения.