Мысли вслух на Числ 12:1-13

Самые близкие к Моисею люди не в силах противостоять зависти и желанию осуждать. Нам всегда кажется, что уж кого-кого, а своего ближнего-то мы любим. Но если за этим стоят только наши чувства, а не признание драгоценности этого человека вне зависимости от нас, то все это очень нестойко. Бог, сотворяя человека и избирая его, придает ему такую драгоценность, поэтому только основываясь на вере в Бога (или в Нечто, Высшее нас самих) мы можем приблизиться к такой любви.

Описанная в отрывке история с обвинениями Моисея может показаться довольно типичным примером Божьего наказания. В самом деле: вот беспочвенные обвинения, вот Бог, вот проказа — всё налицо, всё логично, просто и понятно. На самом же деле всё не совсем так, как мы обычно себе рисуем. Или даже совсем не так. Тут весь вопрос в том, откуда смотреть и как выстраивать логику открывающейся картины. Глядя со стороны, видна одна лишь линейная последовательность событий: упрёк – Скиния – проказа – раскаяние.

Схема кажется элементарно простой, той самой, которую обычно и рисуют комментаторы: несправедливый упрёк, обращение к Богу, Божий суд и Божье же наказание, за которыми следует раскаяние согрешивших. Между тем при взгляде от Скинии, от места Божьего присутствия всё становится совершенно иным. Прежде всего исчезает та линейная последовательность событий, на которой и основывается большинство комментариев к этому отрывку. У Бога ведь нет «до» и «после», по крайней мере, в нашем смысле.

У Него есть отношения с конкретными людьми во всей полноте их динамики конкретного момента. Попросту говоря, для Бога в отношениях с каждым человеком есть лишь то «здесь и теперь», которое существуют в полноте времён Его Царства, а для человека существует только «здесь и теперь» конкретного момента, того самого «мига между прошлым и будущим». Главным же вопросом при оценке любой ситуации становится вопрос соотнесения «здесь и теперь» отдельного человека со «здесь и теперь» Божьей полноты времён.

Вот этой динамикой соотнесённости Божьего «здесь и теперь» с человеческим и определяется развитие событий в любой ситуации, включая ту, что описана в отрывке. Обвинение, тем более несправедливое и безосновательное, всегда выбивает человека из полноты Божьего «здесь и теперь» — и тогда его жизнь перестаёт быть той полнотой реальности, которая и есть «только миг между прошлым и будущим».

Миг размывается, а вместе с ним размывается полнота жизни, которая только и может существовать как миг. Тогда возможно всё, включая не только болезнь, но даже смерть — тем более непосредственно в Божьем присутствии. Раскаяние же, если, конечно, оно подлинное, возвращает жизнь в настоящий миг и соотносит её с полнотой вечного Божьего настоящего — а тогда и болезнь проходит, исчезает бесследно. Бог не хочет ничьей смерти, Он хочет полноты жизни для каждого. Остальное зависит только от человека.

Новый мятеж — на этот раз, со стороны самых близких. Моисей не держится за власть, но исход из Египта — это его призвание, его миссия и его ответственность. Господь не случайно так охраняет авторитет Моисея, ведь эти события, сами аргументы Аарона и Мариам («Мы не хуже его знаем Господа») очень напоминают евангельские события, когда даже близкие Господа Иисуса (а затем, спустя столетия — и многие другие) не захотели принять Его, оставив Его «без чести в отечестве Своем». Господь действительно говорит с каждым человеком (голосом совести, через интуицию, внутренние ощущения, внешние обстоятельства), но разве это повод говорить «Мы сами знаем Бога, не хуже Него», ведь так мы рискуем не услышать самого важного, не встретить Того, Кто откроет нам Бога по-настоящему?