Мысли вслух на Мк 16:9-20

Эти слова об уверовавших часто сильно пугают нас, ведь из них следует, что верующих среди нас почти нет. Но ведь часто мы не знаем о каких-то происходящих в нашей жизни вещах. Изгнание беса — это не всегда исцеление бесноватого. Мы очень часто в нашей жизни встречаемся, например, с бесом злобы, зависти. Люди ссорятся, вы, тихо про себя молясь, стараетесь помирить их, и вам это удается — вы изгнали беса злобы, гнева. Человек, не видящий в себе никаких даров, не уверенный в себе завидует более, как ему кажется, талантливому другу, а вы, молясь про себя, объясняете ему, что он ценен сам по себе, что Бог дал ему другие дары, что не нужно сравнивать себя с другом, а нужно смотреть на Бога. Человек верит вам — значит, вы изгнали беса зависти.

Вы миссионер, или просто человек, который не боится свидетельствовать о Христе. Вы оказываетесь в незнакомом обществе, со своими правилами поведения, особыми словечками и т.п. Вы находите ту манеру поведения и те слова, которыми можно будет рассказать им о Христе, они слушают вас, и кто-то принимает Христа в свое сердце. Вы можете даже никогда не узнать об этом, это не важно. Но вы говорили на новом языке. Мы часто просим Бога избавить нас от опасности, но редко благодарим его за все то, чего мы избежали. Сколько раз в день на нас НЕ падает кирпич или сосулька, сколько раз в день мы НЕ ломаем ногу, НЕ заражаемся опасным заболеванием — мы не знаем этого, но на самом деле, может быть, мы постоянно берем в руки змей и пьем смертоносное, и оно не вредит нам.

Главное то, что это действие Бога, а не наше. Нам не хватает веры настолько, что мы не замечаем тех чудес, которые Господь творит иногда нашими же руками. Поэтому мы воспринимаем эти случаи как счастливую случайность и поэтому не творим чудес так, как их творили апостолы. Это не значит, что времена изменились, стали хуже. Это даже не значит что мы сами по себе хуже, чем апостолы. Мы разучились не верить, а видеть и слышать, мы не замечаем Бога в нас самих, друг в друге, в окружающем нас мире. Мы — как Мария Магдалина у гроба, думаем что Он — садовник, и даже не всегда слышим, когда Он зовет нас по имени.

Перед тем как вознестись к Отцу, Иисус, отправляя учеников на проповедь, обращается к ним с напутствием. Он призывает их возвещать благую весть всему миру, «всей твари», и вслед за этим перечисляет чудеса, которые должны сопровождать уверовавших. Эти знаки божественного присутствия кажутся просто фантастическими, и велик соблазн понимать их не буквально, а иносказательно. Однако в последних стихах этой главы Марк отчетливо говорит, что их проповедь совершалась при «подкреплении слова последующими знамениями».

Как часто мы проповедуем только словом, пересказываем евангельские истины, но не воплощаем их в собственной жизни. И от этого предостерегает нас Спаситель перед Cвоим Вознесением, настаивая на том, слова должны сопровождаться знамениями. Наша вера, конечно, не такая сильная, какой она была у апостолов, и мы не можем исцелять больных собственной тенью, как Петр. То, что мы можем, – это лишь уповать на то, что сам Господь совершит чудо, и по мере своих сил пытаться облегчить страдания ближнего. Это и будет реальным знаком нашей живой веры.

Те сорок дней, которые прошли от воскресения Спасителя до Его вознесения, Марк описывает кратко и сжато, гораздо короче, чем другие евангелисты. Завершает же он свой рассказ столь же кратким описанием Вознесения, сводя его к одной фразе, в отличие от, к примеру, Луки, который в Книге Деяний написал об этом событии целый рассказ, хоть и небольшой. Как видно, для Марка оба события — Воскресение и Вознесение — связаны между собой, и не просто связаны (такая связь просматривается и у того же Луки), а существуют как этапы одного и того же духовного процесса, определяемого динамикой вхождения Царства в мир.

При взгляде из нашего, пока ещё не преображённого Божьим дыханием мира, Воскресение, Вознесение и то, что мы называем обычно вторым пришествием Христа, видятся как разные события, хоть и связанные друг с другом и логически одно из другого вытекающие. Находясь в мире, от Царства отделённом, мы воспринимаем элементы единого процесса как разрозненные события. На самом же деле никакого разрыва между ними нет. Можно было бы сказать, что Иисус воскресает, чтобы вознестись, а затем вернуться во славе, но это была бы картина, открывающаяся человеку, смотрящему на происходящее в Царстве извне.

На самом деле Он никуда не исчезает — просто мы, как и апостолы в день Вознесения, теряем Его из виду. Теряем потому, что не можем заглянуть в Царство достаточно глубоко, по крайней мере, в нашем обычном состоянии. Встреча с Ним, к примеру, апостола Павла на дамасской дороге с очевидностью свидетельствует: Он вовсе не уходил, вопрос лишь в том, насколько мы живём жизнью Царства, а значит, и Его жизнью.

Сразу после Воскресения, в те самые сорок дней, ученики видели Его отчётливо потому, что Он не отходил ещё далеко от той границы, которая разделяет Царство и наш пока не преображённый мир. Тогда и Царство только начало раскрываться миру, оно не было покамест столь масштабно, чтобы его нельзя было увидеть всё целиком, даже не пересекая границы, разделяющей два мира. Так, однако, не могло продолжаться вечно: Царство должно было войти в мир в полноте куда большей той, что была видима апостолам в первые сорок дней после Воскресения.

Соответственно и Иисус, как его Царь, должен был занять в нём Своё царское место — и исчезнуть из вида тех, кто не перешагнул ещё границы. Для перешагнувших же Он был видим всегда — Павел, кажется, был первым, но отнюдь не последним из тех, кому Его довелось видеть таким образом. Когда же в конце времён Царство раскроется в полноте, Воскресшего снова увидит каждый, а уж будет ли встреча радостной или нет, зависит от самого человека.

В Евангелии от Марка рассказ о Воскресении намного короче, чем в других евангелиях, он укладывается всего лишь в двадцать стихов. И основой рассказа оказывается здесь, как это ни парадоксально, тема неверия или недоверия к свидетельству тех, кто видел Воскресшего ( ст.8, 11, 13). Казалось бы, апостолы могли и должны были быть рады услышать весть о Воскресении, ведь ещё совсем недавно, всего лишь три дня назад, им казалось, что всё уже кончено и ждать больше нечего. Конечно, был здесь и элемент неожиданности и невероятности происходящего. Но было, наверное, и другое: неготовность к принятию столь ожидаемой неожиданности. Именно ожидаемой: ведь большинство верующих евреев евангельской эпохи верило во всеобщее воскресение в последний день и в Страшный суд. К тому же, Своим ученикам Иисус не раз говорил о Своей смерти и о Своём Воскресении, которое должно было за этой смертью последовать. И как раз именно это меньше всего вмещалось в сознание апостолов, оттого и весть о Воскресении оказалась для них неожиданной. И здесь, видимо, сказывается общее свойство падшей человеческой природы: непостоянство. Конечно, в принципе никто из апостолов во всеобщем воскресении и в Страшном суде никогда бы не усомнился. Наверное, в принципе даже воскресение их Учителя не показалось бы им невозможным или невероятным. Но когда это произошло, оказалось, что всё это было как раз именно «вообще» и в «принципе». И вовсе не потому, что вера апостолов была слабее веры их или наших современников. Просто когда между обещанием и его осуществлением проходят века, вера в обещанное становится несколько абстрактной. Она перестаёт быть конкретной реальностью, которой ожидают со дня на день, как ожидали первые христиане обещанного Спасителем Второго Пришествия. Объектом духовного внимания становится не обещанное событие, а само ожидание. Оно становится целью и содержанием религиозной жизни. И тогда нередко оказывается, что, когда обещанное наступает, к его наступлению меньше всего оказываются готовы как раз те, кто дольше и активнее всего к нему готовился. Но когда то, чего так долго ожидали, всё же происходит, каждому приходится как бы заново увидеть и пережить входящую в мир новую реальность, которая кладёт конец всему, что было прежде, в том числе и самому ожиданию. Это — последний рубеж; дальше — Царство.

Марк рисует события после Воскресения Христова очень кратко. Почти все эпизоды из этого рассказа описаны подробнее в других Евангелиях. Марк хочет подчеркнуть самое главное. Итак, ученики скрываются от преследований, охваченные скорбью и отчаянием. Только некоторые женщины, не оставившие Иисуса в час Его смерти, и теперь хотят отдать Ему последний долг и завершить погребение, не оконченное ими из-за субботнего покоя. Именно им, самым верным Его последователям, Ангел возвещает ошеломляющую, страшную и одновременно радостную весть: Он воскрес. Его нет здесь. Но ученики не могут поверить ни Марии Магдалине, которой явился Иисус, ни двум другим ученикам, видевшим Его. Они так поглощены своим горем и отчаянием, что сердце их закрывается для надежды, хотя Иисус неоднократно предсказывал им Свое Воскресение. Наконец, Сам Иисус появляется посреди них и упрекает их за жестокосердие и неверие. Своим появлением Он рассеивает их горе и страх.

Воскресший Спаситель посылает учеников возвестить «всей твари» радостную весть о новой жизни, начавшейся с Его Воскресением. Он говорит, что через веру и крещение человек уже в этой жизни входит в спасение — освобождение от рабства страха, греха, смерти, вечного осуждения. Христос называет чудесные знамения и дары, которыми теперь обладает новое человечество, возрожденное и воскрешенное к жизни в Боге. Власть учеников Христовых над смертью, болезнью, темными силами — свидетельство присутствия посреди них Самого Христа. Он и теперь живет посреди нас и в нас, благословляя проповедь Евангелия Жизни.