Мысли вслух на Числ 24:2-7

Языческий мир знал своих пророков, которых было много. Отношение Торы и Библии в целом к этим пророкам известно: по закону Торы им не на что было рассчитывать, кроме побивания камнями. И всё же между библейскими пророками и пророками языческого мира было нечто общее. Валаам не случайно называет себя «человеком с открытым глазом» (ст. 3). Речь идёт о его способности к восприятию реальностей духовного мира, отсутствующей у обычного человека как древности, так и нашей эпохи. Для такого видения границы восприятия должны сдвинуться, а его поле расшириться. Не всегда такие изменения связаны с духовной жизнью: речь идёт о процессах природных, психических, которые могут произойти по самым разным причинам.

Бог использует эти особенности человеческой психики с тем, чтобы сделать человека способным слышать Божьи слова и видеть Божьи видения (ст. 4). Конечно, Валаам не имеет никакого отношения к Яхве и к яхвизму. Вряд ли его слова, сказанные о самом себе, надо понимать в этом смысле. Говоря о своём боге, он употребляет еврейское слово «эль», которое в еврейском языке могло обозначать любое языческое божество (так же, как и родственные ему слова в других семитских языках).

Валаам, очевидно, один из множества существовавших в те времена на Ближнем Востоке языческих пророков. Но границы его восприятия расширены, а сам он — и это главное — хочет остаться духовно честным перед собой и перед людьми, но прежде всего — перед богом, которому служит. Что бы ему ни открылось, обманывать он никого не станет. И тут вмешивается истинный Бог, Бог Израиля. Валаам пророк, и потому он может услышать Бога. Если, конечно, захочет.

Даже обычный человек может услышать гораздо больше того, что слышит. И если такой человек слышит меньше, чем может, то чаще всего потому, что слышать больше в глубине души не хочет и боится. Валаам не таков: он готов слышать то, что ему будет дано услышать, и не боится засвидетельствовать об услышанном. И это делает его настоящим пророком ещё до того, как он узнаёт истинного Бога. А когда он встречает Его, то узнаёт Его голос и делает то, чего требует от него Бог Израиля. Как и положено настоящему пророку.

Воля Божья становится окончательно ясной для волхва Валаама — он оставляет свои волхвования и идет в пустыню, чтобы благословить Израиль. В его пророчестве — и неземная красота Израиля, и его многочисленные победы над врагами, и звезда, восходящая над Иаковом. Через две тысячи лет другие волхвы увидят эту звезду (не гадательно, а явно), и перейдут пустыню, и возрадуются, увидев истинную красоту Израиля, и от имени всех народов принесут Ему дары. А еще через два тысячелетия мы с вами будем читать это пророчество и поклоняться перед этой Красотой. История повторяется, но ее Центр — все Тот же.

В конце концов Валаам всё же делает то, чего не может не сделать как подлинный пророк: он благословляет народ Божий. Благословляет несмотря на все посулы и угрозы пригласившего его Валака. Оно и понятно: Валаам прекрасно знает, что бывает с пророком, изменившим своему призванию. Вряд ли он что-нибудь слышал о Яхве прежде: он родом из Месопотамии, слухи о евреях туда едва ли доходили, тем более, что даже более близкие соседи о них тогда ничего толком не знали.

Точно Валаам знал лишь одно: тот самый голос, который он услышал, скорее всего, ещё в детстве и услышав который стал пророком, теперь велит ему благословить этот неведомо откуда взявшийся народ, а не проклинать его. Быть может, бывали случаи, когда всё было не так однозначно. Не случайно же Валак приглашает Валаама, чтобы проклясть народ, фактически делает ему своего рода заказ на проклятие, и Валаам ведь идёт, хотя первые знаки того, что идти не надо, были ему даны ещё до того, как он отправился в путь. Были, наверное, такие случаи, когда пророк мог призвать на помощь того, чей голос слышал.

Задействовать ту силу, которая за ним стояла. В те времена каждый пророк был отчасти и магом, он обладал силой, которой до известной степени мог управлять. Если стремление управлять силой, овладеть ею побеждало, пророк исчезал и на его место приходил маг, племенной колдун. Если пророк последовательно отказывался от всего магического, что предполагал пророческий опыт его эпохи, отказывался от овладения силой и от всяких попыток ею манипулировать, он мог стать подлинным пророком, который иногда мог слышать голос Божий и видеть ангелов.

Всё зависело тут от выбора самого человека — как бывает всегда на всяком духовном пути. Бог же со своей стороны не хочет ничьей гибели, Он хочет спасти каждого и дать каждому возможность слышать Его и общаться с Ним. Такой момент истины настал и для Валаама — когда встал выбор, благословить ли народ, как ему открылось, или попробовать использовать обретённую силу для того, чтобы его проклясть. Валаам выбирает первое, оставаясь пророком и становясь Божьим свидетелем — вопреки тому, чего ждёт от него Валак.