Мысли вслух на Ис 6:1-12

Сегодня мы читаем одно из самых знаменитых и прекрасных мест в книге пророка Исайи — видение его в Иерусалимском храме. Пророк созерцает небесное богослужение, в котором бестелесные существа вечно прославляют святость Господа Саваофа. Именно эта ангельская хвала является максимальной, полной противоположностью греху. Жизнь неба сконцентрирована в ней потому, что каждый из видящих Господа видит всю красоту Его. Прославление этой красоты и святости делают самих хвалящих причастными божественной жизни. Не то, чтобы Бог заставлял ангелов славить Его. Он не нуждается в этой хвалебной песни. На земле, когда мы видим что-то по-настоящему прекрасное, мы восклицаем: «Какое чудо! Как здорово!». Песнь серафимов именно этого рода, она рождается из восхищения и удивления божественными совершенствами.

И еще достойно восхищения и удивления, что серафимы говорят о том, что вся земля полна славы Божией. Это уже имеет прямое отношение к нам, людям. Как жизнь неба проходит в хвале, так и жизнь человека может проходить в созерцании и восхищении славой Божией, которой полна вся земля. Именно это и делает Церковь в литургии.

Почему-то Господу нужно послать кого-то. Мы всё хотим, чтобы везде и во всём Он действовал Сам, напрямую. Но есть как минимум две причины, по которым Он этого не делает. Первая – то, что Он всё-таки Бог, а не один из нас. После воплощения Сына Божия мы часто забываем об этом, и тогда нам начинает казаться, что Он просто-таки обязан приходить на землю, участвовать во всех наших делах… Мы забываем, что Его помощь не обязанность, а великая милость. Вторая причина – Его уважение к нашей свободе. Он хочет, чтобы мы услышали Его голос не потому, что не услышать невозможно, а потому, что мы захотели услышать. Он оставляет нам свободу заткнуть уши – и потому посылает человека.

А пророк Исаия вообще не спрашивает, зачем Ему кого-то посылать. Он просто мгновенно отвечает на призыв: «Если Тебе надо кого-то послать – вот я, пошли меня».

В Иерусалимском храме пророк Исайя созерцает небесное богослужение, в котором бестелесные существа вечно прославляют святость Господа Саваофа. Именно эта ангельская хвала является максимальной, полной противоположностью греху. Жизнь неба сконцентрирована в ней потому, что каждый из видящих Господа видит всю красоту Его. Прославление этой красоты и святости делают самих хвалящих причастными божественной жизни. Не то, чтобы Бог заставлял ангелов славить Его. Он не нуждается в этой хвалебной песни. На земле, когда мы видим что-то по-настоящему прекрасное, мы восклицаем: «Какое чудо! Как здорово!». Песнь серафимов именно этого рода, она рождается из восхищения и удивления божественными совершенствами.

И еще достойно восхищения и удивления, что серафимы говорят о том, что вся земля полна славы Божией. Это уже имеет прямое отношение к нам, людям. Как жизнь неба проходит в хвале, так и жизнь человека может проходить в созерцании и восхищении славой Божией, которой полна вся земля. То, что человеческий взгляд видит в основном плохое, видит несовершенство мира, его поврежденность — это результат нашего собственного греха. Сердце наше направлено не на то, чтобы видеть хорошее и благодарить за него, а на то, чтобы предъявлять претензии. Мы можем освобождаться от такого взгляда, искать проявления славы Божией — и тогда мир засверкает совершенно удивительными красками, о которых мы даже не подозревали.

Как обычный человек становится пророком? Сами пророки очень по-разному об этом рассказывают, но всегда есть момент призвания человека Богом и человеческий отклик. Иногда этот диалог развивается дальше. Смотрите: Бог посылает Исаие видение в храме. Отклик Исаии — покаяние: «горе мне! погиб я!» Бог дает ему очищение и вновь обращается к нему: «Кого мне послать?» И ответ Исаии: «Вот я, пошли меня». Тогда Бог открывает ему ту истину, которую Исаия должен возвестить народу. Все, что в дальнейшем будет говорить Исаия, — это раскрытие того, что в сжатом виде содержится в стихах 9-13. Слышать голос Божий и идти по заповеданному пути, ведя с собой других - вот служение пророка.

Должно быть, не случайно Господь предстал перед пророком в год смерти царя. Могут меняться земные властители, но Небесный Царь пребывает постоянно.

Горящий уголь, которым серафим коснулся уст Исаии, был им взят с жертвенника, пылавшего перед лицом Господа. Пророческое служение Исаии стало причастностью к жертве, как и каждое подлинное служение Господу является жертвенным. Именно жертвенный уголь очистил пророка и дал ему возможность дерзновенно вызваться идти на служение.

Но то, что пророку предстоит сказать народу, тяжело. Он должен говорить о том, что люди утратили способность слышать и видеть, так что обращаться к ним со словами правды и мудрости бессмысленно. Но если это так, то зачем вообще пророку выходить на проповедь?

Видимо, для того, чтобы слова всё-таки запали в подкорку хотя бы некоторой части слушателей, чтобы были услышаны хотя бы немногими из людей. И не окажутся ли эти немногие среди того остатка, который после всех бедствий даст новый росток?

«Сын мой! храни заповедь отца твоего и не отвергай наставления матери твоей…» Когда мы были маленькими, мы порой думали, вот вырасту, и не надо будет слушаться маму и папу, буду взрослый, буду делать, что хочу и съем целую гору конфет за раз. А потом мы вырастаем, и нам уже не хочется горы конфет, одной-то и той не хочется, зато хочется чего-то другого. И опять оказывается, что нельзя. Так, где же она хваленая свобода?.. Вот что пишет известный протестантский мыслитель середины прошлого века Карл Барт: «свободу можно определить как независимость человека от любого внутреннего принуждения». На самом деле оказывается наоборот: не то, что отрезает нас от предмета нашего хотения лишает нас свободы, а само это хотение, внутри нас зарождающееся, является причиной нашего страдания и лишает нас благословенной свободы быть самими собой. Это все ставит на места. Но все-таки как быть с этими бесконечными внешними ограничениями вплоть до ограничения самого срока нашей жизни? Окуджава как-то замечательно сказал: «Весь мир устроен из ограничений, / Чтобы от счастья не сойти с ума». Иронично, смешно? На самом деле, очень глубоко. Вот что пишет Барт: «То, что нам даны пределы, не свидетельствует о несовершенстве мира; пределы – это не оковы злой судьбы. Нам дана свобода узнать то, что нам позволено знать, совершить то, что нам позволено совершить. В этой свободе – воля Божья, благословение Божье Своему творению». Но почему воля Божья была в том, чтобы мы мучились нереализованностью своих хотений? Чтоб мы от счастья не сходили с ума. Еще древние римляне говорили: «кого Юпитер хочет погубить, того лишает разума». А Бог, Он совсем не хочет нас погубить.
«От юности моея мнози борют мя страсти,
но Сам мя заступи и спаси, Спасе мой»
(Ант., гл.4)

Совет не поручаться за ближнего выглядит странно. Неужели человека, нуждающегося в поручательстве, надо бросать на произвол судьбы, заботясь только о своих интересах? Ведь по словам Иисуса сына Сирахова, «добрый человек поручится за ближнего, а потерявший стыд оставит его» (Сир. 29:17).

Думается, здесь речь не о наплевательском отношении к нуждающемуся, а о необходимости не быть столь наивным, чтобы позволять проходимцам злоупотреблять твоим доверием. Подобное доверие делает человека зависимым от того, кому он доверился. Но зависеть можно только от Бога.

Ручающийся часто рискует тем, что тот, за кого он поручился, может подвести, и значит, идёт на жертву. Но жертва не должна быть легкомысленной и безрассудной. Нежелающий вырваться из порабощающих связей, назван ленивым, ему дан совет взять пример с муравья, работающего без принуждения. Энтомологи оспорят точность такого сравнения, но важнее понять смысл метафоры: призыв к свободному добровольному труду. Значит, уже в древности мудрые люди понимали, что свобода действия выше, чем свобода бездействия.