Мысли вслух на Мф 7:26-27

Тем, наверное, и уникально христианство, что оно соединяет в себе несоединимые с точки зрения нашего земного разума вещи. Почему в наше сегодняшнее чтение вошли два таких, казалось бы, разных фрагмента? Возможно потому, что в первом речь идет о благоразумии, а тут же во втором о безрассудстве. Благоразумие в построении надежного дома на камне и безрассудство прикосновения к прокаженному. Как это соединить? В этом глубинная суть христианства. Святое безумие и догматическая чистота, кажется, в этом нет ничего общего, но это два полюса, охватывающие весь мир. Строгий рациональный мыслитель Фома Аквинский и удивительные чудные мистики Франциск Ассизский и Хуан де ла Крус. Философ Соловьев и мистики имяславия. Все мы составляем единое тело, ибо если посвящаешь себя Христу, то посвящаешь все целиком: и разум, и душу; и сердце, и ум.

Время Адвента  — это время очень хорошего подбора чтений. Они коротки и предельно конкретны. Это время возврата к тому, как учатся дети самому главному. Исаия и Матфей дают нам две возможности понять то, что понимать не приятно. Они объясняют простыми словами. Объясняют как детям, использут разные аргументы, пытаясь добиться от нас разумных действий. Нагорная проповедь со все ее силой прямоты не зря кончается тремя стихами про дом на камне и на песке. Как маленьких детей, Господь нас учит своей правде, которая состоит в том, что мы можем все, даже дом на песке построить. Дом на песке, это дом на том, что временно. Камень — то, что вечно. Из вечного у нас в жизни есть только Господь.

Cтоит вспомнить, как строили дома в Палестине в евангельские времена. Тогда (так же, впрочем, как нередко и сегодня) строители не нуждались в прочном искусственном фундаменте: ведь сама почва Палестины каменистая, и, чтобы добраться до камня, достаточно лишь снять сравнительно небольшой слой песка и глины. С другой стороны, если этого не сделать, в сезон зимних дождей дом легко может «поплыть»: вызванные сильными ливнями потоки довольно легко размывают не слишком толстый верхний слой. Как видно, Иисус сравнивает человека, ищущего Царства, со строителем дома, снимающим ненадёжный наносной слой с надёжного камня. Нетрудно догадаться, что речь в данном случае идёт о том духовном основании, на котором человек строит собственную жизнь. По-видимому, речь идёт о том обычном духовном состоянии падшего человека, когда он не задумывается о том, как, чем и для чего живёт, просто плывя по течению. А если даже в таком состоянии человек этот и пытается как-то направить свою жизнь, попытки обычно проваливаются: ведь для того, чтобы решить поставленную задачу, нужно знать кое-что о духовных основах того, на что пытаешься влиять. Но падший человек, не задумывающийся о духовной жизни, видит лишь текучую и ненадёжную поверхность окружающей его реальности, вечно меняющуюся и всегда неуловимую, на которой невозможно ничего построить и на которую нельзя даже опереться: настолько она изменчива и непостоянна. И лишь после того, как человек проникает вглубь, пробиваясь сквозь поверхность вещей к их сути, он открывает настоящее основание: Бога, духовную жизнь, а затем Христа и Царство. И находит тот самый камень, на котором свою жизнь можно строить спокойно потому, что этот камень не подведёт.

Здесь дано суровое предупреждение для всех нас, надеющихся, что всё обойдётся без наших усилий при одной лишь теоретической «верности», сводимой к словам, словам... Но одновременно Христос даёт и надежду на то, что многие из тех, кто вроде бы и не думал о соблюдении воли Отца Небесного, но в своей жизни просто и естественно был деятельно милостив к окружающим, будут приняты Господом в Его Царстве.

Похоже, что здесь мы видим ответ на часто задаваемый вопрос: что будет с теми, кто совершал добрые дела не будучи верующим? Отвечать на этот вопрос «вообще» бессмысленно, с каждым будут разбираться персонально. Тем не менее этот фрагмент Нагорной проповеди даёт надежду на то, что все обстоятельства будут учтены.

Интересно, что те, кто отвергнут по причине своего немилосердия, в качестве заслуг предъявляют чудеса и пророчества, которые они совершили именем Господним. Значит, наличие подобных чудес ещё не гарантирует, что совершивший их угоден Господу, причём сами чудеса могут быть вполне согласованы с Его волей. Но там, где нет любви, ни чудеса, ни духовные дары не спасительны.

Нагорная проповедь завершается важным замечанием Спасителя: для Царства главное — отношения, отношения с Ним и с ближними. Иначе вся жизнь человека подобна дому, построенному на песке. Казалось бы, человек, который именем Христа не только пророчествовал, но даже изгонял бесов и творил чудеса, не может не быть учеником Христовым, а если так, то путь его непременно должен завершиться в Царстве. На деле же всё оказывается не так просто.

Главная проблема тут в том, что падшему человеку вообще свойственно подменять содержание формой. В данном случае, как это ни покажется парадоксальным, формой оказываются как раз пророчества, изгнание бесов и даже чудеса — всё то, что мы склонны считать содержанием, относя к форме лишь религиозную оболочку духовной традиции.

Если бы речь не шла о христианстве, всё действительно было бы именно так. Христианство же уникально. Это не новая религия, не новая теология, не новая мораль и даже не новая духовная традиция, это новая жизнь. В жизни же главное — сама жизнь. Её течение. Её процесс. Её духовное качество, сама её динамика — то самое, что современный философ мог бы назвать экзистенцией. И, разумеется, отношения — с Богом, со Христом, с другими людьми.

Отношения ведь и определяют структуру нашей жизни, её духовный алгоритм. Христианство — не про то, что делать, а про то, как быть, как жить, в каком духовном состоянии существовать. Это и есть содержание христианства — а вся внешняя активность тут есть не что иное, как форма.

Между тем среди христиан во все времена был силён соблазн своего рода религиозного активизма, когда само христианство начинало восприниматься как практика — но не жизни собственно, а конкретных занятий и «духовных» дел. Религиозное образование, благотворительность, миссионерство — список можно продолжать если не до бесконечности, то очень долго. Предполагается, что чем больше человек переделает такого рода дел в единицу времени, чем он активнее в этом отношении, тем лучший он христианин.

Неудивительно, что многие старались и стараются изо всех сил — до психического или даже до нервного срыва включительно, который они нередко рассматривают, как крест, связанный со «служением», которое им якобы «Бог поручил». То, что Богу надо от них совсем другое, такие люди зачастую даже не догадываются, так же, как не догадываются они и том, что их срывы, кризисы, а порой и более серьёзные проблемы как раз и представляют собой то самое разрушение дома, построенного на песке, о котором говорит Иисус.

Становится страшно. Оказывается, можно даже творить чудеса именем Его — и при этом Он скажет, что никогда не знал нас... Но эти же стихи дают нам надежду. Оказывается, совсем не обязательно творить чудеса: главное — не делать беззакония. Как сказал один человек, «простое исполнение заповедей важнее, чем спецэффекты». Итак, будем стремиться не к спецэффектам, а к исполнению Его воли.

Завершая Нагорную проповедь, Иисус очень жестко предостерегает слушателей (и нас тоже) против такого характерного разрыва между выслушиванием (и даже принятием как истины) Его учения — и воплощением его в свою жизнь. Я бы даже сказал, между «теоретическим» и «практическим» христианством. Служение истине на практике требует усилий по преодолению «сопротивления среды» (может быть, в этом смысл образа «узкого пути» и «тесных врат»), в то время как «теоретизирование» почти не создает неудобств в этой жизни.

Принятие верного учения должно приносить плоды - изменение жизни, выражающееся в поступках внутреннее отталкивание от греха и беззакония, а если этого не происходит, то значит и реального принятия не было, и тогда — «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня!»

В конце нагорной проповеди, где собраны важнейшие правила жизни учеников Христа, помещен своеобразный комментарий Самого Иисуса на все это нравственное учение — о том, что нельзя ограничиваться слышанием слова, что необходимо его исполнение, то есть, применение в жизни. Это означает, что все эти правила, заповеди, нравственные ориентиры — все это не только этика, «моральный кодекс», устав, а скорее, указания для осуществления веры. Ведь вера и есть присутствие Бога в жизни человека, а следовательно, верить — значит жить по-божески. Для Христа невозможны никакие «религиозные убеждения», оторванные от практики. Он не ждет от нас какого-то особого мировоззрения или убеждений — Он ждет, чтобы через нас в мире присутствовал Бог...

Сегодняшнее чтение посвящено теме лжепророков (ст. 15) и лжеучеников (ст. 21 – 22). Но прежде разговора о лжепророках и лжеучениках Иисус говорит о том, что путь в Царство не будет простым, что это путь узкий, которым захотят идти немногие (ст. 13 – 14). Такая последовательность, разумеется, не случайна. Ведь лжепророки и появляются потому, что их ждут. Падшая человеческая природа склонна к компромиссу; для полного спокойствия всякому хотелось бы исполнить то, чего требует Бог, но исполнить так, чтобы исполнение это было по возможности необременительным. Нарушить слово Божие напрямую было бы слишком рискованно, тогда при встрече с Богом лицом к лицу сказать Ему будет нечего. Иное дело, если бы появился некий духовный лидер, например, пророк, который своим авторитетом санкционировал бы такое нарушение, взял бы ответственность на себя и тем самым снял бы её с тех, кто не хотел бы идти узким путём. Конечно, при желании такого «пророка» всегда можно отличить от подлинного человека Божия, но если желания нет, если слушающий ищет не истины и не откровения Божия, а самооправдания, он вполне может не заметить даже совершенно очевидных вещей. Неудивительно, что всё это свойственно и тем, кто называет себя христианами. Ведь одного названия, как говорит Иисус, ещё недостаточно, нужна готовность идти тем самым узким путём, а дьявол между тем всегда готов указать на пути более лёгкие и ведущие якобы к той же самой цели, как он указывал на них самому Спасителю во время искушения в пустыне (Мф 4:3–10). Единственным же критерием истинности оказывается исполнение слов Иисуса (ст. 24 – 27). И дело тут не только в том, что человека, живущего Царством и в Царстве (а таковы все истинные христиане), ни с кем не спутаешь: благодать Божию сымитировать невозможно. Дело в том, что никакие способности и никакие дары Божии сами по себе не приближают человека к Царству: ведь для этого человек должен прежде всего измениться внутренне, а если такого изменения не произошло, всё остальное бесполезно, даже если в «остальном» заметно действие Божие (ст. 22 – 23). Но меняться внутренне падшему человеку труднее всего, и этим путём действительно готовы идти немногие. А другого пути в Царство нет.