Мысли вслух на Притч 3:27-35

То, о чём говорит нам сегодня Премудрый, в сущности, просто и очевидно. Примерно этому каждого из нас в детстве учила мама, примерно это и называется «нравственным законом»: можешь помочь — помоги, не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, не рой другому яму, не завидуй подлецу... Всё просто. Но вот кончается отрывок фразой, которая по логике текста (хотя для современного читателя эта логика построения проповеди может показаться и неочевидной) является выводом из всего вышесказанного: «Мудрые наследуют славу, а глупые — бесславие». Это не продолжение списка, а итог. Потому что всё вышесказанное и есть мудрость, а отвержение нравственного закона — глупость.

Падший мир часто предлагает нам решения, которые кажутся соблазнительно простыми, но, когда к ним прибегаешь, заводят в духовный (а иногда и не только в духовный) тупик. Одним из примеров такого соблазнительно лёгкого пути, ведущего в тупик, является насилие. Иногда кажется, что насилием можно решить некую застарелую проблему, разрубить гордиев узел, который иначе не распутать. Но на поверку всегда оказывается, что, разрешив на короткое время некую проблему, мы вместе с тем порождаем несколько других, новых, и они нередко бывают куда сложнее той, которую, как нам казалось, мы решили. Почему же так? Неужели применение силы — всегда плохо? Очевидно, нет, ведь и Тора в некоторых случаях не запрещает прибегать к силе. Вопрос лишь в том, применяется ли она для соблюдения данных Богом заповедей или для их нарушения. Собственно, о насилии и можно говорить лишь во втором случае. И самое страшное тут не в применении силы как таковом (само по себе это действие нельзя считать ни хорошим, ни плохим) и даже не в нарушении справедливости по отношению к ближнему (хотя и оно страшно), а в том, что сила, направленная против заповеди, данной Богом, делает нас Его врагом, ставит между Ним и нами стену, преодолеть которую будет очень непросто. А логика применения силы такова, что один акт насилия неизбежно повлечёт за собой другой, и стена будет расти всё выше и выше. Та самая стена, которая, если её не разрушить, закроет нам дорогу в Царство. Навсегда.

«Господь премудростью основал землю, небеса утвердил разумом; Его премудростью разверзлись бездны, и облака кропят росою. Сын мой! не упускай их из глаз твоих…» таков синодальный перевод сегодняшних слов мудрости. Хотя на самом деле, слова: «Сын мой!» не имеют никакого отношения к стиху о земле, которую основал Господь. И местоимение «их» относятся к «здравомыслию и рассудительности», о которых идет речь далее. Осознанно или нет, синодальный перевод это убирает и говорит о памятовании гармонии Вселенной. Но ведь это совсем не лишено смысла. Тем более, что далее речь идет не столько о здравомыслии, сколько о чем-то другом… sound advice переводит это слово Ново-Иерусалимская Библия, то есть здравый, хороший, добрый совет. А совет это всегда то, что рождается из творческого осмысления младшим того, что говорит старший. И вот для всех нас «старший» Господь и если мы видим, если мы «не упускаем из глаз» разумности, на которой основана Вселенная, для нас это подобие дорогого совета жить так же, подражать этой разумности. Да, в большинстве новых переводов начало стиха «Сын мой» как начало речи отделено порой даже дополнительным пробелом или красной строкой от текста об основании Господом земли. Но то, что в синодальной переводе они оказались связаны, имеет свой смысл.

Надежда на Господа оказывается неотделимой от доверия Его мудрости, неизмеримо превышающей человеческую, и от трезвого понимания ограниченности собственного разума. В подобном отношении к разуму нет ни чрезмерного самоуничижения, ни отказа от права пользоваться умственными способностями: человек остаётся вершиной Творения, созданным по образу и подобию Бога, а разум — одним из важнейших даров Творца, и этого никто у нас не отнимает. Но именно разум помогает нам понять, в какой конкретный момент он сталкивается с задачей, превышающей его возможности, и тогда мы можем обратиться к Тому, Кто обладает большим разумом.

Слова: «кого любит Господь, того наказывает», могут показаться странными, но подумаем вот о чём: если Бог несопоставимо превосходит человека, а Его дела непохожи на дела человеческие, то может ли то, что человеческим языком названо наказанием походить на то, как люди наказывают друг друга? То, что людьми воспринимается как наказание, по сути — ограждение от зла, предостережение от худшего, а во многих случаях — следствие того, что мы сами же и натворили.