Мысли вслух на Рим 5:8-10

Возможно, многим из нас с вами с юношеских времен привито, скажем, уроками литературы «романтическое» понимание соотношения в мире добра и зла: зло многочисленно, уродливо, находится в явном большинстве, а добро одиноко, никем не понято и страдает. И вот приходится прогрессивным «романтическим героям» плыть против течения и мнения консервативного, закостенелого и неразумного общества. Личность и общество. Поэт и толпа. Как эту проблему ни обзови, но это, действительно, похоже на правду. Кроме того, что это может быть знакомо нам по личному опыту, мы видим подобную ситуацию и в Евангелии. Сам Христос был гоним и даже распят, и учеников Он посылает «как агнцев среди волков» (Лк. 10:3). Да, это так. Но все ли это, о чем говорит Евангелие? Нет. Мы исповедуем Христа не только распятого, но и воскресшего. Именно этого не хватает общекультурной «концепции», именно этого шага она сделать не может — в ней самой таких возможностей нет. Но привести все к победе добра через неизбежные смерть и Воскресение может Господь. «Свет во тьме светит, и тьма не объяла его», — говорит апостол Иоанн (Ин. 1:5). И это сущая правда. «Математика» у добра другая — не такая, как у греха. Оно не количеством берет, а качеством. И этого качества хватает на всех (см. Рим. 5:15). Так обещал нам Бог.

Принять оправдание верой, о котором пишет Павел, действительно непросто. По разным причинам, в зависимости от того о чьем оправдании идет речь – моем или чужом. Но апостол не делает различий и приводит безупречную логическую цепочку для объяснения этого странного для осознающего свою греховность человека. Бог действительно доказал свою любовь к нам тем, что Христос умер за нас до того, как мы осознали, что без этой смерти невозможно будет преодолеть пропасть, отделяющую нас от Бога. Любя, Он не мог оставить нас там, куда мы сами себя загнали. Он не мог ждать, пока мы захотим вернуться, пока мы откажемся от греха. Он пришел, чтобы спасти каждого и теперь, когда Он уже своей кровью вернул нам возможность жить с Ним, теперь уже ничто не может разделить нас. Если только мы сами не откажемся от этого, не придумаем причину, по которой мы не с Ним. Если мы посчитаем, что может найтись что-то более тяжелое, перевешивающее крестную смерть Христа.

Говоря об отношениях человека с Богом и со Христом, исходя из того, что отношения эти первичны и определяют собой всё остальное, Павел указывает и на то, что они первичны также для Бога. Ведь именно Бог стал инициатором того процесса, в который человек включается постольку, поскольку доверяет Христу. Но когда Сам Христос пришёл в этот мир, Он не мог рассчитывать ни на кого. Праведников, которые готовы были бы пойти за Ним, Он не нашёл и найти не рассчитывал.

Более того: когда Он умирал на кресте, у Него и тогда не было никаких гарантий: ведь Его ученики оказались совершенно не готовы к Его смерти, равно, впрочем, как и к Его воскресению. Он умер не за Своих учеников и последователей, а за тех, кто только ещё мог стать Его учениками и последователями. Не за реальных праведников, а за праведников потенциальных, которые в час Его смерти были ещё грешниками. Такие отношения, рассчитанные на последующий духовный рост — всегда своего рода аванс. И Бог готов выдать нам этот аванс. Он ожидает, что мы его оправдаем. Но оправдать его можно лишь при двух условиях: аванс должен быть, во-первых, принят, и, во-вторых, использован по назначению, а не растрачен зря.

Имея в виду первое условие, Павел и говорит о том, что Бог принимает нас во Христе и вместе с Ним хотя бы потому, что Он специально посылает Христа за нами, с тем, чтобы спасти нас от гибели, таких, какие мы есть. А какие мы есть, Бог, конечно, прекрасно знает. И если Мессия, исполняя Божью волю, готов даже умереть за нас, таких, какие мы есть, то теперь, когда мы приняли Его и доверились Ему, Он уж точно нас не бросит: иначе Его собственный земной путь и Его смерть потеряют всякий смысл. Но это лишь одна сторона дела.

Другая заключается в том, что идти за Мессией означает меняться. Он позвал нас за собой такими, какие мы есть, и дал нам возможность новой жизни. Но если мы останемся такими, какие есть, наша новая жизнь очень скоро перестанет быть новой, став такой же, какой была прежняя. Чтобы этого не произошло, надо измениться внутренне. Использовать выданный Богом аванс. Жизнь христианина — не пассивное ожидание спасения и не религиозная активность, а духовный путь.

Путь внутреннего становления, взращивания в себе того духовного стержня, который и называется внутренней Торой. Схематично апостол описывает это как путь от испытаний к твёрдости, от твёрдости к опытности, а от опытности — к надежде. В самом деле: если внутренняя Тора связана прежде всего с восприятием Божьей воли, Божьих интенций как духовно-нравственного императива, то именно конкретные, и особенно сложные, жизненные ситуации учат нас тому, как этому императиву следовать на практике.

Результатом такого обучения становится сформировавшийся навык следования Божьей воле, своего рода навык праведной жизни, который в традиционных текстах мудрецов как раз и называется мудростью, хотя Павел предпочитает называть его опытностью или навыком. Вот этот навык и даёт надежду на то, что путь будет пройден до конца: ведь иначе о полноценной духовной жизни придётся забыть. Не может жить полноценной духовной жизнью человек, теряющий из виду волю Божью при любой жизненной пертурбации. Как видно, спасение — процесс богочеловеческий, и апостол прекрасно это понимает.

Размышляя о пути праведности, Павел снова и снова возвращается к тому, что является его основанием — к той любви, которую Бог открывает человеку и без которой нет Царства. Он прекрасно понимает, что отдать жизнь за другого — подвиг, для человеческой природы непосильный, даже тогда, когда речь идёт о праведнике (ст.7). О грешнике же, такой жертвы не заслуживающем, и говорить нечего. И если Иисус решился умереть за тех, кто этого совсем не заслуживал, то лишь потому, что Он жил той любовью Царства, которую нёс в Себе с самого начала (ст. 6, 8). А человеку, готовому довериться Иисусу и принять это Царство, оно открывалось во всей полноте, освобождая его от власти зла и греха. Тогда и наступало то примирение с Богом через Иисуса Христа, о котором говорит апостол (ст. 1 – 2). И вера, точнее, доверие к Иисусу, разумеется, не случайно стоит здесь на первом месте: без такого доверия в Царство не войти, а без этого не приходится говорить ни о каком примирении. В мире, поражённом злом и грехом, оно невозможно в принципе, а Царство можно обрести лишь через посланного Богом Мессию-Христа, потому и примириться с Богом возможно, лишь доверившись Христу.

В Царстве же можно уже надеяться и на приобщение к тому присутствию Божию, которое называется славой, ведь Царство всё пронизано этим присутствием. Возможность праведности как примирения с Богом апостол связывает только с Царством. И если Бог посылает Иисуса в мир не для наказания грешников, а для того, чтобы Он ценой Своей жизни («крови») открыл им дорогу в Царство, то тем более Он примет тех, кто, обратившись и доверившись Посланному, готов разделить с Ним полноту жизни этого Царства (ст. 10 – 11). А свидетельством участия в жизни Царства, раскрывающегося в нашем, ещё не до конца преображённом мире, оказываются те беды и гонения («скорби»), которые неизбежны для всякого, идущего путём праведности, а значит, и путём Царства (ст. 3 – 5). Так связываются в послании Павла праведность и Царство, путь праведника и земной путь Спасителя.

Итак, Своим крестным подвигом Христос примирил нас с Отцом, и мы можем войти в мир Божий, в независящие от времени и места отношения с Богом. С Тем Богом, Который берет на Себя все наши заботы, ожидая от нас только чистоты намерений, верности, доверия, упования и поиска Его Царства. Да где же нам все это взять? А у Него же — ведь все это есть у Христа в изобилии.