Мысли вслух на Мк 10:46-52

Исцеления совершаются Иисусом всякий раз немного по-разному. Иногда Он прикасается к человеку, возлагает на него руки, а иногда говорит, как исцелённому Им слепому на Иерихонской дороге: вера твоя спасла тебя. Что же в таком случае спасало других? Разве не вера? Разумеется, она: без веры Иисус не может помочь никому. Речь идёт, конечно же, о вере как о доверии, доверии Богу и доверии Ему Самому, Тому, через Кого действует Бог, Божья сила и Божья любовь.

Для исцеления такого доверия было достаточно: исцеляемый мог не понимать по-настоящему, Кто стоит перед ним, он мог не видеть в Иисусе Мессию или тем более Сына Божия. Важно было другое: доверие Иисусу как Тому, через Кого Бог действует и притом действует в полноте, так, что для Него нет ничего невозможного.

При условии такого доверия человек может не просто установить с Иисусом доверительные отношения — он может стать частью Его жизни, а значит, и частью Царства, хотя бы отчасти и на время. Полнота такого вхождения в жизнь Царства определяется во многом духовным состоянием человека. В принципе всякий исцеляемый Иисусом человек мог бы, приобщившись через Него жизни Царства, остаться его жителем, разумеется, при условии сохранения того состояния, которое он пережил в момент исцеления. Он тогда разделил бы со Христом Его путь и был бы одним из тех, для кого Пятидесятница стала бы не началом, а завершением пути — или, по крайней мере, одного из его этапов.

Для большинства исцелённых, однако, исцеление становилось лишь возвращением в то состояние, которое доступно людям в падшем мире. Мало кто из них рассматривал исцеление как отправную точку дальнейшего духовного пути. Между тем исцелённый Иисусом на Иерихонской дороге слепой пошёл за Иисусом.

Он решил разделить с Тем, Кто его исцелил, по крайней мере, часть пути. Для такого шага доверия нужно куда больше, чем для того, чтобы просто подойти и попросить об исцелении. При таком доверии для исцеления не требуется даже физического контакта — достаточно одного доверия, самих отношений как таковых. Евангелист ничего не говорит нам о дальнейшей судьбе Вартимея, но одно ясно: за Иисусом он пошёл. Насколько далеко — дело их двоих.

Евангелие от Марка, описывая исцеление слепого, дополняет рассказ одной замечательной подробностью, которой нет в Евангелии от Луки: помимо имени исцелённого, евангелист упоминает ту фразу, которой окружающие напутствовали его, говоря: «не бойся, вставай, Он зовёт тебя». На первый взгляд, ситуация кажется парадоксальной: человек, который только что сам звал Иисуса, не обращая никакого внимания на реакцию окружающих, теперь вдруг, как бы пугаясь чего-то, останавливается и не решается приблизиться к Тому, Кого только что звал на помощь. Чего же боится Вартимей? Уж конечно, не людей. Если бы он боялся людей, он не стал бы кричать Тому, Кого все считали великим Пророком с тем, чтобы привлечь к себе внимание. И Самого Иисуса, как Человека, он тоже не боится. Видимо, Вартимей вдруг почувствовал нечто необычное, нечто, что этот удивительный Пророк несёт с Собой и в Себе. Почувствовал то самое Царство, о котором Сам Иисус не уставал свидетельствовать, говоря, что оно «приблизилось». И, почувствовав, вдруг как бы оробел и остановился. Он, наверное, не был силён в богословии. Едва ли ему были известны тонкости тех многочисленных мессианских теорий и концепций, которые изучали тогда в академиях Иерусалима и Вавилона. Но дыхание Царства он, как видно, почувствовал, почувствовал просто потому, что полностью доверился этому странному и необычному Учителю. А почувствовав, вероятно, понял, что войти в него не готов. А окружающие, не понимая, что остановило этого, только что столь решительного, человека, подталкивают его вперёд: иди, тебя зовут. И Вартимей идёт. Окружающим кажется, что он идёт навстречу своему исцелению. А он между тем делает шаг в Царство.

При встрече с Иисусом одни исцеляются, другие — нет. Одни Его замечают, другие игнорируют. Одни подходят, другие проходят мимо. А из подходящих одни приходят за Царством и за жизнью, другие — чтобы поспорить или подловить на слове. Каждому своё. Слепой у дороги хочет исцеления. Хочет прозреть. Увидеть. Увидеть прежде всего Того, Кто может вернуть ему зрение. Саму возможность видеть. Возможно ли это? Да, конечно. В Царстве возможно всё — а этот слепец ведь всеми силами стремится как раз к Тому, Кто принёс Царство в мир.

Возможно — но только при одном условии: встреча становится главной целью. Единственно важной. Такой, ради которой, если надо, можно отодвинуть в сторону любые условности, любые правила, запреты и ограничения. Не Божьи заповеди, конечно, а именно ограничения и правила, придуманные людьми — так же, как и человеческие мнения. Слепец называет Иисуса сыном Давида, а значит, Мессией. Слепца пытаются заставить замолчать — никто ведь Иисуса официально Мессией не признавал. Да и неофициально мнения сильно разнились.

Иисус вообще на тот момент был в общественном мнении личностью скандальной. Или, по крайней мере, неоднозначной — во всех отношениях. Чтобы так к Нему рваться, надо было полностью Ему доверять. Доверять даже не вопреки, а поверх всех общественных условностей. Попросту эти самые условности игнорировать — и видеть одного лишь Человека как такового. Вот такие отношения со Христом действительно спасительны. Не потому, что Он Бог и Человек одновременно, а потому, что отношения настоящие. Не будь они настоящими, даже Его божественность не помогла бы.

В конце концов всё ведь определяется именно отношениями, их глубиной, их подлинностью — будь то отношения с Богом или с человеком. Настоящие отношения всегда необусловленные. Они не могут быть обусловлены никакими внешними факторами — социальными, религиозными или любыми другими. Только в этом случае отношения становятся действенными, меняя тех, кто в них вступает. Тогда в отношениях со Христом возможно всё — чудеса, исцеления, приобщение к Царству. Иначе — всё бесполезно, даже если встретиться с Ним лицом к лицу.

Услышав крик слепого: «Помилуй меня», - Иисус сразу же откликнулся и вступил с ним в диалог. Но исцеление произошло не сразу. Прежде чем сотворить Свое чудо, Он спросил Вартимея, чего тот, собственно, хочет, в чем должно заключаться это помилование. И слепой сразу сказал: «Чтобы мне прозреть». И тогда он не только получает обычное зрение, но и уверенность в том, что перед ним Христос. Недаром «он пошел за Иисусом по дороге».

Иногда Господь ждет от нас, что мы сами осознаем свою проблему, сформулируем, в чем именно мы не можем справиться без Его чуда. Не в этом ли состоит одна из сторон таинства исповеди? Пока мы не осознаем своего греха, не выскажем его в присутствии священника, он не может быть нам отпущен.

Сегодня мы читаем рассказ евангелиста Марка о том же исцелении слепого, о котором повествовал евангелист Лука. Оба рассказа в точности совпадают по своей сути; евангелист Марк лишь добавляет, по сравнению с Лукой, несколько деталей. Во-первых, он сохранил для нас именование иерихонского слепца: Вартимей (евр. Бар-Тимей, сын Тимея, поясняет пишущий по-гречески Марк).

Кроме того, Марк обращает внимание на то, что окружавшая Господа Иисуса состояла не из одних фарисеев. В ней нашлись люди, которые обратились к слепцу со словами, достойными учеников Господа Иисуса Христа. Удивительная сила милосердия и принятия человека слышится в обращении: «Не бойся, вставай, зовет тебя». Значит, окружающие не только шикали на слепого, чтобы тот не мешал вступлению Христа в Иерихон — другие, напротив, подбадривали его. Может быть, слепец не слишком надеялся, что неизвестный ему Учитель из Галилеи откликнется на его мольбу. Может быть, он не был уверен в том, что Иисус способен исцелить его. Наконец, рассказ Марка позволяет думать, что восклицание слепца «Сын Давидов, помилуй меня», было не столько исповеданием твердой и ясной веры, сколько своеобразным вопросом ко Христу. Пророчество Исайи гласило, что Христос, Сын Давидов, будет исцелять слепых. И вот, слепой обращается к окруженному толпой Учителю. Возможно, его слова подразумевают: «если Ты тот самый Сын Давидов — помилуй меня, исполни пророчество». И только когда Христос останавливается и зовет Вартимея, бедный слепец понимает, с Кем ему выпало повстречаться. Как это часто бывает, он сам испугался собственной дерзости и, оробев, не мог двинуться с места. Потому и пришлось ученикам говорить ему: «Не бойся, вставай, зовет тебя».

С этим же, может быть, связана и третья деталь, сохраненная Марком и не упомянутая Лукой. Вскочив, Вартимей сбросил с себя пыльный плащ (гиматий, похожий на римскую тогу), в который он был закутан, и бегом бросился к Иисусу. Возможно (как принято думать), плащ мешал ему быстро двигаться; может быть, это был жест почтения к Учителю... Так или иначе, он подтверждает впечатление, что для Вартимея было неожиданным то, что Учитель снизошел до его вопля.

Наконец, есть еще один важный момент: обращение слепого ко Христу. Евангелист Лука, записавший этот рассказ «по исследовании» церковного предания, ставит в качестве обращения обычное для грекоязычных христиан слово «Господи» (греч. Kurios). Марк же, переводивший на греческий и записывавший свидетельство апостола Петра (очевидца этого исцеления), ставит здесь без перевода арамейское слово «Раввуни», «учитель». Эта форма обращения проникнута исключительным почтением; она подчеркивает божественное происхождение возвещаемого Учителем учения. По свидетельству евангелиста Иоанна, именно это обращение вырывается из уст потрясенной Марии Магдалины, когда она видит Воскресшего Христа. Вероятно, для Вартимея его диалог с Господом Иисусом стал именно встречей с Самим Богом — Учителем и Пастырем Израиля. Вот что Господь называет верой, спасшей слепого.

И, конечно, очень яркая деталь — то, что прозревший Вартимей пошел за Иисусом по дороге. А куда еще, за кем же еще идти прозревшему человеку, кроме как за Иисусом? Так Петр в трудный момент говорит: «Господи, к кому нам идти? Ты имеешь глаголы жизни вечной». Прозрение дает Вартимею возможность не только видеть мир, но и видеть в нем самое главное — Сына Божьего.

На появление Иисуса разные люди реагируют по-разному. И наиболее непосредственной реакцией отличаются, как правило, те, кто ищет у Него помощи, чаще всего исцеления. Оно и понятно: таким людям обычно бывает нечего терять. Какой спрос со слепого нищего, сидящего у большой дороги? Окружающие пытаются заставить его замолчать или, по крайней мере, не кричать так громко.

Их можно понять: об Иисусе в народе шли уже в это время самые разные слухи, отношение к Нему и к Его проповеди было неоднозначным. Многим уважаемым и авторитетным в религиозном обществе людям она казалась как минимум сомнительной. Но слепому нищему на обочине дороги было мало дела до этих уважаемых и авторитетных людей: никто из них помочь ему не мог. Да и не нужен он был уважаемым и авторитетным людям. Конечно, милостыню ему подавали, и с голоду он не умирал.

Но этим и ограничивалось то, что он мог получить от общества и от уважаемых в обществе людей. А тут кто-то, кто может помочь по-настоящему, исцелить, избавить от слепоты. Какой-то проповедник. В народе говорят — пророк. Может, и не пророк, но исцеляет — это точно. Если такой проходит мимо по дороге — как не воспользоваться возможностью? Как не позвать? Тем более, если прозреть — главная цель и главный смысл жизни. Тут работает важный духовный закон: чтобы отношения с Богом, отношения со Христом были полноценными, нужно, чтобы они стали безусловными. Чтобы человек шёл за Христом без оглядки.

Без оглядки на традицию, обычаи, религиозные авторитеты. Иначе ничего не получится. А чтобы так пойти, нужна внутренняя свобода от всего этого. Такая, как у слепца при дороге, которому нечего терять. Который хочет одного, и хочет всей душой, всем существом. Он, конечно, ещё не понимает, с Кем имеет дело. Но решимость его велика, такой нет у тех, кто пытается заставить его замолчать. И благодаря этой своей решимости и доверию к Незнакомцу нищий слепец получает желаемое. А те, кто пытались заставить его замолчать, не получают ничего. Оно и не удивительно: они ведь ничего и не искали.

«Восходя в Иерусалим», Иисус снова говорит о Своих страданиях и о Своем воскресении; до сих пор ученики не понимали Его слов, а Петр даже спорил с Ним. Теперь Он описывает все, что должно с Ним произойти. Ученики ужасаются; но поняли ли они теперь слова Учителя?

Иаков и Иоанн просят, чтобы Иисус дал им самые почетные места в Его Царстве. По обычаям того времени, по правую руку от царя сидел его первый советник; место по левую руку считалось вторым по значению. Христос отвечает братьям: «Не знаете, чего просите», - и предлагает им разделить с Ним чашу страданий. Это и произошло с братьями — Иоанн претерпел гонения (см. Откр. 1:9), а его брат Иаков был убит (Деян. 12:2).

Желая восстановить мир между учениками, Христос открывает им, что подобные просьбы не имеют смысла — в Царстве Божием нет властной пирамиды, которая существует во всяком земном царстве, нет господства в привычном смысле. Кто больше в Царстве Божием? Тот, кто больше служит. А больше всех служит Сам Царь (ср. Фил. 2:7).

Возможно, для контраста Евангелист Марк рассказывает о просьбе слепого Вартимея, на которую Господь откликнулся чудом исцеления. В чем проявилась вера Вартимея? Он именует Иисуса мессианским титулом «Сын Давидов» (такое обращение не всем понравилось — многие велят слепому замолчать). Идя к Иисусу, он сбрасывает верхнюю одежду — если бы он остался слепым, то никогда бы ее не нашел! Наконец, прозрев, он идет за Иисусом.

Господь откликнулся на прошение слепого Вартимея, но отверг просьбу двух Своих учеников. Зададимся вопросом: «На что похожи мои молитвы?» Может быть, и мне Иисус говорит: «Не знаешь, чего просишь»?

Сегодняшний отрывок вновь возвращает нас к теме Царства Божия и того, как складываются в этом Царстве отношения между людьми. Интересно, что события разворачиваются здесь по дороге в Иерусалим, и Сам Иисус снова, уже, очевидно, достаточно подробно рассказывает о том, что предстоит Ему в Иерусалиме (ст.32–34). Между тем, ученики Иисуса начинают уже делить места в Царстве Божием (ст.35–37). Они, очевидно, не понимают ещё до конца, каким путём входят в это Царство (ст.38– 39). И Иисус тут же объясняет Своим ученикам, насколько отличается Царство Божие от любого земного царства (ст.42–45). Он снова, как уже бывало, обращает их внимание на то, что отношения между людьми в Царстве Божием совершенно не похожи на отношения их в этом мире: то, что для любого земного царства было бы абсурдом, для Царства Божия — норма. И абсурд, с точки зрения законов этого мира, заключается не только в том, что в Царстве Божием вовсе не нужно стремиться к первенству, чтобы стать главным, но ещё и в том, что здесь вообще нет никаких заранее известных способов, которые гарантировали бы результат (ст.40). Можно быть «первым» во всём, включая служение, можно пройти путём Христа до конца, но первого места в Царстве Божием не гарантирует даже это. По-видимому, в отличие от земного царства, где занять первое место — это почётное право для особо заслуженных, первое место в Царстве Божием — это что-то совсем другое, настолько другое, что его значение вообще невозможно измерить привычными нам мерками и описать привычными нам понятиями.