Мысли вслух на Гал 1:1-10

Своё послание христианам Галатии Павел начинает с упрёка за то, что они, как видно, легко и быстро отказались от того, о чём свидетельствовал им Павел (ст. 6 – 7). И в своих упрёках апостол оказывается предельно жёстким, исключая всякую возможность для христианина оставаться христианином в том случае, если он примет то извращённое благовестие, которое принесли галатам некие не названные в послании по имени проповедники (ст. 8 – 10). На первый взгляд отношение Павла к «иному благовествованию» может показаться чрезмерно жёстким. В самом деле, почему бы не допустить существование в церкви разных точек зрения на основополагающие вещи?

Но Павел, как видно, смотрит на дело иначе, и не потому, что он обеспокоен отсутствием формального единомыслия в галатийской церкви. Для него, как видно, христианство — не поиск истины, а сама истина, не вопрос, а ответ. В поисках истины можно выдвигать различные предположения и разные варианты ответов на основополагающие вопросы, но когда она найдена, искать больше нечего и предполагать тоже нечего, потому, что истинный ответ всегда однозначен и никогда не бывает предположительным.

Конечно, в нашем, ещё не до конца преображённом мире посредством нашего, ещё не до конца преображённого ума мы не в состоянии увидеть истину во всей её полноте, ведь и Христа, и Царство можно видеть лишь духовным зрением. Но Павел говорит и действует, как житель Царства и свидетель Христа, он свидетельствует о Том, Кто является ответом, а не о собственных духовных и интеллектуальных поисках. И дело не в том, что способность к духовному или интеллектуальному поиску плоха сама по себе. Дело в том, что неуместно задавать вопросы, когда перед тобой живой ответ. Такая позиция может свидетельствовать лишь о неискренности поиска или о заблуждении, о неготовности увидеть истину, которая открывается так, что, восприми ищущий это откровение правильно, ему уже не придётся больше ничего искать. И апостол не хочет, чтобы, уйдя от Христа и Царства, которые открылись им как подлинная реальность, его галатийские братья снова оказались бы в положении ищущих, так, как будто им ничего никогда не открывалось. Такой откат назад был бы настоящей духовной катастрофой, он означал бы утрату Царства с совершенно неясными перспективами последующего возвращения туда. А этого Павел, конечно, допустить не мог: ведь созидание Царства было смыслом жизни и служения апостола.

Слова Павла об «ином благовествовании» могут на первый взгляд показаться чрезмерно резкими и жёсткими, особенно в контексте упоминания им «ангела с неба». Если даже вестнику Божьему лучше не доверять, когда он несёт какую-то иную благую весть, то кому же тогда вообще можно доверять? Между тем, тут Павел иллюстрирует (вольно или невольно) на примере конкретной ситуации в Галатийской церкви один чрезвычайно важный закон духовной жизни, который можно было бы назвать законом духовной самотождественности. Причём закон этот работает и тогда, когда дело касается отдельного человека, и тогда, когда речь идёт о целой общине, большой или малой. Закон духовной самотождественности связывает полноту и достоверность полученного откровения с духовной цельностью человеческой личности.

Проблема наблюдателя, как известно, существует в самых разных сферах человеческой активности и проявляет себя по-разному в зависимости от того, чем занят конкретный человек. Но особенно остро она стоит именно в духовной жизни. Тут каждый может увидеть ровно столько, сколько может воспринять. Конечно, порой случается так, что кому-то открывается больше, чем может вместить видящий. Но тогда человек обычно или забывает впоследствии то, что ему было показано, или реинтепретирует увиденное, подгоняя его под собственный уровень восприятия. Достоверное становится недостоверным — не потому, что откровение было неполным или ограниченным, а потому, что сам человек не соответствует тому, что ему открылось.

Ведь достоверность откровения связана не только с Тем, Кто открывает, но и с тем, кто принимает. Чтобы открытая истина воспринималась как не подлежащая ревизии, сам человек должен быть внутренне тождествен себе и соответствен полученному откровению. А если соответствия нет, человек, получив откровение, нередко вскоре затем начинает искать ещё чего-то, что позволило бы «адаптировать» открытое Богом к привычному и знакомому человеческому уровню.

Так и появляются «иные благовествования», казалось бы, лишь дополняющие то, которое было услышано изначально, а на самом деле его искажающие или ограничивающие. И тут даже весть от Божьего вестника уже не будет воспринята адекватно: ведь она нужна не сама по себе, а как средство «адаптации» услышанного раньше. Вот об этой очень серьёзной духовной опасности и предупреждает Павел христиан Галатии, отсюда и резкость его выражений: слишком серьёзной была ситуация, чтобы говорить о ней мягко и обтекаемо.

Снова Павел напоминает нам о том, Кто — главный, Кто — на первом месте. Ведь так часто мы действительно ищем благоволения у людей и делаем что-то, чтобы о нас говорили хорошо. Но Павел говорит ясно и жёстко: «Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым». Мы-то всё пытаемся совместить несовместимое: угодить и Богу, и людям. Поступить по сердцу, но при этом всем вокруг нравиться. Мы боимся человеческого осуждения. Мы оглядываемся: а что скажут? Что подумают? Павел не оглядывается. Он выбрал путь, он знает, что идёт по пути, предназначенному, для него Богом. Всё остальное неважно. Кто бы что бы ни говорил — мы будем рабами Христа, только если откажемся от мысли нравиться всем и каждому.