Мысли вслух на Лк 13:18-21

Мы часто путаем то, что зависит от нас, что является областью нашей свободы, с тем, что зависит только от Бога. Мы не знаем, когда в наше тесто Бог положит закаску Царства, но мы можем замесить тесто. Мы не можем торопить тесто, чтобы оно быстрее всходило. Но мы можем следить за тем, чтобы на него не садились мухи.

Мы не можем сами решить, когда в нас начнет расти Царство Божие. Мы не знаем, когда Бог засеет в нас это семя. Но от нас зависит приготовление почвы в саду. Мы не можем сделать это сами, но Бог не будет входить в наш сад без разрешения, Он стоит у двери и ждет, когда мы Ему откроем. Мы должны, с Божьей помощью, прополоть сад, чтобы семя Царствия Божьего не было с самого начала погублено сорняками. Мы должны следить, чтобы в саду не поселялись паразиты. Но мы не отвечаем за само семя, за то, с какой скоростью будет расти дерево. Мы, скорее всего, не будем видеть его роста.

До прихода Христа большинство верующих евреев ожидало, что Царство наступит сразу же в день прихода Мессии, что оно станет видимо всем и каждому так, что никто уже не сможет усомниться в его реальности. Иисус же говорит иначе: Он сравнивает Царство с закваской, присутствие которой вначале незаметно, а действие требует времени. Он говорит об истории Царства, которое с Ним уже вошло в мир, но ещё не раскрылось в нём до конца, так, что в начале его истории его вполне можно и не заметить вовсе, как будто с приходом Спасителя ничего не изменилось.

Многим, наверное, Его слова казались странными и непонятными: почему, если Он Сам уже принёс всю полноту Царства в мир, нужно было ещё какое-то время на то, чтобы полнота этого Царства раскрылась? Почему бы не явить её всю в самый день Его прихода? Если бы Царство, которое принёс в мир Христос, было бы таким, каким ожидало его увидеть большинство верующих, всё действительно могло бы произойти именно так.

Ведь большинство ожидавших Мессии и Царства ожидали чего-то вполне земного, пусть и построенного иначе, чем языческие государства, но существующего по тем же земным законам, по которым существуют все человеческие общества. Законы мессианского Царства должны были соответствовать Торе, Сам Мессия должен был, в отличие от правителей-язычников, быть праведным Царём, но в остальном никто ничего особенного от Царства не ждал, если, конечно, не считать чудес, которые, как ожидало большинство верующих, прольются на Мессию и на Его Царство обильным потоком.

Такое Царство действительно могло бы появиться если не в одночасье, то достаточно быстро, на протяжении жизни одного поколения. Иисус же говорил о другом Царстве, которое должно было охватить весь мир, предварительно его преобразив так, чтобы он получил возможность жить по иным законам. На это преображение нужно время, потому и Царство имеет в нашем преображающемся мире свою историю, о которой говорит Спаситель, сравнивая Царство с закваской.

Возможно ли было мгновенное преображение всего творения в день прихода Христа? Наверное, да: ведь для Бога ничего невозможного нет. Но шансы войти в Царство тогда были бы лишь у очень немногих избранных. Бог же хочет спасти, по возможности, каждого, а значит, и шанс должен быть предоставлен каждому из тех, кому суждено родиться на земле. На это и нужно время, о котором говорит Спаситель. Время, которое в такой ситуации становится практическим проявлением Божьей любви к каждому из нас.

В первой части сегодняшнего отрывка Господь обращается к иудеям в синагоге. Он исцелил согбенную женщину и сказал: «Сию дочь Авраама, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить в день субботний?». Евангелист Лука сообщает, что все противящиеся Ему устыдились, а весь народ радовался о славных делах Его. И в этот момент Господь говорит, что Царство Небесное подобно горчичному зерну. Он говорит о малом опыте сострадания, который увеличивается, «разрастается» и проникает в нашу жизнь. Он говорит об опыте истины, опыте подлинных ценностей, когда ты придаешь значение не внешним формальным вещам, а тому, что значимо в глазах Бога. Это малое зерно Царства — опыт того, что, как сострадание, не тускнеет от времени и не меняется вместе с сиюминутными историческими обстоятельствами. Этот опыт незаметен и поэтому трудно основывать свою жизнь именно на нем. Но это, в сущности, опыт вечности, опыт Божьей жизни, который Бог дарит нам.

Позже, когда Господь направляется в Иерусалим, некто спрашивает Его, неужели только немногим избранным дано в этой жизни узнать этот вкус вечности, встретить Бога в глубине сердца. И на это Господь отвечает: боритесь, чтобы войти через узкую дверь. Перспектива войти в Царство зависит, судя по этим Его словам, не от того, попал ли ты в число предназначенных к этому, получил ли ты, так сказать, «входной билет». Важно, хочешь ли ты войти туда и усиливаешься ли сделать это. Но Господь не дает нам возможности подумать, что Он имеет в виду какие-то усилия, направленные на самого себя: аскетические экзерсисы или исполнение ритуалов. «Мы ели и пили пред Тобою и Ты учил нас», — это слова об основных составляющих религиозной жизни иудеев, жертвенных трапезах и раввинистических учениях. «Отойдите от Меня, делатели неправды», — буквально «делатели несправедливости, обидчики». Вот кого отгоняет Господь: тех, кто несправедлив и немилосерден, кто обижает других. Следовательно, усилие, к которому призывает Он — усилие милосердия и сострадания к людям.

Говоря о Царстве, Иисус нередко прибегает к сравнениям, предполагающим постепенное, незаметное его воздействие на наш преображающийся мир, которое шаг за шагом меняет его в нужном направлении. На первый взгляд может показаться, что налицо концепция своеобразного духовного прогрессизма: постепенное, незаметное духовное совершенствование отдельных людей и общества в целом в конечном счёте приводит к нужному результату. Но на самом деле всё оказывается не так просто.

Если бы мир не был испорчен тем грехом, который проник в него после грехопадения, быть может, постепенный духовный прогресс и был бы возможен. Но в своём наличном состоянии мир не может просто воспринимать идущие от Царства духовные воздействия: он неизбежно будет им противодействовать. И потому каждый, выбирающий Царство, оказывается в противостоянии с миром: не случайно Иисус говорит о «тесных вратах».

Как же в таких условиях возможно преображение, тем более постепенное? Оно, очевидно, возможно лишь при участии тех людей, которые уже сейчас, не ожидая завершения процесса, приобщаются к Царству с тем, чтобы жить его жизнью. Собственно, именно это и есть христианство: жить жизнью того Царства, которое принёс в мир Христос, а значит, жить одной жизнью с Ним: ведь Он несёт всю полноту Царства в Себе Самом. Конечно, жить жизнью Царства возможно не благодаря падшему миру, а вопреки ему.

Но именно и только так можно обеспечить присутствие Царства с его преображающим дыханием в нашем мире: его носителями являются его обитатели, которые, неся жизнь Царства в себе, подобно Самому Спасителю, привносят её в преображающийся, но ещё не преображённый мир, привносят вопреки силам того зла, которое, очевидно, будет сопротивляться наступлению Царства до конца. А в конце, в день возвращения Спасителя и окончательного торжества Царства, его обитатели, бывшие его свидетелями в преображающемся мире, разделят это торжество с Победителем, за Которым они шли и путь Которого разделили.

Говоря о Царстве, Иисус нередко прибегает к сравнениям, предполагающим постепенное, незаметное его воздействие на наш преображающийся мир, которое шаг за шагом меняет его в нужном направлении. На первый взгляд может показаться, что налицо концепция своеобразного духовного прогрессизма: постепенное, незаметное духовное совершенствование отдельных людей и общества в целом в конечном счёте приводит к нужному результату. Но на самом деле всё оказывается не так просто.

Если бы мир не был испорчен тем грехом, который проник в него после грехопадения, быть может, постепенный духовный прогресс и был бы возможен. Но в своём наличном состоянии мир не может просто воспринимать идущие от Царства духовные воздействия: он неизбежно будет им противодействовать. И потому каждый, выбирающий Царство, оказывается в противостоянии с миром: не случайно Иисус говорит о «тесных вратах».

Как же в таких условиях возможно преображение, тем более постепенное? Оно, очевидно, возможно лишь при участии тех людей, которые уже сейчас, не ожидая завершения процесса, приобщаются к Царству с тем, чтобы жить его жизнью. Собственно, именно это и есть христианство: жить жизнью того Царства, которое принёс в мир Христос, а значит, жить одной жизнью с Ним: ведь Он несёт всю полноту Царства в Себе Самом. Конечно, жить жизнью Царства возможно не благодаря падшему миру, а вопреки ему.

Но именно и только так можно обеспечить присутствие Царства с его преображающим дыханием в нашем мире: его носителями являются его обитатели, которые, неся жизнь Царства в себе, подобно Самому Спасителю, привносят её в преображающийся, но ещё не преображённый мир, привносят вопреки силам того зла, которое, очевидно, будет сопротивляться наступлению Царства до конца. А в конце, в день возвращения Спасителя и окончательного торжества Царства, его обитатели, бывшие его свидетелями в преображающемся мире, разделят это торжество с Победителем, за Которым они шли и путь Которого разделили.

Сегодня мы читаем замечательные слова Христа о Царстве Небесном. В первой части сегодняшнего отрывка Господь обращается к иудеям в синагоге. Он исцелил согбенную женщину и сказал: «сию дочь Авраама, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить в день субботний?». Евангелист Лука сообщает, что все противящиеся Ему устыдились, а весь народ радовался о славных делах Его. И в этот момент Господь говорит, что Царство Небесное подобно горчичному зерну. Он говорит о малом опыте сострадания, который увеличивается, «разрастается» и проникает в нашу жизнь. Он говорит об опыте истины, опыте подлинных ценностей, когда ты придаешь значение не внешним формальным вещам, а тому, что значимо в глазах Бога. Это малое зерно Царства — опыт того, что, как сострадание, не тускнеет от времени и не меняется вместе с сиюминутными историческими обстоятельствами. Этот опыт незаметен и поэтому трудно основывать свою жизнь именно на нем. Но это, в сущности, опыт вечности, опыт Божьей жизни, который Бог дарит нам.

Позже, когда Господь направляется в Иерусалим, некто спрашивает Его, неужели только немногим избранным дано в этой жизни узнать этот вкус вечности, встретить Бога в глубине сердца. И на это Господь отвечает: боритесь, чтобы войти через узкую дверь. Перспектива войти в Царство зависит, судя по этим Его словам, не от того, попал ли ты в число предназначенных к этому, получил ли ты, так сказать, «входной билет». Важно, хочешь ли ты войти туда и усиливаешься ли сделать это. Но Господь не дает нам возможности подумать, что Он имеет в виду какие-то усилия, направленные на самого себя: аскетические экзерсисы или исполнение ритуалов. «Мы ели и пили пред Тобою и Ты учил нас» — это слова об основных составляющих религиозной жизни иудеев, жертвенных трапезах и раввинистических учениях. «Отойдите от Меня, делатели неправды» — буквально «делатели несправедливости, обидчики». Вот кого отгоняет Господь: тех, кто несправедлив и немилосерден, кто обижает других. Следовательно усилие, к которому призывает Он — усилие милосердия и сострадания к людям.

Царство Божье, присутствие Христа в нашей жизни часто представляется чем-то большим и светлым, чего нельзя не заметить. Но в притче о горчичном зерне Господь Иисус дает нам совершенно другой образ. Семя горчичного дерева едва можно разглядеть невооруженным глазом. Оно так мало, что незаметно для постороннего человека, а часто и для самого владельца. То есть, Царство уже дано нам как бы в потенции, в виде крохотного семечка. Оно не похоже на большое дерево, на ощутимое присутствие, которого мы так жаждем. И все же, как генетически семя и дерево — один и тот же организм, так и маленькая частица Царства, которая есть у каждого из нас и которая должна расти, есть то же Царство, которое явилось в полноте в личности Иисуса.

Сегодняшнее чтение продолжает тему Царства, но уже в несколько ином, эсхатологическом его аспекте. Эсхатологию нередко смешивают с апокалиптикой; между тем, это не одно и то же. Эсхатология — разрыв времени и разрыв истории, сквозь который видно Царство; апокалиптика — историософия, в рамках которой история рассматривается, как процесс движения мира к Царству. Иисус нередко говорит о наступлении Царства как о разрыве времени, когда приходит конец прежнему порядку вещей. И тогда становится ясно, что перед лицом открывающейся в момент разрыва новой реальности прежние оценки и критерии оказываются неадекватными. И в первую очередь это проявляется в смене приоритетов: если прежде определяющую роль играла внешняя близость, то теперь — духовные отношения.

Говоря о внешней близости, надо, конечно, иметь в виду не только близость территориальную или географическую. Здесь подразумевается также близость национальная, религиозная и любая другая, так или иначе определяемая структурой и законами непреображённого мира (ст. 25–28). А духовная близость, напротив, становится определяющей (ст. 29–30). Потому-то и оказывается путь в Царство узким путём (ст. 23–24): он начинается в мире ещё не преображённом, в мире, живущем по законам, весьма далёким от законов Царства, но для того, чтобы войти в Царство, по законам Царства нужно начинать жить уже сейчас.

Это не прихоть и не проверка на верность, просто идти по пути в Царство можно лишь в том случае, если живёшь по его законам. Ведь само Царство в нашем, ещё не до конца преображённом мире зависит от тех, кто его ищет. Не случайно Иисус обращает внимание Своих слушателей на то, что Царство оказывается вначале совершенно незаметным в отвергающем его мире, а видимым оно становится лишь в конце, когда мир преображается (ст. 18–21). Царство находит лишь тот, кто несёт его в себе, а такому нельзя жить по законам мира, лежащего во зле. Потому-то и оказывается узким путь, ведущий в Царство. Но в конце его — полнота жизни, ожидающая каждого, кто пройдёт этим путём до конца.

Мы уже много раз читали, что Царство Христа не похоже на все наши человеческие «царства». Оно — как соль в пище, как дрожжи в тесте, как еще непроросшее зерно в земле. Оно реально, но не видимо «невооруженным глазом». Оно неопределимо нашими понятиями, но его присутствие необратимо изменяет этот мир. Именно поэтому так трудно ограничить «членство» в этом Царстве (как бы ни старались это сделать «избранники» всех мастей). Вопрос, заданный Иисусу о числе спасающихся, то есть участников Божьего Царства, по сути, означает требование указать на границы спасения — «кто внутри, а кто снаружи?». Этот вопрос остается без ответа: вместо ограниченной секты — призыв для всех. Да, войти «тесными вратами» трудно и вполне реален шанс остаться за бортом. Но ворота не закрыты — они всего лишь узки — и каждый, кому это действительно важно и нужно, может оказаться на пиру Христа с теми, кто тоже прошел этот путь.

Говоря о Царстве, Иисус часто упоминает о его незаметности. О том, что вначале появления Царства в мире можно и не увидеть вовсе, если не присматриваться. Примерно так же, как легко не заметить брошенной в тесто закваски или упавшего в землю семени. Зато результат оказывается очевиден для каждого. Такой взгляд на Царство существенно отличался от народных о нём представлений. В те времена ведь все религиозные и благочестивые люди были уверены, что Царство для них. Что они имеют на него полное право и совершенно готовы войти в него и стать его жителями. И делать им уже ничего особенного не надо: достаточно лишь дождаться, когда Царство настанет.

Иисус между тем говорит о другом. Царство не войдёт в мир сразу, и в готовом виде его не получишь. Оно входит в мир постепенно, вначале незаметно, не извне, а изнутри, так же изнутри воздействуя на этот мир и его преображая. Тут процесс, и процесс длительный. Но еще важнее другое: в процессе этом участвует и человек, ищущий Царства. Царство входит в мир и через него тоже. С его непосредственным участием. Рождаясь одновременно и в мире, и в сердцах ищущих.

В этом собственно и заключается смысл христианской жизни. Не участвующие в процессе вхождения Царства в мир остаются вне Царства. Даже в том случае, если всё происходило у них на глазах и если внешним образом они могли считать себя и свидетелями, и непосредственными участниками событий. Тот факт, что Спаситель ходил по улицам города, ещё не является спасительным для его жителей сам по себе. Оно и понятно: Царство ведь реальность не физическая собственно, а духовная.

Это не значит, что оно никак не взаимодействует с физической природой. Но войти в него физически, так, как перемещаются в физическом пространстве, — невозможно. Можно быть физически рядом с ним, так сказать, на его территории — и пройти сквозь Царство, вовсе его не заметив. И оказаться не при чём. Попасть в Царство можно лишь в одном случае: если сам несёшь его дыхание в собственном сердце. Тогда дверь открыта. Но открыть её может лишь Сам Царь. Ключ в любом случае у Него. И без встречи с Ним не обойтись. А уж изменит ли эта встреча жизнь человека или нет — зависит лишь от самого человека. От его сердца.