Мысли вслух на Деян 15:36-16:15

В сегодняшнем чтении из Деяний Апостолов рассказывается об обращении Лидии. Всё вроде бы просто – но если задуматься, обнаруживаются некоторые интересные детали. Павел и другие ученики разговаривают с собравшимися там женщинами. Это происходит возле молитвенного дома в день субботний – то есть все эти женщины не просто мимо проходили, они пришли молиться, слушать слово о Боге… И из всех этих женщин Лука выделяет одну-единственную, о который говорит, что её сердце отверз Господь. Слова Павла слышали все – но лишь одно сердце Он открыл. И снова это тайна отношений человека и Бога: понятно, что Бог не может открыть сердце человека без его согласия. Но только человеческой открытости недостаточно – для встречи необходимы двое, и для встречи с Богом необходимо Его действие.

И ещё одно. Приняв крещение, Лидия сразу начинает действовать. Для неё очень важна возможность что-то сделать, как-то послужить Ему. Она не ищет каких-то неимоверных подвигов – она предлагает самую простую помощь. Ничего героического – просто то, что нужно сейчас ученикам: она предлагает им жильё. Как часто мы пользуемся дарами Бога и дарами других – а сами ждём возможности сделать что-то великое. А Богу часто нужно, чтобы мы помогли тому, кто рядом – может быть, просто помогли убрать в доме и вымыть посуду…

На что мы ориентируемся, когда рассуждаем о том, что нужно или не нужно делать человеку для спасения, или когда обсуждаем вопросы церковного устройства, когда задаемся вопросами вроде: «как и во что верить?», «какое решение будет угодно Богу?», «чего Он ждет лично от меня»? Обычно мы вспоминаем те или иные слова из Писания, из церковных правил, из опыта других людей. На худой конец, поступаем, как нам вздумается. А книга Деяний открывает перед нами удивительный пример апостольской веры, когда Святой Дух ясно дает им увидеть, как нужно действовать и куда идти. Поэтому Лука может так запросто сказать: «Дух не пустил их туда-то»... Остается только один вопрос. Если опыт апостолов сильно отличается от нашего опыта, то что это нам дает — повод к унынию и отчаянию или повод для мольбы о Духе?

Возникший спор о том, брать ли с собой Иоанна Марка, мог бы привести к разрыву. Но мы видим, что даже разделение между братьями оказалось плодотворным: пойдя в разные места, они смогли проповедовать большему количеству людей. Даже споры и несогласия, вызванные человеческими нестроениями, Господь поворачивает во благо, восполняя то, что мы силимся испортить.

Казалось бы, Павел, отрицающий обязательность ветхозаветных ритуалов для неиудеев, да и вообще, как представляется, не сторонник формального законничества, мог бы и не обрезывать Тимофея. Правда, по матери Тимофей принадлежит к еврейскому народу, поэтому обрезание необходимо, если Павлу и Тимофею предстоит общаться с иудеями. Но не только для уступки общественному мнению Павел, как может показаться, отступает от собственных принципов. Действия Павла двуедины: невозможно осуществлять свободный выбор, разрушая закон, и наоборот: чёткие правила могут стать опорой для свободного действия.

Вся история первохристианской Церкви — это история апостольства. Миссии. Свидетельства. Апостолы всё время в пути. Конечно, тут сказывается суть апостольского служения как такового. В иудейских религиозных братствах евангельских времён посланец (именно так переводится греческое слово «апостол») должен был быть в первую очередь именно свидетелем, свидетелем тех или иных событий, происходивших в той или иной общине. Иудейские братства, так же, как и первохристианская Церковь, представляли собой общинные движения, у которых был совет старейшин, но не было ни единого центра, ни жёсткой структуры. Институт посланцев-апостолов играл в таких условиях роль и связующего звена между составлявшими братство общинами, и своеобразного инструмента обмена духовным опытом: ведь апостолы помимо прочего могли рассказать и о важных событиях в духовной жизни той или иной общины.

Для Церкви, разумеется, главным событием было воскресение Христа, оно сделало возможным само существование Церкви, и неудивительно, что община апостолов — непосредственных свидетелей этого события и всего, с ним связанного, — стала ядром Церкви. Без апостольского свидетельства жизнь первохристианской Церкви была немыслима: именно это свидетельство о реальности Воскресения придавало смысл христианству и давало надежду вновь приходящим. Свидетельство же Павла имело особое значение: он ведь встретил воскресшего Христа уже после Пятидесятницы, он обратился, опираясь не на чужие свидетельства, а на собственный опыт.

Это означало, что встречи со Христом не остались в прошлом, что они принадлежат не только тем сорока дням, что отделяют Воскресение от Вознесения, что они — часть христианской истории, истории Церкви, истории Царства, входящего в мир. Но было в апостольском свидетельстве и ещё кое-что, чего не могло быть в апостольстве традиционном. Это — само Царство, которое христианин, если, конечно, он христианин не только на словах, всегда несёт с собой. Оно-то и есть главное христианское свидетельство.

Иначе свидетельствовать о Христе и о Царстве не получится, одних слов тут мало. А если христианин свидетельствует о Царстве, которое несёт с собой, значит, через него Царство распространяется в мире, захватывая его всё больше и больше. В этом и заключается главная задача Церкви — пребывать в мире, неся ему Царство. А слово о Христе и о Царстве — лишь дополнение к главному. Дополнение важное, но не абсолютно необходимое: там, где проявляется сила Царства и веет его дыхание, слова не так уж нужны.

Не только в свою страну призвал Павла явившийся ему во сне македонянин. С проповедью в Филиппах евангельская весть приходит в Европу, и отныне на протяжении веков ей предстоит быть оплотом христианства. Символично, что у основания первой в Европе христианской общины мы видим женщину, Лидию. С самого начала в её лице Европа раскрывается навстречу Благой Вести чем-то качественно новым. Конечно, женская душа и на Востоке раскрывалась в любви к Богу, тому много примеров в Ветхом Завете, так что Лидия продолжает давнюю традицию. И всё же, всё же...

Впрочем, не все женщины Европы похожи на Лидию, Павлу приходится столкнуться с несчастной женщиной, одержимой духом прорицательным. Таких и теперь полно, вот только большой доход они приносят не Господам своим, а себе. Изгоняя дух прорицания, Павел поступает, как можно подумать, вопреки собственной выгоде, ведь одержимая женщина создаёт апостолу и его спутникам бесплатную рекламу, привлекая людей к их проповеди. Но Павел не нуждается в помощи бесов, хотя бы и было соблазнительно использовать её «во благо» и «во имя высшей цели». Но за услуги сил тьмы придётся расплачиваться, а расплатой за «услуги» в деле проповеди неизбежно окажется искажение сути благовестия. Второй раз после столкновения с Симоном Волхвом Церковь в лице Павла отклоняет искушения использовать оккультные возможности.

В некотором роде очень утешителен тот факт, что апостолы, как оказывается, тоже были живыми люди. При том, что Господь сотворил из них великих Своих служителей, они, по всей видимости, тоже умели ошибаться, ссориться, порой не ладили между собой. Павел с Варнавой, два водимых Духом человека, все же не могут согласиться, нужно или не нужно давать молодому ученику, один раз не оправдавшему их надежд, второй шанс. Причем так различны их мнения, что они расходятся в разные стороны, а Павел выбирает себе другого помощника. Немного даже грустно понимать, что и у них все бывало «по-человечески»… Но все же потом все вернется туда, куда нужно. Свидетельство тому, что Павел и Марк будут вновь в хороших отношениях, — то, что они даже будут вместе сидеть в одной тюрьме (см. Кол. 4:10). Для нас же эта история крайне поучительна: чтобы одновременно понимать, что все с нами не настолько плохо, как могло бы быть. Грешили и святые тоже. Но при этом нам еще есть куда расти — ведь эти грешащие все же стали святыми.