Для нашего времени, кажется, как раз очень характерно забвение ожидания Второго Пришествия. Эта мысль может...
Для нашего времени, кажется, как раз очень характерно забвение ожидания Второго Пришествия. Эта мысль может показаться странной, ведь о конце света говорится постоянно, все ждут, дрожат и бояться. А Его, а Бога кто-нибудь ждет?
В этом смысле христианам очень полезно общение с по-настоящему искренне верующими иудеями. Они помнят о том, что не всегда будет так, как сегодня. Они напряженно ждут, и ждут не только с трепетом, но и с радостью, пришествия Мессии.
Но ведь в принципе и мы ждем...
Только не видно в нашей жизни напряженно-радостного ожидания, как ждут возлюбленного, постоянно подбегая к двери, прислушиваясь к шагам... а еще, проверяя мобильник - нет ли смс с объяснением, почему медлит.
Живем как живется. Иногда вспоминаем, либо о том, что наш мир конечен, либо о том, что конечны мы сами. Пугаемся. На какое-то время этот испуг может даже сподвигнуть нас чаще молиться, что-то делать для нашего спасения. А потом снова забываем. Потому что мы забываем о том, что мы ждем не конца, а Начала, что мы ждем Кого-то, кто может все изменить и сделать новым. Мы не помним о том, что на самом деле мы "ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда". Правда страшит.
А еще - страшно просто отдать все в руки Бога, того Бога, для которого "один день как тысяча лет, и тысяча лет, как один день". Поэтому, чтобы быть с Ним, нужно забыть о времени, и жить так, как будто перед нами вечность, но мы можем умереть в следующее мгновение.
Если хотя бы на минуту осознать, что каждая наша мысль, каждое слово, каждое дело - может быть последним, но при этом перед нами - вечность, то правда становится не пугалом, а реальностью. Это самое мгновение, эта мысль, это слово и это дело становятся правдой.
Ведь Бог - истина, которая освещает каждое мгновение - и всю вечность.
При этом из любви к нам Господь умалился настолько, что родился, стал человеком, и жил во времени, более того - "долготерпел" и спас нас своим долготерпением.
Такой Бог не страшит, и хочется выразить Ему благодарность за спасение хотя бы тем же терпеливым ожиданием на пороге, ожиданием Его Пришествия, пришествия Его Света и Его правды, преобрадающей мир.
3
3:2 Be the more mindful thereof, because ye know scoffers will come first - Before the Lord comes. Walking after their own evil desires - Here is the origin of the error, the root of libertinism. Do we not see this eminently fulfilled?
3:3 See note ... Pe2 3:2
3 "Знайте прежде всего" - это предсказание в большей мере связано с учением апостолов (Деян 20:29; 2 Тим 3:1-5), чем с ВЗ-ными пророчествами (ср. Иуд 1:18).
3-4 "Последние дни", т.е. дни, предваряющие Второе Пришествие. "Ругатели" (точнее: "насмешники"). Говорится о тех, кто высмеивал надежду христиан на Парусию (Второе Пришествие Господа). "Отцы" - некоторые толкователи думают, что здесь говорится о первом поколении христиан. Но более вероятно, что смысл фразы таков: "С тех пор как первые люди умерли, смерть продолжает пожирать людей. И с приходом Христа это осталось неизменным".
Еще Ориген (III в.), Евсевий (IV в.), св. Кирилл (IV в.) и 6л. Иероним (IV в.) ставили под сомнение принадлежность 2 Петр непосредственно ап Петру. Во 2 Петр отражено время, когда мысль о скором конце мира перестала быть общей для всех христиан (2 Петр 3:4). По-видимому, на эту перемену повлияло разрушение Иерусалима (70 г.), с которым связывали сроки последнего Суда. Апостолы рассматриваются автором как представители эпохи, уже прошедшей (2 Петр 3:2). Большинство современных толкователей считает, что 2 Петр есть запись проповедей Петра, сделанная в конце 1 в., уже после его смерти, с использованием текстов из послания ап Иуды. Однако ряд посланий ап Павла (2 Петр 3:15 сл) может служить свидетельством того, что оно написано в последние годы жизни обоих апостолов.
Наиболее значительными положениями этого послания можно считать: призвание христиан стать причастниками Божеского естества (2 Петр 1:4), утверждение богодухновенности Писаний (2 Петр 1:20-21), уверенность во втором пришествии Господнем и возвещение — после уничтожения мира огнем — нового неба и новой земли, на которых будет обитать правда (2 Петр 3:3-13).
1-2 Одушевленный пастырскою ревностью о спасении христиан, апостол, ввиду близкой своей кончины (1:14), пишет своим духовным чадам новое, второе послание, в котором, как и в первом, он "напоминанием возбуждает чистый смысл" читателей (ст. 1), в согласии с целым учением пророков и апостолов и с заповедью Самого Господа, и в противоположность омраченной мысли лжеучителей. (ст. 3 и сл.). "Чистому смыслу свойственно помнить, что выслушано или заповедано спасительного и возбуждаться к исполнению сего на деле со всею силою и усердием. А заповедано это через проповедь пророков и апостолов" (блаж. Феофилакт), возвещавших и первое, и второе пришествие Господа Спасителя. Апостол желает утвердить и закрепить учение евангельское в устах христиан ввиду имеющих появиться и уже появившихся лжеучителей и ругателей.
3-4 Сущность лжеучения "ругателей" (ἐμπαι̃κται, насмешники), имеющих явиться "в последние дни", состоит в отрицании второго пришествия Христова. Хотя о таком лжеучении мы узнаем только из рассматриваемого места, однако, возможность и действительность его появления уже в апостольское время не подлежит сомнению. Лжеучители, здесь обличаемые, — натуралисты, ссылавшиеся на неизменность основных законов мировой жизни и всего вообще предшествующего мирового порядка, и отсюда делавшие заключение, что и в будущем жизнь мира останется неизменною, и никакой мировой катастрофы не предвидится. Подобное лжеучение, опирающееся на неизменность мирового порядка (ср. Еккл 1:4), известно было еще задолго до христианства (ср. Прем 2). В апостольское же время для возникновения рассматриваемого лжеучения могло иметь для себя особую почву. Известно, что в Солунской церкви ожидали скорого пришествия (парусии) Господа и скорбели о тех, которые не останутся в живых до открытия дня Господня (1 Фес 4:13 и сл.), почему апостол Павел должен был нарочито успокаивать смущенных верующих (2 Фес 2:1 и сл.). И вообще многим христианам апостольского века было присуще ожидание близости парусии (Иак 5:8; 1 Петр 4:7). Тогда против этого живого упования, иногда переходившего разумную меру, и выступила нравственная распущенность некоторых лжеучителей, не мирившаяся со днем суда Божия, всячески желавшая устранить мысль о нем, причем мотивом выставлялось, ст. 4, натуралистическое соображение о незыблемости мирового порядка и, кроме того неисполнившееся будто бы, обетование о парусии (быть может, указывалось на эсхатологическую беседу Господа, Мф 24). "Страстно живущие по своим похотям, видя, что некоторые страшатся пришествия Господня, о котором с некоторыми богоносцами предвозвестил и Сам Господь, и потому путаются нечистою жизнью их, и особенно потому, что за предсказанием не тотчас следует событие, но для спасения вписанных в книге спасаемых допущен промежуток, бесстыдно нападают на верующих и насмехаются над ними" (блаж. Феофилакт).
Писатель послания, известного в каноне под именем второго послания ап. Петра, в самом подписании называет себя Симоном Петром, рабом и апостолом Иисуса Христа, т. е., теми же именами, которыми он называл себя и в 1-м послании, с прибавлением двух: Симон, раб (1:1). В самом содержании есть немало черт сходства с содержанием первого послания, а также указаний на личность великого первоверховного апостола Петра. В самом начале послания, 1:2-4, апостол, как бы продолжая речь в конце первого послания, 5:12, говорит о величии благ христианской веры и высоте облагодатствованного состояния христиан. Затем о себе апостол говорит, как об очевидце величия Господа Иисуса Христа и славы Его преображения (1 гл. ст. 16-17), а в 3:1 замечает, что читателям он пишет уже второе послание. Дух послания, пламенность речи, отражающая пламенную ревность ап. Петра, в свою очередь свидетельствуют о принадлежности ему и второго послания. Наконец, в отношении свящ. писателя послания к ап. Павлу, которого он называет своим возлюбленным братом (3:15) и об искажении учения которого невеждами он скорбит (3:16), тоже можно видеть печать апостольского духа св. Петра. Вообще, по совокупности всех данных содержания 2 послания ап. Петра, "оно есть напоминание о том, что прежде писано" (блаж. Феофилакт), и именно апостолом Петром.
Но, несмотря на эти внутренние свидетельства принадлежности 2 послания ап. Петра именно первоверховному апостолу, многие исследователи нового времени, начиная еще с Эразма, Кальвина и Г. Гроция, оспаривают подлинность этого послания и считают его написанным неизвестным апостольским учеником. Основанием для этого указывают прежде всего отсутствие до начала III христианского века прямых свидетельств о 2-м Петровом послании, причем не раз были высказываемы и сомнения в происхождении его от св. ап. Петра. Второе соборное послание ап. Петра не находится в сирском переводе Пешито (2-го века), нет о нем упоминания и в так называемом фрагменте Муратория. Однако, если действительно вся Церковь признала это послание подлинным лишь в конце IV века, а в предыдущие века в некоторых церквах оно оставалось неизвестным, то это более всего свидетельствует о той крайней осторожности и разборчивости, с какою Церковь вела дело установления новозаветного канона. Впрочем, косвенные свидетельства известности 2 Петра древнейшим церковным писателям, бесспорно, существуют, как показывают отдельные выражения и мысли, весьма близко напоминающие соответствующие места из 2 Петра. Это именно нужно сказать о первом послании св. Климента Римского к Коринфянам (гл. IX, ср. 2 Петр 1:17; 2:5; гл. XXXV, ср. 2 Петр 2:2), о "Пастыре" Ермы (Видение III, 7; сн. 2 Петр 2:15,21,22), о сочинении св. Иустина Мученика "Разговор с Трифоном Иудеем" (гл. LXXXI, ср. 2 Петр 3:8) и соч. Феофила Антиохийского "Ad Autol." II, 9; ср. 2 Петр 1:21. По свидетельству Евсевия Кесарийского, Климент Александрийский даже написал толкование на 2 Петра (Церковная история VI, 14, 1), что, конечно, указывает на глубокое уважение к этому посланию в древней Церкви. А Ориген, упоминая о том, что подлинность 2 Петра некоторыми оспаривается, сам, однако, признает его подлинным, говоря, например: "Петр двумя трудами своих посланий вещает" (Migne. s. gr. t. XII, 857). Решительно признавали подлинность 2 Петра св. Дидим и Афанасий Александрийские (Воскресн. чтен. 1877, № 38).
Неподлинность 2 послания ап. Петра в новое время пытались доказать и из внутренних оснований — из замечаемых в содержании послания черт несходства, различия в сравнении с содержанием 1 Послания. Так, говорят, в богословии 1 послания главное понятие — понятие надежды (ἐλπίς), во 2-м — понятие — знания (ἐπίγνωσις). В 1-м послании не раз говорится о близости парусии второго пришествия, во 2-м читаем лишь о внезапности, но не близости парусии. В 1-м послании неоднократно говорится о гонениях на христиан, во 2-м же говорится о возможном или действительном появлении лжеучителей, от которых апостол предостерегает читателей. В первом послании апостол Петр весьма часто пользуется книгами Ветхого Завета, во втором же послании почти нет буквальных цитат из Ветхого Завета; язык первого послания обилует гебраизмами, язык же второго приближается к эллинистическому диалекту. Но все эти черты различия между обоими посланиями часто крайне преувеличены; например, понятие христианской надежды, несомненно, присуще писателю 2 Петра (1:4,11; 3:12), ровно как и идея христианского знания совершенно не чужда, а, напротив, присуща и свящ. писателю первого послания ап. Петра (1 Петр 1:12,25,26; 2:2), частью, совершенно субъективны или даже мнимы, каковы различия в языке и стиле, частью же вполне естественны и в произведениях одного писателя, писанных в разное время и отражающих поэтому разные события или обстоятельства: при написании первого послания христианам угрожали внешние гонения, а во время составления второго послания обозначались внутри христианского общества зачатки еретических учений; и то, и другое нашло соответствующий отклик со стороны великого апостола. Таким образом, ни внешние свидетельства о послании, ни внутренние данные содержания его не заключают в себе ничего, что заставляло бы отступить от церковного воззрения на 2 Петра, как подлинное произведение первоверховного апостола Петра.
Ближайшим побуждением к написанию этого послания было желание старца-апостола, приблизившегося уже к смерти (1:14-15), — дать предостережение и орудие христианам против нарождавшихся лжеучений. Имея много общих черт в изображении последних с 2 посланием ап. Павла к Тимофею (2 Тим 2 гл.), второе послание ап. Петра является, вероятно, современным последним писанием: как 2 Тим есть последнее послание апостола языков и составляет предсмертный завет его Церкви, так и 2 Петр написано ап. Петром незадолго до его смерти и тоже является произведением предсмертных пророческих вещаний великого апостола; и то и другое послание написаны были в Риме, около 66-67 гг. по Р. Х.
В русской литературе, кроме не раз упомянутого труда преосвящ. епископа Михаила. Толковый Апостол. Ч. 2-я (Киев, 1905), имеются еще: 1) архим. (ныне архиеп.) Никанор. Общедоступное объяснение второго Соборного послания святого апостола Петра. Казань, 1889; 2) иеромонах (ныне епископ) Георгий. Изъяснение труднейших мест 2 Петра. Симферополь, 1901; и 3) профессор о. протоиерей Д. И. Богдашевский. Второе соборное послание св. апостола Петра (в "Опытах по изучению Священного Писания Нового Завета, Вып. I"). Киев, 1909.
Свое второе послание апостол Петр написал, вероятно, незадолго до смерти, в Риме, в 66 г. по Р.Х. Оно вновь адресовано общинам в Малой Азии. Там появились лжеапостолы, которые своими напыщенными речами вводили верующих в соблазн, подталкивая их к безудержному удовлетворению низменных страстей. Они злоупотребляли христианской свободой в угоду своей плоти. Их жизнь и слова бросали тень на Иисуса и представляли Бога лжецом. Божие обещание, что Иисус однажды придет вновь, чтобы навсегда воссоединиться со Своей Церковью, не принималось ими всерьез. Своим посланием Петр хочет предостеречь христианские общины Малой Азии от этих якобы апостолов и положить конец их влиянию на верующих. Он призывает христиан не поддаваться сомнениям, которые расшатывают их веру. Им следует и впредь вести богоугодную жизнь и связывать все свои надежды с Богом.