Мысли вслух на Втор 30:1-20

Предлагаемая народу Тора, судя по словам Моисея, не просто закон или моральный кодекс, пусть и данный Богом. Речь идёт о пути. Вернее, о двух путях: о пути жизни и о пути смерти. Не случайна тут и связь каждого пути с благословением или проклятием. Благословение ведь, в изначальном смысле слова, предполагает дарование Богом человеку силы — не обязательно какой-то особой, сверхъестественной: речь может идти о силе, которая нужна для самой обычной жизни в этом мире.

Человек ведь с самого начала был задуман Богом так, чтобы жить в постоянном с Ним общении, а не отдельно от своего Творца. Постоянное общение предполагало и то, что у человека нет того автономного энергетического ресурса, какой есть у всех животных — человек, по замыслу Божию, мог непосредственно от Бога получить всё необходимое, притом получить с избытком. Ему не нужно было делать энергетических запасов — достаточно было просто дать в себе простор тому «дыханию жизни», которое каждый получает в момент рождения.

До грехопадения именно так и было — а вот после начались проблемы. Человек стал слишком похож на животное, чтобы жить Божьим «дыханием жизни», непосредственно из него черпая всю необходимую энергию. Природа человека после падения изменилась, но для человека такое состояние оказалось, в отличие от животных, противоестественным и повлекло за собой множество проблем. Вот Божье благословение и возвращает человека к давно утраченной норме — в той мере, в какой человек может и готов его принять. Тора же становится тем путём, на который человек встаёт, принимая Божье благословение.

Этот путь ведёт его на обещанную Богом землю — но он оказывается также и путём внутренним, ведущим человека вглубь, где он может встретиться с Богом, осознав Его присутствие в собственном сердце. Путь этот непрост, но он доступен каждому: заповедь не за морем и не на небесах, она «на устах и в сердце». Можно, конечно, и отказаться от пути — но тогда альтернативой жизни станет смерть. Утрата силы и утрата Бога — а значит, и данной Богом земли, которая может принадлежать народу лишь до тех пор, пока сам он остаётся Божьим в полном смысле слова.

Видимо, для того, чтобы избежать лишней ответственности, мы привыкли жить в мире абстракций. Что может быть абстрактнее, чем «добро» или «зло»? А раз они далеки от нас, и нам не под силу ни настоящее добро, ни настоящее зло, то все мы можем спать спокойно и ни о нем не беспокоиться. Но в том-то и дело, что, оказывается, нет ничего конкретнее, ничего ближе к нам, чем добро и зло, непосредственные проявления нашего духа. Поэтому библейская заповедь близка к нам — ближе, чем кожа, — в устах и в сердце. Об этом и говорит сегодняшняя глава Второзакония: не говори, что это не имеет к тебе отношения, речь идет о твоем сердце, о твоей жизни. При таком подходе Слово Божье становится для нас самым близким словом.

Людям во все времена было свойственно стремление к идеалу, в том числе и тогда, когда дело касалось общественной жизни. Не случайно первые проекты идеального государства появились уже в античности. Но у всех таких проектов было одно слабое место: они исходили не из библейского, а из гуманистического представления о человеке, которое основывалось на постулате, гласившем, что человек изначально хорош, а портит его среда, воспитание, словом, общество. И все создатели проектов идеального государства исходили из того, что человек — совершенное существо, а задача идеального государства заключается в том, чтобы дать этому совершенству проявиться в полной мере. Тора же (как и Библия в целом) исходит из того, что в наличном состоянии человечества мы имеем дело с грешными, а значит, далёкими от совершенства людьми, от которых невозможно требовать идеала. Все заповеди, вся Тора рассчитана именно на таких грешных людей. Потому-то о ней и говорится, что она близка каждому: не нужно быть героем-суперменом, чтобы следовать Торе и соблюдать данные Богом заповеди. Но, следуя Торе и соблюдая заповеди, можно стать другим человеком. Лучшим, чем вначале. С Божьей помощью можно даже стать пригодным для жизни в Царстве и это Царство обрести. И совершенное общество на грешной земле тоже можно создать. Не «наилучшее», как называл своё идеальное государство Платон, но, по его же выражению, «второе после наилучшего», т.е. наилучшее из того, что возможно в нашем преображающемся, но ещё не преображённом мире. Идеального общества не создать при всём желании, безгрешным не станешь, как ни старайся. Но следовать Торе, соблюдать заповеди — возможно, как возможно теперь, после прихода Христа, войти в Царство. Тут нужна лишь последовательность. И решимость идти до конца.

Библия, слово Божье всегда ставит человека перед выбором. И Тора, и пророческие книги, и псалмы, и Евангелие — все библейские книги говорят о двух путях. О пути праведности и о пути греха. О пути добра и о пути зла. О пути жизни и о пути смерти. Но дело не в том, что Бог одних награждает, а других наказывает. Это боги языческого мира награждают и наказывают тех, кто, соответственно, соблюдает или нарушает установленные ими законы. Не случайно и представление о посмертном воздаянии, о наградах и наказаниях за гробом появляется там, где языческая религиозность получила наибольшее развитие и осмысление, например, в древнем Египте. Слишком уж очевидно было, что в этом мире со справедливым воздаянием не всё в порядке.

Так, может быть, в мире ином всё встанет на свои места? А вот Библия о посмертном воздаянии не говорит ничего. Да и о посмертии тоже. Тора говорит о жизни на данной Богом земле — здесь. Евангелие — о Царстве. Многим кажется, что ветхозаветные книги в этом смысле разительно отличаются от новозаветных. Что ветхозаветные — о счастье и воздаянии «здесь», а новозаветные — о счастье и воздаянии «там».

На самом же деле Библия — не про «здесь» и не про «там». Она про Бога. Про жизнь с Богом. Которая по определению возможна только здесь и теперь. И про жизнь со Христом в Его Царстве, которая тем более возможна только здесь и теперь — просто потому, что никакого «раньше» и «потом» в нашем понимании в Царстве нет. Счастье и радость жизни на данной Богом земле не в том, что она самая прекрасная в мире сама по себе (хотя Палестина во все времена была одним из красивейших мест в мире). Счастье в том, что на этой земле пребывает Божье присутствие. Что она — прообраз Царства на земле. И получают её не в награду за хорошее поведение. Так же, как и теряют не в наказание за плохое. Получают — живя перед Богом.

Исполняя первую заповедь Декалога, которая начинается не с запрета языческих культов, а с провозвестия: Я, Твой Бог, выведший тебя из Египта, стою перед тобой. Заповедь, которая требует от человека предстояния. А данная Богом земля — место такого предстояния. Она дана для исполнения первой заповеди. И прекрасной становится тогда, когда используется по назначению. А иначе — деградация земли, которую Бог оставляет. Земли, на которой невозможно жить, игнорируя Бога и Его заповеди. Используя её для другой жизни.

В самом деле: у человека не бывает иной жизни, кроме данной Богом для общения с Ним и предстояния перед Ним. Всё остальное — смерть. Если человек принимает эту данную Богом жизнь — начинается путь в Царство. С земли, которую Бог даёт для того, чтобы этот путь начать. Если нет — начинается путь в никуда. С земли, которую Бог покидает. Не потому, что возненавидел её, а потому, что Его оттуда прогоняет человек, избравший смерть вместо жизни.

Иногда мы оглядываемся вокруг и думаем: «Ну, ведь живут же другие люди без Бога, и не хуже нас живут!» Нам кажется, что вопрос «с Богом или без Бога» — на уровне «хуже или лучше». Бог говорит, что уровень совсем другой: жизнь или смерть. Потому что подлинная жизнь для сотворенного Богом человеческого существа — это не пить, есть, спать, работать, плодиться, болеть и умирать, а — любить Бога, пребывать с Ним в Его жизни, исполненной любви. Так, чтобы и наша жизнь была наполнена той любовью, которая «не перестает» ( 1 Кор. 13:8).

При внимательном чтении Библии нетрудно убедиться, что все библейские книги пронизаны так или иначе выраженной идеей двух путей — пути добра и пути зла, пути благословения и пути проклятия, пути спасения и пути погибели, пути жизни и пути смерти. При этом путь жизни всегда связан с соблюдением Торы и данных Богом заповедей, а путь смерти — с отказом от её соблюдения и с нарушением заповеди. Иногда такая жёсткость вызывает вопрос: а оправданна ли она? Ведь в мире существуют и другие краски помимо чёрной и белой. Всё ли так однозначно? Быть может, есть и какой-нибудь третий путь, к поиску которого так склонна падшая человеческая природа? Обычно ответ на этот вопрос искали и ищут в сфере морали и нравственности, сводя его к разным ценностным системам. Но в морали ли дело? Да и зачем Богу наша мораль? Ему нужна не наша мораль, а наше сердце. И следование заповедям, соблюдение Торы — не средство стать нравственным человеком (это лишь следствие), а способ обрести ту духовную форму, которая сделает для нас возможной богообщение. Даже Декалог — не моральный кодекс, хотя внешне он на него очень похож, а описание того алгоритма богообщения, которое свойственно нормальной, полноценной духовной жизни (насколько духовная жизнь падшего человека вообще может быть нормальной и полноценной). Но тогда путей может быть действительно только два: или к Богу, или от Него. Направлений движения (как физических, так и духовных), разумеется, существует гораздо больше, а вот путей только два. И Бог призывает нас определиться в главном, не отвлекаясь на вторичное. Ведь тут действительно речь идёт о духовной жизни и о духовной смерти.

Эти слова Второзакония, записанные не позднее 620 г. до Р.Х., но произнесенные много раньше, — одно из самых ярких откровений о свободе человека. Здесь Слово Божие говорит нам о том, что свобода заключается в реальности выбора, который предлагает нам Бог. Нам дано право выбирать и нести ответственность за свой выбор. Это пугающее откровение, потому что предложенный выбор труден, а порой и непосилен. Ведь, выбирая жизнь, мы выбираем и образ жизни; выбирая смерть, мы думаем, что выбираем то, что нам в сию минуту кажется хорошим. Но это и очень радостное откровение, потому что никто из нас не способен жить без этой свободы.

Но эти слова содержат еще и важнейшее откровение о любви Творца. В этом нелегком и ответственном выборе, сопровождающем нас каждую минуту, Бог не оставляет нас одних. «Избери жизнь!» — сквозь века звучит голос Божий, призывающий нас к спасению. Воля Божья в том, чтобы мы выбрали жизнь; «Не хочу смерти грешника», - скажет Господь через пророка Иезекииля.

И еще одно исключительное откровение читаем мы в этих двух стихах. Стереотипы нашей культуры заставляют нас думать, что жизнь — это некоторое физиологическое понятие. «Способ существования белковых тел» и «обмен веществ» — вот ключевые фразы, которые все мы слышали о жизни в школе. Но на самом деле жизнь — вовсе не это. Жизнь человека, говорит сотворивший нас Бог, заключается в том, чтобы пребывать (жить в физиологическом смысле), любить Бога, слушаться Его и, самое главное: прилепляться к Нему. Стремление к единству с Богом — вот основной смысл и жизни, и веры. Нельзя не заметить, что глагол «прилепляться» используется в Библии редко; прилепляться человек призван к Богу и к жене. Очевидно, речь идет о разных вещах; но важно осознать, что и в том, и в другом случае речь идет о максимально достижимой для личности степени единства с другим.