Мысли вслух на Мф 5:38-48

Перед нами классический пример отрывка из Библии, который вызывает протест у многих, его читающих. Эти слова задевают как верующих людей, так и особенно тех, кто не признает Бога. Именно эти слова, к сожалению, иногда становятся тем, что мешает последним обратиться к Господу. Очень часто в глазах таких людей христиане предстают какими-то слабовольными сопляками, которые не способны постоять за себя… Кроме того, эти слова являются еще одним доказательством того, что нельзя вырывать строки из контекста и опираться всего лишь на что-либо одно, не обращая внимания на все остальное, сказанное в Библии. Мы с вами знаем, что у Христа совершенно однозначное отношение ко греху, злу, ненависти — это противно Богу и Его природе. Достаточно вспомнить Его поступок в Храме, когда Иисус пресекает торговлю (см. Мф. 21:12-13). Ведь после такого никто не скажет, что Иисус — Тот, Кто потворствует злу? Слова «не противься злому» означают предостережение от подобного «злого» поведения. Ведь месть или конкретный отпор злому подобными же действиями — это тоже зло, потому что от этого гнев, раздражение и грех в мире только увеличиваются. И лишь прощение в любви может остановить эту цепочку. Как вода гасит круги от упавшего в нее камня…

Призывая Своих учеников быть совершенными, как совершен Отец Небесный, Господь Иисус Христос заново открывает для нас возможность быть подобными Богу. Это означает для нас восстановление того богоподобия, к которому был призван человек от начала мира, и которое мы утрачиваем в результате греха. И это богоподобие, главным образом, заключается в том, чтобы прощать врагов и делать им добро.

Сам Господь всей Своей жизнью и Крестной смертью явил нам, что это такое. И для нас важно понимать, что смысл новой и истинной жизни, к которой Он призывает нас, именно в этом. Что бы мы ни искали в вере и в религии — утешения или решения проблем, возвышенности или иллюзорного бегства от мира, общения с Невидимым или премудрости — в конечном итого Бог приводит нас именно к этим словам Сына Своего. Наверное, мы можем из этого заключить, что в этом-то и состоит суть христианства.

Призывая Своих учеников и последователей быть «совершенными, как Отец Небесный», Иисус тем самым продолжает и доводит до логического завершения традицию, восходящую ещё к допленным временам. Именно тогда, в написанной ок. середины IX в. до н.э. второй части Книги Левита, появляется регулярно повторяющийся призыв Бога «будьте святы, потому, что Я свят». Этот призыв предполагал, что, однажды освятившись у алтаря Божия, человек затем сохраняет состояние освящённости, пребывая в нём постоянно. Послепленная традиция, связанная с понятиями внутренней Торы и «живой Торы», без которых праведность была немыслима, была связана со стремлением осуществить то, к чему призывал автор второй части Книги Левита. Как видно, и Иисус призывает Своих учеников и последователей к тому же самому, хотя несколько другими словами. Но Он главным признаком полноты праведности и полноты освящённости считает любовь, притом любовь не только к друзьям и вообще к тем, кто нас любит, но и к врагам. Конечно, о любви к врагам кое-что говорит и Тора, а послепленный иудаизм любовь к врагам считает одним из признаков праведности. Но ни собственно Тора, ни послепленная традиция не требуют от человека любви к врагам, как чего-то абсолютно необходимого. Иисус же, очевидно, ставит вопрос именно так. Что это: требование полноты праведности, которая прежде была идеалом, а теперь должна стать нормой? Наверное, да. Но почему? Только из желания видеть Своих учеников и последователей лучшими в мире людьми? Наверное, всё же не поэтому или, по крайней мере не только поэтому. Скорее уж из желания видеть их жителями Царства. А в Царстве нужно быть именно совершенным. И не потому, что другими там брезгуют, а потому, что в Царстве имеет смысл только быть совершенным или совершенным становиться. Иначе там делать нечего: ведь по-другому к полноте жизни Царства не приобщиться. А без этого и само пребывание в нём теряет всякий смысл.

«Ибо, если возлюбите любящих вас, какая вам награда?» Есть такая удивительная святая, мать Тереза Калькуттская. Нам порой непросто бывает приобщаться к молитвенному опыту святых, ибо мы другие. Но вот есть у нее такие слова, которые сразу проникают в сердце. И хотя они обращены к человеку, она, конечно, обращала их к самой себе, все-таки хочется назвать это молитвой, ибо их можно произносить только в присутствии Бога. Поэтому так и назовем это, молитва. И когда думаешь о ней, кажется, она возникла как отклик на сегодняшнее чтение. Вот, что она однажды написала. «Люди неблагоразумны, нелогичны и заняты собой. Люби их, несмотря на это. Если сделаешь что-то доброе, тебя упрекнут в эгоизме и тайном умысле. Делай добро, несмотря на это. Если ты чего-то добьешься, ты обретешь ложных друзей и настоящих врагов. Трудись, несмотря на это. Добро, которое ты делаешь, уже завтра будет забыто. Делай добро, несмотря на это. Порядочность и открытость поставят тебя под удары. Несмотря на это, будь порядочным и открытым. То, что ты с трудом созидал много лет, превратиться может в руины за одну минуту. Созидай, несмотря на это. Твоя помощь действительно необходима, но когда будешь помогать людям, они могут наброситься на тебя за это. Помогай, несмотря на это. Ты отдашь миру все, а тебе выбьют зубы. Несмотря на это, отдай миру все».

Заповедь Христа любить своих врагов, обидчиков и гонителей — возможно, одна из самых трудно исполнимых для нас заповедей. Конечно, можно сказать, что, мол, я всех люблю, всем все прощаю и у меня нет врагов. Но мало кто может это сказать искренне. Ведь врагом человеку может быть кто угодно. Даже самые близкие. На самом деле, в первую очередь больше всего напряжений возникает именно между близкими людьми. Именно они ранят больнее всего, именно от них приходится терпеть самые тяжелые гонения. Возможно, поэтому Господь в другом месте сказал: «Враги человеку — домашние его» (Мф.10:36). И все-таки Он призывает нас любить врагов — и ближних, и дальних. И мы пытаемся молиться и благословлять не тех, кто нам нравится, кто делает нам «приятно», а тех, кого любить труднее всего, — тех, кто причиняют нам боль. Кто-то может назвать этот подход мазохистским, но это не так. Это то, что христианство может противопоставить мазохизму — смирение и кротость, заповеданные нам не потому, что так легче жить, но потому, что это неотъемлемая характеристика Самого нашего Господа. Мы не обязаны следовать Его образу действий, но если мы хотим понять, что такое настоящая любовь, настоящее счастье, то научиться прощению врагов нам придется.

Господь, говоря о любви к врагам, знает, как это сложно для человека. Вероятно, именно поэтому Иисус и оставляет такую заповедь. Нередко мы видим врагов в тех, кто ими совсем не является. И что же в таком случае произошло бы, если бы Господь не оставил нам этой заповеди? Мы, считая себя в полном праве ненавидеть врагов, ненавидели бы этих людей, совсем не желающих нам зла… Но, естественно, заповедь любви к ближнему и врагу дана нам не только для предотвращения подобных ситуаций. Мир на земле, несмотря ни на что, возможен лишь путем умиротворения сердца каждого человека, на этой земле живущего. А если в сердце есть злоба и ненависть, даже если она «справедлива», мира в таком сердце нет… Да и простить все, включая, к сожалению, неизбежное причинение боли, может лишь любовь, которая «все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13:7).

Выйдите на улицу и опросите первых 10-20-30 встречных, возможно ли это. Какой будет результат? Всякому хочется быть чадом Божьим, наследником Того, Кто Всемогущ, Всеведущ и всем обладает. Но для этого еще нужно быть любящим всех и всемилостивым (см. Мф. 5:48). Нет, человекам это невозможно. Неужели Иисус дает нам принципиально неисполнимые заповеди? Ответ парадоксален: да. Но Он же дает нам и возможность их исполнить, потому что Он — Тот, Кто, уже будучи Сыном Божьим, их исполнил. Значит, невозможное стало возможным в Нем и через Него, и совершенство достижимо.

Иногда при чтении Нагорной проповеди может показаться, что, объясняя Тору, Иисус изменяет и даже отменяет некоторые её нормы и положения. В самом деле, как иначе понять, к примеру, запрет мести (ст. 38 – 42) или развода (ст. 31 – 32)? Между тем, ситуация с этими нормами ветхозаветного Закона не так проста. Конечно, Тора и в самом деле допускает месть (Исх 21:23–25; Лев 24:19–20) и развод (Втор 24:1–3). Но эти нормы едва ли следует считать указаниями и руководством к действию. Ведь, например, в случае нанесения телесных повреждений той же Торой предусмотрены и другие варианты возмещения ущерба (Исх 21:18–19). Очевидно, принцип «око за око и зуб за зуб» является скорее ограничительным, это своего рода дань нормам обычного права, которые были распространены у евреев ещё до появления Торы. Месть в те времена вообще была распространена повсеместно, а принцип «око за око и зуб за зуб» был призван ввести её в известные границы. Идеалом был бы, конечно, отказ от мести вообще, но идеал этот оставался недостижимым не только во времена Моисея, но и во времена гораздо более поздние. А Иисус предлагает именно полный отказ от мести, без всяких скидок на человеческую слабость (ст. 39 – 41). Речь идёт именно об отказе от мести, в данном случае от мести за публичное оскорбление, которым считалась данная при всех пощёчина. То же и с разводом: Сам Иисус прямо говорит о том, что право на развод есть не что иное, как уступка человеческой греховности, человеческому «жестокосердию» (Мф 19:7–8), и Сам Он таких уступок делать не намерен. Эта бескомпромиссность может показаться жёсткой до жестокости, если забыть о главном, о том, что целью Иисуса является, ни много ни мало, сделать Своих учеников и последователей подобными Отцу Небесному (ст. 45). Но такое подобие возможно лишь в том случае, если отношения человека и к Богу, и к другим людям являются отношениями любви, притом такой любви, которая не признаёт ни исключений, ни компромиссов (ст. 43 – 48). Очевидно, без такой любви в Царство не войти. А Спаситель призывает нас изгнать из нашей жизни всё, что может помешать нам войти в Царство.

Слова Христа о любви к врагам вызывают, наверное, больше всего споров и попыток истолкования. Кто-то отвергает их, отстаивая свое право на месть и ненависть к врагу, кто-то, наоборот, отвечает идеологией пацифизма и непротивленчества. Но кажется, что и там и там движущей силой является стремление обезопасить себя, утвердить собственную недосягаемость для врага — либо с помощью силы, либо с помощью равнодушия. А в Евангелии предлагается как раз поведение, построенное не на стремлении собственной безопасности, не на уходе в себя, а на активном ответе обидчику: «благословляйте, делайте добро, молитесь...». И речь, похоже идет не о пацифизме и не об умении терпеть боль и сносить обиды, а о гораздо более трудной науке — об умении любить.

Отношение Иисуса к Торе оказывается избирательным, и избирательность эта определяется характером содержащихся в ней конкретных законов. Как и в случае с правом на развод, которое Иисус для Своих последователей фактически отменяет, право на месть и на клятву священным именем Он отвергает. В самом деле, норма, иногда называемая «правилом другой щеки», является не чем иным, как запретом мести, которую норма «око за око, зуб за зуб» за человеком признаёт, разумеется, ограничивая месть принципом соразмерности: ведь речь в данном случае идёт о пощёчине, а не об избиении, об оскорблении, а не о насилии. Так же точно Тора признаёт за человеком право клятвы священным именем, требуя, чтобы такие клятвы соблюдались неукоснительно: ведь, призывая Бога в свидетели, клянущийся делает Его гарантом исполнения обещанного, а с таким Гарантом от обещаний лучше не отказываться и данного слова лучше не нарушать. Но, с другой стороны, та же Тора принципу «око за око, зуб за зуб» предпочитает материальную компенсацию за нанесённый ущерб, а к клятвам призывает относиться осмотрительно и прибегать к ним лишь в особо важных случаях. Очевидно, как и в случае с разводом, право на который Тора человеку всё же даёт, все эти нормы являются своеобразной уступкой человеческой слабости и греховности. Если уж никак нельзя не мстить, то, по крайней мере, нужно ограничить месть принципом соразмерности, чтобы она не стала преступлением. Развестись в крайнем случае можно, но нельзя вновь жениться на разведённой или выйти замуж за того, с кем развелась, чтобы право на развод не превратилось в право на разврат. Если уж никак нельзя без клятвы, без того, чтобы впутывать Бога в свои дела, не спросив Его согласия, то, по крайней мере, нужно стараться делать это как можно реже, а сделав, постараться исполнить обещанное. Иисус же, как видно, не согласен на такие компромиссы: если нечто является грехом, этого надо избегать, никакие уступки и компромиссы тут невозможны. И действует Он так не из законнического ригоризма, а потому, что Своих последователей Он призывает к жизни в том Царстве, которое принёс в мир. В Царстве, где места греху быть не может..

Отмена принципа равного воздаяния, о которой говорит Господь в сегодняшнем отрывке из Нагорной проповеди, знаменует принципиально новый этап духовной эволюции человечества. В древности, когда Моисеев закон провозгласил «око за око и зуб за зуб», нормальным был принцип, сформулированный Ламехом, который убил отрока за нанесенную рану и человека за царапину. Тогда принцип равного воздаяния был верхом цивилизованности и милосердия. Но вот, настало время, когда и «око за око и зуб за зуб» перестало быть высшим духовным достижением человечества. Господь призывает нас вообще отказаться от возмездия.

Обычно толкование этого факта основывают на сказанных в Ветхом завете словах Божиих о том, что только Ему принадлежит право отмщения и воздаяния. Но Сам Господь ничего не говорит об этом. Он не утверждает, что «Бог отомстит за тебя», он говорит «откажись от мести, не противься злому». Значит, мы вновь встречаемся в этих словах с призывом к Крестному пути.

Господь говорит нам сегодня: не клянись вовсе. Давайте попробуем понять, о каких клятвах здесь говорится. Наверное, первое, что приходит в голову: вроде бы невинная на первый взгляд клятва Ирода (Мк 6:6-14), но оказавшаяся такой зловеще страшной по ее исполнении. Но только ли об этом здесь идет речь? Обратимся к параллельному месту из книги Чисел. «Если кто даст обет Господу, или поклянется клятвою, положив зарок на душу свою, то он не должен нарушать слова своего, но должен исполнить все, что вышло из уст его» (Чис 30:3). Здесь, напротив, речь о благочестивом обычае. А что у нас? Может, мы тоже имеем подобные «благочестивые обычаи»? Конечно, имеем, хотя больше 2000 лет прошло с тех пор, как Христос запретил нам это. Очень часто сегодня можно прочесть даже и в текстах современных нам иерархов, что, например, на Великий пост надо брать, кроме телесного воздержания, различные зароки: не смотреть телевизор, перечесть Четвероевангелие, поласковее быть с родителями и прочее. Все это ложь для самого себя и Богу предлагаемая. Каждый день надо жить как на разрыв аорты, каждый день может стать последним как для тебя, так и для всего мира, и это не зависит от того, на Великий пост приходится этот день или на пасхальное время. И как глупы на этом фоне все обеты и зароки. Отец Георгий Чистяков, настоятель Покровского храма в Республиканской детской клинической больнице, однажды вспоминал свой приход на служение. «И в какой-то момент я понял: наверное, раз никто из священников не начал здесь регулярно работать, значит, это должен сделать я. Не могу теперь точно сказать, когда мне стало ясно, что я должен этим заниматься. Я не давал никакого обета, я не переживал никакого озарения. Это получилось как-то очень просто, естественно, можно сказать, без моего участия, без участия наших прихожан, моих друзей, — все произошло помимо нас».

Сегодняшний отрывок показывает, насколько всерьез нас воспринимает Бог. Здесь Иисус говорит о том, какими бы Он хотел нас видеть, без всяких скидок на нашу слабость, немощь. И нам остается, честно читая эти слова, только сокрушаться: «Этого я не могу. И этого не могу. И этого тоже». И так мы дочитываем до последнего, сорок восьмого, стиха и уже почти с облегчением выдыхаем: «Ну вот, я же говорил, что не могу!» Но, конечно, здесь и ответ на все наши «не могу». Только Бог может быть совершенным, и весь призыв Христа к нам — это: «Дайте место Богу в вашей жизни, и она станет совершенной!»