Мысли вслух на Мф 20:17-28

Глухота слушающих Христа иногда потрясает. Впрочем, это относится не только к Его земным современникам, но и к нам сегодняшним. Только что Он опять предупредил учеников о том, что с Ним должно произойти в Иерусалиме, и тут же мать двоих из них хлопочет перед Ним, чтобы её дети были получше пристроены. Можно бы, конечно, попробовать истолковать её просьбу как выражение веры в конечное торжество Христа, но оптимизм такой веры выглядит чересчур облегчённым, закрывающим глаза на страдания, которые должны предшествовать торжеству.

Между тем Христос, задавая ученикам вопрос о готовности пить ту же чашу, что и Он, предупреждает их именно о крестных муках и спрашивает о готовности разделить их с Ним. Они ответили, что могут, вряд ли понимая в тот момент, на что выразили согласие. Но со временем они оказались к этому готовы, и их слова стали правдой.

Характерно, что негодовать на братьев за высказанное их матерью пожелание стали другие ученики, также вряд ли сознававшие всю степень того, что предстоит испытать Учителю. Христос же в этот момент не даёт им обрушиться на собратьев с личными обвинениями, Он переводит разговор на обсуждение принципиального вопроса о господстве. Здесь Христос предлагает ученикам совершенно небывалые нормы отношений — ни над кем не господствовать, но служить друг другу. Значит, и апостольство — не власть над душами, но служение.

И здесь же Он открывает, что и Сам пришёл в мир не для того, чтобы кто-либо служил Ему. Но если Он не хочет, чтобы Ему служили, то на кого мы похожи перед Ним, когда стараемся помыкать другими? Не на прощённого ли должника, стремящегося вырвать долг у того, кто в свою очередь должен ему?

Итак, Иисус в третий раз открыто говорит о будущем аресте, осуждении, распятии и воскресении. Слова о воскресении всегда звучат, как некая точка, окончание предложения. И внимание учеников не концентрируется на них, ученики поглощены досадным удивлением такой непонятной участи Мессии. Они не хотят и еще не могут, вероятно, принять то, что возвещает им Учитель. Поэтому неудивительно, что слова о двенадцати престолах воспринимаются ими как торжество в этой, земной жизни, и в этом-то вот торжестве хочется принять наиболее полное участие… Мать сыновей Зеведеевых подходит к Иисусу с просьбой. И что Он делает? Он, несмотря на то, что она уже сказала, зачем пришла, задает ей вопрос: «Чего ты хочешь?» Иисус дает ей возможность стать с Ним лицом к лицу и осознать происходящее. Заглянуть внутрь себя, посмотреть на Его Лик… Как часто мы, как и эта женщина, не утруждаем себя такой "тратой" времени? И как удивительно, что Господь не всегда исполняет нами просимое.

Рассказывая Своим ученикам о Царстве, Иисус постоянно подчёркивает, что его законы кардинально отличаются от законов непреображённого мира. То же самое говорит Он и двоим из них, пожелавшим занять в Царстве лучшие места. Конечно, те представляли себе Царство в соответствии с народной мессианской традицией, как земное государство во главе с праведным Правителем в лице своего Учителя. А поскольку речь шла о земном государстве, хотя бы и государстве праведников, в нём, по их понятиям, должны были быть люди, приближённые к Царю. И они, как видно, попытались примерить на себя роль этих приближённых. А Иисус их разочаровывает: Он прямо говорит им, что никаких привилегированных мест у Престола славы Он им обещать не может. И дело тут даже не в том, что не Он распоряжается местами. Дело в том, что отношения Царства в принципе не предполагают ничего подобного земной иерархии. Земная власть представляет собой институт, основанный на отношениях господства и подчинения, тут роль человека определяется его местом в иерархии. В Царстве же никакой иерархии нет: ведь оно всё пронизано дыханием Божиим, и Тот единственный, Кто мог бы построить здесь какую бы то ни было иерархию, вовсе не собирается этого делать. Здесь действует и определяет всё не иерархия, а отношения, связывающие людей между собой. А «великим человеком» оказывается не тот, кто заметнее в силу своего особого положения, а кто больше сделал для созидания Царства, для того, чтобы приблизить день его полного и окончательного торжества в нашем преображающемся, но ещё не преображённом мире. И «величие» в Царстве никак не связано с превозношением одних и умалением других. Это в непреображённом мире возвыситься можно лишь за счёт унижения других (не обязательно сознательного, но всегда вполне реального: ведь рядом с земным величием человек, всецело принадлежащий тому же земному порядку вещей, неизбежно чувствует себя ничтожеством). А в Царстве каждый обретает ту меру полноты собственного бытия и ту меру жизни, которая ему определена Богом. И всякое соперничество таким образом теряет смысл. Остаётся лишь полнота, дарованная каждому. И жизнь с избытком.

Притчу о работниках одиннадцатого часа Иисус рассказывает не просто в удобное время. Именно в этот момент, когда Он приходит в Иерусалим, между учениками возникает спор о первенстве, о том, чтобы быть великими рядом с Мессией. Как и притча, ответом на это являются и сегодняшние слова Иисуса о Кресте и цели Его прихода. Важно, что Он не вовсе отвергает желание первенства, желание величия. Он объясняет ученикам, что это на самом деле такое и как этого добиться.

Христос говорит, что на самом деле первенство и величие учеников — в том, чтобы пить чашу Его. Не быть большими по отношению к мелким и незначительным человечкам, но разделить жизнь и участь Сына Божьего. Это важно для всех людей, потому что задает масштаб нашей самооценки: не насколько мы лучше других, а насколько мы вместе с Иисусом из Назарета.

Кроме того, Христос дает очень конкретные указания о том, как следует достигать этого человеческого величия. В самом деле, ведь желание первенства и величия — это не что иное, как искаженная грехом потребность человека реализовать замысел Бога о нем, стать тем, кем Бог хотел тебя видеть. И поэтому Христос объясняет ученикам, что, как Он пришел не для того, чтобы Ему служили (в греческом — не для того, чтобы быть обслуживаемым), но чтобы Самому послужить, так и мы можем очистить от греха свое желание первенства и величия, если будем добиваться его так же, как этого делает Иисус, чтобы войти в славу Свою: служить другим.

Иисус направляется в Иерусалим, где должно осуществиться в полноте Его Царство. И ученики готовы на правах приближенных разделить с Ним подобающую Ему славу — они готовы возлечь рядом с Ним за трапезу, предварительно совершив с Ним вместе ритуальное омовение, и испить из Его царской чаши. Но Он останавливает их: они не представляют, в какую глубину Ему предстоит погрузиться и какую чашу испить. Эти строки Евангелия были написаны не только для того, чтобы описать недогадливость и амбиции апостолов; они были обращены (и обращены сейчас) к новым ученикам Христа, которые точно так же готовы разделить с Ним обещанное торжество, но не хотят помнить о том, что Царство Божье реализуется в служении и самопожертвовании. Сын Божий пришел в этот мир, чтобы послужить. Для чего пришли сюда мы?

Смысл рассказа о двух сыновьях Зеведеевых в том, что невозможно быть рядом со Христом, не будучи похожими на Него, не пройдя Его пути. Можно сказать, что цель нашей христианской жизни — в приближении к Царству, во вхождении в тесную связь с Богом через Христа. Но оказывается, нельзя просто так «сесть по правую или по левую сторону» Иисуса. Таким образом, христианская жизнь сводится к уподоблению Христу, или, как говорит Апостол, в возрастании в полноту Его возраста. Конечно, зная, что случилось с Иисусом (ассоциация с чашей — крест), мы вряд ли выразим готовность испить Его чашу, подобно двум братьям-апостолам. Но существует ли другой путь быть таким, как Он, просто прожив жизнь долго, беззаботно и счастливо?

Иисус направляется в Иерусалим, где должно осуществиться в полноте Его Царство. И ученики готовы на правах приближенных разделить с Ним подобающую Ему славу — они готовы возлечь рядом с Ним за трапезу, предварительно совершив с Ним вместе ритуальное омовение, и испить из Его царской чаши. Но Он останавливает их — они не представляют, в какую глубину Ему предстоит погрузиться и какую чашу испить. Эти строки Евангелия были написаны не только для того, чтобы описать недогадливость и амбиции апостолов — они были обращены (и обращены сейчас) к новым ученикам Христа, которые точно также готовы разделить с Ним обещанное торжество, но не хотят помнить о том, что Царство Божье реализуется парадоксально — в служении и самопожертвовании. Сын Божий пришел в этот мир, чтобы послужить. Для чего пришли сюда мы?

Ученики снова и снова спрашивают Иисуса о том, кто же будет в Царстве первым. Неудивительно, что их занимал этот вопрос: ведь они всё ещё не могли полностью отрешиться от широко распространённых в те времена представлений о Царстве, которое казалось им чем-то хотя и неземным по природе, но вполне земным в том, что касается отношений между Царём и подданными.

Между тем, Иисус тут же указал им на ошибку, сказав, что Его Царство совершенно не похоже на царства мира сего: в Его Царстве быть «наверху» — значит служить тем, кто «внизу», а Царь в этом Царстве служит каждому из Своих подданных (ст. 25–28). И всё же, ценя намерение, Иисус не обескураживает Своих учеников, не заставляет их замолчать или отступиться. Он, правда, прямо говорит им о том, что они совершенно не представляют себе того, о чём просят, что сесть по правую и по левую руку от Иисуса в Его Царстве означает, прежде всего, разделить с Ним Его крестный путь (ст. 22–23).

Впрочем, ученики, по-видимому, всё же не до конца понимали своего Учителя. Они, быть может, думали, что им придётся разделить с Иисусом преследования, но они, очевидно, не ожидали, что Он умрёт той смертью, которой Ему пришлось умереть. И Царство они всё же представляли себе, как нечто внешнее, нечто наподобие того, чего ожидали тогда многие, надеясь, что Мессия, придя, изгонит римлян со священной земли и восстановит независимое еврейское государство, где будет править, как Служитель Божий.

Иисус, видя и понимая всё это, тем не менее обещает апостолам, что они разделят с Ним Его чашу (ст. 23). И в таком поведении есть своя логика. В самом деле, никто из людей никогда не может наперёд представить себе весь земной путь, который ему придётся пройти. Если бы любой из нас мог видеть в самом начале своего духовного пути всё, что ему предстоит, едва ли кто-нибудь решился бы двинуться в дорогу. Но такая картина была бы заведомо неадекватной: мы видели бы предстоящие нам трудности и не могли бы представить себе своих возможностей, которых в начале пути у нас могло бы ещё не быть. Ведь мы, идя по пути, меняемся и сами, так, что, выходя на новый этап и вставая перед новыми трудностями, мы встречаем их уже не теми, какими были вначале.

Но цель пути должна быть известна с самого начала, иначе с дороги легко сбиться, и, наверное, не так страшно, если цель эта будет представляться нам издали не такой, какой она окажется, когда мы подойдём к ней ближе. Так было и с апостолами: они видели цель своего пути, они искали Царства, и Иисус поддерживает их, даже несмотря на то, что их представления о Царстве ещё довольно смутны, а в чём-то и ошибочны. Тут ничего нельзя поделать: есть истины, которые становятся понятны лишь тогда, когда известная часть пути уже пройдена. У учеников было главное: жажда Царства и доверие к Учителю. Всему остальному можно было научиться по дороге.