Мысли вслух на Мф 10:1-23

Отличительный признак учеников Христа — в том, что они открыты Богу и миру. Они несут весть о Божьем Царстве, но при этом идут к людям; они надеются только на Бога, но получают помощь от людей; они обращаются к правителям и царям, но говорят слова Духа. И то, и другое непросто: быть открытым к Богу бывает трудно и страшно, быть открытым к людям — всегда трудно, а иногда опасно. Ученикам придется совместить в себе трудно совместимые качества — быть ягнятами, мудрыми, как змеи, и простыми, как голуби. И тем не менее, такова задача ученика, каждый из которых является в каком-то смысле апостолом, то есть представителем, послом Христа в мире. Ведь посланник должен быть в чем-то похож на своего господина — так и ученики подражают миссии Богочеловека Христа: принадлежа Богу, обращены к миру и к людям, не теряя связь ни с Небом, ни с землей.

Это те стихи, которые обычно читаются крайне невнимательно: перечисление имён — что может быть скучнее! Кто помнит имена всех двенадцати апостолов? Двенадцать секунд, время пошло. Трудно вспомнить? Наверное, это не страшно. Главное, Господь их помнит. Но важно то, что евангелист считал необходимым назвать каждого по имени. Можно было просто сказать, что их было двенадцать — и всё? Можно. Но тогда эти люди были бы совершенно безлики. А евангелист, называя каждого по имени, говорит нам о том, что каждый человек в глазах Бога важен и дорог — именно потому, что он — это он. Он любит не «всех вообще», Он избирает не «кого-то», а конкретных людей.

Начало апостольской проповеди связано лишь с одной, но важнейшей вестью: Царство приблизилось. С этого же провозвестия начинается и проповедь Самого Спасителя. Оно и неудивительно: ведь апостолы должны были донести до народа ту же самую весть, которую нёс их Учитель.

Вестью же была именно весть о Царстве, которое приблизилось. Это, собственно, и была та самая «благая весть», то самое евангелие, которое должен был услышать каждый. Пока, впрочем, Иисус посылает Своих учеников лишь к «погибшим овцам дома Израилева», к народу Божию, который должен услышать её первым — не из-за каких-то особых привилегий, а потому, что именно с ним у Бога связаны особые планы. То, что именно на «погибших овец» Спаситель обращает особое внимание, неудивительно: ведь Царство открыто всем, в том числе и тем, чья жизнь до сих пор была в духовном отношении не самой лучшей. Жизнь в Царстве — чистый лист, начать с которого может каждый. Что же такое эта жизнь?

Ответом на вопрос становятся те возможности, которыми наделяет Иисус идущих на проповедь учеников. В сущности, Он наделяет их силой делать то же самое, что делает Сам. Власть над тёмными духами, исцеление от любой болезни и от бессилия («немощи»), столь свойственного падшему человеку и проявляющемуся очень по-разному в зависимости от конкретных обстоятельств — вот проявления Царства, его дыхания, его жизни. Царство ведь в первую очередь и есть именно жизнь, жизнь во всей её полноте, в той полноте, которую Бог с самого начала предназначил Своему творению.

Мир с самого начала был задуман Богом как Его Царство, в первый день творения он был именно таким: его пронизывал свет Божьего присутствия, а тьме в этом мире места не было вообще. Все разделения, вся тьма — уже потом, после падения. Теперь же, с приходом Мессии, мир вновь становится таким, каким он был задуман Богом, и каждому предоставляется возможность приобщиться к этой новой жизни и попробовать себя в ней, попытаться стать частью творимой Богом новой реальности, где, как и в первый день, не будет места тьме, болезням, смерти. Такова благая весть, которую несёт людям Иисус со Своими учениками.

Апостолы, благовествуя Царство Божье, приходят и в наш дом, и говорят: «Мир дому сему!» Но чтобы мир Божий остался в нашем доме (в нашем сердце, в нашей семье, общине и т. д.), очень важно оказаться достойными этого благовестия. Но как это сделать, если, по словам Апостола Павла, живущий в нас грех не дает нам исполнять Божьи заповеди? Апостол дает нам ответ: закон греха побеждается только законом духа, новой жизнью во Христе. С Его благодатной помощью мы можем измениться и достойно принять благословение Господа Иисуса.

Вспоминается такой случай: группа людей приехала в женскую колонию поздравить содержащихся в ней женщин с праздником Пасхи, поделиться радостью, рассказать о Боге, о себе, да и просто дать им возможность выговориться. И одна из сестер привезла туда свитер, который хотела бы отдать. Но, чтобы понять, кому же он нужен больше всего, она обратилась в администрацию колонии, чтобы они сами решили, кому достанется свитер. Но те смогли только сказать, что им и так гуманитарная помощь приходит, и они стараются никого не обделять. А потом добавили: "Разве поймешь, кто в нем больше всего нуждается?" Вот так и мы - разве мы можем понять, уследить, кто больше всего нуждается в наших ласке, тепле, добром слове и просто улыбке?.. Кто из людей, проходящих мимо или сидящих рядом в метро, нуждается в нашей молитве? Кому плохо? Да, конечно, бывают случаи, когда Господь как бы "указывает" нам на подобного человека, обращая наше внимание на его выражение лица, грусть в глазах… Но прежде всего Господь призывает нас безусловно делится тем, что у нас есть: Его миром, отдавая его в молитве, делах, улыбке. И мира Его не убудет: "Если дом будет достоин, то мир ваш придет на него; если же не будет достоин, то мир ваш к вам возвратится" ( 10:13). Потому что если он найдет свое место в "достойном" его, то вернется к вам "мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною" ( 6:38).

Призывая апостолов, Господь дает им ряд наставлений, завершая их некоторым выводом, в котором формулирует одно из оснований евангельского видения мира и жизни: «даром получили — даром давайте». Эти слова важны, потому что они могут быть отнесены ко всем тем дарам, которые Бог дал нам. Дар, подарок — то, на чем зиждется весь этот мир. Как дар он получил бытие и устроение, живущие в нем люди как дар получили все, даже и самую жизнь. Но в заповеди Христовой ключевое слово — давайте. Можно обладать бесчисленными дарами, и все они могут не привести ни к чему хорошему.

Для правильного употребления даров Божиих необходимы две вещи. Во-первых, за всякий дар нужно благодарить, в противном случае подарок превращается в беззаконно присвоенное. И, главное, только когда мы отдаем эти дары, мы становимся подобны Богу, т.е. становимся тем образом и подобием, какими Он нас задумал.

Посылая Своих учеников на проповедь, Иисус говорит им нечто очень важное относительно того, как они должны нести своё свидетельство о Царстве. Прежде всего, Он требует от них того, что некоторые наши современники-христиане называют «посвящённой жизнью». Именно так, по-видимому, нужно понимать слова Спасителя о золоте и серебре в поясах, равно как и об одежде, обуви и посохе. Все эти вещи в дороге были абсолютно необходимы, а вот в Храме не только неуместны, но и прямо запрещены: на подходящих к алтарю не должно было быть обуви и верхней одежды, они не должны были во время жертвоприношения иметь при себе денег, а в руках у них не должно было быть ни дорожной сумки («сумы на дорогу»), ни дорожного посоха. Тем самым Иисус, как видно, хочет сказать апостолам, что во всё время своего свидетельства они должны жить так, как будто пребывают на храмовом дворе у алтаря. Это неудивительно: ведь свидетельствовать о Царстве адекватно можно лишь тогда, когда сам живёшь его жизнью, а сохранить в себе жизнь Царства, не потерять её можно лишь в том случае, если сохраняешь состояние того внутреннего предстояния Богу, которое свойственно человеку, подходящему к алтарю. Что же касается отношения к людям, которые встретятся на пути, то Иисус советует Своим ученикам относиться к делу просто: выбирать достойный (как сказали бы мы сегодня, приличный) дом и останавливаться там, если примут, не взирая на лица и не глядя на то, к какой религиозной партии принадлежит его хозяин. Свидетельствовать о Царстве можно и нужно всем, религиозные различия и богословские тонкости в данном случае значения не имеют, а потому и не стоит уделять много внимания этим вопросам, тщательно расспрашивая, как это нередко делали фарисеи, принадлежит ли хозяин дома, в который они вошли, к их собственному братству или к какому-нибудь другому. Единственной причиной для того, чтобы уйти из дома или даже из города, является неприятие свидетельства, и тогда уже нужно уходить сразу и решительно: в главном компромиссы невозможны, там, где некому слушать, свидетелю делать нечего. Иначе, если просто жить, забыв о главном, о посвящённой жизни придётся забыть. А тогда придётся забыть и о Царстве, о котором Иисус призвал апостолов свидетельствовать.

В наставлении Христа ученикам, которое мы читаем сегодня, есть ряд важных аспектов, на которые не лишне обратить внимание. Господь предлагает ученикам, приходя в тот или иной город, разузнавать, кто достоин принять их слово. В Нагорной проповеди Господь говорит разительно запоминающуюся фразу: «Не давайте святыни псам», - т.е. не предлагайте святыни тем, кому она не нужна и для кого она не является святыней. «Наведывайтесь, кто в нем достоин», кажется, о том же. Свидетельство учеников Христовых обращено ко всем, но оно ни в коем случае не может навязываться тем, кому оно не нужно.

В последние десятилетия люди предъявляют Церкви ожидания и претензии, связанные с ее способностью послужить нравственному формированию общества. Конечно, у учеников Христовых есть что сказать об этом. Но слово это едва ли может быть обращено к тем, кому это не нужно, кто не хочет задумываться о нравственном содержании жизни. На самом деле ученикам Христа нечем припугнуть толпы (массы, как раньше говорили), чтобы они встали на путь добра. Они могут лишь свидетельствовать тем, кто в этом сам нуждается.

Далее, Господь наказывает ученикам передавать благословение и мир, но не добиваться того, чтобы слово их было принято. Это принципиально важно, потому что именно это и отличает свидетельство учеников от идеологии. Христианство невозможно без уважения к человеческой свободе.

Борьба с собственной предвзятостью и недоверием по отношению к другим людям составляет неотъемлемую часть жизни практически каждого человека. Все мы, наверное, сталкиваемся с ситуациями, когда приходится усилием воли заставлять себя доверять другому, чужому или близкому. Открывать самое сокровенное, самое дорогое, самого себя. Это трудно, так как можно представить себе, что человек напротив относится к другим с таким же осуждение и неприязнью, как и я сам. И все же жизнь заставляет нас доверять и доверяться другим людям. Господь призывает нас осознать, что наши добрые намерения, наша добрая воля, наше пожелание мира не пропадет никогда. Даже, если нас отвергнут и осмеют, с нами останется тот мир, который Он дал нам. В другом случае, мы приобретем еще и тех, кто смог принять этот мир так же, как и мы.

Слова о том, что ученики посланы как овцы среди волков, могут напомнить популярный житейский принцип «с волками жить — по волчьи выть». Но нет, заповеди превращаться в волков нам не дано. И всё же как, не становясь волком, не стать и съеденным?

Как и многое из того, что раскрыл для нас Господь, эти слова Христа парадоксальны. Но за этим парадоксом стоит подтверждаемая опытом духовной жизни реальность: если мы хотим опираться на одну лишь человеческую силу и намерены стать равными волкам, то рискуем отвергнуть помощь Отца Небесного. Может быть, это даст нам некоторые временные преимущества, но затем неизбежно последует деградация. И наоборот: то, что люди привыкли считать проявлением слабости, может оказаться не только проявлением, но и источником силы.

Христос предупреждает о неизбежности гонений, причём наступят они не от одних лишь заведомых врагов, но врагами станут и многие из самых дорогих и близких. Трудно в такой обстановке сохранить любовь к ближнему, но это именно то, чего Господь хочет от нас, призывая не уподобляться гонителям.

Тем более, что в ряде случаев любовь к ближним и любовь ко врагам означают любовь к одним и тем же людям...

Среди обещанного Христом особенно удивительно выглядит обещание того, что Дух Отца будет говорить в нас в трудные минуты. Между тем многие христиане, прошедшие через испытания, подтверждают истинность этих слов. И это — практическое подтверждение истинности Евангелия.

Сегодня Господь говорит нам о том,как умирать за другого, как умирать за веру, а значит, за Него. А нам, дано ли нам умереть за Него? Нашу веру никто не преследует, мы свободны, значит, мы не причастны мученичеству? Вот что пишет поэт и проповедник Джона Донна в «Литании», посвященный мученикам.

И когда ты столь необоримо
Стремился умереть, еще прежде, чем тебе это было дано
И после, когда тебе уже не было дано умереть еще раз,
Ты в твоем щедро рассеянном мистическом теле хотел
В Авеле умереть, и все-таки
В себе самом. Пусть их тело будет
В прощение за нас, осмысленным принятием
Смерти, или более того, жизни: ибо, вот, есть те,
Для кого не быть мучеником – мучение.

Мы свободны, да, но если для нас мучение не быть мучеником, если в нас столь сильна любовь к Богу и людям, что все внутри горит от желания отдать свою жизнь «за други своя» тогда мы своей жизнью причащаемся их смерти.

Христианская жизнь полна риска и опасностей, об этом Иисус предупреждает Своих учеников. И самые большие, смертельные опасности грозят со стороны тех, кто наиболее близок нам. Но в этой жизни можно испытать и самое прекрасное и драгоценное: присутствие с нами Сына Человеческого, действие в нас Духа Божьего — свидетельствующее о величии и славе Отца.

Поставляя апостолов на служение, Господь говорит им и об участи, которая ждет их. И эти Его слова звучат, как грозное пророчество или напутствие к боевому походу. Мы привыкли видеть в христианстве некоторый привкус розового сиропа. Именно этот привкус имел в виду один экзотический мыслитель позапрошлого века, назвавший религию опиумом для народа. Что греха таить, слащавая напыщенность и невежественная мистика в самом деле отравляют изрядную долю христианской культуры.

В Евангелии вообще, и в читаемых сегодня словах Христа этой слащавости нет и близко. Он говорит, что мир, лежащий во зле, встретит свидетелей Христа ненавистью, не только «организованной», исходящей от властей, но и личной, исходящей от самых близких. ВВ истории было предпринято немало попыток сгладить резкость этих слов, но все они были неудачны и не пошли на пользу ни христианам, ни обществам, претендовавшим быть христианскими ad nominem (по большей части то были малоприятные империи, в конце концов рухнувшие под тяжестью своего лицемерия).

Пожалуй, самое важное в этом отрывке даже не предупреждение Христа о том, что настоящие Его свидетели до смерти, до ненависти неудобны «благолепному» миру. На практике для нас важно, что Он обещал ученикам, что Дух Святой будет присутствовать и действовать в них. А стяжание Духа Святого, как гениально сформулировал преп. Серафим, и есть цель христианской жизни.

Для большинства из нас мрачная картина, которую описывает Христос, - что-то далекое. Возможно, кто-то вспомнит, что вскоре на христиан действительно обрушились гонения и все произошло именно так, как предсказывал Господь: христиан — людей носящих имя Христа (см. Мф. 10:22) — преследовали, истязали и казнили. И непонимание среди близких людей они встречали очень часто… Кто-то, возможно, вспомнит о мучениках XX-го века, которые прошли через такую же скорбь и боль. Но мало кто из нас проходил через что-то подобное сам. И здесь есть о чем сожалеть. Господь ведь относит эти слова предостережения не только к двенадцати, но и ко всем нам. Он называет нас светом мира (см. Мф. 5:14), но этот «свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин. 1:5). Христиане — люди, находящиеся на границе этого мира и вечности. И наше положение очень опасное: мир не познал нашего Учителя (см. Ин. 1:10), не любит он и нас. Но мы постепенно привыкли уживаться с миром, научились идти на компромиссы. И за эту нашу «теплохладность» нам придется нести ответ (см. Откр. 3:14-16)… Поэтому, возможно, лучше было бы нам, чтобы угрожала нам какая-нибудь опасность, преследования и гонения, потому что именно в экстремальных ситуациях проверяется стойкость убеждений и отношений — прочность веры и связи с Богом.

Судя по словам Иисуса, для свидетельства о Царстве нужна мудрость и простота. И нужно всё это свидетелю, как видно, в том числе и потому, что мир не примет свидетельства о Царстве, так что свидетелей Царства ждут неизбежные гонения и преследования. Для чего же именно нужны свидетелю мудрость и простота? Для того, чтобы избежать гонений? Едва ли: ведь, чтобы их избежать, ему пришлось бы вообще отказаться от своего свидетельства. Дело, как видно, в другом: мудрость и простота нужны для того, чтобы свидетельствовать тем, кто не хочет и не может слышать свидетельства. Ведь падший человек не только не хочет, но часто и просто не может понять того, кто говорит ему о Царстве. Вся природа падшего человека противится такому пониманию, и человек, даже настроенный благожелательно, часто ничего не может с этим поделать. А если учесть ещё давление окружающих, обычно настроенных отнюдь не благожелательно, ситуация оказывается ещё сложнее. И только сочетание мудрости и простоты может позволить в такой ситуации донести свидетельство до тех немногих, кто всё-таки хочет его услышать. При этом под простотой Иисус, как и в других Своих поучениях, имеет в виду не невежество, а ту внутреннюю цельность и отточенность интенции, без которой немыслима нормальная духовная жизнь, не говоря уже о свидетельстве. Но внутренняя цельность отнюдь не отменяет, а наоборот, предполагает гибкость в том, что касается формы свидетельства, которая зависит, прежде всего, от того, кому приходится свидетельствовать. Ведь и в яхвистской, и в иудейской традиции мудрость предполагала, в том числе, умение выстраивать отношения с людьми, а значит, умение слышать человека и понимать его. Без такого понимания, конечно, свидетельство не будет полноценным: ведь каждый хочет услышать от свидетеля не только общие слова, но и нечто касающееся его самого, его жизни и его проблем. Как видно, мудрость и простота оказываются средствами для свидетельства в мире, который принимать свидетельство о Царстве отнюдь не склонен. Ведь он всё равно нуждается в Царстве, чаще всего этого не осознавая. А на свидетеле, помимо прочего, лежит задача помочь ему этот факт осознать.

Мудрость змея и простота голубя — сочетание, парадоксальное даже на первый, беглый взгляд. Ещё более парадоксальным становится оно при более внимательном рассмотрении. Ведь речь тут идёт, очевидно, о том самом змее, который соблазнял первых людей в Эдемском саду. Это он назван в библейском рассказе о грехопадении «мудрым». Или, точнее, «благоразумным», «осторожным» — именно это означает соответствующее еврейское слово рассказа. Равно, как и греческое слово из речи Спасителя, обращённой к апостолам.

То же самое «благоразумие» свойственно и мудрому человеку — так, по крайней мере, говорится о мудрых в Книге Притчей. Переводчики змея называют «хитрым», а вот когда то же самое слово относится к человеку, человека этого они называют чаще «благоразумным», а иногда, как в нашем евангельском отрывке, даже «мудрым».

Но дело, очевидно, не в определениях. По сути речь идёт об одном и том же: о способности видеть мир таким, какой он есть. Со всеми его плюсами и минусами. Со всеми возможностями, даже такими, которые можно употребить во зло. Об умении различать белое и чёрное, свет и тьму. И понимать логику действия как сил света, так и сил тьмы. Хотя бы для того, чтобы не обманываться насчёт тех, кто выбрал сторону тьмы. Но одного этого знания мало. Такое знание было и у змея, соблазнившего первых людей. Само по себе оно ещё не спасает от зла.

Нужна ещё цельность и чистота (именно эти качества обозначает соответствующее греческое слово) горлицы, лесного голубя, единственной птицы, пригодной для всякого жертвоприношения, включая очистительное. Та цельность, которая позволит делать выбор и принимать решение, опираясь не на мудрость мира сего, столь хорошо известную выбирающему, а на волю Божию. И та чистота, которая позволяет, видя всё зло мира таким, какое оно есть, совершенно не оглядываться на него тогда, когда речь идёт о деле Божьем.

Благоразумие мира сего полезно при анализе ситуации, но оно становится духовно разрушительным тогда, когда надо делать выбор и принимать решения, следуя воле Божьей, решения, соответствующие Торе и Евангелию. Царство Божие — реальность, а не благочестивая фантазия или религиозный символ, и потому ищущий его должен быть реалистом. Но его реализм не должен ограничиваться только реалиями падшего мира, как нередко случается с реалистами мира сего. Тогда и Царство для такого человека станет реальностью, реальной целью, которой можно достичь.

Что имеет в виду Иисус? И почему бы не приготовиться, не продумать хотя бы в общих чертах то, что нужно будет сказать, когда придётся свидетельствовать перед властями? Бог, конечно, поможет в критической ситуации, но ведь и самому не лишним было бы обдумать и сформулировать собственные взгляды и убеждения?

Если бы речь шла об убеждениях и взглядах, наверное, всё так бы и было. Если бы христианство было каким-нибудь новым учением, новой религией, новой теологией или новой этической системой, это учение и надо было бы защищать как всякое учение, с аргументами в руках, желательно с чётким и заранее продуманным планом, или хотя бы с готовыми ответами на наиболее вероятные вопросы.

Но в том-то и дело, что христианство — не новое учение, а новая жизнь. Жизнь со Христом в том Царстве, которое Он принёс в мир. Разумеется, об этой жизни можно рассказать так же, как и о всякой другой. Но одних слов тут мало: за ними должен стоять реальный опыт этой самой жизни. Так, чтобы слушающий понял: рассказчик действительно знает, о чём говорит. А для этого жизнь, о которой говорит свидетель, должна быть реальностью для него самого.

Реальностью, переживаемой в тот самый момент, когда о ней свидетельствуют. Такую речь, конечно, никак нельзя заготовить заранее. Дыхание небесного Отца, дыхание Царства всегда непредсказуемо. Никогда нельзя сказать наверное, что оно откроет через минуту. Такова вообще жизнь Царства, и только так о ней можно рассказать. Дело не в том, что в критической ситуации говорить сложно, и потому нужно прямое участие Отца, Спасителя, непосредственное ощущение дыхания Царства в этот момент.

Оно нужно не только в этот момент, оно нужно всегда. Свидетельство перед властями — лишь частный случай свидетельства вообще. Но вероятность духовного срыва в критической ситуации, разумеется, выше. Поэтому христианину тут особенно нужно то, что вообще-то ему необходимо постоянно. И Спаситель напоминает слушающим Его ученикам эту простую истину, истину о том, что настоящий свидетель Царства — не тот, кто говорит о Царстве, а тот, через кого говорит дыхание Царства. И голос Отца.

Иисус ободряет учеников перед лицом будущих гонений. Но, на самом деле, это Его обетование действует не только в таких критических ситуациях, но в каждом случае свидетельства о Христе. Во Христе Бог в полноте открывает Себя людям, поэтому свидетельство о Нем — это Божие дело, которое может совершаться доброкачественно только Его силой, то есть Духом Святым. Но, как и всякое Божие обетование, оно реализуется не без человеческого участия: для того, чтобы Дух мог говорить в нас, нужно, чтобы мы Его впустили, чтобы Он в нас пребывал. Как мы видим, опять христианская жизнь оказывается не тем, «что нам делать», а тем, «какими нам быть». Если мы с Богом, а Он с нами, то любое свидетельство о Нем становится естественным, как дыхание.

Сегодня Господь говорит своим ученикам о грядущих бедствиях и испытаниях. Их ожидает предательство, отвержение, изгнание, мученичество. К чему же призывает Он их (и нас) в этот трудный час? В таких ситуациях миру необходимо вмешательство Самого Бога, и Иисус зовет Своих учеников стать инструментами этого вмешательства. Пусть через них цари и властители услышат слово о спасении, пусть через них страждущие получат утешение и ободрение. Они сами не будут нуждаться ни в чем — о них позаботится Сам Небесный Отец. Им нужно лишь научиться доверять Ему. Тогда их связь с Небом станет прочнее, чем все земные связи, Бог будет для них большей реальностью, чем семья, собственность, чем сама жизнь.

Перед лицом испытаний Господь зовет нас предаться целиком в Его волю и стать Его исцеляющим присутствием на земле.

В эти дни, во время поста, посвященного памяти св. апостолов, совершенно естественно читать небольшими порциями 10 главу Евангелия от Матфея, где Господь отправляет учеников на проповедь и дает им наставления. Но и сам этот пост, и слова, которые Христос говорит ученикам, важны для всех христиан, потому что сказанное апостолам в той или иной степени обязательно относится ко всем членам Церкви.

В том отрывке, который мы читаем сегодня, Господь призывает Своих учеников стать как Учитель, говоря, что этого довольно, достаточно для них. Но это относится и ко всем нам, ученикам Его учеников. И Христос говорит ученикам, что враждебность падшего мира — своеобразный пробный камень: если ученики следуют за Учителем, то и они будут встречать это сопротивление. Но, как говорил один современный святой, если ты чувствуешь сопротивление — значит, движешься вперед.

Но человек создан, чтобы быть вместе с другими людьми. Поэтому для нашего сердца тягостно бывает переживать это сопротивление, поэтому мы так легко объединяемся в толпы, даже ради какой-нибудь подлости, лишь бы чувствовать себя, как рыба в стае — плывущими вместе со всеми. И сопротивление мира вызывает в нас сомнения в правильности избранного пути. И потому Христос говорит ученикам о том, что открытая им Истина станет в конце концов явной, и бояться надо только предать ее. И нам важно это услышать, потому что сопротивление мира для учеников Христа не становится слабее, хотя и меняет формы.

Слова Христа, предрекающие скорые гонения и ободряющие верующих, немного напоминают (на первый взгляд) то, как могут «накачивать» в тоталитарных сектах: «Мы одни правы, а все остальные глупы. Поэтому нас будут бить, но мы выстоим, потому что мы правы, за что нам и будет награда. А неправыми мы не можем быть, потому что такого не может быть никогда». Или что-то в том же духе… Однако есть одна существенная разница между тем, что говорит Иисус, и тем, что могут говорить люди. На самом деле, разница именно в том, кто говорит. Потому что только у Христа «за плечами» настоящая правда. И только Сам Бог может по-настоящему обещать что-то, потому что только Его обещания непреложны. Хоть награда наша невидима, тем ценнее наше терпение, ведь «если кто видит, то чего ему и надеяться?» (Рим. 8:24) И если Христос говорит, что ничего с нами не случится без воли Отца нашего, то можно быть уверенными, что так оно и есть. Ведь каждый, наверное, понимает, а многие из нас знают на собственном опыте, что Бог действительно заботится о нас, и если мы идем по улице, а на нас не падает кирпич, то есть все основания видеть в этом дар от Бога...

Говоря о свидетельстве и об отношении к свидетелю окружающих, Иисус сравнивает отношение к ним с отношением к домочадцам человека, обвиняемого во всех грехах. Он говорит: слуга не выше господина. Тем самым Спаситель хочет снова и снова подчеркнуть, что гонения на Его последователей не случайность, а закономерность, что мир не принимает Его не потому, что он чего-то не понял или не увидел, а потому, что ему, лежащему во зле, не нужно ни Христа, ни Царства. А потому свидетелям нет смысла что-то скрывать, недоговаривать, таиться. То, о чём они говорят, неприемлемо не потому, что оно слишком сложно или слишком тяжело. Если бы дело обстояло так, ситуацию действительно можно было бы смягчить, скрыв в ходе свидетельства нечто такое, что вызывает наибольшее отторжение или неприятие. Но дело в том, что неприятие в данном случае вызывает сама суть христианства, сама личность Мессии и образ Царства. В таком случае, очевидно, пытаться «облегчить» или «упростить» свидетельство с тем, чтобы сделать его более приемлемым для лежащего во зле мира, означает фактически это свидетельство исказить или вовсе от него отказаться, заменив его чем-то другим, к примеру, проповедью какой-нибудь новой религии или новой морали. Такое, к сожалению, не раз встречалось в истории разных церквей, но надо признать, что к тому, о чём говорит Иисус, такая проповедь прямого отношения не имеет. Но чтобы проповедовать, не скрываясь, надо с самого начала правильно расставить духовные и жизненные приоритеты. Надо с самого начала принять и пережить реальность Царства и его жизни как единственную и для себя определяющую, как нечто такое, ради чего не жаль отдать то подобие жизни, которое позволяет нам иметь падший мир. Готовность расстаться с этим подобием ради настоящей жизни, жизни Царства во всей её полноте, и есть необходимое условие открытого свидетельства. И дело не только в том, что гонения на свидетелей порой оканчиваются их мученической смертью, но ещё и в том, что без опыта этой полной жизни, жизни Царства свидетельствовать о Царстве невозможно, а если и возможно, то полноценным такое свидетельство не будет. И Иисус призывает Своих учеников и последователей жить этой полной жизнью Царства. Без страха и без оглядки.

Где и когда начинается Царство Небесное, которое отправились проповедовать Апостолы? Оно начинается там, куда приходит Евангелие, возвещаемое апостолами, где Сам Господь присутствует в благодатных дарах Церкви. Где человек умирает для закона греха и рождается для жизни во Христе. Другой вопрос, когда оно начинается... Когда не только проповедь о Царстве достигнет нас, но и само оно наступит в наших сердцах и изменит нашу жизнь?

Отправляя апостолов на проповедь, Иисус поручает им делать то же самое, что делал Сам на всём протяжении Своего земного служения: свидетельствовать о Царстве, которое приблизилось. И предлагает им некий универсальный принцип не только свидетельства о Царстве, но и жизни в нём: даром получили, даром давайте. И речь здесь идёт не о том, что свидетель не может и не должен пользоваться ничем от своих слушателей: ведь ему необходимы пища и кров, хотя бы на то время, которое он проводит в том или ином городе или селении, неся своё свидетельство. Речь о другом: свидетельство о Царстве не может быть делом личной выгоды. И дело тут не в том, чтобы брать плату за рассказы о Христе, о Царстве или о собственном духовном опыте. Дело в самом отношении к тому, о чём свидетельствуешь и что несёшь другим. Падший человек сознательно или бессознательно считает принадлежащим себе всё, что оказывается в пределах его досягаемости. Нечто бесхозное в падшем мире возможно лишь в том случае, если оно никому не приносит никакой практической пользы или оказывается вне пределов досягаемости человека. Инстинкт собственника не терпит пустоты, и все имеющиеся лакуны заполняются очень быстро. И к Царству падший человек склонен относиться, как к чему-то «своему» в земном смысле, т.е. к чему-то, чем он может распоряжаться по собственному усмотрению, хотя бы в теории он и понимал и соглашался с тем, что здесь такое отношение неуместно и невозможно. Падший человек всегда хочет (чаще неосознанно) отделить себе кусок Царства и унести его с собой. Но такого «Царства для себя» быть не может, сама природа Царства этого не допускает. Каждый к нему причастный может получить его целиком, во всей полноте, но лишь при одном условии: каждому из его ближних, разделяющих с ним жизнь Царства, оно будет доступно так же целиком и во всей полноте, как ему самому. Такая готовность разделить с каждым всё, что получил, приобщившись к Царству, является неотъемлемым условием жизни в Царстве и свидетельства о нём. И неудивительно: ведь никто из нас не заслужил и не заработал ни грана той жизни, которую в Царстве мы получаем всю, сколько её там есть. Мы действительно не имеем на Царство никакого права, мы получаем его даром, но не в собственность, а в бессрочное и безвозмездное пользование. Совместно с теми, кто захочет разделить его с нами. Так же бессрочно и безвозмездно.

«Иисус сжалился над ними». Как для нас драгоценны эти проявления Его чувств! Но Его жалость действенна: Он призывает учеников молиться о том, чтобы Бог выслал делателей Своих на жатву, и Сам посылает их на проповедь. Это еще не та проповедь, которую Он заповедает им после Своего Воскресения; но учеба тех, кто затем станет начатком Христовой Церкви и понесет Слово Божие по миру, должна включать в себя и практическую часть. Задача учеников в этот раз ограничена — только предварить последующий приход Иисуса в города Израиля, однако и для такой миссии им необходим особый дар, особая сила, и Христос наделяет их такой силой. Одновременно Он дает понять, что это служение не имеет ничего общего с нашей обычной человеческой предусмотрительностью, потом ученики оценят этот опыт, когда начнут возвещать Евангелие среди разных, в том числе и враждебно настроенных людей.

Из сравнения толп народа с овцами без пастуха согласно человеческой логике следует вывод: над ними следует поставить хорошего надсмотрщика, и пусть он наводит порядок. Но Христос, добрый пастырь, выбирает Себе двенадцать помощников из числа пасомых. Ему важно, чтобы люди были для Него не подневольными рабами, но сотрудниками.

Число двенадцать символизирует полноту призываемого Христом человечества, но это ещё и число колен израилевых. Церковь, обновлённый народ Божий, создаётся по образцу первоначального Израиля. Это подчёркивается даже тем, что поначалу апостолам не рекомендовано идти к язычникам, им следует утвердиться в своём призвании среди израильтян.

Призвание апостолов не было наградой за какие-либо заслуги, они мало чем отличались от тех, кто их окружал. Но точно также и Авраам был призван Богом не по заслугам, но по причине его открытости к Богу и способности идти за Ним. Таковы и апостолы, вовсе не супермены, обычные вроде бы люди, чьих слабостей и несовершенств Евангелие не скрывает. Но Господь, позвав за Собой, дал им возможность преодолеть их собственную ограниченность.

Здесь же, кстати, и ответ на часто задаваемый вопрос: почему Христос избрал одним из апостолов Иуду? Неужели Он не видел, что за человек Иуда, что он способен на предательство? Тогда где же всеведение Бога?

Безусловно, Он всё это видел, как видел многие потенциальные падения других призванных, оставшиеся нереализованными и поэтому неизвестными для нас. Точно так же Он видит и наши сегодняшние сердца, чем только не наполненные. Но при этом всех нас Он продолжает любить, каждому давая шанс отвернуться от привычной грязи и очиститься. Такой же шанс был предоставлен и тому из апостолов, кто им не воспользовался.

Сурово звучат слова о тех, кто отвернётся от проповеди апостолов. Но угроза ли это, или же предупреждение об опасности? Ведь Содом и Гоморра уже наказаны, и, может быть, именно поэтому новая кара им не грозит. Но те, кто и поныне не собирается оставлять греховные наклонности, сами отворачиваются от спасения.