Мысли вслух на Притч 14:1-35

В Библии немало говорится и о гневе, и о ненависти. На первый взгляд может показаться, что речь идёт о вещах если не одинаковых, то, по крайней мере, похожих настолько, что слова «гнев» и «ненависть» можно использовать, как синонимы. И всё же, как видно, это не так. В самом деле, ненависть к человеку, судя по слову священнописателя, возникает тогда, когда он умышленно делает зло. А вот вспыльчивый человек может во время вспышки гнева (а по смыслу соответствующего еврейского слова речь идёт именно о вспышке гнева, связанной с нетерпением) совершить неразумный поступок, о котором впоследствии ему, вполне вероятно, придётся жалеть, но ненависти он, как видно, не вызывает (во всяком случае, автор афоризма ничего об этом не говорит). И дело тут, наверное, не в том, что в случае вспышки гнева перед нами всего лишь незначительный эпизод: люди нетерпеливые к таким вспышкам склонны, и они могут у них повторяться регулярно по самым разным поводам. Дело, вероятно, в другом, а именно, в духовной глубине происходящего. Внешне, на психическом уровне проявления гнева (особенно у людей эмоциональных) и ненависти могут порой быть похожи (хотя человек, мало склонный к эмоциям, может своей ненависти прямо и не выказывать). Но человек, сознательно делающий зло, очевидно, решил для себя, что на это зло он имеет право, или ещё как-то обосновал свой поступок. Как бы то ни было, речь идёт именно о выборе, об осознанной интенции, а значит, о сфере собственно духовной. Неудивительно, что, кроме ненависти, такое поведение ничего не вызывает: ведь ненависть, прежде всего, означает неприятие человека и отталкивание от него, нежелание общаться и стремление исключить человека из своей жизни. Ничего другого в нашем мире человек, сознательно делающий зло, и не может ни у кого вызвать: желать добра такому человеку может лишь тот, кто уже приобщился к Царству и живёт его жизнью. А вот вспышку гнева, вызванную нетерпением, простить не так уж сложно, тем более, что вспыливший сам, скорее всего, будет сожалеть о своём поступке: ведь тут нет осознанной интенции, духовную жизнь такие вспышки, конечно, омрачают, но не искажают необратимо, как искажает её сознательно сделанное зло. А потому и духовных оснований для ответной ненависти такой гнев, как правило, не даёт.

Мы привыкли со страхом связывать только отрицательные ощущения. Страх делает нашу жизнь невыносимой, страх вяжет по рукам и ногам, парализует всякую нашу инициативу, от страха люди кончают жизнь самоубийством, ведомые страхом люди убивают других. Страх — одно из самых страшных следствий грехопадения, половина смерти. А тут вдруг говорится, что страх — это источник жизни, удаляющий от сетей смерти. Может быть, речь идет о каком-то другом страхе?

Да, здесь есть уточнение: страх Господень. Чем этот страх отличается, почему он помогает жить? Все наши страхи — это опасение, что с нами произойдет (или с нами сделают) что-то плохое. От этого и возникает паралич или еще чего похуже, ведь «у страха глаза велики». Главное же библейское Откровение состоит в том, что Бог благ, Он есть любовь. Поэтому от Него можно ожидать только хорошего. Страх Господень не в том, что если мы сделаем что-то или не сделаем чего-то, то нам будет плохо, а в том, что если мы сделаем что-то не так, то не произойдет чего-то хорошего. А это уже совсем другое дело! Это освобождает, а не порабощает, это ведет к полноценности жизни. Более того, раз Бог всемогущ, то всего остального можно не бояться. И опять — в этом жизнь и свобода.

Только не случается ли с нами, что и Бога мы боимся так же, как грозы или пожара? Верим ли мы действительно в благость Божию?