Мысли вслух на Ис 63:1-64:12

Сегодняшнее чтение продолжает тему искупления и обновления народа, притом в несколько необычном аспекте. Неудивительно, что судьба народа изменяется лишь тогда, когда Бог Сам вмешивается в события. Никому другому до народа Божия дела нет, и потому Бог действует один (ст. 1 – 6). Вполне логично, что в связи с этим вмешательством Божиим пророк обращается мысленно к истории еврейского народа, которая давала более чем достаточно материала для аналогий (ст. 7 – 14). Но итог его размышлений оказывается довольно неожиданным: он приходит к выводу, что тот народ, который Бог спасает от гибели, оказывается, в известном смысле, чужим прежнему Израилю (ст. 15 – 16). Конечно, речь идёт и о том, что народ, отвернувшийся от Бога, как это не раз, увы, случалось в допленные времена, фактически перестаёт быть народом Божиим, духовно он действительно чужд и Аврааму, и тому Израилю, который родился на Синае в день заключения завета. Но дело не только в этом духовном несоответствии. По-видимому, пророк прекрасно понимает, что то обновление народа, которое произошло исключительно по милости Божией, полностью изменив его судьбу, сделало его качественно иным, что послепленное еврейство — иное, его нельзя считать просто потомками депортированных несколько десятилетий назад жителей Иерусалима. История допленного еврейства действительно закончилась, прежнего народа больше нет, он прошёл свой путь, прожив отпущенный ему срок естественной исторической жизни, который есть у каждого народа так же, как есть естественный срок жизни, отпущенный отдельному человеку. А то, что происходило на глазах Исайи было, очевидно, самым настоящим чудом: Бог даровал Своему народу ещё одну, новую жизнь, который ни по каким естественным, общественным и историческим, законам, не могло и не должно было быть. У Исайи нет иллюзий насчёт духовного состояния и исторической судьбы своих соплеменников (ст. 17 – 19). И он понимает: все грядущие века его народа будут непрерывным чудом. Чудом Божия искупления и Божией любви.

Тема близости Бога (и близости человека к Богу) — одна из важнейших тем пророческой вести. Если Моисею Бог дает нравственный закон и богослужебный устав, для правильного поведения народа Божьего и правильного служения Богу, то через пророков откровение перерастает эти рамки — оказывается, что Бог Сам превосходит данный Им закон, милуя обреченных на смерть своей неверностью, что выражение любви к Нему не вмещается в устав о жертвоприношениях. Израиль узнает, что Бог вообще выше закона — Божьего или человеческого. Те, кто отрекся от веры Авраама и Иакова, чувствуют, что тем самым их избранность потеряла смысл и «Авраам не узнает нас и Израиль не признает нас своими». Но Бог — другой. Он не только участник завета, то есть договора, союза, который теперь нарушен, но и Отец, для Которого дети остаются детьми.

Сегодняшнее чтение возвращает нас к одной из центральных тем и Ветхого, и Нового Завета — к теме праведности. Для понимания смысла предложенной нам сегодня главы важно помнить, что традиционное понятие о праведности в еврейской общине и в допленные, и отчасти в послепленные времена формировалось в контексте традиционных же религиозных представлений. А всякая религия предполагает, что праведность принципиально достижима при условии соблюдения определённых религиозных норм. Иначе говоря, праведность достигается человеком с помощью Бога, но собственными, человеческими усилиями. А Бог поощряет праведника за его усилия, облегчая и упрощая ему внешние обстоятельства жизни с тем, чтобы праведник мог больше времени и внимания уделять своей религиозной жизни: ведь чем больше времени останется у него на исполнение своих религиозных обязанностей, тем больше добрых дел успеет он сделать для Бога, достигнув ещё большей степени праведности. Пророк же говорит о другом. Он прекрасно понимает, что праведность человека без поддержки Божией ничего не стоит: достаточно Богу отвернуться, «скрыть лицо», и вся праведность человека рассеивается, как дым (ст. 6 – 7). Еврейский текст ст. 7 предполагает именно такой смысл: на месте русского «поэтому» в еврейском тексте стоит «потому, что». Такое понимание праведности шло вразрез с устоявшимися представлениями. Оно делало человеческую праведность всего лишь тенью праведности Божией. Но, с другой стороны, именно при таком понимании праведности становилось понятной судьба народа Божия. Бог хотел, чтобы Его народ в Его руках был подобен глине в руках гончара (ст. 8). Однако добиться такого полного послушания народа было далеко не просто, нужно было пройти через историческую катастрофу, чтобы не только понять на словах, но и на деле почувствовать абсолютную зависимость от Бога. И лишь теперь, когда урок был преподан и усвоен, можно было просить Бога о вмешательстве (ст. 9 – 12): ведь народ действительно стал другим, и просьба о помощи предполагала помощь этому другому, новому народу. Народу, который готов был сделать следующий шаг по пути к Царству.

Наверное, именно в молитве глубже всего раскрывается суть человека. В этой молитве Исаии — сердце ветхозаветного пророка, человека, стоящего в самом центре водоворота Священной Истории. В ней отражены все аспекты ветхозаветного откровения, но это не отвлеченное богословие — это молитва, живая связь, живой порыв к Живому Богу, к Которому и направлена эта История. Человеческому сердцу не достаточно знания о Боге, не достаточно веры, не достаточно надежды. Да, Он — Творец мира, законодатель, судия... но этого мало: Он — Отец, любящий Своих детей... но и этого мало — «Если бы Ты расторг небеса и сошел!»...

Бог дает нам свободу, чтобы мы могли любить. Любовь возможна только тогда, когда есть страшная возможность иного выбора — не любить, отказаться от любви. Бог так любит нас, что мы можем отказаться от Его любви, и каждый раз, когда мы грешим, мы отворачиваемся от Него, отвергаем любовь. Бог создал нас чистыми и прекрасными, по Своему образу и подобию. Мы иногда искажаем себя, казалось бы, до неузнаваемости, так, что и родные не узнали бы нас, или не захотели бы узнать. «Авраам не узнает нас, и Израиль не признает нас своими» — то есть отец по плоти и народ — братья и сестры — не узнают нас. Мы как бы становимся совсем чужими Богу... но нет, Его любовь не такова. Бог верен, Он не меняется и Его любовь к нам не ослабевает. Даже если мы искажены настолько, что образ Божий в нас не виден никому из людей, Бог все равно Отец наш, мы Его дети, Он знает нас в лицо, знает нас по имени, так как Сам дал нам это имя — нашу настоящую сущность. Он Сам вдохнул в нас Духа жизни, Бог верит в нас, любит нас, надеется, что когда-нибудь мы вернемся к Нему, поэтому это всегда возможно. Даже если кажется, что мы зашли так далеко, так сильно изменились, что больше нет пути назад, Бог уже искупил нас; Он выходит нам навстречу и ведет нас к Себе, в наш настоящий дом, в Царство, где мы снова станем детьми — Божьими детьми, туда, где мы назовем Его Отцом нашим, туда, где мы научимся любить.