1:4-9 Детерминизм космоса - монотонный ритм человеческого существования удручает Екклесиаста, в то время как стройность мироздания вызывает восхищение Иова (Иов 38-40) и псалмопевца (Пс 103) и приводит их к поклонению Творцу.

1:12-14 Сам Соломон, несмотря на всю свою мудрость (3 Цар 4:29) и роскошь, в которой он жил (3 Цар 10:4-7), не познал счастья.

2:12-16 "Мудрость, безумие и глупость" - мудрость не дает никакого преимущества: мудрый будет забыт, как и глупый. Однако лучше обладать мудростью: мудрый ходит в свете, а глупый - во тьме.

2:24 Это изречение эпикурейского стиля является полемическим аргументом. Хотя автор пользуется им как припевом (Екк 3:12-13; Екк 5:15; Екк 8:15; Екк 9:7), этим не ограничивается его понимание смысла жизни, неотделимое от убеждения, что человек должен "делать доброе" (Екк 3:12), трудиться и видеть "доброе во всяком труде своем" (Екк 3:13), что Бог "дает мудрость, знание и радость" тому, кто "добр перед лицом Его" (Екк 2:26).

2:26 Грешник должен "копить, чтобы после отдать доброму" - так утверждали мудрые, чтобы противодействовать соблазну, который мог возникнуть при виде богатства нечестивых (ср Притч 11:8; Притч 13:22; Иов 27:16сл). Екклесиаст относится к этому, не удовлетворяющему его, утверждению несколько иронически и заключает: "И это суета и томление духа".

3 В жизни светлое и мрачное чередуются. Смерть наложила свой отпечаток на жизнь, состоящую из последовательности несогласованных действий (стт Екк 3:1-8), без цели (стт Екк 3:9-13), если не считать целью смерть, которая, однако, бесцельна (стт Екк 3:14-22).

3:11 Бог "вложил мир в сердце их" (букв целость времени) - человек может размышлять о совокупности происходящего в мире (или во времени) и становиться выше текущего момента, но не может "до конца" постигнуть дел Божиих.

4 Отрицательные стороны общественной жизни: угнетение слабых сильными (Екк 4:1-3), бесплодный труд одинокого человека (Екк 4:8-12), неразумное увлечение политикой (Екк 4:13-16), внешняя религиозность и злоупотребление обетами (Екк 4:17-5:6).

5:5 "Не говори пред Ангелом: это ошибка!" Перед Ангелами нельзя оправдываться, ибо им поручено взвешивать добрые дела (ср Тов 12:12сл; Деян 10:4); под ангелом иногда понимается священник, ждущий исполнения обета (ср Мал 2:7). У LXX "ангел" заменен словом "Бог". О грехах по ошибке, т.е. по неведению, грехах невольных, см Лев 4; Числ 15:22сл.

5:9-13 Здесь дано сатирическое изображение не скупого богача, как у пророков, а самого богатства. Оно непрочно и не приносит счастья, независимо от того, как приобретено и как им пользуются. Эти критические замечания подготовляют к принятию евангельского призыва - отрешиться от богатства (см Мф 6:19-21, Мф 6:24, Мф 6:25-34).

7:8-15 15 Закон утверждал принцип коллективного воздаяния: Израиль будет счастлив, если останется верным; в случае же неверности его постигнет несчастье (ср Втор 7:12сл; Втор 11:26-28 Втор 28:1-68; Лев 26). Мудрые применили этот принцип к личной судьбе человека: Бог воздает каждому по делам его (Притч 24:12; Пс 61:13; Иов 34:11). Отсюда они заключали, что судьба человека зависит от его верности Закону. Когда опыт жизни противоречил этому, говорили: счастье злого преходяще, несчастье праведного временно (ср Пс 36и речи друзей Иова). Екклесиаст опровергает этот тезис. Классическому ответу ( Екк 7:7-8) он противопоставляет скептицизм (Екк 7:9-12). Судьбу надо принимать такой, какой она приходит, не стараясь ее объяснить (Екк 7:13-15). Если даже жизнь и смерть распределены как будто несправедливо (Екк 7:15), не стоит делать сверхчеловеческих усилий (Екк 7:16-18). Репутация не имеет значения (Екк 7:19-22). Факты необъяснимы, реальность представляет собой непостижимую тайну (Екк 7:23). Слепая безжалостная судьба, которой и царь не избегает (Екк 8:1-9), вызывает недоумение и огорчает (Екк 8:10-14). Заключение: Екк 8:15.

7:14 ""Чтобы человек ничего не мог сказать против Него" (букв - чтобы человек ничего не находил за собою, т.е., чтобы ни на что не мог опереться, помимо Бога).

9:1 ""Человек ни любви, ни ненависти не знает" - хотя он испытывает эти чувства, они для него таинственны. Любовь слепа, как смерть и участь, и действие ее неотвратимо.

9:5-6 Смерть положит конец всему. Эта уверенность умеряет призыв к радости (стт Екк 9:7-8; ср Екк 2:24), который завершается советом быть верным супружеской любви вплоть до окончательной разлуки.

11:1 " Отпускай хлеб твой по водам" - некоторые истолкователи полагают, что речь идет о приманке для рыбы, которая возвращается бросившему в ее виде улова; другие же считают, что автор имеет в виду мореплавание из коммерческих побуждений. Во всяком случае это увещание- не бояться риска - дополняет поучение Екклесиаста своим ученикам: с одной стороны, он предостерегает их от иллюзий, чтобы у них не было разочарований и неудач, с другой- он не хочет их обескураживать и в конечном итоге советует идти на риск.

11:7-8 Долголетие было наградой, обещанной израильтянам (во Втор 5:16, Втор 5:33; Втор 11:9, Втор 11:21; Втор 22:7и т.д.), высшим блаженством праведника согласно учению мудрых. По мнению же Екклесиаста, старость не приносит счастья, она неотделима от страха смерти, сожаления об ушедшей юности (Екк 1:8-12:2); это замедленная жизнь (Екк 12:3-5), ожидание неизбежного (Екк 12:5-7).

1:8  Все вещи в труде. Евр. dabar имеет два значения: вещь и слово. То и другое значение встречается и в книге Екклезиаста. Это дает основание многим переводчикам и толкователям начало восьмого стиха переводить: все слова слабы, бессильны (передать однообразное движение вещей). Так передает греческий и славянский перевод. Трудно сделать выбор из этих двух пониманий, так как оба они вполне отвечают контексту. Постоянное, однообразное движение вещей столь велико, что могло бы дать бесконечный материал для человеческой способности говорить, видеть и слышать.

1:9 Постоянное, однообразное движение вещей в одном и том же направлении, движение по своей окружности, конечно, не может произвести ничего нового. Результаты его всегда одни и те же.

1:10 Если иногда и думают, что произошло нечто новое, сделан шаг вперед, то на самом деле и здесь мы имеем дело с повторением старого.

1:11 Ошибка в этом случае происходит от недостатка исторической памяти, оттого, что о прежних поколениях забывают последующие. Вместо о прежнем и о том, что будет, следует переводить «о прежних» и «о позднейших», так как множественное число мужского рода в евр. подлиннике указывает, очевидно, на людей.

1:12 Бесцельное круговращение мировых стихий само по себе не доказывает еще, что невозможно высшее счастье для человека. Человеческая жизнь сложнее, чем жизнь природы, идет своим самостоятельным путем и потому, может быть, таит в себе особые задатки для удовлетворения человеческого стремления к вечному счастью. Поэтому писатель считает нужным от наблюдений над внешней природой обратиться к психологическому опыту. Соломон, в котором с мудростью соединялись, по-видимому, все дары счастья, более всех других имел основание ответить на вопрос о возможности личного счастья; в его богатом жизненном опыте произведена оценка всем благам с точки зрения совершенного счастья, фактически проверено то, что писатель книги решает теоретически. Понятно, насколько полезно было ему воспользоваться опытом Соломона. Однако, пройдя через богопросвещенное сознание священного писателя, этот опыт должен был получить некоторые новые черты, несвойственные исторической личности Соломона; он естественно должен был получить характер философских исканий, философских экспериментов: если исторический Соломон в поисках счастья поступал по влечению сердца, по естественной страсти, подобно прочим людям, то идеальный Соломон — Екклезиаст руководился в этом случае идеальными мотивами, «мудростью» (ст. 13; 2:3), желанием на опыте исследовать величайший для человечества вопрос: что хорошо для сынов человеческих и что должны были бы они делать под небом во дни своей суетной жизни.

1:13 Цель опыта Екклезиаста заключалась в исследовании всего, что делается под небом, с точки зрения вопроса о счастье. Первым результатом, к которому пришел Екклезиаст в своих исследованиях, было сознание, что уже самое стремление людей познать и оценить дела человеческие составляет тяжелое, мучительное занятие, которое, будучи вложено самим Богом в природу человека, как бы против его воли овладевает им. Некоторые толкователи выражение «тяжелое занятие» относят не к исследованию дел человеческих, а к самим делам. Но едва ли оно соответствует выражению: «все, что делается под небом». Тяжелым, мучительным занятием исследование дел человеческих является вследствие крайней неутешительности его результатов.

1:14 Вывод, к которому пришел Екклезиаст в своих исследованиях, был тот, что все — суета и томление духа. К своему излюбленному выражению hebel Екклезиаст присоединяет новое — reuth ruach. Это выражение переводится различно. Одни (пер. халдейский, сирский, Вульгата), производя встречающееся лишь у Екклезиаста слово reuth от raah — бушевать, разламывать, переводят: волнение, томление духа (как русский). Другие (Акила, Феодотион и Симмах), производя от raah — пасти, переводят: пасение ветра. Третьи, производя от того же глагола с значением домогаться, переводят: стремление ветра, затея ветряная (LXX — προαίρεσις πνεύματος) или погоня за ветром. Последние два понимания более соответствуют контексту и имеют весьма близкое параллельное место в книге пророка Ос 12:1, в словах: Ефрем пасет ветер (raah ruach) и гоняется за восточным ветром. Назвав все дела человеческие пасением ветра или погоней за ветром, Екклезиаст указывает на ничтожность, призрачность их результатов в смысле достижения прочного счастья.

1:15 В этом стихе объясняется причина безрезультатности человеческой деятельности. Последняя не в состоянии изменить существующий порядок, исправить все недостатки и несовершенства во внешней природе и в природе человека, пересоздать ту и другую.

1:16 Если все дела и стремления человеческие ничтожны и безрезультатны, как дым, как погоня за ветром, вследствие неустранимых недостатков и несовершенств мира, то само собою понятно, что исследование их мудростью и самая мудрость не могут дать нравственного удовлетворения человеку. Под выражением больше всех, которые были прежде меня над Иерусалимом, некоторые толкователи разумеют не царей, так как до Соломона был лишь один царь в Иерусалиме — Давид, а вообще израильтян. Однако предлог «над» (al) заключает в себе понятие господства и может указывать, следовательно, лишь на царей иерусалимских. Екклезиаст приписывает себе обладание мудростью, как религиозным и нравственно-практическим познанием, и вообще знанием, как теоретическим, научным постижением вещей.

1:17-18 Екклезиаст на собственном опыте убедился, что приобретение мудрости и знания оказалось такой же суетой, такой же погоней за ветром, как и все в человеческой жизни. Оно не только не доставило ему счастья, но напротив увеличило его страдания, показав всю призрачность человеческих надежд, всю безрезультатность человеческих стремлений, обнажив ничтожество всего земного.

2:1 Убедившись в том, что познание истины усиливает внутреннюю неудовлетворенность, лишает человека спокойствия и повседневных радостей, Екклезиаст решает взглянуть на жизнь беспечными глазами, со всею беззаботностью отдаться веселию, искать счастья не в духовных, а в чувственных наслаждениях. Славянское «виждь во блазе» значит: испытай на опыте наслаждения.

2:2 Но и эта попытка кончилась неудачей. Беспечная веселость, забавляющаяся, в сущности, ничтожными и пошлыми вещами, не более как глупость и не может дать чего-нибудь положительного для человеческого счастья. Смех и веселие представляются здесь в образе лиц, к которым Екклезиаст обращается с речью. Следует переводить: «смеху сказал я: глупость! и веселию: что оно делает».

2:3 Екклезиаст отдавался чувственным удовольствиям не по естественному влечению сердца, а с критическою целью, как исследователь, философ; решая придержаться глупости, т. е. беспечного и легкомысленного веселия, он не переставал руководиться мудростью, философски взвешивать, насколько действительно испытываемое им счастье.

2:4  Домы, т. е. собственные жилища Соломона, но не храм, построенный им. О виноградниках Соломона упоминается лишь в Песни Песней (Песн 8:11).

2:5 О существовании царских садов в Иерусалиме говорится в 4 Цар 21:18,26; 25:4; Иер 39:4; 52:7; Неем 2:8; 3:15.

2:6 О царском водоеме упоминается в Неем 2:14 (ср. Ис 22:9,11). О том, что этот водоем построен был Соломоном, говорит лишь книга Екклезиаста. Иудейское предание также усвояет его Соломону. В настоящее время по дороге от Иерусалима к Хеврону на расстоянии 2Ѕ часов пути находятся так называемые пруды Соломона. По свидетельству Иосифа Флавия, вода из прудов Соломона была проведена в Иерусалим для нужд храма и всего города. Это свидетельство заслуживает полного доверия, так как пруды эти стоят выше площади Харама, на которой стоял храм Соломонов, приблизительно на 130 футов, и так как теперь еще сохранились остатки водопроводов, соединяющих пруды Соломона с Иерусалимом.

2:7  Домочадцы, т. е. рожденные от рабов в доме господина.

2:8 О получении даров от царей говорится в 3 Цар 4:21; 10:15. Под областями разумеются 12 округов, на которые Соломон разделил всю свою страну (3 Цар 4:6 и далее). Услаждения сынов человеческих — разные музыкальные орудия. Евр. слово schiddan и множ. schiddoth переводится различно. LXX, Вульгата, Иероним (в толковании) и славянский перевод, производя от халд. scheda, переводят «виночерпцы и виночерпицы». Другие, как русский перевод, производя слово от арабского корня, переводят: «разные музыкальные орудия». Третьи, производя от schadad — господствовать, переводят: «госпожу и госпож». Некоторые, наконец, производя от араб. schadid (полнота) или евр. schadah (течь), переводят: «полноту и обилие наслаждений сынов человеческих», т. е. множество жен и наложниц. Слово schidah встречается лишь у Екклезиаста. Поэтому с уверенностью определить значение его нельзя. Однако, по-видимому, следует отдать предпочтение двум последним пониманиям, так как, выражаясь словами Михаэлиса, «почти невероятно, чтобы Соломон в рассказе о своих чувственных удовольствиях мог забыть о женщинах». Как видно из 3 Цар 11:3, у Соломона было 700 жен и 300 наложниц.

2:9  И мудрость моя пребыла со мною. Екклезиаст не забывал о конечной цели своих опытов исследовать сущность истинного счастья и вместе с тем смысл человеческой жизни (ст. 3).

2:10 Радости и увеселения Екклезиаста не были развлечениями ленивого и бездеятельного человека. Они были отдыхом и наградою за тяжелые труды и, по-видимому, должны были бы дать ему полное нравственное удовлетворение.

2:11 Надежда Екклезиаста не сбылась. Радости труда не удовлетворили его стремление к счастью. Он увидел, что нет полного счастья (Ithron) на земле.

2:12 Опыт Екклезиаста дал ему полную возможность сделать сравнительную оценку мудрости и глупости с точки зрения счастья. Более других одаренный мудростью и изведавший все, чем довольствуется глупость, он лучше других мог знать различие мудрости и глупости. После него никто не мог бы прибавить чего-либо к его выводам. Так следует понимать вторую половину 12 стиха. Слова: «ибо что человек, который будет идти после царя» (точный перевод), многие экзегеты понимают в связи с ст. 18-19, где выражается сомнение Екклезиаста относительно того, каков будет его преемник, мудрый и глупый, и переводят таким образом: «ибо что за человек, который будет идти после царя, по сравнению с тем, кого давно сделали (царем)». Но в таком случае вторая половина стиха нисколько не объясняла бы первой, т. е. непонятно было бы, почему именно Екклезиаст счел себя авторитетным в вопросе о мудрости и глупости. Русский перевод 12 ст., хотя и не буквален, однако правильно передает мысль подлинника. Славянский перевод: яко кто человек, иже пойдет в след совета, елика сотвори в нем, как и у LXX, не имеет смысла, благодаря порче текста. Вместо τη̃ς βουλη̃ς следует читать του̃ βασιλέως, вместо «совета» — «царя».

2:13 Екклезиаст не отрицает громадного превосходства мудрости перед глупостью, как света перед тьмой.

2:14 Но, освещая все, что для глупого остается во мраке, мудрость не может изменить естественного порядка вещей. Перед ним она столь же бессильна, как и глупость. Неустранимая власть естественного миропорядка над мудростью особенно обнаруживается в том, что и мудрый и глупый одинаково подвержены смерти.

2:15 Если смерть одинаково царствует над мудрым и глупым, оставляя в удел тому и другому жизнь в шеоле, лишенную размышления, знания и мудрости (9:10), то значение мудрости ничтожно. Она не может дать человеку счастья.

2:16 Мудрый не может утешить себя и так называемым историческим бессмертием. С течением времени и он, подобно глупому, будет забыт. Смерть одинаково тяжела и для мудрого и для глупого.

2:17 Факт смерти, господствующей одинаково над мудрыми и глупыми, настолько поразил сознание и нравственное чувство Екклезиаста, что жизнь потеряла в его глазах свою ценность, свой смысл, стала для него предметом ненависти и отвращения. Не важно то, пережил ли Екклезиаст такое состояние в действительности или пришел к этому выводу теоретически, путем наблюдений и размышлений; несомненно то, что человек, ищущий полного счастья в границах земного бытия, ставящий себе идеалы в пределах эмпирических фактов, неизбежно приходит к полному разочарованию и в конце концов к крайнему пессимизму. Эмпирическое, чувственное миросозерцание не в состоянии вместить в себе вечных идеалов человечества и потому рождает в нем ощущение ничтожества, бесцельности существования. Все эти идеалы неумолимо разрушаются уже одним фактом смерти.

2:18-19 С мыслью о смерти до некоторой степени могла бы примирить человека уверенность, что созданное им не умрет, но послужит основанием, на котором последующие поколения возведут прочное здание человеческого счастья. Но и этой уверенности нет у человека, так как он не знает, какой будет его наследник и преемник, продолжит ли он или разрушит его дело.

2:20 Это обстоятельство отнимает у труда всякую ценность, всякий смысл. Екклезиаст отрекается от труда, от всякой надежды найти в нем удовлетворение.

2:21 Уже одно то, что плодом трудов одного пользуется другой, не принимавший в них никакого участия, является вопиющей несправедливостью, величайшим злом.

2:22-23 Для самого же трудящегося труд не дает ничего действительно ценного. Его постоянные сопутники — скорби и беспокойства.

2:24-26 Результат труда настолько ничтожен, что не может вполне обеспечить человеку даже самые элементарные блага. Екклезиаст из жизненного опыта убедился, что даже такие блага, как вкушение пищи и питье, зависят от Божественного промысла, который отнимает их у глупых и дает мудрым. Этот порядок вещей, который между деятельностью человека и ее результатом вводит новое начало, делает счастье человека на земле еще более непрочным, неустойчивым, увеличивая суетность земного блага. Не во власти человека и то благо, чтобы, есть и пить. Русский перевод этого места не точен. Буквальный перевод еврейского текста должен быть таков: «нет счастья (Tob) человеку есть и пить». LXX придали этому месту такой смысл: «нет счастья человеку, который (ὅ) ест и пьет». Однако такой смысл был бы в противоречии со многими местами книги Екклезиаста, особенно с 3:12,22; 8:15, где прямо выражается мысль, что нет ничего лучшего (Tob), как есть и пить. Вульгата переводит в форме вопроса: «не лучше ли для человека есть, пить». Но в таком сочетании слово Tob не встречается в книге. Всего вероятнее, это место по аналогии с параллельными местами (3:12,22; 8:15) следует понимать так: «нет ничего лучшего (или счастья), как есть и пить (т. е. прибавить частицу מ). Так читают некоторые греческие кодексы (πλὴν ὃ), сирский перевод, таргум, Иероним в своем толковании (nisi). Кто может наслаждаться без него. По теперешнему евр. тексту вместо «без него» следовало бы перевести: «без меня» (mimeni), т. е. более меня, как я. Так переводят Вульгата, Лютер и некоторые экзегеты. Но, во-первых, выражение «без меня» нельзя еще понимать в смысле: «как я», во-вторых, выраженная таким образом мысль стояла бы вне всякой связи с предшествующим и последующим стихами, где говорится о зависимости материальных благ от Бога. Вместо теперешнего mimeni следует читать mimenu, как читали LXX, сирский и др. переводчики.

3:1-8 В конце второй главы Екклезиаст подошел к главной причине неосуществимости человеческого стремления к счастью. Между человеческим хотением и его выполнением стоит Некто, Кто может отнять хлеб у одного и дать другому. Теперь в 3 главе он углубляется в эту мысль и распространяет ее на всю сферу человеческой жизни. И здесь Екклезиаст находит тоже беспрогрессивное круговращение, тоже неустранимое влияние законов, и здесь все человеческие желания и предприятия стоят в постоянной зависимости от времени и обстоятельств и, подобно явлениям внешней природы, проходят в строгой последовательности. Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Hephez значит собственно: склонность, намерение, предприятие. Екклезиаст говорит здесь не о предметах природы, а о деятельности человеческой, о явлениях человеческой жизни, как это видно и из дальнейшего развития мысли. Он хочет сказать, что факты человеческой жизни не суть продукты вполне свободной воли человека, лежат вне пределов его сознательных желаний.

3:9 В этой зависимости человеческой жизни от посторонних влияний, неустранимых волею человека, лежит главная причина бесплодности человеческих усилий, неосуществимости человеческого стремления к счастью.

3:10 А между тем человек не может погасить в себе жажды высшего блага. Его стремление, к счастью, вложенное в него Самим Богом, постоянно и неудержимо толкает его на новые труды, на новые искания.

3:11 Мир полон гармонии, и дух человека носит на себе печать вечности; однако Божественный миропорядок остается непостижимым для человека и не может быть приведен в гармонию с человеческой волей. Все соделал Он прекрасным в свое время, т. е. все, созданное Богом, прекрасно в свое время и в своем месте, в общей системе мирового бытия. И вложил мир в сердце их. Евр. слово olam в переводах передается различно: «вечность» (LXX), «мир» (Вульгата и перевод), «разум», «покров» и т. д. Но так как это слово вообще в Библии и в частности в книге Екклезиаста (1:4,10; 2:16; 3:14; 9:16 и др.) значит «вечность», то и в данном месте следует держаться этого значения. Лишь в послебиблейской литературе словом olam стал обозначаться и мир, как бесконечно продолжающийся. «Вложить в человека вечность» значит одарить его богоподобными свойствами, наложить на человеческую природу отпечаток вечности, божественности. Стремление человека к высочайшему благу, к вечному счастью, служит выражением его богоподобности.

3:12-13 Глубокое противоречие, скрытое в природе человека, с одной стороны, стремление к вечности, с другой — ограниченность его разума, являются главной причиной неудовлетворенности человеческого духа, его всегдашних разочарований. Чтобы более или менее избежать последних, человек должен примириться раз навсегда с мыслью о том, что высшее счастье (Ithron) под солнцем невозможно. Он должен, так сказать, понизить свои требования к жизни и, отбросив искание высочайшего блага, удовольствоваться относительным благом, тем, что сравнительно хорошо, что «лучше» (Tob). Если высшее благо — Ithron невозможно, то относительное благо Tob вполне доступно человеку. В чем же заключается это Tob? Познал я, что нет для них ничего лучшего (Tob), как веселиться и делать доброе в жизни своей. Благой труд и спокойное наслаждение земными радостями — вот единственно доступное для человека счастье. Пока человек стремится к абсолютному счастью на земле, он осужден на постоянные разочарования. Даже и лучшие моменты его жизни отравляются мыслью о непрочности счастья, удручающею заботою о будущем. Напротив, человек, отказавшийся от искания полного счастья, бывает доволен и тем немногим, что дает ему жизнь, радуется, веселится без заботы о завтрашнем дне. Он, как дитя, отдается всякой радости, посылаемой Богом, отдается полным своим существом, непосредственно, не разрушая ее анализом, критикой, бесцельными сомнениями. И эти малые радости, соединенные с добрым трудом и чистою совестью, делают жизнь приятною, относительно счастливою. Стихи 12-13 нисколько не выражают эвдемонистического взгляда на жизнь, который ставит целью жизни одно наслаждение. Во-первых, рядом с земными радостями Екклезиаст ставит другое необходимое условие относительно счастливой жизни, именно «делание добра»: во-вторых, пользование земными благами соединяется с сознанием зависимости от воли Божией, с благодарною мыслью, что «это дар Божий». Таким образом, то наслаждение жизнью, к которому призывает Екклезиаст, покоится на религиозном миросозерцании, предполагает, как свое необходимое условие, веру в Божественный промысл.

3:14 В начале 3 главы Екклезиаст говорил о постоянстве и неизменности законов, управляющих человеческой жизнью. Теперь он говорит о них определеннее. Законы эти являются выражениями вечной и неизменной воли Божией. Человек бессилен что-либо прибавить к ним или отбавить от них. В том и заключается цель Божественного промысла, чтобы показать людям их полную зависимость от Бога и таким образом научить их страху Божию.

3:15  Бог воззовет прошедшее. LXX и сирский переводят: Бог взыщет преследуемого (слав.: «гонимого»). Но согласно с контекстом лучше понимать в среднем роде: прогнанное, удаленное, прошедшее.

3:16-17 Промысл Божий обнаруживается не только в естественных явлениях, но и в нравственной жизни человека. В человеческом суде живут неправда и беззаконие. Но над судом людей есть суд Божий, который воздаст должное праведным и нечестивым. Для этого суда, как и для всякой вещи, настанет свое время. Праведного и нечестивого будет судить Бог, потому что время для всякой вещи и над всяким делом там. Слово «там» (scham) не совсем ясно. Вульгата передает его словом «тогда» (tune), Иероним — «во время суда» (in tempore judicii), но евр. scham есть наречие не времени, а места. Вероятно, оно значит здесь: на суде Божием, в параллель слову «там» в ст. 16 для обозначения суда человеческого. Некоторые экзегеты вместо scham (מׁש) читают sam (מׂש) и переводят: всему (Бог) назначил свое время. Мысль совершенно согласна с контекстом, но действительно ли повреждена здесь еврейская пунктуация, сказать трудно.

3:18-21 Эти стихи подробнее выясняют цель Божественного промысла, кратко указанную уже в словах 14 ст.: «чтобы благоговели пред лицом Его». Зависимость человека от Божественного провидения имеет целью научить людей тому, что сами по себе, со своими естественными силами, естественною волею и разумением, думая жить без Бога, вне Божественного промышления, они подобны животным и не могут иметь никаких оснований к уверенности в бессмертии своего духа. Если факты естественного сознания с непобедимою силою убеждают человека в том, что и человек и животное одинаково умирают, теряют дыхание и источник жизни, превращаясь в прах, то, живя без Бога, не признавая Божественного промысла, откуда он может знать, что дух животного снисходит вниз, а дух человека восходит вверх? В ст. 18-21, как видно, не выражается собственный взгляд Екклезиаста на человеческое существо, его личное сомнение в духовности и бессмертии человеческой природы. Это противоречило бы 12:7, где прямо говорится, что не все в человеке идет в одно место, но что в прах превращается лишь тело, а дух возвращается к Богу, Который дал его, и 2:11, где говорится о вечности человеческого духа. В приведенных стихах Екклезиаст выясняет, как должен смотреть на себя человек, живущий «сам по себе», руководящийся лишь естественной точкой зрения, не признающий Божественного провидения.

3:18  Сказал я — о сынах человеческих. Русский перевод не точен. Следует перевести: «сказал я — (это) для сынов человеческих». Для пользы людей установлен тот порядок вещей, в силу которого человеческая жизнь стоит в постоянной зависимости от Божественного промысла и суда. Чтобы испытал их Бог. Barar значит: выделить, испытать, очистить (ср. Дан 11:35: пострадают некоторые и из разумных для испытания (lebarer) их, очищения и убеления к последнему времени). Цель Божественного промысла — довести людей до сознания собственного ничтожества и таким образом очистить их.

3:20  Все идет в одно место, не в шеол, как думают некоторые экзегеты, а в землю, как видно из дальнейших слов.

3:22 Выяснив цель Божественного промысла, Екклезиаст возвращается к своему прежнему выводу, сделанному уже в ст. 12-13. Если человек во всем зависит от Божественного провидения, если сам по себе он бессилен и ничтожен, то должно отказаться от мысли о полном счастье на земле и удовольствоваться радостями богоугодного труда. Наслаждаться человеку делами своими. В этом выражении Екклезиаст объединяет два условия относительного счастья: наслаждение жизнью и добрую деятельность (ст. 12), так как то и другое, по нему, неразрывно. Ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него. Здесь речь не о будущей, загробной жизни человека, как в ст. 21, а о том, что будет «после него», т. е. как сложится жизнь на земле после его смерти. Человек не должен обременять себя и отравлять доступные ему радости излишними беспокойными заботами о далеком будущем.

4 В предшествующих главах, доказывая суетность человеческой жизни, Екклезиаст исходил главным образом из общих оснований. Теперь он подтверждает свою мысль на частных фактах, делающих счастье человека неустойчивым, временным, случайным.

4:2-3 Насилие, угнетение сильных и богатых над слабыми и бедными до такой степени проникли во все общество и заразили весь общественный строй, что нравственно чуткий и впечатлительный Екклезиаст почувствовал отвращение к жизни и счел мертвых более счастливыми, чем живых, и еще более счастливыми тех, кто никогда не существовал и не был свидетелем злых дел на земле. Екклезиаст, конечно, не возводит в принцип превосходство небытия над бытием, но подавленный созерцанием нравственного зла изливает лишь свои чувства глубокого негодования и отвращения, подобно Иову (Иов 3:10-13) и Иеремии (Иер 20:18). В другом месте, спокойно рассуждая, он говорит напротив, что лучше псу живому, чем мертвому льву (9:4).

4:4 Даже лучшее, что есть в жизни, труд и радости труда служат источником зла, вызывая в людях зависть и вражду.

4:5 Глупый человек вместо того, чтобы трудиться по мере сил, сидит сложа руки и снедается завистью и злостью.

4:6 Лучше горсть, приобретенная с душевным спокойствием, чем пригоршни, соединенные с беспокойными заботами и суетливою хлопотливостью.

4:7-12 Екклезиаст отмечает новую черту в современном ему обществе, разрушающую человеческое благополучие, именно внутреннее обособление людей, их нравственное разъединение. Человек богат, но он одинок; нет у него «другого», т. е. искреннего друга, ни сына, ни брата. Он не знает, для кого он трудится и лишает себя благ. А между тем жизнь вдвоем имеет много преимуществ, так как дает каждому нравственную и материальную поддержку.

4:13-16 Екклезиаст приводит случай, доказывающий изменчивость и непостоянство человеческого счастья. Бедный, но умный юноша занимает место неразумного царя, не умеющего принимать советы. Все переходят на сторону юноши, но, увы, последующее поколение будет холодно и равнодушно к нему. Лучше (Tob) бедный, но умный юноша. Слово Tob следует понимать в смысле «счастливее». Но это счастье непродолжительно. Оно — суета и погоня за ветром. Многие комментаторы видели в этих стихах намек на определенные исторические лица, одни на Иосифа, другие на Саула и Давида, третьи на Иеровоама и Равоама и т. п. Но, вероятнее всего, Екклезиаст имел здесь в виду просто возможный случай, чтобы сильнее показать превратность человеческого счастья.

4:17 До сих пор Екклезиаст рассуждал, знакомил читателя со своими наблюдениями и выводами; теперь он обращается к нему с положительными советами и увещаниями применительно к высказанным ранее положениям. Он подробно описывает настроение человека, ищущего счастья в добром труде и чистых радостях. Такой человек должен тщательно следить за собой во время богослужения, избегая всего, что может нарушить благочестивое расположение духа, сообразуя с ним даже свое внешнее поведение. Его благочестие должно выражаться не столько в механических жертвоприношениях без веры и покаяния, сколько в благоговейном слушании и исполнении слова Божия. Ибо они не думают, что худо делают. Екклезиаст говорит о своих современниках, жертвы которых, чуждые веры и благоговения, были «мерзостью пред Господом» (ср. Притч 21:27).

5 С богослужением неразрывны молитва и обеты. Екклезиаст дает наставления и по этим предметам.

5:1 Он предостерегает читателя от торопливой и многоречивой молитвы. Сознание величия Бога, живущего на небе, и ничтожности человека, живущего на земле, должно побуждать последнего взвешивать каждое свое слово, говорить от глубины сердца, с смирением и благоговением. И в Новом Завете Спаситель предостерегает от многословной и неблагоговейной молитвы (Мф 6:7-8).

5:2 Как излишняя беспокойная озабоченность вызывает множество сновидений, нарушающих покой спящего, так глупая суетливость во время молитвы рождает бессмысленное и бесцельное многословие.

5:4 Обязательно исполнение обетов, но не самые обеты. «Если же ты не дал обета, то не будет на тебе греха» (Втор 23:22).

5:5  Вводить в грех плоть значит или возбуждать к греху чувственность (ср. Иак 3:6 и далее) или подвергать тело испытанию, наказанию. Вернее последнее понимание, так как выражение «вводить в грех тело» не вполне соответствует библейскому словоупотреблению, по которому грешит не тело и даже не плоть, но воля человеческая. Ангел или посланник означает здесь священника, которому поручено было надзирать за обетами (Лев 27:2,8). В таком же смысле употреблено это слово и у Мал 2:7. Греческий и сирский перевод вместо «перед Ангелом» читают: «перед Богом» (слав.: «пред лицем Божиим»). Они или имели в данном месте другое еврейское чтение или понимали выражение «ангел» в смысле самооткровения Божия. Екклезиаст предостерегает, в случае неисполнения обета говорить священнику: «это — ошибка», т. е. грех слабости, так как такое лицемерное самооправдание навлечет на виновного гнев Божий и наказание.

5:7 Чтобы понять связь 7 стиха с предшествующими, следует припомнить, что в кодексе обычной еврейской мудрости рядом с заповедью о страхе к Богу стояла заповедь о почтении к царю (ср. Притч 24:21). Екклезиаст хочет сказать здесь, что несправедливости и притеснения не должны уменьшать почтения к царю, так как они вполне естественны там, где много правителей. Слово «область» (medinah) встречается лишь в книгах позднейшего времени (2 и 3 Цар, кн. Плач, кн. Иез, Дан, Езд и Неем) и обозначает провинции азиатских царств, в частности царства Персидского. В кн. Ездры (1 Езд 5:8) и Неемии (Неем 1:3; 7:6; 11:3) так называется Палестина, как персидская провинция. В этом смысле, вероятно, употреблено слово «область» и в книге Екклезиаста. А над ними еще высший, буквально с еврейского — высшие (םיהבג). Под последним словом многие комментаторы разумеют Бога, видя во множественном числе указание на величие Божие, как в 12:1. Смысл стиха в таком случае был бы такой: не удивляйся несправедливости, так как над высшими надзирает сам Бог, Который восстановит правду (ср. 3:16-17). Однако такое понимание второй половины 7 стиха не вполне соответствует контексту. Екклезиаст предупреждает здесь не возмущение и ропот при виде несправедливостей, а просто удивление. Он предлагает, следовательно, не утешение, а объяснение факта. Существование же суда Божия нисколько не объясняет несправедливости суда человеческого. Сверх того и 8 ст., в котором говорится о преимуществе страны, управляемой царем, с трудом связывается с таким пониманием. Более оснований в 7 ст. видеть указание на особенности деспотического царства, именно Персидского, где начальство над областью поручалось сатрапу, над сатрапом надзирал особый инспектор, над ними обоими стоял царь с его многочисленным двором. Этою сложностью управления деспотического царства, в котором каждый начальник преследует свои интересы, и объясняются несправедливости и притеснения.

5:8 Деспотическому государству противопоставляется патриархальное царство с царем, который самолично управляет народом и заботится о благосостоянии его. Точный перевод стиха должен быть таков: «преимущество же страны всегда в царе, преданном полю». Выражение «полю» (lesadeh) указывает на земледелие, как главное занятие народа и главный предмет заботливости патриархального царя.

5:9 Сребролюбец не в силах утолить своей жажды к богатству и потому всегда остается неудовлетворенным и несчастливым.

5:10  Потребляющие его. По мнению одних, здесь разумеются члены фамилии, по мнению других — слуги и клиенты, расточающие богатство хозяина. В том и другом случае богатому приходится не столько пользоваться своим богатством, сколько смотреть, как пользуются им другие.

5:12-16 Екклезиаст приводит случай, когда богатство не только не дает счастья, но и делает человека положительно несчастным. Неожиданная потеря богатства, в особенности когда есть дети, есть величайшее несчастье, которое гораздо тяжелее всегдашней бедности.

5:17-19 Показав суетность богатства, Екклезиаст возвращается к своему выводу, что самое лучшее в жизни — наслаждаться добрым трудом и пользоваться земными благами в той мере, в какой посылает их Бог, не обременяя себя мучительными заботами о приумножении богатства. Мысль Екклезиаста, в сущности та же, что и в словах Спасителя: не пецытеся убо на утрей, утренний бо собою печется: довлеет дневи злоба его (Мф 6:34).

6:1-6 Екклезиаст продолжает развивать свою излюбленную мысль о неумении людей пользоваться богатством и вообще жизнью. Очень часто случается, что люди, обладающие большими богатствами, не извлекают из них никаких радостей. На их долю приходятся лишь труды и заботы, а жизненные радости достаются другим. Эти богачи, не видевшие при жизни ни света, ни радости, несчастнее выкидышей, так как они сходят в шеол с горьким сознанием бессмысленно проведенной жизни. Не было бы ему и погребения, т. е. не испытавши радостей при жизни, он не встретил сочувствия и почета по смерти.

6:7 Все труды человека имеют своею целью приобретение благ в удовлетворение потребностей. Но желания человека безграничны, и он вместо того, чтобы наслаждаться тем, что имеет, стремится лишь к новым приобретениям.

6:8  Бедняка, умеющего ходить пред живущими, т. е. бедняка, умеющего жить в общении с людьми и таким образом проводить приятную и спокойную жизнь. Преимущество мудрого перед глупым состоит в том, что в то время как богатый скупец в мрачном уединении избегает людей, мудрый наслаждается общением с людьми, менее всего думая о приумножении богатства.

6:9 Лучше созерцать глазами то, что есть, чем скитаться душой среди неосуществимых надежд и невыполнимых желаний. Лучше наслаждаться тем немногим, что имеешь, чем жить в постоянных заботах о будущем. Екклезиаст, однако, не забывает, что созерцание глазами, т. е. доступные человеку радости вовсе не составляют полного счастья, Ithron. Они, в сущности, тоже суетны, так как скоропреходящи.

6:10-13 Неизменность существующего порядка, невозможность для человека препираться с его Виновником и многое другое умножают суету жизни. Человеку поневоле приходится довольствоваться немногим, так как он не знает лучшего счастья, и будущее ему неизвестно.

7:1-6 До 7 главы то отношение к жизни, которому научал Екклезиаст, то «лучшее», что находил он в жизни, было указано им кратко и общо. Благодаря этому, его наставления могли подать повод к слишком одностороннему пониманию. Могло показаться (так не раз и случалось), что Екклезиаст приглашает к эпикурейскому наслаждению жизнью, к извлечению из нее всевозможных удовольствий и особенно чувственных. Его «ешь, пей, веселись» могло быть понято, как призыв к разнузданному веселию на жизненном пиру, как приглашение брать от жизни возможно больше наслаждений, не смущаясь мыслью о неизвестном будущем. Глава седьмая устраняет всякую возможность такого перетолкования и устанавливает истинный смысл наставлений Екклезиаста. Внушая «веселиться», он имел в виду не то легкомысленное, пошлое веселие среди мирских забав и развлечений, которое оставляет по себе ощущение пустоты и нравственной неудовлетворенности, но светлое, праздничное настроение, которое во всем совершающемся видит проявление Божественного разума и потому умеет извлекать минуты чистой, безмятежной радости даже из самых страданий, будут ли они чужие или собственные. Внутренний опыт научил Екклезиаста, что созерцание человеческих страданий и даже смерти вызывает в душе ту особенную полноту нравственного чувства, которая создает более прочное счастье, чем все пошлые развлечения, столь же кратковременные, как треск тернового хвороста (ст. 6). Человек научается тогда понимать истинный смысл жизни, примиряться со злом, не бояться смерти, оставаться безмятежно радостным при всех обстоятельствах жизни. Ввиду этого Екклезиаст советует предпочитать день смерти дню рождения, дом плача дому пира, сетование смеху, обличение мудрых песням глупых. При печали лица сердце делается лучше, точнее с еврейского: делается веселее, счастливее (ср. 11:9; Суд 19:6,9; Руфь 3:7; 3 Цар 21:7).

7:1  Хороша мудрость с наследством и особенно для видящих солнце. Частица םִע имеет здесь, как в 2:16, значение «ровно как», «подобно». Следует перевести: хороша мудрость как и наследство и преимущественнее (наследства) для видящих солнце, т. е. для людей.

7:7  И подарки портят сердце. Разумеются преимущественно подарки должностным лицам.

7:8-10 Екклезиаст предостерегает от того угрюмого и нетерпеливого недовольства, которое во всем старается отыскать дурное.

7:12 Преимущество мудрости в том, что она дает жизнь, жизнь не только истинно нравственную, но и физическую, поскольку отвращает человека от страстей, губящих тело.

7:14  Не мог сказать против Него. ויָרהא как в 3:22; 6:12 значит: после него. Следует перевести: не мог сказать после себя. Для того Бог посылает человеку благополучие и несчастье, чтобы он не знал будущего и чувствовал постоянную зависимость от Бога.

7:16  Не будь слишком строг, буквально: не будь слишком праведен. В этих словах некоторые видели выражение стоического принципа жить сообразно с природой и стоического понятия о добродетели, как искусстве μεσως ἔχειν — держаться средины. На самом же деле, продолжая развивать свою прежнюю мысль о разумном наслаждении жизнью, Екклезиаст предостерегает здесь лишь от излишнего педантизма и узкого ригоризма, в силу превратных нравственных понятий стремящегося изгнать из жизни все невинные радости, вполне дозволенные удовольствия.

7:17 Однако в стремлении к счастью человек не должен переходить границы дозволенного, так как всякий грех ускоряет не только нравственную, но и физическую смерть.

7:18 Мудрый человек сумеет найти средину и избежать крайностей бездушного ригоризма в нравственной распущенности, разумно пользуясь жизнью и оставаясь праведным. Некоторые толкователи находят здесь намеки на фарисейский ригоризм и распущенность саддукеев.

7:20 Ту же мысль выразил Соломон в своей молитве, именно в словах: ибо нет человека, который не грешил бы (3 Цар 8:46). Эта мысль легко связывается с последующими стихами, в которых внушается снисходительность к людям; но связь ее с предшествующим не ясна. А между тем 20-й стих начинается частицею ὅτι, которая указывает на то, что этот стих содержит обоснование предшествующей мысли. Ход мыслей, вероятно, таков. Необходимо заботиться о приобретении мудрости, охраняющей человека и от излишней строгости и от нравственной распущенности, так как нет человека на земле, который делал бы и не грешил.

7:23 Начало стиха правильнее перевести так: «далеко то, что есть, и глубоко-глубоко», т. е. далеко и глубоко отстоит от человеческого ведения все существующее, «дела, которые делает Бог» (3:11). Ср. Иов 28:12-22.

7:26 Вникая глубже в причину греха, несчастья, безумия, Екклезиаст находит, что она находится отчасти в женщине. Женщина — сеть и силки для человека слабого.

7:28 Отсюда Екклезиаст заключает, что женщина вообще в нравственном отношении испорченнее и развращеннее мужчины. Осуждение женщины у Екклезиаста не безусловно. В другом месте (9:9) жизнь с женою он считает одним из благ, доступных человеку.

7:29 Екклезиаст предупреждает возможный неправильный вывод из его предшествующих рассуждений. Бог, сотворивший человека правым, не есть виновник нравственной развращенности людей вообще и женщин в частности. Бог создал человека правым, т. е. нравственно здоровым, способным идти правым путем и не грешить. А люди пустились во многие помыслы, буквально: выдумки, мудрования. (Ср. 2 Пар 26:15: и сделал он в Иерусалиме искусно придуманные машины).

8:1 Никто не может понять сущность вещей так, как мудрый. Это глубокое понимание жизни создает в мудром радостное, покойное, все примиряющее настроение, отражающееся и на его наружности. Евр. dabar значит и вещь и слово. Отсюда LXX (и славянский), сирский перевод и Иероним перевели «значение слова», именно изречения, высказанного в следующем стихе.

8:2 Пред словами: слово царское храни, в подлиннике стоит местоимение первого лица — «я», при котором подразумевается глагол: говорю! О верноподданнической клятве говорится в 4 Цар 11:17; 17:12 и др.

8:3-4 Екклезиаст внушает повиновение и такт в отношении к царю, мотивируя это могуществом и безответственностью последнего. Не спеши уходить от лица его. По мнению одних комментаторов, Екклезиаст предостерегает здесь от самовольного отпадения от царя, от оставления верности и послушания ему. Другие видят здесь совет Екклезиаста не приходить в раздражение и не уходить от царя с негодованием, если он окажется в чем-либо неблагосклонным. В последнем случае слово dabar понимается в смысле «слова», а не «дела», и дальнейшее выражение переводится так: «не упорствуй в худом слове». Второе толкование подтверждается 10:4. И кто скажет ему: что ты делаешь? Этот оборот служит обыкновенно для описания всемогущества Божия (Иов 9:12; Ис 45:9; Дан 4:32; Прем 12:12). Здесь он применен к неограниченному царю деспотического государства.

8:5-7 Как в этом, так и во всяких других обстоятельствах, мудрость сумеет предотвратить зло. Мудрый знает, что всему есть время и устав, и потому старается все понять, ко всему примениться, не пытаясь вступать в бесплодную борьбу с неизбежным и неизвестным ходом вещей, властвующим над самою жизнью. Не будучи в состоянии предвидеть исхода своих предприятий, не думая о том, что для всякого дела есть свое время, свой суд, люди часто впадают в великие несчастья за свои попытки изменить существующий порядок вещей, существующие формы общественной жизни. Под «заповедью» в 5 ст. ближе всего разуметь повеления и законы царя, хотя в дальнейшем течении мысль Екклезиаста, очевидно, расширяется и дает возможность придавать этому слову нравственный смысл.

8:8 Человек не в состоянии бороться с установленным порядком вещей, так как последний господствует над самою его жизнью. В этой борьбе он никогда не встретит пощады, от неумолимого конца не спасет его никакое беззаконие, никакое отступление от закона (от правил борьбы).

8:9-10 Екклезиаст отмечает факт видимой несправедливости, когда нечестивые удостаивались почетного погребения, напротив праведники лишались его. Ст. 10 следует перевести так: «видел я тогда, что нечестивые были погребаемы и приходили (имеется в виду, в могилу, ср. Ис 62:2), но далеко удалялись от святого места (Иерусалима, храма или гроба) и были забываемы в городе те, которые поступали право». LXX и Вульгата, неправильно прочитав подлинник, перевели «восхваляемы» (ср. слав.) вместо «забываемы». Евр. ken, переведенное в русской Библии словом «знак», в данном месте; значит «справедливо», «так как следует» (ср. 4 Цар 7:9; Чис 27:7; 36:5).

8:11-13 Хота беззакония людей долгое время остаются ненаказанными, Екклезиаст все же верит, что в свое время Бог воздаст каждому по заслугам. Вера в праведное воздаяние выражается им решительно, но выражается догматически («я знаю»), не как несомненный факт наблюдаемой действительности, но как безусловное требование религиозного сознания. Екклезиаст не имеет ясного представления о том, когда, как и при каких обстоятельствах обнаружится Божественное воздаяние, он не говорит, будет ли это в земной или загробной жизни; он убежден лишь в одном, что Бог должен воздать каждому по заслугам. Выражение же: «недолго продержится тот, который не благоговеет перед Богом», скорее говорит за то, что Екклезиаст верит в воздаяние на земле.

8:14 Так как идея праведного воздаяния вытекала у Екклезиаста не из данных опыта, а из религиозной веры, то он не в силах был примирить ее с фактами страданий праведников и благоденствия грешников. Эти факты нисколько не потеряли своей очевидности в глазах Екклезиаста и после того, как он выразил свою непоколебимую веру в праведное воздаяние. Он снова с горечью останавливается на них, показывая тем, что в своей вере он не нашел еще полного успокоения.

8:15-17 Горькое сознание невозможности примирить веру с печальными фактами жизни приводит Екклезиаста к его излюбленной мысли, что следует трудиться и наслаждаться жизнью, не стремясь постигнуть того, чего постичь невозможно.

9 Ближе всматриваясь в судьбу праведников, Екклезиаст находит новое доказательство суетности человеческой жизни и необходимости довольствоваться теми немногими радостями, которые доступны людям.

9:1 Праведники и мудрые находятся в полной зависимости от Бога. Даже их действия и чувства не вполне обусловливаются их свободной волей, но подчинены бывают времени и случаю. Человек не может предвидеть, где и когда зародится в нем любовь или ненависть, и не в силах любовь превратить в ненависть, ненависть в любовь. Во всем том, что перед ним, т. е. во всем, что предстоит ему, что случится с ним.

9:2  Всему и всем одно. Буквальное с еврейского: «все, как всем» (LXX и слав. неправильно перевели: «суета во всех»), т. е. с праведниками все случается, как со всеми людьми. Одна участь — смерть и для праведников и для грешников. После слова «доброму» LXX, Вульгата и сирский перевод прибавляют «злому» (см. слав.). Возможно, что таково было первоначальное чтение и в подлиннике.

Клянущемуся. Следует разуметь не вообще произносящего клятву, так как Екклезиаст, как видно из 8:2, не считает ее грехом, но призывающего имя Божие всуе (Исх 20:7), без нужды, легкомысленно и даже ложно. Такая клятва у пророка Захарии ставится наряду с воровством (Зах 5:3). Некоторые экзегеты под боящимися клятвы и неприносящими жертвы разумеют ессеев, отрицавших клятву и жертвы. Но о столь раннем возникновении ессейской секты мы ничего не знаем из исторических памятников.

9:3 Великое зло в том, что участь и праведников и грешников одна. Те и другие одинаково умирают и отходят в шеол.

9:4-6 В шеоле же все равны, все равно ничтожны, ничтожны настолько, что жизнь самого незначительного человека ценнее пребывания в шеоле великого человека, так как умершие не знают ни надежды, ни воздаяния, ни любви, ни ненависти и вообще не имеют части ни в чем, что делается под солнцем. Все проявления духовной жизни человека, любовь, ненависть, звание, мудрость, размышление (ст. 10) Екклезиаст ставит в неразрывную связь с условиями земного существования, как явления, возможные лишь «под солнцем», в соединении с телом. С разрушением тела прекращаются и жизненные проявления, наступает состояние глубокого сна, состояние полужизни. При таком представлении о загробной жизни, разумеется, не могло быть речи о различии в судьбе праведников и грешников, о воздаянии за гробом. Утверждая вообще существование суда Божия, Екклезиаст нигде не распространяет его на потустороннюю жизнь. Мало того, он описывает ее в чертах, исключающих всякую мысль о воздаянии.

9:7-10 Свои печальные размышления Екклезиаст заключает по обыкновению, призывом к наслаждению жизнью. Чем мрачнее будущее человека, тем более он должен ценить радости земного существования.

9:11-12 Но, взирая радостными глазами на жизнь, человек ни на одну минуту не должен забывать о своей зависимости от времени и случая; он должен приготовиться ко всякой случайности, так как обыкновенно случается, что внешний успех не соответствует внутреннему достоинству человека. Благодаря полной неизвестности будущего человек не в состоянии бывает предупредить печальное для него стечение обстоятельств.

9:13-18 Но даже и здесь мудрость спасает человека от многих зол и умеет иногда направить ход событий ко благу людей. Хотя мудрость часто бывает предметом пренебрежения, однако она сильнее крика властелина, сильнее воинских орудий. Однако же никто не вспоминал об этом бедном человеке. Одни толкователи видят здесь указание на прежнюю неизвестность бедного человека до спасения города, другие — на скорое забвение его заслуг современниками. Контекст и грамматическое построение допускают то и другое понимание. Трудно сказать, взял ли Екклезиаст возможный случай или воспользовался определенным историческим фактом, чтобы иллюстрировать свою мысль. Некоторые толкователи видели в бедном и мудром человеке образ презренного Израиля.

10:1 Не только один грешник может погубить много доброго, но даже один глупый поступок, так сказать, небольшая доза глупости, может поколебать и погубить нравственное достоинство человека, его мудрость и честь, подобно мертвой мухе, попавшей в благовонную масть. «Малая закваска все тесто квасит», говорит апостол (1 Кор 5:6)¹Точный перевод второй половины 1 стиха должен быть таков: «тяжелее, чем мудрость, чем честь, весит малая глупость», т. е. один глупый, бесчестный поступок может запятнать нравственное достоинство человека, превратить в ничто его мудрость и честь..

10:2 «Правый», «правая сторона», как и во всех языках, выражает понятие истинно доброго, справедливого; ««левый», «левая сторона» напротив — понятие ложного, злого, несправедливого.

10:3  По какой бы дороге ни шел глупый, у него (всегда) недостает смысла. Точнее следует перевести: «и по дороге, когда глупый идет, ему недостает смысла», т. е. глупый не делает ни одного шага, чтобы не обнаружить своей глупости. И всякому он выскажет, что он глуп, т. е. всякому покажет свою глупость. Перевод Иеронима и Симмаха: «он всякого считает за глупого», мало вяжется с контекстом.

10:4 Екклезиаст продолжает характеристику мудрого и глупого. Мудрый человек должен спокойно относиться к раздражению своего начальника, не спешит оставлять свое место, зная, что незаслуженный гнев начальника пройдет, что спокойствие и кротость обезоруживают людей в случаях даже серьезных проступков.

10:5-7 По вине правителей глупые и недостойные уважения остаются в унижении и презрении. Ст. 5 следует точнее передать так: «есть зло, которое видел я под солнцем, подобное погрешности, происходящей от властелина». Богатые сидят низко; разумеются лица знатных и заслуженных родов. Случаи, указанные Екклезиастом, часто имели место в Персидском царстве.

10:8-10 Связь этих стихов с предшествующими понимается различно. Одни находят здесь изображение тех интриг, путем которых добивались высокого положения низшие и глупые люди. Другие видят в этих стихах продолжение характеристики мудрого и глупого. Кто неосторожно берется за рискованные и опасные предприятия, к своей ли выгоде или ко вреду другим, тот легко может повредить себе. Мудрость же научит человека соразмерять желания со своими силами, не расточать непроизводительно своей энергии. Она заранее сознает всю опасность и всю трудность каждого предприятия и умеет вовремя устранить их: Мудрость умеет это исправить; точнее с еврейского: «преимущество успешного действия — мудрость».

10:11 Этот стих следует перевести так: «если змей ужалит незаговоренный, то не имеет никакой пользы заклинатель». Заклинание, по этим словам, предполагается ранее укушения. Пс 57:5 говорит о змее, который жалит, не допуская над собой заклинания. В образной речи Екклезиаст указывает на бесполезность запоздалых действий.

10:12 Болтливость глупого распространяется и на такие предметы, которых человек не может знать, и о которых ему никто не скажет.

10:15 Незнание дела, незнание самых простых вещей, напр., дороги в город, неумение найти защиту своих интересов у городского судьи, делает труд глупого утомительным и бесплодным.

10:16 Особенно велико несчастье от глупых людей, когда они оказываются царями и правителями. Царь твой — отрок, т. е. с детским умом, глупый. У Исаии (Ис 3:4,12) дурные правители названы детьми и женщинами. Князья твои едят рано, т. е. ведут невоздержную и беспечную жизнь (ср. Ис 5:11 и сл.).

10:18-19 Как от лености хозяина приходит в упадок дом, так разрушается и государство от ленивых и невоздержных правителей, обирающих свой народ.

10:20 Сказав, что глупые и ленивые правители — несчастье для страны, Екклезиаст спешит дать практический совет не осуждать и таких правителей, так как неодобрительные ответы о них какими-то неведомыми путями обыкновенно доходят до их ушей.

11 В главах 11:1-12:8 дается как бы резюме предшествующих размышлений Екклезиаста об условиях счастливой жизни. Таких условий три: доброе делание, невинные наслаждения и полная преданность Божественному провидению. Первое условие раскрыто в 11:1-6, второе — в 11:7-10, третье — в 12:1-7.

11:1 В образных выражениях Екклезиаст призывает к самой широкой благотворительности, чуждой всякого расчета наличную выгоду («по водам»). Всякая жертва со временем принесет свой плод жертвователю. Некоторые толкователи думают, что Екклезиаст побуждает здесь своих современников к торговой предприимчивости, к смелым коммерческим операциям на море. Но, как видно из других мест книги, Екклезиаст старался скорее сдержать излишнюю предприимчивость богатых людей, всю жизнь проводивших в заботах о приумножении богатства. Из следующего стиха ясно, что речь здесь о благотворительности.

11:2  Семь и даже восемь указывают на возможно более полное число людей, с которыми следует делиться своим имуществом.

11:3  Когда облака будут полны, то они прольют на землю дождь. Всякая жертва вновь возвращается к жертвователю подобно тому, как испарившаяся на земле вода, наполнив собой облака, снова падает на землю. Образ дождевых облаков обычно в Библии символизирует милость, благотворительность (Прем 25:14; Сир 35:23). И если упадет дерево на юг или на север, то оно там и останется, где упадет. В мире нравственном, как и в физическом, определенные причины всегда вызывают определенные действия, и вообще, говоря, человек жнет только там и только то, где и что он сеет, с такою же необходимостью, с какой упавшее дерево остается на том именно месте, куда упало.

11:4 Делая добро, человек не должен проявлять излишней расчетливости, осторожности и мнительности, чтобы не остаться без всякой жатвы, подобно слишком усердно наблюдающему за ветром и облаками.

11:5-6 Не зная путей Божиих, не будучи в состоянии предвидеть, где его деятельность будет плодотворна, человек должен пользоваться каждым моментом для доброй деятельности.

11:7-10 В этих стихах Екклезиаст призывает к веселию и радости, пока не наступили темные дни. Человек должен наслаждаться всем, что есть приятного и красивого в мире, помня, однако, о праведном суде Божием. Пусть помнит о днях темных. Дни темные, в противоположность всем годам прожитой жизни, означают дни пребывания в шеоле. Ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих, т. е. следуй внушениям сердца и очей, пока это не противно правде Божией. LXX увидели в этих словах противоречие с Чис 15:39, где запрещается «ходить вслед сердца вашего и очей ваших», и потому перед словами: «по видению очей твоих», прибавили отрицание μὴ (слав.: «не»). Это отрицание, однако, совершенно излишне, так как из контекста ясно, что Екклезиаст говорит лишь о таких влечениях сердца, которые непротивны Божественным заповедям.

12 Два главнейших условия человеческого счастья — делание добра и здоровое наслаждение жизнью возможны лишь тогда, когда соединяются с религиозным настроением, с чувством полной преданности Богу. Вне религиозного настроения наслаждение жизнью неизбежно принимает извращенный вид и приводит в конце концов к тяжелому разочарованию; точно так же и нравственная деятельность человека теряет свою разумность, свою цель, как скоро в явлениях мира и жизни человек ничего не видит, кроме действия слепого случая. Вот почему Екклезиаст в своем последнем увещании призывает читателя к постоянному памятованию о Боге, как Творце мира, как Первопричине всего существующего, к памятованию в течение всей жизни, а не в пору лишь старости, когда и душа и тело ощущают уже быстрое наступление вечной ночи — смерти.

12:1  Доколе не пришли тяжелые дни, буквально: «дни зла», не дни загробного существования, как в 11:8, а дни старости, дни физического и психического упадка.

12:2 Наступление мрака и туч, т. е. зимы, — образ не самой смерти, а ее предвестницы — старости.

1:8 Или: все слова истерлись; или: все дела утомляют.

1:13 а) Или: решил я разум свой направить. Сердце в евр. - это орган мышления и познания, а не только чувств, как в русском; ср. ст. 16, 17.

1:13 б) Друг. возм. пер.: на мученье; или: для смиренья; ср. 3:10.

1:14 а) Букв.: увидел я.

1:14 б) Или: поиски / стремление; подобное в ст. 17.

1:15 Так по друг. чтению; букв.: не исчислить.

1:16 а) Букв.: сердцу моему.

1:16 б) Букв.: и мое сердце видело много мудрости и знания.

1:17 Друг. возм. пер. (здесь и далее): безумные (удовольствия).

2:1 Букв.: в сердце моем; то же в ст. 15; 3:17, 18.

2:2 Букв.: что она делает / дает?

2:3 Друг. чтение:и не хватаясь за глупость.

2:4 Букв.: дома.

2:8 а) Возможно, речь идет о гареме; или: и сундук за сундуком; или: музыкальные орудия. LXX: виночерпия и наливающих вино женщин; масоретский текст неясен.

2:8 б) Или: людей / сынов человеческих.

2:12 Или: наследник царя более него, то ведь уже делали раньше; ср. 1:9, 10.

2:14 Букв.: глаза мудрого - в голове его.

2:18 Или: на свете; букв.: под солнцем; то же в ст. 19 и 22.

2:20 Или: я отчаялся.

2:24 Букв.: от Божьей руки.

2:25 LXX и Пешитта: как не ему?

3:1 Или: всякой вещи; или: всякому желанию.

3:2 Букв.: рождать.

3:5 Землю перед распахиванием освобождали от камней, и, напротив, заваливали камнями плодородные земли врагов; ср. 4 Цар 3:19. Существуют и другие толкования.

3:6 Букв.: отбрасывать.

3:10 Друг. возм. пер.: на мученье; или: для смиренья; ср. 1:13.

3:11 Евр. яфе - прекрасный, красивый, приятный - в данном случае употреблено в значении: уместный, правильный, хороший. Ср. 5:17.

3:12 Или: да делать доброе в жизни своей.

3:15 Или: Бог ушедшее отыщет; ср. LXX: Бог отыщет преследуемого.

3:16 а) Или: закона; или: суда.

3:16 б) Или: нечестие.

3:17 а) Или: нечестивца.

3:17 б) Пер. по друг. чтению; букв.: ибо там есть время для каждого дела и каждого поступка.

3:18 Один из возм. переводов трудного места.

3:20 Букв.: все идут в одно место.

3:21 Или: дыхание; здесь то же слово, что в ст. 19.

4:2 Или: и воздал я славу уже умершим.

4:3 Букв.: но (в сравнении) с обоими лучше / благо тем.

4:4 а) Друг. возм. пер.: успехи.

4:4 б) Или: поиски / стремление; подобное в ст. 6.

4:6 Здесь явная перекличка с традиционной мудростью, дополнение к ней и даже спор с ней, см. Притч 6:9-11.

4:7 Букв.: тщете, евр. хевель.

4:8 а) Букв.: не насыщается, ср. 1:8.

4:8 б) Букв.: лишаю душу блага.

4:8 в) Или: не к добру / несчастное дело. Ср. 1:13; 3:10.

4:10 LXX: но беда, когда упадет один…

4:14 а) См. Быт 41:37-43.

4:14 б) Один из возможных переводов трудного места.

4:15 Букв.: увидел.

4:16 Или: нет числа народу - тем, кто шел впереди него, но не порадуются ему те, кто будут после.

4:17 а) Букв.: наблюдай за ногою твоей, идя в Божий Дом.

4:17 б) Друг. возм. пер.: даже зла сотворить они не умеют; или: зло творят, не понимая этого.

5:2 Или: где много забот, там (дурные) сны; или: где много трудов, там (крепок) сон.

5:3 Ср. Втор 23:21.

5:5 а) Или: перед посланником (из Храма); LXX: перед Богом.

5:5 б) Букв.: дела рук твоих.

5:6 Или: много снов, как и много слов - тщета; или: где много снов, там и много бесполезных слов.

5:7 Или: области / провинции.

5:8 Точный смысл масоретского текста неясен. Наиболее вероятный смысл этого стиха таков: от успешного ведения земледелия зависит экономика страны и стабильность власти. Друг. возм. пер.: но благо земле, когда ей занимается сам царь; или: но любая прибыль - от земли, и царь - для того, чтобы было вспахано поле.

5:9 Букв.: не насыщается деньгами (букв.: серебром), ср. 1:8; 4:8.

5:13 Или: в тяжких обстоятельствах.

5:17 Или: есть и пить, и видеть счастье в труде.

6:1 Друг. возм. пер.: обычно оно среди людей; или: много его среди людей.

6:3 Букв.: и погребения не было у него.

6:4 Букв.: он в тщете вошел.

6:7 Или (ближе к букв.): никак не насытится душа; ср. Притч 16:26 и примеч. к этому стиху.

6:8 Пер. по друг. чтению. Масоретский текст труден для понимания.

6:9 Или: что увлекает ненасытное воображение.

6:10  Букв.: судиться с тем, кто сильней его.

6:11 Или (ближе к букв.): много слов (лишь добавляют) больше тщеты.

6:12 Или: тщетной, евр. хевель.

7:1 Букв.: елея в знач. благовония, душистого масла; в оригинале игра слов и звукопись, не передаваемая при переводе: тов шем мишшемен тов.

7:2 а) Букв.: в дом плача… в дом пированья; подобное в ст. 4.

7:2 б) Букв.: ибо таков конец всякого человека.

7:2 в) Букв.: и живой положит (это) на сердце свое.

7:5 Букв.: песнь.

7:8 Или: конец речи лучше ее начала.

7:12 а) Друг. возм. пер.: под тенью мудрости - как под тенью серебра. Или: под защитой денег.

7:12 б) Один из возможных смыслов этого речения: мудрость и богатства преходящи, подобно тени. Они могут обеспечить лишь временное благополучие.

7:14 Или (ближе к букв.): чтобы не мог человек постигнуть ничего из того, (что будет) после него.

7:17 Или: зачем тебе умирать до срока?

7:19 Букв.: (чем) от десяти правителей, которые в городе.

7:26 а) Друг. возм. пер.: (потому что) она западня.

7:26 б) Ср. Притч 5 и 7.

7:28 Это высказывание напоминает речение Диогена Синопского (V- IV вв. до Р.Х.): «Ищу человека!»

8:1 Или: бесстыдство лица; ср. Притч 7:13.

8:5 Или: правосудие / справедливость; то же в след. стихе.

8:8 Или: духом.

8:9 Или: во зло / к ущербу.

8:10 Букв.: от места святого; перевод всего стиха предположителен.

8:16 Или (ближе к букв.): и ни днем, ни ночью не видят их очи сна.

9:2 а) LXX: всё (лишь) тщета.

9:2 б) Друг. чтение (с опорой на LXX): что доброму, то и злому, что чистому, то и нечистому.

9:9 а) Букв.: смотри на жизнь.

9:9 б) Или: тщетной, евр. хевлеха; то же ниже в этом стихе.

9:10 Шеол - место пребывания мертвых.

9:11 Букв.: время и случай. Друг. возм. пер.: каждому свой срок и своя судьба.

9:15 Или: спас.

10:2 Букв.: сердце / разум мудрого на правой его (стороне), сердце глупца - на левой.

10:4 Или: спокойному / кроткому.

10:10 Букв.: пользу приносит мудрость / мастерство. Или: тот, кто правильно использует мудрость будет успешен.

10:14 Или: хоть и не знает, что из этого выйдет.

10:16 Или: дитя.

10:17 В знач. принадлежащий к правящей аристократии. Или: из людей свободных.

10:19 Или: но деньги решают всё. Друг. возм. пер.: а деньги всем дают занятие / работу.

10:20 Здесь это общее название птиц и летучих насекомых.

11:1 Встречаются различные трактовки этого многозначного речения: маловероятно, что это одобрение морской торговли, скорее всего, как свидетельствовали средневековые толкователи, - это указание на ценность милостыни и щедрости к ближним. Делай добро другим, ибо ты не знаешь, в каких обстоятельствах окажешься сам в будущем.

11:3 Речь о непредсказуемости и о необратимом действии сил природы.

11:6 Букв.: или оба одинаково хороши.

11:7 Букв.: и хорошо.

11:9 Букв.: иди путями сердца твоего.

11:10 Букв.: тщета.