Мысли вслух на Лев 19:18

Вторая половина стиха 18 — это очень известные слова. Может быть, самые цитируемые во всем Ветхом Завете. Конечно, ведь Иисус включил их в Свою формулу главной заповеди закона. Но как же много людей до сих пор бегут от ее простого и ясного смысла, подобно тому законнику, который, желая себя оправдать, спрашивал: «А кто мой ближний?» (Лк. 10:29).

Вот классический пример. Человек говорит (или думает): «Написано «как самого себя». А разве я умею любить себя? Значит, мне нужно сначала научиться этому!» — и начинает любить себя. И так попробует, и эдак. Посмотрит со стороны: «Ну, как я себя люблю? Нет, еще недостаточно, надо еще». И опять давай себя любить. Так до ближнего дело и не доходит.

А ведь первая половина стиха показывает, что речь не идет ни о какой саморефлексии. Разве кто-нибудь из нас себе мстит? Злится (например, на собственные ошибки) — может быть, но не имеет злобы — наверняка. И апостол Павел в послании к Ефесянам (5:29) говорит о том же: «Никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее».

Мы уже видели в Книге Левит много определений святости — святости, как посвященности Богу, как принадлежности Его народу, как религиозной и нравственной чистоты. Сегодняшняя глава тоже начинается с призыва к святости: «Святы будьте, ибо свят Я». Но большинство заповедей этой главы мы, наверное, назвали бы «нормами социального поведения» или «признаками гражданского общества». Среди них заповеди о милости к неимущим, о честности в торговле, о мире с соседями, о заботе о родителях. Оказывается, это не просто «мирские заботы», не имеющие отношения к религии, а — ни больше ни меньше — путь святости. Этот путь отличается тем, что его нельзя проходить только в одиночку. Это путь общества, как единого целого, общества, которое начинается с наших семей и заканчивается целой страной и мировым сообществом. Тем, кто привык, что святость — личное дело каждого, следует помнить, что она также может быть делом, совершаемым вместе — со всем миром.

Глава 19 начинает собой вторую часть Книги Левита, той, что у библеистов получила название Кодекса святости. Такое название не случайно: в ней рефреном повторяются слова Бога «будьте святы потому, что свят Я, Яхве, Бог ваш». Что же означает в данном случае святость? Мы сегодня под святостью понимаем, как правило, праведность, притом праведность христианскую. Тех, кто стал образцом такой праведности, мы и называем обычно святыми. Между тем в Книге Левита, и особенно во второй её части, святость понимается в смысле, уже не очень отличающемся от новозаветного.

Тут под святостью понимается состояние освящённости человека, то самое, которое человек обретает, если пребывает в Божьем присутствии. Таким человек становился всякий раз, когда приходил к алтарю и участвовал в жертвоприношении — ведь там, у алтаря, совершенно реально присутствовал Бог, и человек, если был Ему открыт, так же совершенно реально менялся вследствие встречи с Ним.

Проблема, однако, заключалась в том, что, возвращаясь затем к обычной, повседневной жизни, человек вновь откатывался назад, становясь прежним, таким, каким он был до встречи с Богом. Состояние освящённости, или святости, не было устойчивым, оно бывало лишь временным, хотя у людей по-настоящему верующих достаточно регулярным: ведь такие люди приходили к алтарю обычно не реже раза в неделю.

Главным для верующего яхвиста традиционно считалась чистота: ведь состояние чистоты делало человека готовым к встрече с Богом и к освящению. Теперь же целью жизни верующего яхвиста становится не чистота, а именно освящённость, святость как обычное, повседневное состояние. Это была, конечно, сверхзадача: откровение было получено, но как его осуществить, ещё не было ясно.

Тут нужны были новые откровения, и они пришли через пророков, тех, которых библеисты называют обычно поздними, начиная с Амоса и заканчивая Малахией. Пока же Книга Левита предлагает ищущим полноценной духовной жизни и отношений с Богом строгое и неуклонное соблюдение всех заповедей и всех норм ритуальной чистоты. Цель понятна: жить так, чтобы не допускать в своей жизни никакого, даже малейшего, осквернения. Казалось, если так жить, цель будет достигнута. Понадобился опыт многих столетий, чтобы понять, что всё не так просто и что таким способом она не достигается — но это уже отдельная история.